И растворился в воздухе.
– Спасибо, оператор, – сказала Лерка в черноту за водительским стеклом. – И тебе долгой жизни.
Тим не верил своим глазам и ушам. Это что – анобот только что повёл себя как человек? Но этого не может быть! Это же анобот, аномальная сущность, причём чётко запрограммированная, – та, которая никогда не давала никому послаблений и всегда разговаривала как машина!
– Не сядешь? – тем временем предложила Тиму Лерка, легонько хлопнув рукой по своему сиденью. – Я… В общем, я как бы поспать не против.
– Да, конечно, – Тимур встрепенулся и полез вон из машины, чтобы пересесть за руль.
А та даже выходить не стала. Выдернула ноги из-под руля, подтянулась на руках и перекинула свою тушку на пассажирское, стараясь ничего не задеть ботинками. Как-то это ей удалось. Отрегулировала сиденье, откинув спинку, вытянулась на нём насколько могла, закрыла глаза.
– Слушай, Лер, – позвал её Тимур, заводя уже заглушенный двигатель. Тот охотно муркнул. – Так я не понял, какой оператор? О чём ты говорила? Это же анобот, он… В общем, как тебе удалось договориться, и договориться с аноботом?! С ними никто же никогда не…
Та улыбнулась, полулёжа с закрытыми глазами.
– Опять не знаешь, – утвердительно произнесла она. – Они не совсем призраки. Они…
Всё-таки открыла глаза и объяснила.
– Ими же люди управляют. Этого ты тоже не знал?
– Откуда, – произнёс поражённый Тим. – Даже не подозревал.
– Ну вот. Я не знаю, как это реализовали, но… – и Валерия Павловна начала рассказывать такое, что волосы дыбом вставали.
Мумии средней полосы
Да, сначала проект «Аноботы» действительно заключался в том, чтобы насоздавать побольше специальных призраков, вшить в их псевдомозг задачу охраны правопорядка и выпустить аномальные создания патрулировать улицы и дороги. Действительно, проект был задуман ещё в первые годы Волны, но полноценно запустить его смогли всего года четыре назад.
Во-первых, тогда, десять лет назад, аноботы не могли применять к нарушителям А-воздействие. Просто не хватало энергии. Во-вторых, авторы столкнулись с тупостью сваянных ими призраков. Нет, боты прекрасно справлялись с шаблонным ситуациями наподобие простого штрафа за превышение, но едва дело начинало выходить за рамки чего-то стандартного (например, двое из участников ДТП вместо чинных и благородных ответов на вопросы согласно протоколу устраивали драку между собой), как аноботы терялись и просто не знали, как себя вести, поэтому просто вызывали экипаж ГАИ с живыми людьми. А зачем держать аноботов только на отлов превышения, если с этим и простые камеры, экранированные от А-воздействия, на «ура» справляются?
Но время шло, и каким-то образом придумали симбиоз техники и аномальной энергии. Один человек с аномальными способностями оставался на связи со всеми созданным им (да и чужими тоже) аноботами и мог управлять ими одновременно. У операторов аноботов были свои смены, перерывы и обеды – всё как у людей; обычный трудовой распорядок дня. Если бы не одно «но».
Операторы усыхали на работе – в буквальном смысле. Каждая смена забирала у оператора не только кучу сил и ещё почему-то – влагу из организма. Сохла кожа, а через некоторое время выяснялось, что начинал усыхать и сам оператор-аномал. С каждым сеансом он становился всё меньше и тоньше.
Тим аж присвистнул: вот оно что! Он действительно встречал – редко, правда, но встречал! – таких странных людей на улице, в магазине, да что там! – в банк за кредитом даже как-то один из таких приходил. Но не к Тиму конкретно. Маленький, реально как будто высохший, такое впечатление – дотронься до него, и он рассыплется в прах. Так вот кем они были, оказывается. Операторами аноботов. В трудовой у них так, наверное, и значилось.
– Но почему же это в тайне держат? – высказал он вслух свою мысль.
– Почему в тайне? – возразила Лерка. – Просто это не афишируют, то есть об этом не орут на всех перекрёстках. А так операторам неплохо платят. Многие работают только поэтому. Знают, что с ними будет, но работают. Ну и выяснилось то, что они усыхают, не сразу, а когда выяснилось, уже поздно стало.
– И надолго их хватает? – задал Тим закономерный вопрос.
– Кто знает, – пожала Лерка плечами. – Сколько у нас аноботы на дорогах? Лет пять? Наверное, ненадолго, раз так быстро на людях отразилось. Ну так заработать всегда кто-нибудь хочет. Не переведутся.
– Такой ценой? – изумился Тим. Вот если бы у него были аномальные способности, пошёл бы он в операторы, зная, что уже через годик превратится в такое… существо?
– Когда работы нет, а у тебя семья, которая требует одеть-обуть-накормить, и не туда пойдешь, – ответила та.
– Ну, у меня работы как раз не было, допустим, – пробормотал парень. – Но я бы не пошёл…
– Так у тебя и семьи нет, которую кормить надо, – возразила ему Валерия Павловна. – Кроме того, чего ж ты раньше в аномальный отдел не бежал? Тебя бы там сразу взяли. Так нет, почему-то в своем банке сидел себе и не парился. Только когда совсем прижало, тогда и…
Ответить Тиму было нечего.
– Да и поддерживать впечатление, что аноботы к людям никакого отношения не имеют, безжалостные и чёрствые, это выгодно, – заключила она, к радости Тима, оставив тему с его работой. – Опасаются связываться и не пытаются уболтать. А то бы взятки начали давать. Не знаю, правда, как, но попытки бы стопудово были. Блин, даже интересно посмотреть: дача взятки аноботу…
– Слушай, а почему он сказал, что «Севилья» нам больше не помещает?
– Видимо, тормознул ее, – предположила Лерка. – Точнее, другой его анобот тормознул. Они же многостаночники, операторы, один нескольких аноботов ведёт. Вот этот, наш, и закинул второго себя назад по трассе.
– Но он же тебя не просканировал…
Та хмыкнула:
– Поверил, возможно, – просто сказала она. – Я блефовала со сканированием. На самом деле если бы он действительно начал скан… Ой, на фиг. Получили бы вы вместо меня овоща на пару дней. Это как минимум. Ладно, я сплю, – и повернула голову на подголовнике от Тима.
Тим покачал головой – Лерка реально рисковала. Он сам бы на такое не решился. Страшно слишком.
Посмотрел по зеркалам, пропустил фуру, перевел рычаг коробки на Drive, включил поворотник и нажал на газ.
Неуязвимый карлик и неугомонный фараон
Несколько часов спустя, город Х
Борис Сергеевич неторопливо поднимался по лестнице: лифт опять не работал. К третьему этажу дефицит дыхания ощущался уже отчетливо. Всего пару недель назад этот дефицит чувствовался, но было еще терпимо, и Борис искренне надеялся, что протянет подольше. Что с ним не получится так, как с Палычем. Как с остальными.
Что у него еще есть время до того, как его тело опустят в могилу на Сиворожском кладбище. А тут, выходит, ждать осталось недолго, всего-то месяц. В лучшем случае – полтора.
Что ж, – подумал он. – Надо дособрать документы и вообще подготовиться по максимуму. Надо еще раз подготовить Валентину. Позвонить ей, встретиться. Обсудить, что она в первую очередь сделает, когда меня не станет. Хорошо бы и детей повидать, но – нет. Все десять раз решено, с детьми он уже попрощался, незачем им видеть его… такого, маленького и тощего, похожего на Кащея. Только вот ни разу не бессмертного.
А дальше на его компенсации да на пенсию, которую он заработал, Валентина легко дотянет детей до совершеннолетия. Может, даже на учебу хватит. Обоим. И Маше, и Володе. Ну да ладно, он сделал все, что мог. Многие отцы вообще на детей плюют, развелись – и ладно, что там дальше, пофигу. Как-нибудь бывшая выкарабкается. Но Борис был не из таких.
Борис Сергеевич работал диспетчером-оператором анобота уже три года. Пошел четвертый; в отделе операторов он остался последним из «стариков». Все те, с кем о когда-то начинал, уже высохли и переехали кто на Сиворожское, а кто – на кладбища родных деревень и сел области. Палыч, приятель Бориса, вообще сгорел прямо на работе, не пошел умирать домой или в больницу. Зачитывал нарушителю на дороге что-то, да прямо посреди тирады и отключился от жизни. И анобот у него сразу погас, как вирусом пораженный. Аномальная оболочка бота, лишившегося человеческих мозгов, потом металась по всей области; ловили неделю, наверное.
Да и зачем было Палычу домой, он же один жил. Всю зарплату диспетчера спускал сразу – в кабаках, на баб да на гуляния. Веселый был человек. Фейерверки любил. На любой праздник заказывал себе салют. «А зачем мне деньги откладывать? – спрашивал. – Кому? На будущее? У меня нет его. Все равно ж скоро коньки откину. Так хотя бы сейчас поживу так, как нравится. Вот, на похороны выделил, и то, считай, одолжение сделал, потому что ну не оставите ж вы мой труп валяться просто так. Да и мне вообще все равно будет тогда, что с ним станет. Хоть на помойку выкидывайте. Пирамиду Хей-Хопса вы ж мне все равно не построите».
В загробную жизнь он не верил. Аномальные способности, доставшиеся ему чуть ли не в первую Волну10, неявно, но презирал. Хотя не брезговал с помощью этих самых способностей зарабатывать. До прихода в МВД Палыч успел поработать и аномальным мойщиком окон (это когда мыть приходится на высоте, а ты не висишь в альпинистской снаряге на стольки-то метрах, а стоишь себе безопасно в помещении и оттуда повелеваешь тряпкой и моющим раствором), и «улучшателем» А-одежды, и даже где-то в анотделе подвизался.
Сам Борис Сергеевич до того, как податься в операторы, работал в СИНе – Системе исполнения наказаний. Нет, на зоне, а просто в областной тюрьме. Хорошо поработал, практически всю жизнь там, сразу после юридического техникума (да, были такие до Волны), вышел на пенсию в сорок пять, капитаном и старшим техником-смотрителем.
Только платили в СИНе мало – люди работали там в основном из-за льготного жилья: от государства квартиру давали, – а уж пенсии вообще на жизнь не хватало.
Но в последние годы службы Бориса шандарахнуло Аномалией, и подарила она ему, как по заказу, такое свойство, как неуязвимость.
Это значило, что его нельзя убить и даже ранить – никакой нож, никакая пуля не возьмут, а тот, кто попытается голыми руками, скажем, задушить, то душить будет целую вечность. И безуспешно.
Это Борис Сергеевич проверил на себе, когда сбежавший зек попытался пырнуть его заточкой. Не вышло. Зек удивился и попробовал было еще раз, – опять не получилось. Заточка вроде бы входила под ребра вертухаю, но тот в ответ даже не пытался как-то отреагировать. И, опять же, выходило самопальное оружие из вертухаевского тела чистым, безо всяких следов крови. Зек удивился еще больше. Даже умудрился сказать что-то, и не матерное, а почти философское, типа: «Кх-м…»
Пока урка пребывал в состоянии когнитивного диссонанса, Борис сумел заточку выбить, а самого нападавшего – повалить на пол и сесть на него сверху. А там и помощь подоспела. Скрутил мужика легко – тогда он, Борис был гораздо крепче, чем сейчас…
Потом он пару раз проверял, не случайностью ли был тот эпизод. Просил сослуживцев (неформально, конечно) на тренировках сделать что-то этакое, например, полоснуть его осколком стекла по руке. И намеренно не уклонялся. Момент прикосновения стекла он чувствовал, да. Но больше – ничего. В теории осколок должен был хотя бы след оставить, не то что порез. Но даже царапины не видно было.