Глава 3
Утром следующего дня Эльдар ехал на базу Энераль-Эрмосо в открытом, продуваемом со всех сторон морозным зимним ветром армейском внедорожнике, любезно предоставленном капитаном Грейси. Дженхолл, распределяя задачи, поручил ему опросить солдат, занимавших блокпост, поговорить с перехватившими «груз» бойцами и осмотреть место перехвата. Офицер 1-й ударной бригады, некто Рокслер, обещал встретить его на границе. Бадур и Симкен остались рыться в отчетах, Виктория и Севрон занялись столь кстати умершим секунд-лейтенантом, а сам Дженхолл вместе с военной полицией решил провести тотальную проверку 11-го транспортного батальона и заняться выяснением получателя наркотика. Эльдару же предстояло провести день на холоде, да ещё и в компании солдатни, от которой ещё поди добейся правдивых показаний.
С собой он взял Альфереса, Грацию, Ядро и напросившуюся с ними Ирэн, которая, сидя между двумя здоровяками-спецназовцами на заднем сидении, вертела головой, любуясь пейзажем и переговариваясь с ведшей машину Грацией. Сидевшему спереди Эльдару были мало интересны заснеженные горные вершины и подернутые утренней дымкой леса, гораздо больше его занимал предстоящий разговор с военными.
– Эльдар, а ты уверен, что стоило тащить весь этот арсенал? Мы же едем просто поговорить. – Ирэн отвлекла его от невеселых мыслей, поправляя давивший ей на грудь бронежилет.
– Это стандартные меры предосторожности.
Действительно, ничего экстраординарного он предпринимать не стал: сам надел тяжелый бронежилет, взял пистолет-пулемет и три рожка к нему, пистолет с тремя обоймами, также он экипировал и Ирэн. Спецназовцы тоже ехали в полной боевой выкладке, вооружившись автоматами, пистолетами и гранатами. Ещё с ними поехали четверо военных полицейских, чьи каски с красными полосами виднелись из ехавшего перед ними второго внедорожника.
– Будьте повнимательней, – обратился Эльдар к остальным, – круглоголовые тоже могут быть замешаны в наркотрафике, если заметите что-нибудь необычное – сообщите мне.
– Круглоголовые? – переспросила Ирэн.
– В смысле, тяжелые пехотинцы, солдаты ударных бригад, – разъяснил Альферес, – их так называют из-за сферических шлемов. И я не думаю, что они станут путаться с наркотой.
Эльдар не стал вступать в спор с Альфересом – тот очень болезненно воспринимал скептическое отношение инспектора к военным в целом, и тяжелой пехоте в частности.
–Как говорится, если Союз не защитят его ядерные боеголовки, то это сделают ударные войска. – рассуждал тем временем Ядро. – Тяжелые шлемы и бронежилеты, лучшее оснащение, прекрасная выучка и дисциплина, набор только по контракту – эти парни по праву считаются хребтом всей армии Союза.
– Вы все же служили в тяжелой пехоте? – прервала его Ирэн.
– Ага. А я вообще-то пятая женщина, прошедшая полный курс тренировок ударных войск, и первая женщина в спецназе АГБ. – похвасталась Мелинда и воскликнула: – А вот и граница.
Граница представляла собой забор из колючей проволоки, несколько строений да шлагбаум, у которого прохаживалась пара рейнджеров5 в коричневых куртках с блестевшими на груди жетонами. На обочине, напоминая о военном времени, стоял БТР, грозя горным склонам дулом башенного пулемета. Рейнджеры открыли шлагбаум, пропуская их конвой, и они оказались на нейтральной территории.
– Вон и встречающие. – Альферес показал рукой на два стоявших у дороги армейских внедорожника и группу людей рядом с ними. Мелинда направила к ним машину и лихо затормозила прямо перед ними.
Эльдар и Альферес вылезли из машины, а к ним подошел армейский офицер в сопровождении ещё какого-то мужчины огромного роста, не то военного, не то гражданского. Офицер, в блеклом бело-буро-зеленом зимнем камуфляже, какой носят ударные части, и утепленном кепи, с серым, суровым лицом, разглядывал прибывших с некоторой долей неприязни. Эльдар обратил внимание на второго: ростом и телосложением он превосходил даже Ядро, и, несмотря на холод, одет был в летний камуфляж с накинутой на плечи затертой курткой. Правая сторона его приветливого и веселого лица была изуродована шрамом от уха до подбородка.
– Капитан Рокслер, командир 1-го батальона 1-й ударной бригады, – поздоровался офицер, – это военный советник Арно Уолан.
– Военный советник – ты мне льстишь, Рокслер. – гигант засмеялся. – Я просто доброволец, помогающий словом… и делом. – сказал он низким голосом, поправляя висевшую сбоку и доселе не замеченную Эльдаром кобуру с пистолетом.
– Ну что, поедем сначала на место перехвата? – предложил Рокслер и зычно крикнул маявшимся сзади солдатам с ярко-зелеными полосами на шлемах: – по машинам!
***
Дженхолл и капитан Грейси, сидя в кабинете у последнего, пытались всё утро выработать общий план действий. Согласившись с тотальной проверкой 11-го транспортного батальона, Грейси всё же настаивал, что инцидент с грузовиком – не более чем единичный случай.
– Ну, как офицеры могут быть замешаны в наркоторговлю? Недоглядели, это да, но злого умысла я тут не вижу.
Дженхолл почти не слушал доводов капитана, пытаясь сосредоточиться на самом деле. Вдруг дверь отворилась и в кабинет влетел толстый господин с усами в пол-лица:
– Ба, какие люди! – пробасил усатый. – А мне мои людишки доносят, что из Эзрамаса прибыл какой-то Дженхолл. А я и думаю, неужто тот самый?
Грейси нахохлился, а лицо Дженхолла словно окаменело. Усатый тем временем уселся на свободный стул, закинув ногу на ногу.
Грейси, соблаговолите оставить нас. Нам с гражданином Дженхоллом надо приватно побеседовать. – с долей издевки попросил он.
Грейси пулей вылетел из кабинета, выругавшись сквозь зубы. Усатый же всё с тем же наглым видом проводил его взглядом и подмигнул Дженхоллу:
– Ну, здравствуй, Аластор. Давненько я тебя не видал. А ты, смотрю, высоко взлетел, начальником спецотдела стал… А я вот, в Мараншире уже год прозябаю, так-то.
– Что вам угодно, капитан Скарлен? – неожиданно холодно осведомился Дженхолл. Усатый изобразил удивление на лице и засмеялся в ответ.
– Обижаешь, уже майор. А ты всё дуешься на меня, да? А я вот не обижаюсь, хотя должен бы был – я в этой дыре по твоей милости пребываю.
– Мне кажется, гражданин майор, вы себя здесь чувствуете превосходно – у вас ведь здесь полная свобода рук. – на последней фразе Дженхолл сделал ударение.
– А ты всё «прынцыпиальность» разыгрываешь, – с комичной ужимкой подразнил его Скарлен, – слыхал я, тебя за «прынцыпы» в Наппон услали. Только скажи мне, дорогой Аластор, как же тебя с твоими «прынцыпами» угораздило стать начальником Отдела Спецрасследований? Знавал я прежнюю начальницу – вот баба-огонь была, царствие её небесное.
– Вы зачем пришли, Скарлен? – не выдержал Дженхолл.
– Ты на меня вот дуешься, я к тебе с гостинцами пришёл. – Скарлен сменил тон и лицо его приняло деловое выражение. – Вот слухай: я уже год здесь работаю по контрабанде наркоты через границу. И в последнее время заметил я одну странность на участке границы возле Барандара. Раньше, до введения чрезвычайного положения, каждую неделю там кого-нибудь с порошком или травкой перехватывали. А как полгода назад началась вся кутерьма с маранским мятежом и войной в Наппоне, а сюда ввели армию Союза, так количество арестов стало падать. А за последние три месяца на барандарском участке вообще никого не перехватывали.
– Значит, молодцы военные, границу хорошо перекрыли. – болтовня Скарлена раздражала Дженхолла ещё больше, чем упрямство Грейси.
– Штука в том, что на всех остальных участках арестов меньше не стало. И вот ещё что: схватили мы одного бородатого, маранца, то есть, с полной сумкой корундина. Мы его спрашиваем: «Чей порошок?» а он нам: «Хуана из Барандара.»
А главное – корундин этот очень чистый, не меньше восьмидесяти процентов.
– Хуан из Барандара, с военной базы, что ли? – Дженхолл заинтересовался рассказом Скарлена.
– Нет, из города Барандара, маленький такой городишко, он тут недалеко. – поправил майор. – Хуан – человек Мортеносов, и в сводках АГБ он фигурирует уже давно. И корундин ему поставляет, по нашим данным, Перите Чертаньо. Ну я удивился: как же они корундин так ввозят, что мы ничего не перехватываем? Я уж и на горных тропах засады расставлял, и туннель под границей искал, а тут эта история с грузовиком. Тут-то я и смекнул: вояки этому Хуану сами корундин и возят.
– Так это вы сообщили в главк о преступной группе из военных в Барандаре…
– Я, кто ж ещё. – разгладил усы Скарлен. – Но самому мне это расследовать не с руки: все наши агенты переброшены с базы на другие участки. Я мыслю, что корундин они где-то рядом с городом Барандаром прячут, а где – не знаю. Ещё могу тебе один адресок там дать, проверь, может, что выудишь.
– Кстати, а от наших наппонских партнеров какая-нибудь информация насчет всего этого не поступала? – разговор становился всё интереснее Дженхоллу.
– Дженхолл, ты что, наппонцев не знаешь, ты ж с ними работал. Сами они это всё и крышуют! Вон, есть там один собачий сын, забыл, как зовут его. Так он летом против наппонских властей и наших войск воевал и наркотой заодно торговал, а как стало припекать, переметнулся на сторону правительства, и его вместе со всеми его головорезами наппонцы записали в муниципальные силы самообороны. У меня есть ордер на его арест, да только теперь его прикрывает наппонский Директорат Национальной Безопасности по каким-то своим корыстным соображениям, и этот гад разъезжает свободно на их стороне границы с мешками корундина в машине.
– Занятно… – сказал только Дженхолл. О размахе коррупции в Наппоне он знал не понаслышке.
– Ты тут никому не верь: ни армейским, ни военной полиции. Грейси этот, уже своему начальству на тебя жаловался, между прочим: дескать, ты свои полномочия превышаешь.
– Когда он успел, я ж только приехал? И вам это откуда известно? – подивился капитан.
– Работа у меня такая – всё знать. – самодовольно заявил Скарлен. – Есть ещё на базе Энераль-Эрмосо один капитан, он там нашими войсками командует, Рокслер, кажется, и при нём какой-то не то советник, не то наёмник – этим верить можно больше других.
– Отчего так?
– Пара бойцов этого капитана купили у наппонцев корундин и хотели перепродать, да он об этом прознал: бойцов своих вместе с их непосредственным командиром сдал мне, а наппонцев сам нашёл и в расход пустил.
– Как… в расход?
– Нет, в отчете он написал, что убил их при задержании, – майор усмехнулся в усы, – а как было на самом деле, всем всё равно – не хватало ещё начать о жизнях наппонских уголовников переживать.
Скарлен поднялся со стула и на прощание сказал Дженхоллу:
– Хорошо, что тебя сюда прислали. У армейских ведь как – сверху полный порядок, всё блестит, а под ним, под блеском-то, столько разной дряни… Чтоб всё это раскапывать, нужен вроде тебя человек.
Скарлен исчез также быстро, как и появился, а Дженхолл остался наедине со своими мыслями – дело принимало всё более скверный оборот.
***
Место перехвата представляло собой развилку, где от основной дороги, ведущей к Энераль-Эрмосо отделялся разбитый просёлок, уходивший куда-то в горы. Рокслер представил Эльдару мастер-сержанта Фифера, который командовал патрулём, перехватившим наркотики. Из разъяснений того следовало, что, едва завидев приближающихся военных, наркодельцы бросили грузовик и, запрыгнув в стоявший там же гражданский пикап, уехали по проселку в горы. Преследовать их Фифер не стал, опасаясь мин или засады.
– Проселок этот в тупик ведёт, утром мы там пустой пикап и нашли. А ночью удаляться от дорог нельзя – можно нарваться. – Рокслер кивнул, поддерживая рассуждения своего подчиненного.
– Здесь должен быть блокпост где-то рядом, так? – спросил Эльдар военных. Рокслер показал рукой:
– Так он прямо за поворотом, шагов двести отсюда.
– Фифер, когда вы к блокпосту ехали, ничего странного не заметили?
Тот призадумался и посмотрел на капитана, который жестом приказал ему говорить.
– Крейтон зачем-то поставил одну из своих машин в сотне шагов от блокпоста, и его люди сначала не пропускали нас, говоря, что нашли мину. Когда мы всё-таки проехали, то никаких мин не было, а уже на самом блокпосту Крейтон тоже отговаривал нас ехать дальше, но мы не послушали его.
Из отчета военной полиции следовало, что штаб-сержант Крейтон, командир блокпоста, действительно видел искомый пикап, равно как и грузовик 11-го транспортного батальона, но ничего подозрительного в них не заметил.
– Штаб-сержант Крейтон сейчас там? – задал вопрос Эльдар и, услышав «Так точно!» Рокслера, направился к машинам. Но тут его внимание привлек какой-то маленький предмет, чуть блестевший в придорожной грязи. Он наклонился и перчаткой вытащил из грязи круглую кокарду – золотую пятиконечную звезду на красно-желтом фоне.
– Капитан, чьё это? – он показал Рокслеру находку.
Капитан отер её от грязи, повертел в руках. Уолан, подойдя сзади и заглянув через его плечо, сказал:
– Аутодефенса, – и видя, что Эльдару это ни о чём не говорит, добавил, – муниципальные отряды самообороны, это такие полурегулярные формирования, созданные под эгидой наппонского правительства.
– Стоп, аутодефенса в эти места никогда не заезжала, тут наша зона ответственности. – Рокслер почесал подбородок. – Откуда здесь тогда их кокарда?
– Может, гражданин Крейтон нам расскажет… – Эльдар дал знак стоявшим поодаль спецназовцам, те запрыгнули во внедорожник, и через пару минут вся кавалькада подъехала к блокпосту.
Устройство его состояло из двух шлагбаумов, маленького деревянного строения, бывшего изначально придорожным ларьком, расставленных вокруг него бетонных блоков и двух обложенных мешками с песком пулеметов, у которых стояло по солдату в полной амуниции. Рядом находилось ещё что-то вроде гаража, в котором скрывались два внедорожника. Обочины вокруг блокпоста были перекрыты колючей проволокой. У шлагбаумов в обе стороны стояли гражданские машины, солдаты ходили и проверяли документы у водителей, а то и дело проезжавшие военные машины пропускались без проволочек. На крыше бывшего ларька гордо развевался бело-зеленый флаг с четырехконечной звездой.
Рокслер спросил что-то у пулемётчика, тот показал рукой на машины, у которых суетились двое военных, и Рокслер с Эльдаром направились туда. Завидев приближающееся начальство, один из них пошел к ним на встречу, и, вытянувшись перед Рокслером, доложил:
– Гражданин капитан, производится усиленный досмотр гражданских автомашин согласно вашему приказанию. Докладывает штаб-сержант Крейтон.
– Вольно, Крейтон. С тобой тут из АГБ хотят поговорить. – Капитан указал на Эльдара. Пока Квазимор общался с сержантом, спецназовцы разговорились с бойцами Рокслера.
– А чего у вас, все в спецназе? – Альферес окинул взором бойцов 1-й ударной. У всех на левом предплечье красовалась черная нарукавная повязка с шевроном специальных войск.
– Всю нашу роту после боя в Кристо повязками наградили. – ответил не без гордости Фифер. – Там драка была страшная: мы, считай, тремя ротами без арты держались против целой терции6 мятежников.
Ирэн спросила у Альфереса:
– Что дают эти эмблемы спецназа?
– Нарукавная повязка спецназа – это самая почетная награда для солдата. Её дают либо после прохождения тяжелейших испытаний, либо за доблесть на поле боя. – Альферес бережно поправил свою повязку.
– Зачем вы так размалевались, гражданин офицер? – подивился Фифер, глядя на раскрашенный золотым узором шлем Альфереса.
– Мне в окопах не сидеть, зато урки сразу знают, с кем имеют дело.
– А вам зачем полосы на касках? – поинтересовалась Ирэн.
– У каждой ударной бригады свой цвет, который наносится на шлемы и знамена, ярко-зеленый – наш, нас за это называют Изумрудной бригадой.
– А этот Уолан, он кто такой? – Грация вполголоса спросила Фифера.
– Я… el voluntario, волонтёр. – услышал вопрос стоявший в стороне Уолан. – Я в Наппоне уже семь лет в разных заварушках участвую, знаю людей и обстановку на местах. А после ввода эзракских войск в Наппон мои услуги стали… востребованными.
– Мы без Уолана – как без рук. – Фифер с уважением посмотрел на «волонтёра». – Понимаете, тут в Наппоне такой бардак творится… Есть правительственные войска, есть войска мятежников и разные поддерживающие их силы, не считая разных полубандитских группировок. И все они носят одинаковую форму и говорят по-лоудитски, а Уолан разбирается, кто есть кто, и помогает нам находить общий язык с местными.
Тем временем Ирэн подошла к Эльдару, говорившему с Крейтоном. Тот, пространно отвечая на вопросы агента, то и дело поглядывал на капитана, как бы ища поддержки, и нервно поглаживал приклад своего автомата.
– Я говорю вам, был белый пикап, в нём четверо, без оружия и знаков различия, с документами всё в порядке, машину мы досмотрели. Ехали они с наппонской стороны.
– Сержант, а как же кокарда попала на место перехвата? И она новая, по виду лежит там недавно. – Эльдар оборвал объяснения Крейтона.
– Не знаю. Мало ли как, мои люди тут не причём. Вы у гражданина капитана спросите, мы службу несём исправно, всё делаем по уставу. Никакого корундина в том пикапе не было, слово тяжёлого пехотинца.
– Соберите ваших людей, сержант, я хочу их тоже допросить. У вас здесь шесть человек в подчинении, так?
– Штаб-сержант, – подчеркнул Крейтон, – здесь семь человек, считая меня.
Опрос подчиненных Крейтона, впрочем, ничего нового не дал. Те лишь повторяли изложенные им факты и божились, что ничего подозрительного не замечали. Видя, что здесь он более ничего не добьется, Эльдар приказал возвращаться в Барандар, но перед этим попросил Рокслера дать характеристику Крейтону.
– Он уже пять лет служит, за Кристо медаль получил, по службе у меня к нему нареканий нет. – капитан говорил уверенно. – Крейтон – честный мужик, с местной гопотой связываться он бы никогда не стал.
Удовлетворившись, по-видимому, этим ответом, Эльдар скупо поблагодарил Рокслера за сотрудничество и со своими спутниками укатил восвояси.
– Любопытный человек этот Квазимор… – проговорил Уолан, глядя вслед удаляющемуся конвою. – Пожалуй, он сможет нам помочь…
Глава 4
– Занятно… – протянул Дженхолл, выслушав доклад Эльдара о его поездке и барабаня пальцами по столу, что у него было явным признаком глубоких раздумий. – Ты сказал, того волонтёра звали Уолан? Мужик здоровенного роста, верно?
После утвердительного ответа Квазимора капитан наморщил лоб:
– Знавал я этого парня в Наппоне. Он командовал аутодефенсой в муниципалитете Фаэнка и очистил всю его территорию от боевиков наркокартелей. Да только, я думал, он погиб… – он собирался сказать что-то ещё, но тут в комнатку вошли Виктория и Севрон, который с порога заявил:
– Шеф, здесь творится какой-то… бардак!
Шеф (хотя Дженхолл и не любил, когда его так называли) вопросительно поднял брови, а Севрон и его напарница наперебой принялись рассказывать о своих открытиях.
***
Так как официальный отчёт военной полиции вызывал некоторые подозрения, то начать расследование смерти секунд-лейтенанта Рэмсдоя разумнее всего было с офицерской казармы, где и было найдено его тело. Приставленный к Севрону и Виктории сержант военной полиции провел их к комнате, где проживал покойный Рэмсдой. Её он делил с ещё каким-то офицером (теснота в Барандаре из-за множества войск, перебрасываемых в Наппон, была ужасной), который первым обнаружил мертвого секунд-лейтенанта.
Этого офицера, хмурого, задерганного лейтенанта, они как раз застали, когда он выходил из комнаты. Увидев продемонстрированный Севроном жетон АГБ, лейтенант попытался уйти, ссылаясь на срочное дело, но Севрон решительно остановил его. Видя, что деваться некуда, офицер смирился, а Виктория стала бомбардировать его вопросами, пока Севрон осматривал комнату, в чем уже не было никакого смысла, так как все вещи покойного оттуда вынесли, а комнату помыли.
Сначала лейтенант отвечал односложно, но когда Виктория спросила его, злоупотреблял ли Рэмсдой спиртным, вдруг зло выпалил:
– Да не пил он никогда, ему вера запрещала! И к алкоголю плохо относился! Я этим, – он мотнул головой на стоявшего как истукан сержанта, – уже сколько раз говорил!
– Погодите, в отчетах ничего про это не было сказано…
– Ну не пил, а тут выпил, бывает, – забормотал сержант, – но начатую бутылку с местной настойкой мы в комнате нашли. Значит, им и отравился.
– Глупости! – закричал лейтенант. – Он в день смерти всё по допросам ходил, когда ему пить-то было?
– Нам известно, что с ним беседовал Грейси, разве его ещё кто-то допрашивал? – Виктория стала записывать за лейтенантом.
– Как же! Сначала он с комбатом разговаривал, потом его военная полиция полдня мурыжила, а сразу после его вызвали к коменданту. От коменданта вернулся – пожаловался на недомогание, я побежал в санчасть, вернулся – а он уж готов.
– Про коменданта и комбата в отчёте тоже ничего не было… – после этого Виктория и Севрон поспешили к Дженхоллу.
***
– Что-то военные полицейские проявляют удивительную небрежность. Ладно, с Грейси, комбатом и комендантом я сам разберусь. – Дженхолл вспомнил о визите Скарлена. – Чуть не забыл, мне тут наши коллеги из маранширского АГБ кое-какую информацию подбросили… – и он вкратце рассказал то, что узнал от майора.
– Всё сходится: аутодефенса возит наркотики на той стороне границы, наши вояки – на этой, – воскликнул Эльдар, – а везут они всё в Барандар.
– Не всё так просто, – возразил Дженхолл: – во-первых, к городу Барандару ведет отдельная дорога, на которой стоит блокпост военной полиции; во-вторых, если это всё продолжается уже полгода, то как они грузили наркотики летом? Ведь тогда весь военный транспорт передвигался только в составе конвоев…
***
Бадур, Симкен и руководивший ими Фредхорст в течение нескольких дней пытались выделить из горы военно-канцелярского шлака что-нибудь полезное для расследования. Но продраться сквозь бумажные дебри было ещё полдела, сначала надо было эти документы добыть. Несмотря на приказ Дженхолла и военной полиции, канцелярские служащие очень неохотно давали в руки оперативникам свои бумаги. Архив, содержавший все накладные на грузы, перевозившиеся 11-м батальоном за полгода, вообще оказался потерян.
– Как два десятка папок с бумагами – и потерялись? – вопрошал Симкен военных, но те лишь разводили руками.
Дженхолл, узнав об этих увертках, позвонил какому-то большому начальнику в интендантском управлении, и решив, что проблема решена, отправил Ирэн получить недостающие документы. Та, найдя нужный отдел и негромко постучавшись в плохо выкрашенную дверь, зашла в утопающую в бумагах комнату, где трое офицеров интендантства с аппетитом кушали разложенную на письменном столе всякую снедь и слушали четвертого, толстого и важного. Тот, держа в одной руке бутерброд, а в другой дымящуюся чашку, громко разглагольствовал:
– …интендант – в армии главный человек. Без военной логистики все эти тяжелые пехотинцы и гроша не стоят, да-с. Так я тому капитану из 1-й бригады и сказал.
– А этот капитан вам что ответил? – посмеиваясь, спросил один из слушателей.
– Плюнул, и обругал тыловой крысой. Грубиян, да-с. – Толстяк заметил Ирэн. – Девушка, вам чего?
Ирэн показала удостоверение с гербом АГБ и кратко объяснила, что ей нужно.
– Ну, подождите, у нас перерыв. – сказал толстяк, жуя бутерброд.
– У меня срочное дело…
– Девушка, мы закусываем, так что подождите…
– Я из АГБ, мы расследование ведём, вообще-то.
– Да хоть из небесной канцелярии, – негодующе воскликнул интендант, тряся щеками, – вам же по-эзракски говорят: у нас перерыв. Вы дурно воспитаны, девушка.
Ирэн ничего на это не ответила, и, бросив на интендантов долгий взгляд, убежала прочь. Военные же вернулись к прерванной трапезе, и толстяк принялся рассказывать анекдоты, вызывая дружный хохот. Но общую весёлость нарушило повторное появление Ирэн.
– Девушка, ну что за наглость, вам же сказали, мы… – но толстяк замер на полуслове, так как Ирэн отошла в сторону, а комнату вошёл Альферес, два его бойца, безликие под черными масками, загородили вход.
– Закусываете? – издевательски спросил он остолбеневшего с бутербродом в пятерне толстяка. Один из офицеров шумно отхлебнул из своей чашки, а Альферес гаркнул, так что задрожали стекла:
– Жрать хватит! – у толстого интенданта из рук выпал бутерброд. – Так жрете, что мозги жиром заплыли, да?! К вам приходят из АГБ за документами, со всеми соответствующими приказами, а вы, значит, закусываете?!
Он подошёл к пухлому интенданту и страшным голосом начал кричать на него.
– Встать! – интендант подпрыгнул. – Препятствование расследованию – это уголовная статья, ясно?! Ты забыл, что такое АГБ?! Под трибунал пойдёшь!
– Я…я… – потерянно шлепал губами военный.
– Слушай сюда, – Альферес понизил голос, выудил из кармана коробок и достал из него спичку, – видишь спичку? Вот я её сейчас зажгу, и пока она горит, ты все причитающиеся бумаги должен будешь выдать. Не успеешь – я тебя арестую за препятствование расследованию. Всё понял? Всё, бегом марш! – и Альферес зажёг спичку.
Интендант начал лихорадочно носиться по комнате, роясь в шкафах и ящиках, а спецназовец задумчиво разглядывал спичечный огонёк. Спичка уже давно погасла, когда наконец все папки с документами были собраны на одном из столов.
– Не уложился, – констатировал Альферес и бросил на Ирэн лукавый взгляд, – ну что, Ирэн, решай: арестовать нам его, или так оставить?
– Оставьте его в покое, берите документы и пошли, – она почти с жалостью посмотрела на помертвевшего интенданта.
– Твоё счастье, тыловая крыса, что она добрая, – бросил, уходя, Альферес.
Дженхолл долго смеялся, услышав об этом случае, а потом задумался – уж слишком нагло себя повели интенданты. Складывалось впечатление, что кто-то надоумил их вставлять следствию палки в колеса. Шеф на всякий случай позвонил одному из больших начальников в интендантстве, и после этого проволочки прекратились – видимо, желающих проверить, насколько серьёзно настроены агенты, более не осталось.