Глава 9
Капитан Грейси лениво глядел в окно на выезжающие из ворот базы машины. Ещё одна колонна идёт в Наппон, чтобы подбросить немного человеческого топлива в огонь войны. Сколько таких колонн покинуло Барандар за последние полгода? Капитан уже сбился со счёта.
Грейси услышал сзади шаги, повернулся и увидел майора Тамайо. Откозыряв следователю, он вопросительно посмотрел на него – майора не было видно на базе уже несколько дней, и его появление было слегка неожиданным.
– Гражданин капитан, потрудитесь объяснить, что это значит? – Тамайо протянул ему машинописную страничку. Грейси пробежал её глазами, скривился, но ничего не ответил.
– Полагаю, вы неслучайно забыли рассказать об этом АГБ?
– А чего вы хотели?! – вспылил капитан. – Это военная тайна, которая красноглазых не касается!
– Здесь сказано, что в подчинении вам переводится одно из подразделений в/ч А222, и один из объектов этой части. Между прочим, датирован документ серединой лета. Так что это за воинская часть?
– Батальон военной полиции «Асфальт». У них тут десять бойцов, они ищут маранских партизан…своими методами. – после некоторого промедления ответил Грейси. – АГБ ни к чему знать о них. К наркотикам они отношения не имеют.
– Проще говоря, это эскадрон смерти…
– Это не ваше дело, гражданин майор…
– Капитан, объяснитесь, – холёное лицо Тамайо приняло строгое выражение.
– Зря вы во всё это ввязались, гражданин майор…
– Всё! Я иду к агентам! – бросил Тамайо, и отправился отыскивать Эльдара, или на худой конец, Фредхорста – Дженхолл уехал в Маранавари. Грейси же подозвал стоявшего в коридоре сержанта, сказал ему несколько слов, а сам, дойдя до телефона, стал куда-то звонить.
***
– Так же не бывает, – Симкен перебирал одинаковые папки с надписью «Личное дело», – этого рыжего просто нет в отряде у Грейси. У него вообще нет рыжих в отряде.
Дженхолл, занявшись реализацией задумки Эльдара, поручил Фредхорсту и Симкену осторожно выяснить, нет ли искомого рыжего среди военных полицейских.
– Я проверил всех лейтенантов военной полиции на базе – никто из них не имел возможности появляться в Барандаре каждый день. – Фредхорст озадаченно смотрел на разложенные бумаги.
– К вам тут посетитель, – из-за закрытой двери объявил Гиацинт. Фредхорст, опасаясь утечки информации, заперся в дальнем кабинете на этаже военной полиции, поставив спецназовца дежурить у двери. Он даже приказал Бадуру осмотреть комнату на предмет прослушки, и только после этого принялся за работу.
Заместитель отомкнул дверь и отпрянул – на пороге стоял майор Тамайо, в непривычной мешковатой полевой форме блекло-зеленого цвета.
– Вы? Уходите, немедленно! Капитан Дженхолл запретил иметь с вами какие-либо сношения! – Фредхорст попробовал вытолкать его.
– Послушайте, у меня к вам важное дело, – настаивал майор, – это касается капитана Грейси и расследования.
– Нет уж, любезный, вы здесь не нужны. Вы уже достаточно наворотили! Гиацинт! – но майор не стал дожидаться, пока его выпроводят силой, развернулся и столкнулся лицом к лицу с тремя военными полицейскими.
– Майор Алехио Тамайо? Вы арестованы за превышение должностных полномочий и применение незаконных методов ведения следствия. Мне приказано доставить вас в Маранавари, в военную прокуратуру. – отчеканил один из них.
– Что? Что? – смог только промямлить майор, которого подхватили под руки конвойные и повели прочь от кабинета. Фредхорст торжествующе изрёк:
– Ну наконец-то! Туда ему и дорога! – и, не замечая недоумения на лицах Гиацинта и Симкена, вернулся к работе.
***
Когда Дженхолл вернулся на базу, Фредхорст доложил ему об инциденте с Тамайо, правда, умолчав о том, что майор хотел что-то сообщить. Шефа арест Тамайо, однако, не заинтересовал, и, не слушая излияний своего зама, он поспешил скрыться в кабинете, который ему выделил Грейси.
Апатия Дженхолла объяснялась просто: начальство в Эзрамасе, недовольное ходом следствия, решило передать руководство расследованием Скарлену и его людям. Поэтому он был вынужден потратить полдня сначала на препирательства с Эзрамасом, затем на поездку в Маранавари и попытки убедить Скарлена не брать это дело. В конечном счёте он уломал и высокое начальство, и Скарлена дать ему ещё немного времени, пообещав им завершить дело в кратчайшие сроки. Вот только как это сделать, если следствие зашло в тупик? Над этим он ломал голову всю дорогу из Маранавари, и теперь, сидя в своем кабинете, пытался найти какое-нибудь решение.
– Дженхолл, вы в порядке? – он поднял глаза – перед ним стоял Эльдар.
– Что-то случилось? – Дженхолл вгляделся в бледное лицо агента, на котором читалось несвойственное ему беспокойство.
– Мне поступило одно предложение от Арно Уолана, и я хочу посоветоваться с вами. – Эльдар, собравшись с духом, рассказал шефу о плане волонтёра, присовокупив информацию о Десералесе.
Дженхолл выслушал, и Эльдар, взглянув на помрачневшее лицо начальника, малодушно подумал, что лучше было бы сделать всё по-своему, не ставя его в известность.
– Как, говоришь, его звали изначально? – переспросил шеф.
– Роберто Аугусто Раморте.
Шеф задумался, и словно забыв о существовании Эльдара, стал смотреть в окно. Квазимор положил ему на стол папку со сведениями о Десералесе-Раморте, и Дженхолл, машинально листая её, пробормотал:
– Неужели? Нет, это точно он.
– Так что мне передать Уолану? – нарушил его раздумья Эльдар.
– Пусть действует. Мы решим его проблему с ДНБ, и, если что-то пойдёт не так, прикроем его и Рокслера. Ты примешь Десералеса после захвата.
Эльдар опешил – он ожидал услышать что угодно, но не это.
– Вы уверены?
– Уверен. И не забудь взять со всех участвующих подписку о неразглашении. – подтвердил шеф и знаком попросил Квазимора уйти. Оставшись в одиночестве, он прошептал: «Сколько мне ещё придётся идти на сделки с совестью ради пользы дела?.. Нет, отпустить Раморте будет бо́льшим преступлением…»
Глава 10
Спрос рождает предложение. Во всяком случае, это работает с военными базами и разными увеселительными заведениями. Стоит где-нибудь появиться военной базе, как вокруг, словно сорняки после обильных дождей, начинают открываться кабаки и нелегальные бордели.
Солдату нужно расслабиться во время редких увольнительных. А куда пойти в захолустном Барандаре, имея на руках изрядную сумму денег? Правильно, в кабак.
Примерно такой логикой руководствовались Эльдар и Дженхолл, выбирая места возможного появления рыжего. Конечно, если он не дурак, то он не станет совать нос в подобные места – там часто околачиваются шпики полиции или АГБ. Но иметь уйму денег от наркоты и не потратить их на выпивку и женщин – это требует самоограничения, для уголовника несвойственного. Оставалось надеяться, что рыжий всё же не склонен к аскетизму, так найти его иным способом, не привлекая военных и не повышая риск утечки, пока было невозможно.
Поэтому в трёх лучших барах города теперь каждый вечер дежурили люди Альфереса, переодетые в мундиры тяжелой пехоты (Эльдар мог похвалить себя за то, что предусмотрительно взял их из Эзрамаса). Идея была проста: лица агентов Дженхолла известны военным, а вот спецназовцы, старательно прятавшиеся под масками, были известны куда менее. Да и потом, кто лучше сыграет военного чем бывший военный? Рейдер и Ядозуб были направлены в два других заведения, существовавших полулегально, где можно было получить любые удовольствия, от дозы корундина до молоденькой шлюхи.
Остальные агенты изображали бурную деятельность на территории базы, допрашивая офицеров 11-го транспортного, интендантов, и даже военных полицейских. Дженхолл даже смог, переборов себя, выпросить у Скарлена конспиративную квартиру в Барандаре, где спецназовцам можно было спокойно перевоплощаться. Чтобы скрыть истинную цель пребывания своих людей в городе, он сказал Грейси, что его бойцы будут ежедневно сидеть в засаде рядом с тем кабаком, где работал покойный Марлито. После этого оставалось лишь ждать да надеяться на удачу.
А рыжий всё-таки был дурак. Кулак, аккуратно наведя справки в лучшем баре города, выяснил, что «клиент» появлялся там последний раз дней десять назад, и до этого бывал довольно часто. Ядозуб, напоив завсегдатая в своём заведении, узнал, что и туда рыжий являлся регулярно, хотя в последнее время его видно не было.
Дженхолл решил сосредоточиться на этих двух местах, но как обеспечить нормальное наблюдение, если его людям нельзя шагу ступить без ведома военных? Пришлось ему снова обратиться к Скарлену, что сначала не принесло результатов.
– Аластор, у меня дел по горло, людей нет, и вообще, ты вроде на меня обижен, так что обижайся на здоровье… – но Дженхолл такой ответ не принял и после звонка в Эзрамас получил от Скарлена два расчёта «наружки». Они должны были сесть на хвост рыжему, если Кулак или Ядозуб заметят его в баре.
Так прошло несколько дней. Ядозуб, одетый сержантом-«защитником», явился в уже ставший родным кабак и сел в углу, откуда можно было наблюдать за всем происходящим, не привлекая внимания.
В слабо освещенном зале за столиками сидели несколько бородатых маранцев, тихо переговаривавшихся на своём режущем слух наречии и куривших самокрутки с ханнханной10, и пара пехотных офицеров, уже изрядно выпивших и теперь затевавших ссору с ещё более пьяным наппонцем. Напротив позиции Ядозуба находилась небольшая дверка – судя по доносившемся оттуда женским голосам, там обретались проститутки. Бармен угрюмо протирал засаленной тряпкой стаканы, порой наливая посетителям какую-нибудь мутную жидкость из одной из стоявших на стойке бутылок.
Хлопнула входная дверь, и Ядозуб вцепился в столешницу – у вошедшего на рукаве полевой форме пылали буквы «ВП». Он стянул с головы выцветшую кепку, показав спутавшиеся огненно-рыжие волосы, успокоил жестом вскочивших пехотинцев и прятавших самокрутки маранцев:
– Спокойно, я не на службе. – он подошёл к стойке, к расплывшемуся в широкой улыбке бармену, и заговорил с ним по-марански. О чём они говорили, Ядозуб не разобрал, но бармен, поставив перед рыжим бутылку какой-то дряни, сбегал за маленькую дверь и вернулся с препохабнейшего вида девицей. Рыжий рассмеялся и, прихватив с собой бутылку и сунув бармену несколько купюр, позволил девицей увлечь себя в комнату за дверцей.
Уже было далеко за полночь, когда рыжий нетвёрдыми шагами вышел из кабака. На улице его ждал армейский внедорожник и два бойца в форме без опознавательных знаков, которые подхватили его и усадили в машину. Внедорожник рявкнул мотором и помчался по темной улочке, за ним направилась неприметная гражданская машина. Военные благополучно миновали блокпост на выезде, следовавший за ними автомобиль исчез, вместо него появился другой, старательно державший дистанцию.
Внедорожник свернул с ведущего из города шоссе и, проехав немного по темной грунтовой дороге, оказался перед небольшим ветхим зданием, не то складом, не то мастерской, огороженным забором из ржавых листов металла. Ворота раскрылись и, пропустив машину, затворились вновь. Остановившийся на обочине грунтовки, на почтительном расстоянии от забора, автомобиль с выключенными фарами бесшумно развернулся и исчез во мгле.
***
Два белых пикапа с намалёванной на дверях надписью «autodefensa municipal» осторожно пробирались по окутанной густым туманом узкой и извилистой дороге. Туман… Нет страшнее врага для автоколонны. Туман скрывает ямы и ухабы, скрывает мины и притаившихся в придорожных зарослях герильерос. Сколько машин с золотыми звездами на бортах сгинуло в наппонских горах в таком тумане – известно лишь Богу да отделу статистики Министерства обороны СДР. Но аутодефенсе туман не страшен. В Наппоне туман им скорее друг, чем враг.
Впереди из вязкой молочной массы проступили очертания автомобилей, стоявших поперек дороги. Ополченцы в пикапах взяли оружие наизготовку. Подъехав поближе, они различили круглые шлемы эзракских ударных солдат. Пикапы остановились в полусотне шагов от преграды, от которой тут же отделились двое – солдат и какой-то ещё детина огромного роста.
– Патруль армии СДР. Ваши документы, сеньоры. – потребовал по-лоудитски солдат, подойдя к пикапам.
– Я команданте Хулио Десералес из муниципальной самообороны, – из машины выскочил боров в широкополой, явно не соответствовавшей сезону шляпе и красно-желтой повязкой на рукаве, – какого черта здесь происходит?
– Спокойно, сеньор, – гигант подошёл к нему, широко улыбнулся и закричал по-эзракски, – огонь!
Прежде чем наппонец успел что-либо сделать, Уолан (а кто ещё это мог быть?) легко опрокинул его наземь и накрыл своим телом. Едва они упали, как безмятежное утро разорвал залп, и через мгновение в пикапах остались лишь убитые и умирающие. Уолан встал, рывком поднял на ноги наппонца, вырвал у него из кобуры аляповатый, посеребренный пистолет и передал команданте подбежавшим солдатам.
– Он ваш, – Уолан указал на расстрелянные машины, – раненых добить, пикапы и тела сжечь, прочие следы зачистить.
Ничего не соображающему команданте надели на голову мешок и усадили в армейский внедорожник. Вскоре эзраки уехали, оставив позади лишь догорающие вместе с мертвыми пассажирами пикапы. Туман бережно окутал место побоища, возвращая пейзажу прежний, почти идиллический вид.
Десералес тихо сидел в машине рядом с Уоланом, стараясь определить, куда его везут. Эзраки молчали; раз он услышал рёв моторов бронетехники – верно, выехали на шоссе. Чем дальше они ехали, тем очевиднее ему становилось, что они приближаются к границе. Короткая остановка и диалог водителя с кем-то подошедшим к машине, в ходе которого он уловил слово «рейнджер», подтвердили его опасения. Проехав ещё немного, они куда-то свернули и снова остановились. Десералеса высадили из машины, затем послышался шум захлопываемых дверей и отъезжающих машин. Всё стихло. Он остался один, скованный наручниками и с дурацким мешком на голове.
Он хотел было позвать на помощь, но кто-то толкнул его сзади, и он рухнул на колени в противную холодную грязь. Мешок был снят; он на мгновение ослеп, но едва его глаза привыкли к свету, он различил перед собой человека в черном пальто. Рядом с ним стоял ещё один – поправлявший внушительный тесак на поясе военный, тоже в черном, но с желтым узором на шлеме, чьё лицо было скрыто маской и темными очками.
– Добро пожаловать в Союз Демократических Республик, сеньор Десералес. Или вернее, сеньор Раморте? Давно же моё агентство желало с вами увидеться! – обратился к нему по-лоудитски штатский. Ледяной его голос, его холодный, как зимнее небо у них над головами, взгляд заставили Десералеса задрожать. Он оглянулся: они находились на лесной прогалине, судя по шуму, недалеко от дороги.
– Команданте, я даю вам выбор; – продолжал говорить этот человек, – первый вариант: вы сотрудничаете с нами, рассказываете все о Чертаньо и его подельниках и предстаёте перед судом, который закроет вас лет на тридцать. Второй вариант: мой боец пристрелит вас здесь и утопит вас вон в той канаве.
Солдат вытащил пистолет и щелкнул предохранителем, а Десералес, покосившись на находившуюся в двух шагах канаву с водой и снегом, попробовал напугать эзраков:
– Вы с ума сошли? Я – командир войск Наппонской Республики. Здесь не Наппон: ваше правительство заботится о законности, и за такую проделку вас самих закроют надолго!
Эзрак наклонился к нему, так что команданте смог посмотреть прямо в его спокойные и словно безжизненные глаза. И эта пустота в глазах эзрака напугала Десералеса ещё больше.
– Сеньор Раморте, моё правительство подвергает вашу родину ковровым бомбардировкам и выжигает огнеметными смесями целые деревни в наппонском Маранистане – разве ему есть дело до вашей жизни? Выбирайте: или пожить ещё сколько-то времени в тюрьме, или остаться в этой канаве.
Десералес поглядел в мутную воду канавы, затем на эзрака. «А этот ведь точно убьёт…» – кисло подумал он, и решил, что тридцать лет жизни в тюрьме всё же лучше.
– Я готов сотрудничать, сеньоры.
– Мудрое решение. – эзрак кивнул солдату, который поднял Десералеса на ноги и повёл к стоявшей рядом машине.
Глава 11
Эльдар прохаживался по пустому коридору управления АГБ в Маранавари, лениво разглядывая развешанные по стенам памятки о пожарной безопасности. Альферес и Рейдер сидели на скамеечке у стены и шёпотом переговаривались, то и дело поглядывая на стоявших напротив двух солдат в черном, загораживавших толстую металлическую дверь.
За этой дверью находился команданте Десералес, привезённый Эльдаром сразу в Маранавари и уже долгое время ведший диалог с местными агентами. Поимка команданте стоила риска: он, ещё под впечатлением от своих утренних приключений, начал сдавать всех и вся. Эльдар, услышав то, что ему было нужно, теперь дожидался Дженхолла, который почему-то задерживался, и осмысливал откровения команданте.
Оказалось, что на наппонской стороне Чертаньо перекупил и ДНБ, и Гражданскую гвардию, и аутодефенсу, а заодно и сержанта Крейтона с его людьми. Эти последние, как и предполагал Эльдар, и обеспечивали загрузку машин 11-го транспортного батальона корундином. Но кто в этом батальоне работает на Чертаньо, Десералес не знал – его задачей было лишь обеспечивать безопасность транспортировки наркотиков до загрузки. Как и положено в хорошем наркокартеле, команданте должен был заниматься только своим делом и не интересоваться всем прочим. К счастью, Десералес любил совать свой нос в чужие дела. Он знал, например, что порошок везут куда-то под Барандар под охрану каких-то других военных, а оттуда уже развозят мелкими партиями по Маранширу. Он также был осведомлён о некоторых перемещениях самого Перите, но это было интересно скорее военным, чем АГБ.
Но на главный вопрос Эльдара, касавшийся предателей в армейских рядах, команданте ответить не мог.
– Я знаю, что это какой-то большой начальник в Барандаре. Перите как-то хвастался, что все эзракские солдаты вокруг Барандара у него в кармане. – кроме этого Эльдар от него ничего не добился.
Зато Десералес подробно описал масштабы бизнеса Чертаньо: в среднем, они отправляли в Барандар одну машину раз в десять дней с грузом наркотиков на три, а то и на все пять миллионов. Эльдар прикинул в уме: за сто дней – тридцать миллионов. С такими деньгами Перите мог себе ни в чем не отказывать.
Звук шагов прервал ход мыслей Эльдара – Дженхолл бодро шёл по коридору.
– Ну, что наш команданте? – сразу перешёл к расспросам Дженхолл, не отвечая на приветствие Квазимора? – Разговорился? Ну-ну… Слушай, я только из военной тюрьмы, мне Тамайо о таком фокусе рассказал…
***
Перед тем как ехать в управление, Дженхолл решил навестить майора Тамайо, коротавшего время на гауптвахте в Маранавари. Отправится туда он решил вовсе не затем, чтобы позлорадствовать, а выяснить, чего всё-таки хотел майор от Фредхорста в день своего ареста. Со слов Симкена, рассказавшего Дженхоллу о поведении его зама, Тамайо действительно собирался сказать что-то важное, но был прерван появлением военной полиции.
К Тамайо его долго не пускали, но после демонстрации волшебной бумаги, подобной той, что Эльдар показал Грейси в день их приезда, начальник гауптвахты всё же приказал привести майора в допросную.
– Дженхолл? Что вы здесь делаете? – Тамайо удивился при виде Дженхолла.
– Я лишь хочу узнать, чего вы хотели от Фредхорста. – мягко ответил шеф, глядя на осунувшегося майора.
– Грейси подставил меня! – вскрикнул Тамайо. – Это всё Грейси! У него в подчинении находится секретный отряд спецназа военной полиции, базирующийся на каком-то объекте рядом с Барандаром. Я думаю, они и занимаются наркотой. Я обмолвился в разговоре с ним, что хочу рассказать об этом вам, а он подстроил моё задержание!
– Спецназ военной полиции?
– Да, из батальона «Асфальт», истребители партизан, – майор говорил быстро, словно боясь, что Дженхолл уйдёт, не дослушав, – десять человек оттуда. Грейси скрывал их существование от меня и от вас.
Ещё один кусочек мозаики встал на место. Теперь было ясно, откуда взялся «лишний» лейтенант военной полиции в окрестностях Барандара.
– Постойте, а об этих «асфальтовцах» кто-нибудь ещё на базе знает?
– «Асфальт» подчиняется командующему 6-й армией, но, видимо, этих десятерых он передал в распоряжение коменданта Барандара, а тот уже подчинил их Грейси. – предположил Тамайо и, видя, что Дженхолл собирается уходить, воскликнул, – подождите! Вытащите меня отсюда!
– Вы сами дали Грейси в руки карты, играя не по правилам. Да и, если честно, я бы и сам вас сюда засадил, если бы не Эльдар. Я вас спасать не буду.
Тамайо попробовал ещё что-то возразить, но Дженхолл, уже не слушая, хлопнул дверью допросной и был таков.
***
Настала очередь Эльдара пересказывать всё, что успел выложить команданте. Дженхолл слушал внимательно, лишь в конце спросив Эльдара:
– Уолан захват чисто сработал?
– Чисто. Свидетелей нет, бойцы Рокслера стреляли из трофейного оружия, машины сожгли. Выглядит как обычное нападение партизан.
– Тогда нам нужно придумать, как нам их всех разом повязать, и особенно– вычислить главного крота. – Дженхолл задумчиво потеребил свой хохолок на затылке. – Не Грейси же это, верно? Ну вот, например: почему бы это вдруг ему подчинили спецотряд?
– Верно подмечено! – подал голос прислушивавшийся к разговору начальства Альферес. – Зачем коменданту подчинять их Грейси, если они заняты контрпартизанской борьбой, а не охраной порядка? Тем более, что Грейси вообще формально не подчиняется коменданту.
– Чтобы в случае чего, за них отвечал Грейси, а не комендант. … – Эльдар испытующе посмотрел на шефа. – «Все эзракские солдаты вокруг Барандара у него в кармане…» – это тоже не про Грейси. Повальное молчание всех армейских на допросах, постоянные попытки саботировать наше расследование с самых разных сторон…
– Из ниоткуда появившиеся партизаны в районе, где солдат больше, чем деревьев в лесу, – соглашаясь, подхватил Дженхолл, но тут же прервался, – ладно об это после. Эльдар, иди к начальнику управления, будем все вместе держать совет. Я за тобой, вот только со старым знакомым поздороваюсь.
Дженхолл решительно взялся за ручку двери, отодвинув часовых, но вопрос Эльдара остановил его.
– Стало быть, вы встречали Десералеса раньше?
– После поговорим, всё после… – уклонился от ответа Дженхолл и вошёл внутрь.
Команданте сидел напротив двух агентов, спиной к двери, и сначала даже не обратил внимания на вошедшего. Когда же он повернулся к Дженхоллу, то так и застыл в неудобной позе.
– Ну, Раморте, помнишь меня? – шеф улыбнулся посеревшему Десералесу. – Вижу, узнал, узнал… Ты думал, я покойник? А я, как видишь, живой. Вишь, как нас судьба-то опять свела…
И Дженхолл удовлетворенно наблюдал ужас в маленьких, заплывших жиром глазках Десералеса – ужас едва ли меньший, чем тот, что команданте испытал с утра.
***
На совещании с начальником управления и Скарленом Дженхолл выложил свою «идейку». Он собирался инсценировать отъезд своего отдела из Барандара, а Грейси сказать, что через четыре дня приедет отряд войск АГБ, который сменит военных на охране блокпостов.
– Смотрите: с момента перехвата грузовика уже прошло почти тридцать дней. Это значит, что Чертаньо не дополучил этак миллионов десять эргунов. – пытался убедить своих собеседников Дженхолл. – Прибудут войска АГБ – больше ничего провезти не получится. Значит, они используют эти четыре дня для провоза своего порошка сюда. Изменять маршрут им некогда, да и незачем – кроме нас им бояться некого. Так мы и наркоту перехватим, и Крейтона с «асфальтовцами» с поличным возьмём.
– И ты рассчитываешь, что Грейси стукнет бандитам? – Скарлен скептически поглядел на взъерошенного Дженхолла. – У вас на него ничего конкретного нет, ведь так?
– У вас есть идеи получше? – вступился за шефа Эльдар.
– Ладно, граждане оперативники, я выделю вам два десятка солдат войск АГБ, – согласился начальник управления, – несколько агентов дам, большего не просите. И я очень надеюсь, что ваш план сработает.
Судя по физиономии шефа, он как раз собирался просить большего, но пытаться переубедить начальника управления он не стал. Лишь когда они покинули зал для совещаний, Дженхолл выругался:
– Вот ведь прижимистая морда! Нам людей нужно в два раза больше! Рокслера что ли попросить о помощи?..
– Дженхолл, вы же неслучайно забыли упомянуть ещё одного подозреваемого на совещании? Мы же с вами подумали об одном человеке, верно?
– Об одном, кроме него некому… Его предоставь мне. – Дженхолл поежился: неужели он прав? Неужели этот человек – предатель? Ему не верилось, да и прямых улик не было. Но имелся способ проверить его догадку, и он собирался им воспользоваться.
***
Уже вечером агенты и спецназовцы тихо уехали из Барандара к вящему облегчению военных. Грейси так и расплылся в торжествующей улыбке, услышав от Дженхолла об их отъезде, но быстро скис, едва шеф поведал ему о грядущем через четыре дня прибытии войск АГБ.
Перед отъездом Альферес и Рокслер, охотно согласившийся помочь в грядущей операции, тщательно разведали будущее место действия, облазив окружающий склад лес и найдя несколько удобных позиций для засады у блокпоста. Ещё Дженхолл опасался, что появление в окрестностях Барандара машин, набитых солдатами АГБ, насторожит охрану на блокпостах. Но начальство в Маранавари решило этот вопрос, переодев своих людей в обычную армейскую форму и дав им немаркированные военные машины. Эти бойцы должны были брать груз, когда он уже прибудет на склад, а Рокслер должен был захватить Крейтона и тех, кто подвезет порошок с наппонской стороны.
Сам же Дженхолл решил заглянуть к коменданту. Фицуорт был как всегда учтив, Дженхолл пожаловался ему на неудачу расследования, внимательно наблюдая за реакцией коменданта. Тот посочувствовал шефу, поглаживая седые усы, и, уже прощаясь, Дженхолл как бы невзначай бросил:
– Ладно, ничего, что я не справился. Через два дня приедут ребята из войск АГБ и спецкомиссия по борьбе с коррупцией, уж они тут порядок наведут.
– А мне говорили, что они приедут через четыре… – комендант несколько изумился.
– Ну, я вам по секрету говорю, что через два. Вы уж никому не говорите, ладно, и не обижайтесь – все мы служим Республике, одно дело делаем… – Дженхолл лукаво прищурился и, взяв с коменданта обещание держать всё в секрете, покинул кабинет. Всё было готово. Оставалось лишь надеяться, что бандиты ничего не поменяют в своём маршруте и не разгадают планы сыщиков. Но чутьё говорило Дженхоллу (а он полагался на своё чутьё куда больше, чем на сухой рассудок), что в этот раз случай будет на его стороне.