Ощущение новизны тоже притупилось, но уже на второй месяц. Не было того чувства, которое было постоянно с экипажем в первые дни, когда любой вздох, любой шаг на этой планете – Чудо. Номер 7 помнил, как в первую неделю каждое утро, когда он открывал глаза, на него шквалом наваливалось понимание: «Они действительно здесь, они действительно живы, они смогли». Казалось, что все и думать забыли о какой-то одной конечной цели Миссии: жизнь входила в обычные русло, абсолютно неважным казалось, проживут ли они на Марсе всю жизнь или когда-нибудь их заберут. Они заранее подписались на все. Ведь, по сути, ты и на Земле, садясь каждое утро в метро, не знаешь точно, сколько ты проживешь и есть у твоей жизни какой-то окончательный пункт.
Иногда до Координационного пункта, который отвечал за контакт с Землей, доносились какие-то земные дрязги. Страны-доноры отзывали Инструкции, направляли корректировки, правили регламенты, невозможность достичь договоренность в Командном центре как бы просвечивали через некоторые присылаемые документы, данные и приказы. Впрочем, людям здесь, на Базе казалось это каким-то далеким и даже смешным, вряд ли стоило серьезно обращать на это внимание. Даже Номер 7 отвлекся от своих старых мыслей о Земле, марсианский пейзаж волновал его намного больше. Тем более работы хватало: его подразделение отвечало за ресурсную разведку. Направление было важное, все на Базе это прекрасно понимали: зрителям трансляций, может быть, и хватало просто красивой идеи Миссии, но страны-члены хотели видеть конкретный измеримый экономический эффект. Обнаружение и извлечение полезных ископаемых, разработка способа отправки их на Землю – на это ресурсы (материальные и человеческие) должны были быть брошены в первую очередь. Номер 7 и его коллеги понимали, что иногда остальным на Базе приходится чем-то жертвовать в своих проектах ради их работы ресурсной разведки, поэтому пытались ожидания оправдать и сделать так чтобы это было не зря. Отчет о кратких экспедициях подразделения и разведывательных марш-бросках направлялся на Землю почти ежедневно, впрочем, ответов кроме «Продолжайте» пока не поступало.
Как раз пришло время планировать следующую вылазку и Номер 7 направлялся к складу оборудования, проверить, успели ли отремонтировать мобильный бур. Хорошо бы проверить это до собрания, чтобы понять, можно ли начинать работы прямо завтра. На встречу ему по направлению к основному корпусу Базы, переваливаясь из-за неудобного скафандра, спешил Номер 56. На самом деле экипировка была прекрасная, двигаться в ней можно было достаточно комфортно, без каких-либо ограничений, но для этого нужно было не лениться и тщательно настраивать скафандры каждый раз перед выходом. Номер 56 же, казалось, все в своей жизни делал на лету, с каким-то диковатым огоньком в глазах. Он почти всегда выглядел будто Архимед, который только выскочил из ванны, открыв новый физический закон. Номер 56 легко мог забыть одеться, поесть, почистить зубы, пробежать через коридор, сбив людей и не заметив, проходить целый день с чернильными пятнами на лице. При этом ему удавалось удивительным образом совмещать свою небрежность с какой-то почти военной рабочей дисциплиной: подведомственные ему отряды работали отлично, люди выкладывались по полной, эксперименты проводились безупречно. Больше всего поражало то, что человек, который не мог выпить воды, не расплескав половину по кофте, всегда точнейшее вводил химический состав в чашку Петри без даже намека на дрожь рук. Такое ощущение, что его аккуратность могла включаться и выключаться вместе с рабочими часами. Номер 56 с момента Посадки постоянно пребывал в сумасшедшей эйфории, поэтому видеть его сейчас таким озабоченным было непривычно и даже странно. Когда они с Номером 7 поравнялись, Номер 56 жестами указал на закрытую площадку, где можно было снять скафандр. На языке жестов, уже прижившемся на Базе, это означало как «Пойдем переговорим».
Увидев перекошенное от волнения лицо Номера 56 вблизи, Номер 7 почувствовал, что под лопаткой кольнула тревога, которая обычно бывает от специально забытой мысли. С легким шипением приподняв защитное стекло шлема так, чтобы звук мог почти беспрепятственно проходить, Номер 56, почему-то шепча спросил:
– У вашего подразделения не было проблем с Инструкциями в последнее время?
–Вроде нет, мы данные пока только отправляем на Землю, почти не получаем. А что?
–У нас такими темпами в агросекторе вся работа встанет. Ты же знаешь, мы тут работаем над проектом будущего, а эти в Командном Центре все заблокировали.
–Что именно?
–Мы же уже давно работаем над изучением развития эмбриона в марсианских условиях. Оплодотворяем всех животных, кого смогли привезти с собой с Земли. Скоро переходим на хомячков. Это очень важно. Ты же понимаешь, что это важно?
Номер 56 даже сжал локти собеседника, в глазах его проскальзывало привычное возбуждение от рабочего процесса, искаженное чем-то еще.
–Успокойся, конечно, понимаю.
–А они на Земле, видимо, не понимают. Пришла Инструкция: все исследования, связанные с эмбриологией прекратить. Материалы уничтожить.
–Как прекратить?
–Страны-доноры провели очередной закрытый Форум. Дальше все как обычно: кто-то высказал озабоченность о моральном аспекте искусственного оплодотворения! И все поставили на бессрочную паузу!
–Моральный аспект искусственного оплодотворения хомячков??
–У кого-то выборы, религиозные партии побеждают. Они не договорились по политическим соображениям, все проекты на паузе.
–Не переживай, к следующему Форуму все забудется и вас разморозят. Сфокусируй пока своих людей на ботанике.
–Они запретили модификации растений!
–Тоже из-за выборов?
–Нет, это пролоббировали какие-то компании, которые выступают против генной модификации растений! Сказали, что теперь любую исследовательскую программу на Базе будут блокировать, если не будет достигнут консенсус странами-донорами. Если хоть кто-нибудь против! И знаешь, что хуже всего? Мы попытались нарушить Инструкцию, спрятали десять оплодотворенных хомячков в спец. отсеке.
Номера 7 начало подташнивать от примерного понимания, о чем сейчас пойдет речь.
–Зачем ты мне это рассказываешь?
– Они не выжили, задохнулись.
–Вы им дырочки в коробке забыли сделать? Вот и хваленые астробиологи.
Номер 7 почувствовал, как биолог все сильнее сжимает его локти.
–Прекрати смеяться. Им перекрыли кислород. Мы сначала думали, мы что-то в настойках спец. отсека спутали. Ты знаешь, у меня в Командном центре работает член семьи, нам положены звонки по выделенной линии. Ты знал, что доступ контролем системами управления Базой есть у Командного Центра? Знаешь, что перед отлетом решили создать гарантию, что мы будет выполнять Инструкцию? Они могут перекрывать кислород любой в любой части Базы, чтобы гарантировать, что все пойдет по плану. Это называется Контрольная Инструкция! Это мы хомячки в коробке с дырочками!
Локти начали побаливать от цепкой хватки человека Номера 56, который казался в этот момент слегка безумным. Номеру 7 очень хотелось его оттолкнуть, но, надо признать, что в последние дни перед Стартом он действительно слышал какие-то разговоры о Контрольной Инструкции и, в глубине души, ожидал, что похожая система контроля может быть встроена в программу Базы.
Номер 56 стал шептать еще тише: Я вот, что думаю: люди бы если узнали, были бы против. Нужно всем сказать, нужно выйти в эфир!
Резкая боль от впившихся нестриженных ногтей, которые чувствовались даже через защитную одежду, проникла в руки. Номер 7 сбил хватку Номера 56 и спокойным голосом, которым его на тренировках учили успокаивать людей на грани нервного срыва, сказал:
–Мы не можем решать это вдвоем. Пойдем к моим ребятам, они как раз собрались в зале на собрание.
Сказав это, Номер 7 помог закрепить болтающиеся застежки на скафандре биолога, вместе они выдвинулись обратно к Базе. До общего сбора проверить бур он уже не успеет, но если все нормально, то на склад можно сходить потом, еще есть время до темноты.
Подходя к раздвижным дверям в зал, он ожидал услышать веселый гул, как только ставни раздвинутся. В последних вылазках его отряду крупно повезло, удалось найти действительно много ценного. Фактически, если они действительно поймут, как именно отправить это на Землю, то они уже в первый год, можно сказать, частично окупили Миссию. Его ребятам нравилось обсуждать свои маленькие и большие победы, и хотя это иногда казалось детским хвастовством, Номер 7 их не останавливал. Двери разъехались в стороны: в Зале почему-то была плотная, напряженная тишина. Несколько человек понуро сидели поотдаль от всей группы. Предчувствия Номера 7 только усилились.