Марк нахмурился и последовал за ними, но его оттолкнул человек из стаффа.
– Но мне нужно, я Марк Хайнесс, я сижу в зрительном зале.
Но сотрудник не слушал Марка. Растолкав наконец охрану Марк вернулся. Странное смятение царило вокруг.
– Сьюзан, что произошло?– спросил он.
– Мисс Седнесс стало плохо, она покинула церемонию в карете скорой помощи. – высоким потусторонним голосом сообщила Сьюзан.
– А что с ней случилось? – взволновался Марк.
– Что-то плохое, – подбородок Сьюзан дрогнул, но глаза были сухие она разочарованно глядела на Марка.
– Сью, прости , я должен узнать как она. – он хотел быстро уйти.
– Стой, если ты уйдешь сейчас Марк, то всё будет кончено. Не бросай меня вот так у всех на глазах.
– Поехали вместе, я всего лишь хочу узнать в каком она состоянии.
– Тебя трясёт, – заметила Сьюзан. Она трагично смежила веки и сделала шаг назад. – если хочешь езжай, мне там не место.
Марк не стал больше ничего говорить. Он поехал в больницу в след за скорой помощью.
***
В больничном фойе было тихо слишком тихо, ни Джима, ни Марка не информировали ни о чем.
Актеры неприязненно переглянулись.
– Зачем ты пришёл? – выпалил Джим со злобой.
– Ты знаешь, ради неё.
– Это жестоко! Потом опять уйдешь к своей жене, а Офелия , что? Ты хоть понимаешь? – захлебнулся горестными словами Джим, он тряс скрюченными пальцами перед лицом Марка, словно желая ими впиться в его душу.
– Я имею право, ведь это мой ребёнок, – полу-утвердительно сказал Марк.
– Нет! С чего ты взял! – возмутился Джим.
Марк грустно ухмыльнулся.
– Будь он твой, она не стала бы скрывать так долго.
– Ты ничего не знаешь! Ты ничего о ней не знаешь! Она умирает там сейчас, ее тело не выдержало этих страданий, но ее душа, давно погибла из-за тебя! Ты просто козёл! Ты подонок!
Яростным шепотом выпалил Джим. Марк смотрел на него но ничего не делал, он молчал.
Вошла медсестра, она обратилась к ним обоим сразу.
– Вы можете помочь связаться с родственниками мисс Седнесс.
– Да, – тут же отозвался Джим. – Что, как она? – сбивчиво затараторил он.
Медсестра неловко откашлялась.
– Простите, я могу сообщить только родственникам.
– Я отец,– одновременно выпалили Марк и Джим.
Медсестра нахмурила бровь.
– К сожалению, ребёнок не выжил.
Джим издал тягостное восклицание. Марк молча отошёл к окну.
Так они просидели пока другая уже медсестра не отвела их в комнату отдыха, где и Марку и Джиму стало еще тревожнее. Рита приходила к ним и быстро безэмоционально сказала, что Офелия перенесла выкидыш, но слишком поздно обратилась за помощью и теперь врачи сражаются за ее жизнь.
Прошло много времени, когда Джим в очередной раз набрал Рите, но к его удивлению она сказала, что отправилась домой, поскольку врачи не выражают больших надежд.
– Понимаешь Джим, ее ввели в искусственную кому, нет смысла там торчать всю ночь. И потом когда она умрет мне придётся заняться похоронами, это отнимает много сил.
– Как ты можешь так говорить, она не умрёт! – возмутился Джим, – неужели у тебя вообще нет сердцам Рита. Она же твоя кузина.
– Джим детка, я похоронила Джульетту и знала, что похороню Офелию у нее на лице была печать ранней смерти.
– Как поэтично , – съязвил Джим.
– Я не отрицаю, что все может закончиться хорошо. Но пойми мальчик, торчать в больнице бессмысленно, все равно тебя к ней не пустят. Не сейчас. А теперь дай мне поспать.
Джим бросил трубку. Он упрямился какое-то время но через час полного игнора от врачей и медсестер тоже уехал домой.
Марк остался один.
Было уже утро он не спал, ему некуда было идти да и не хотелось, здесь он чувствовал себя спокойно и свободно.
В поисках кофемашины Марк стал бродить по коридорам больницы. Когда он вдохнул запах напитка он ощутил покалывание в уголках глаз, так он впервые ее увидел с чашкой кофе. Не может же она на самом деле умереть, вот так!
Преисполнившись решимости он собрался обнаружить палату Офелии самостоятельно. Проследив за медсестрой которая общалась с ним и Джимом, Марк прокрался в отделение реанимации.
– Очень идиотский поступок, – подумал Марк, – меня за это могут арестовать.
– Эй мистер! – окликнул его гневный голос. – сюда нельзя посторонним!
– Но мне нужно найти Офелию Седнесс! – отчаянно сказал Марк и устремил умоляющий взгляд, на строго врача в зеленой униформе.
– Вы Марк Хайнесс, – смутился доктор, черноволосый худой мужчина в очень крупным носом. – Не очень уместно, но моя дочь ваша фанатка, простите.
Марк привык к такому и махнул рукой.
– Хотите фото для вашей дочери?
– Ну, что вы это было бы так ужасно с моей стороны пользоваться. . . – смущаясь ещё больше, поговорил доктор.
– Ну что вы, я сам предложил. – он приложил усилия чтобы на фото не было видно тревоги на лице и следов бессонной ночи.
– Спасибо, – доктор помялся, – я не должен этого делать, но вы были так любезны....
Марк с надеждой заглянул в выпуклые глаза незнакомого врача.
– Пойдемте со мной, узнаем как она. Но потом вы сразу уйдёте.
– Конечно, спасибо, сэр. – от души поблагодарил Марк.
Они прошли по каким-то пожарным лестницам, что в пору было представить себя персонажем какого-то детектива. Затем они оказались в нужном отделении. Марк и доктор прокрались к палате возле которой стояла пустая тележка. Доктор издал сконфуженное восклицание и сердце Марка болезненно сжалось от предчувствия беды.
Из палаты вдруг вышла усталая женщина медсестра или доктор Марк не мог понять. На него пахнуло странным лекарственным запахом из палаты, похожим на йод и кровь.
Женщина оглядела нарушителей равнодушным взглядом.
– Мисисс Монаган, – начал было доктор.
– Она скончалась, – сухо сказала Монаган. Затем задержала взгляд на Марке и с искренней сердечностью добавила. – Мне очень жаль, мисс Седнесс умерла, к сожалению, она истекла кровью мы ничего не могли сделать. Ввиду сильного эмоционального стресса, у мисс Седнесс, произошло отторжение плода, какое-то время он перестал развиваться, это поздно диагностировали, что и привело к трагедии. После удаления плода из организма матери, она оказалась слишком слаба, потеряла много крови, началась лихорадка, она впала в кому, смерть наступила в 3 часа 36 минут по тихоокеанскому времени.
***
Она умерла.
Марк смотрел в потухшие глаза. Он прежде никогда не видел мёртвых людей так близко. Несправедливость, фатальность с такой силой придавили его, что он сам, был почти мёртв.
Он держал мертвую руку без страха.
– Не умирай, – прошептал он безнадёжно, Марк хотел сказать что-то важное, чтобы сила этих слов заставила бы Офелию вернуться, но ничего в голову не шло.
– Я тебя ненавижу, ты разрушила мою жизнь. Что же мне теперь делать? – он заплакал.
Марк сидел уже несколько часов, он не поднял головы, когда вошёл Джим. Семье уже сообщили, подумал Марк.
– Я знал, что этим кончится, поганый ты ублюдок. – срывающимся шепотом произнёс Джим.
– Что теперь будем драться как Гамлет и Лаэрт, кто из нас больше любил Офелию? – с кривой усмешкой сказал Марк. Его лицо совершенно не могло выразить ту бездну, что появилась у него внутри теперь.
– Пошел ты, – стиснув зубы ответил Джим и хлопнув дверью сразу ушел.
Марк шел по коридору больницы. Он выбрался на улицу и всегда так бывает после жуткого стресса не возможно поверить, что светит солнце, что люди ещё смеются , что они не знают, что только что произошла трагедия. Марк выбросил в урну серый пакетик, который оттягивал карман и сел на каменные ступени.
– Увидимся на той стороне, моя родная, дорогая девочка, увидимся на той стороне, я так люблю, тебя, я всегда буду любить, Офелия Джеки Седнесс.