Телефон словно прорвало и Стейси и Рита внезапно вспомнили про ее существование. Офелия раздавала указания, внутри беспокоясь о том, что возможно у неё теперь недостаточно денег чтобы оплачивать услуги Стейси и Риты. Первым делом она попросила кузину проверить ее счета и погасить все долги, которые имелись на тот момент. А Стейси должна была заняться перегонкой Корвета из Нью-Йорка в Л-А.

Потом Офелия поняла, что умирает от голода и что невероятно хочет спать, но пока Рита занималась финансами, то Офелия не решалась снять номер в отеле. Подумав немного писательница отправилась за своим доджем всё еще стоявшим на парковке отеля Ритц Карлтон, а оттуда уже направилась в ресторан мексиканской кухни. Хотя с тех пор как она покинула Нью-Йорк ее не оставляли мысли о персиках.

Марк сидел в кабинете мистера Чапмана, грузный старик с пыхтением уселся в кожаное кресло, напротив.

– Ну сынок надеюсь ты не передумал. Всё в силе?

– Разумеется, мистер Чапман. – Марку хотелось ответить ему агрессивно с вызовом посмотрев в голубые воспаленные глаза продюсера. Но стыд не позволял ему. Какое он имел право изображать из себя героя после постыдного и ужасного поведения которое он демонстрировал, всё это время. Мистер Чапман всего лишь думает, что делает добрый поступок по отношению к своей дочери.

– Как мужчина я тебя понимаю, у меня было море любовниц. Но как отец я должен наказать тебя. Ты знаешь всю жизнь я не особо учувствовал в жизни мое девочки. Сьюзен выросла доброй, нежной, одухотворенной. Я считаю это заслугой ее матери. Я рад что Сью не похожа на меня. Я всегда думал, как у такого ужасного человека как я могла родиться такая прекрасная девочка. Но я теперь понимаю, что я нужен для того чтобы защитить ее. Если бы она не хотела тебя, то ты бы гнил в канаве. Клянусь я убил бы тебя вот этими вот руками. Но раз Сьюзен хочет, чтобы ты был ее, ты будешь ее. Сейчас ты выйдешь на пресс-конференцию где признаешь свою вину, принесешь свои извинения. Объявишь что свадьба состоится. Это понятно?

– Да, мистер Чапман. – просто ответил Марк. Он этого ждал.

– И ты никогда больше не подойдешь к этой…

– Я понял, вас, не надо мистер Чапман – Марк резко поднялся с места, – прейдем лучше к делу.

Мистер Чапман задержал на Марке холодный взгляд.

– Без выкрутасов мальчик. Если ты обманешь меня. Я сотру в порошок твою маленькую шлюшку и тебя за одно.

– Я выполню своё обещание, а вы своё, – уже более агрессивно ответил Марк и встретился взглядом с Чапманом.

– Естественно, хитрый мальчишка, ты мне нравишься. – злобно прошипел Чапман, – ты получил, что хотел. Я не трону её, пока ты держишься от Офелии подальше.

На пресс-конференции собрались приглашенные журналисты, все они жаждали сенсации, растравливая себя для пущего эффекта, чтобы задать вопрос по больнее, чтобы вывести, подготовленного актера из себя.

– Мистер Хайнесс! Марк! – наперебой загалдели репортеры, когда он появился и сел за стол.

– В первую очередь, я хотел бы принести извинения своей невесте Сьюзан Чапман. Она не заслужила всего этого. Я ужасно сожалею что ей приходиться пройти через это. Из-за меня.

Общественность стала свидетелем той ситуации, которая говорит обо мне как не о самом хорошем человеке. Я плохой человек. Мне жаль.

Я не заслуживаю прощения. Но любовь. Как вам известно не знает границ. Сьюзан всё еще согласна быть моей женой.

Я раскаиваюсь в содеянном и обещаю, что больше никогда не расстрою мою дорогую Сьюзан. Теперь и навсегда она единственная моя любовь. Ее великодушие и необъятное любящее сердце покоряет своей чистотой.

Я прошу понимания, в том вопросе, что свадьба будет отложена на месяц. – Марк представил что играет роль в кино. Нет, он искренне сожалел, что поступал так со Сьюзан. Но говорить это на публику было тяжело. Тяжело и бессмысленно.

Иногда ему хотелось злиться на Сью, но он понимал, что пытается злостью оправдать свои поступки, вроде бы его вынудили. Но он знал, что это не так.

– Я прошу всех, – внезапно дрогнувшим голосом, сказал Марк, – оставить в покое Офелию Седнесс, и не мучить ее вопросами о случившемся.

– Разве эта сука, не должна ответить за то, что поступила как потаскуха? – рискованно приблизившись к столу спросил репортер.

Он не хотел конечно лично оскорбить Офелию, лишь желал спровоцировать эмоции, и ему это удалось.

Марк медленно закусил губу опрокинув голову вниз, затем вылетев из-за стола, повалил репортера на землю и нанес ему несколько ударов в челюсть. Их быстро разняли. Но конференцию можно было считать оконченной.

Офелия сидела в ресторане пустыми глазами наблюдая за проходящими мимо людьми, она только что увидела пресс-конференцию Марка в прямом эфире. Музыка в кафе казалась ей невыносимо громкой, Офелия встала, не зная, что собирается делать, покачнувшись она упала, в глазах потемнело.

Через какое–то время писательница очнулась, над ней склонилась официантка.

– Вам плохо? – спросила она с сильным акцентом.

– Да, – ответила Офелия.

– Вам вызвать скорую помощь?

– Нет. – писательница покачала головой. – Всё в порядке, идите, спасибо вам, спасибо.

Опираясь на сидение кафешного диванчика Офелия поднялась.

– У вас можно курить?

– Нет мисс. – официантка покосилась на неё и ушла.

Офелия взяла сумку, похлопала себя по карманам и не обнаружила сигарет.

Она села за руль Доджа, бессильно упёрлась головой в оплётку из полированного дерева. Она хотела заплакать, но слез уже не было, она была пуста. Пустота принесла невероятную легкость и свободу.

Ей надоело бояться, но всё что могло ужасного произойти – произошло, и теперь она была как дух, всё проходило сквозь нее. Привычным маршрутом она приехала к Джиму. Он не ждал ее, но Офелия больше ни к кому не могла заявится.

Бросив машину открытой из последних сил, ощущая, как призрачность поглощает ее тело, забирая физическую сущность, Офелия прошла к дому Джима и замерла на пороге.

Помявшись в нерешительности, она повернулась чтобы уйти.

– Офелия, это ты – послышался голос Джима. – заходи скорее.

– Джим, – прошептала Офелия, – прости меня.

Он вышел к ней втянул ее в дом усадил на диван. Там всё было как прежде, белая мебель коричневые деревянные столы и консоли, старый проигрыватель и радио.

– Вот выпей-ка чаю, – Джим вложил в ее руки чашку. – ты ужасно выглядишь.

Офелия расплакалась на этот раз сердце было уязвлено добротой и заботой Джима. Как он может после всего того что она сделала любить ее.

– Джим мне негде жить.

– Поживи у меня.

– Я не могу.

– Конечно можешь. – он замялся, – ты не думай ничего плохого. Будем жить как друзья. В общем как раньше.

– Спасибо Джим, это не на всё время. Просто пока я не найду новый дом. Думаю я потом стану отшельницей и буду жить на Гавайях.

До ночи она просидела на диване слушая ноктюрны Шопена. Джим время от времени наведывался к ней проверяя ее состояние. Она не меняла позы, просто сидела, опершись на подушки и смотрела на улицу.

В звонок на въездных воротах позвонили. Джим вскинул брови и отправился к домофону, чтобы посмотреть кто пришел.

С первого взгляда Джим понял, что Марк Хайнесс в стельку пьян и решил забыть об увиденном и не открывать дверь.

Но Марк звонил и звонил, чтобы это не привлекло внимание Офелии, Джим всё-таки вышел на улицу к нежданному гостю.

– Какого черта ты припёрся? – Джим толкнул Марка в грудь, тот покачнулся но устоял.

Хайнесс поднял на Джима затуманенный взгляд.

– Ты меня прости тоже, Джим дружище ты отличный парень. Ты на самом деле хороший человек… – Марк протянул руку к Джиму. – береги ее ладно. Ты и так бережешь ведь правда?

Джим скрестил на груди руки и недовольно нахмурился.

—Шел бы ты Марк.

—Да-да, я знаю-знаю.

– Домой – закончил Джим мрачно.

– Позволь мне сказать ей пару слов, я кретин и ничтожество, я знаю это, я просто хочу поговорить, попрощаться.

– Не думаю, что это хорошая идея, – кисло ответил Джим и ему пришлось отодвинуть от себя Марка который едва стоял на ногах. – ты в пьян, и ей это не понравится, да и вряд ли ты скажешь что-то путное в таком состоянии.

Марк разочарованно простонал и с рыком пнул стену.

– Ты прав старик, ты чертовски прав.

Затем Хайнесс потер лицо руками.

– Но я не могу уйти это мой последний шанс понимаешь.

Позови ее, умоляю…

Джим зашел в дом и тяжело вздохнул. Офелия белая и мрачная сидела как статуя.

– Там Хайнесс приперся на бровях. Ты хочешь с ним говорить? – дернул плечом Джим.

За дверью раздался яростный стук, и Марк стал кричать, зовя Офелию по имени.

Она медленно поднялась заправила волосы и пошла к двери.

– Может не стоит, – сказал Джим.

– Все нормально, – потусторонним голосом ответила девушка.

Марк замер, когда Офелия показалась на пороге за ее спиной маячил Джим.

– Что? – холодно спросила Офелия.

Марк остолбенело смотрел на нее в безмолвном отчаянии.

– Ты хотел говорить так начинай! – выпалила она с гневом.

Марк отпустил глаза слезы полились по его лицу он топтался на месте.

Офелия задрожала внезапно, метнувшись к Марку она влепила ему звонкую пощёчину, потом стала колотить по его рукам плечам и груди, но Джим быстро обхватил ее за талию и оттащил от Марка.

Тот стоял не шелохнувшись и просто смотрел на неё.

– Нет пусть бьет я это заслужил. – проговорил Марк.

Джим отпустил Офелию и тяжело вздохнув оставил их одних.

– Зачем ты явился? Что тебе нужно?

– Я просто нуждаюсь в тебе, – он упал на колени и закрыл лицо руками.

Офелия нехотя приблизилась и обняла его.

Глава 21

Она стояла на берегу, ветер трепал ее волосы, кожа на лице стянулась от соли.

День клонился к вечеру, прекрасный закат разгорался на небе розовыми красками.

Офелия не могла надышаться сладковатым запахом приближающейся весны.

Марк не звонил, они не виделись, ничего не происходило.

Он женился на Сьюзан 25 февраля.

С того дня, Офелия не находила себе места в подлунном мире.

Она чувствовала себя странно, с каждым новым днём приобретая новый уровень обреченности.

Она не хотела чтобы Джим это заметил, он и так настрадался. Зачем ему ещё носить ее тяжёлую ношу. Да и мог ли он помочь? Мог ли утешить.

Держась при встрече с ним спокойно, но достаточно грустно, чтобы не казаться апатичной, Офелия ежедневно отыгрывала роль, страдающей от любви девицы.

На самом деле она ничего не чувствовала. Ни боли, ни гнева, ни надежды. Офелия умерла 25 февраля.

Во время одиноких прогулок она думала о нем конечно. Чем он занят, читает, листает ленту Инстаграм, целует ли её, свою жену, обнимает, улыбается?

Или он тоскует, или душа его не находит покоя, или в ночи он безмолвно кричит от неизбывной боли?

Он просил ее подождать, но не говорил, сколько времени. Почему он не приходит, не спасет её, сейчас, когда от неё почти ничего не осталось.

Большая волна с брызгами разбилась о берег и Офелия отступила. Она села в машину, Корвет подаренный им, погладила любовно розовый сапфир на пальце.

– Я скучаю, – сказала она, но не поверила себе.

Асфальт приобрел теплый розоватый свет, фиолетовые облака выглядели на светлом оранжеватом небе как чернильные кляксы.

Офелия захотела почувствовать себя живой пусть страдание, пусть страх лишь бы чувства вернулись! Она нажала на газ, разогналась до 150 на пустынном шоссе, ещё немного, она знала, что адреналин должен заставить ее сердце биться чаще, но 180 км/ч было недостаточно. Но вот на 200, ее сердце замерло, на миг а потом пустилось в бешеный ритм, дух захватило, она по-настоящему испугалась и сбросила скорость.

Внезапно с неба на лобовое стекло спикировала огромная коричневая птица. Офелия ударила по тормозам, дёрнула руль в право запаниковав, и уже почти закончив торможение, оказалась в кювете. Машина накренилась и почти легла на правый бок.

Не успела Офелия отстегнуть ремень бы безопасности, как дверь слева от неё открылась снаружи и показался полицейский.

– Вы в порядке мэм?

Офелия неопределённо пискнула.

Офицер полиции пухлая женщина с очень чёрными глазами помогла Офелии выбраться. Рядом на обочине стояла патрульная машина с включённой мигалкой и напарник офицера Касильяс, сержант Эндер.

– Вам нужна медицинская помощь, – недоброжелательно сообщила офицер Касильяс.

– Нет спасибо, со мной всё хорошо.– тонким от волнения голосом запротестовала Офелия.

– Ну, да – скептически протянула офицер. – ваши документы, могу я взглянуть?

Писательница повиновалась, старательно прошагав к Корсету, делая унять дрожь в коленях.

– Что послужило причиной аварии, мэм? – строго спросила Касильяс. – Мисс Седнесс, я полагаю.

– Понимаете мэм, я столкнулась с дикой птицей, хотела ее объехать и вот. – поморгав невинно сообщила Офелия.

– Ясно, а вы знаете с какой скоростью двигались?

Офелия откашлялась и закусила губу.

– Простите офицер этого не повториться?

Касильяс посмотрела на Офелию строгим материнским взглядом.

– Я надеюсь, что так, а теперь садитесь в патрульную машину, я отвезу вас к врачу.

Офелия выдохнула, и поплелась за офицером, разумно отложив пререкания.

– На самом деле ни к чему, я здорова – бормотала Офелия, чувствуя себя преступницей.

– Вам следует позвонить и вызвать эвакуатор. – сказал сержант Эндер с ухмылкой.

– Я попрошу своего менеджера.

Через полчаса Офелия сидела на высокой кушетке и ее осматривал врач.

– У вас ушиб плечевого сустава. – сообщил деловито молодой доктор. – голова кружится, темнеет в глазах?

– Да, но это происходит уже довольно длительное время, несколько недель, меня постоянно тошнит и голова кружится. – жалобно сообщила Офелия. Ей вдруг стало невыносимо трудно сдержать слёзы, она представила себя маленькой девочкой, которая, потерялась.

Доктор поднял брови и заметно смутился.

– Простите мисс Седнесс, вам 17 лет?

– Скоро будет.

– У вас стабильный цикл.

– Нет, из-за стресса и диагностированной депрессии, цикл всё время скачет.

– У вас был незащищённый половой акт, простите это нужно для анамнеза.

Не смутившись нисколько Офелия кивнула.

– Мисс Седнесс, я думаю вам понадобится вот это, – доктор порылся в кармане и достал пластмассовый белый футлярчик. – вон, там в углу дверь в туалет.

Офелия с непониманием глядела на него глупо моргая.

– Если тест окажется отрицательный, мы будем исследовать другие причины вашего недомогания, на данном этапе беременность многое бы объяснила.

– Аааа, – апатично протянула Офелия. Стараясь не думать о неловкости положения она прошла в туалет.

Сделав необходимое она закрыла крышечку теста и не стала смотреть на результат и стразу отдала его доктору, который ждал в палате.

Молодой врач ободряюще улыбнулся.

– Не переживайте, всё будет хорошо.

– Ага, – голос ее стал каким-то чужим и сиплым. Внезапное волнение нахлынуло на неё и холодный пот проступил на лбу, а щеки наоборот загорелись как от перца чили.

– Что там, – еле слышно промолвила писательница.

Доктор мягко улыбнулся.

– Вы беременны. Хотите сходить на УЗИ?

– Что?

– Пойдёмте, пойдёмте, у вас шок.

Врач взял ее под руку и с нескрываемой весёлостью, повёл девушку в кабинет УЗИ.

На кушетке когда ее мазали гелем Офелия не верила в происходящее. Это сон! Не может быть! Что теперь делать!

– Мисс Седнесс, как вы? – улыбнулся доктор.

– Не знаю, взволнованна.

– Это неожиданно для вас?

– Не то слово.

– Что ж, уже четыре с половиной недели, приблизительно.

– Ого! И как он там? Это девочка? Мальчик?

– Ещё слишком рано для этого, пол можно будет определить на десятой- одиннадцатой неделе,– рассмеялся доктор.

– Понятно, – пискнула Офелия.

– Говорите вас мучает токсикоз?

Офелия кивнула. Врач вложил в ее руку рецепт.

– Зайдите в аптеку, на первом этаже. Всего доброго, мисс.

Джим был дома, когда Офелия бледная и потрясённая вошла в гостиную.

– Что с тобой? – встревожился Джим, – на тебе лица нет.

– Я попала в аварию, – не моргая, она смотрела в одну точку прямо перед собой.

– Господи, ты цела?

Офелия неопределённо подала плечами и тут же скривилась от боли.

Джим обеспокоенно встал и подошёл к писательнице, принявшись ощупывать ее руки.

– Я повредила плечо.

– Как это произошло? – Джим ещё больше встревожился. Офелия прошла в глубь комнаты и всё с тем же выражением лица полным непонимания села на диван.

– Да так ничего серьёзного, столкнулась с большой хищной птицей, и попала в кювет.

– Офелия ты в порядке?

– Нет.

Джим приблизился и нервно сглотнул.

– Не дави мне на душу, говори, что стряслось, Офелия.

– Я беременна.

– Что, – недоверчиво протянул Джим. – ты уверена?

– Я была в больнице, мне делали УЗИ.

Джим закрыл ладонью рот.

– Не может быть.

Офелия судорожно вздохнула.

– Какой срок?

– Четыре недели, даже больше.

Джим зашагал по комнате стягивая свои волосы на затылке. Затем он резко остановился и спокойно спросил.

– Ты думаешь, от него?

– Ну, наверное. – писательница дёрнула плечом.

– Наверное?– переспросил Джим нахмурившись.

– Ну, вроде. – она стала ковырять ногтем диванную подушку, – мы с тобой предохранялись.

Джим неловко откашлялся.

– Что ты думаешь? Ты собираешься оставить ребёнка?

– Да, не знаю. Я не думала об этом. – безучастно сказала Офелия.

– Ты скажешь ему?

– Нет! – поспешен вскрикнула она. – никогда!

Джим подошёл, осторожно обнял её.

– Всё будет хорошо, все будет замечательно,– вздохнул он.

Офелия нервно рассмеялась.

– Лучше бы это был ты.

– О чем ты? – спросил Джим.

– Лучше бы ты был отцом.

– Не говори глупостей, Офелия.

– Пошли лучше попьем теплого лимонада и будем выбирать имя для малыша,– встрепенулась Офелия.

– Теплого лимонада? Почему? Это ле невкусно, – скривился Джим.

– Не знаю, мне хочется именно тёплого.

Глава 22

"Дейли Мейл сообщает, что писательница и режиссёр Офелия Седнесс пропала с радаров журналистов и поклонников.

Очевидно, что причиной затворнической жизни, знаменитости, стал громкий сексуальный скандал.

Напомним что в сеть слили интимные фото и видео Офелии Седнесс с Марком Хайнессом.

Несмотря на это актер всё-таки связал себя узами брака с дочерью продюссера кинокомпании Кингсинема Легендс, Артура Чампана, двадцатипятилетней Сьюзан Чапман.

Со свадьбы киноактера прошло уже более пяти месяцев, а скандальную режиссёрку так и не видели на общественных мероприятиях.

Она не появилась в рекламной компании в рамках продвижения киноленты. Но на днях огласили список номинантов престижной кинопремии Оскар.

Офелия Седнесс отмечена сразу в двух номинациях, лучшая адаптация сценария литературного произведения и лучшая режиссура фантастического фильма.

Неужели звезда не появится даже на премии? Почему девушка избегает общества? Боится ли она осуждения за свой поступок? Или она просто ушла в себя и работает над очередным шедевром как заявляют инсайдеры. "

Офелия дочитала статью и тяжко вздохнула судорожно выпустив воздух. Она сидела перед будуаром в легком пеньюаре сиреневого цвета. Ее заметно округлившийся живот натягивал блестящий шелк ночной рубашки и благородно отсвечивал жемчужным переливом.

В спальню вошёл Джим, он был нервным и дёрганым, то и дело поднося трясущиеся от напряжения пальцы к горлу он растягивал галстук.

– Джим прекрати теребить галстук, ты будешь выглядеть неопрятно, – очень сдержанным спокойным голосом сказала Офелия и посмотрела на него через зеркало.

– Как ты можешь думать о нарядах в такой момент, – чуть раздраженно ответил Джим.

– А что ты предлагаешь мне делать? Носиться из угла в угол доводя себя до нервного срыва?

– Нет, конечно нет, прости.

– Я понимаю, Джим тебе, наверное, даже волнительнее чем мне, ты ведь не являешься отцом ребёнка, но тебе придётся заявить об этом на весь мир. Если ты передумал, я не буду тебя винить. Это только твое право и я всегда буду благодарна за помощь которую.... – все тем же безжизненно спокойным голосом говорила Офелия поправляя макияж.

– Нет, – перебил ее Джим, – я не передумал! Но ты представь, они все набросятся на тебя! Может стоило всё же, раньше это заявить, ну про беременность.

– Уже слишком поздно, Джим церемония через два часа, – Офелия рассмеялась, но почувствовала совсем не радость. Это был напряжённый смех человека, который давно подавлен, сломлен и погружён в отчаянье.

Джим ушёл заверив ее, набившей оскомину фразой, что всё будет хорошо.

Офелия стерла улыбку с лица.

Ее организм яростно сопротивлялся депрессии, но проходили дни и держаться стойко больше не было сил. Марк не звонил, не писал, не выходил на связь никак. На ее день рождения, он ничего не сделал. Она так молилась, но чуда не произошло.

А потом, когда живот стал расти, когда сознание постепенно приняло факт и наличие ребёнка, Офелия уже боялась встречи с Марком.

Но на Оскар она не могла не прийти. Во-первых, Джим и Рита сказали ей, что скрываться от людей вечно не получится. Тем более это выглядит, как признание вины, как повод для продолжения травли, все эти дни Офелию полоскали в прессе называя самыми грязными словами.

Стыд и вина стали постоянными спутниками Офелии, они не давали вдохнуть и склоняли к земле ослабевшее от морального самобичевания тело.

Офелия поднялась, чувствуя тяжесть и дискомфорт в пояснице, плод был большим, чудо что никто так и не узнал, хотя она ездила на УЗИ и на обследование к врачу несколько раз.

Для шести месяцев и ее худого телосложения, живот казался чуть больше обычного для такого срока.

Внизу живота образовалась тянущая боль. Офелия нахмурилась, наверно, она долго сидела, ей стоит больше двигаться и есть побольше, не то ее позвоночник не выдержит и появятся осложнения.

На манекене перед ней висело белое романтичное платье от Ральфа Лорена из коллекции 2011 года, немного простоватое, на вид, но взгляды всё равно будут устремлены на живот.

Писательница спустила лямки ночной рубашки с плеч и ткань скатилась вниз застряв в области живота.

Потрудившись она стащила с себя пеньюар и надела расшитое для ее положения платье, сзади сделали эластичную выточку и всё выглядело превосходно.

Офелия прошла к зеркалу и поправила волосы.

Ее пальцы задрожали, а глазах неожиданно для неё самой заблестели слезы, когда она сняла розовый сапфир с пальца.

– Он сюда не подходит, – вслух сказала Офелия позволив голосу дрожать и звучать надломлено.

Чтобы как-то уравновесить внимание зрителей Офелия взяла в аренду бриллиантовое колье «L'Incomparable с невероятно крупным жёлтым бриллиантом в четыреста карат.

Джим осторожно замер в дверях.

– Надеюсь у нас будет достаточно охраны, чтобы никто не украл это у тебя, дорогая. – протянул он.

– Конечно, страховая компания позаботилась об этом. К тому же я появлюсь в нем лишь на дорожке, потом сотрудник ювелирной фирмы заберет его.

– Нам пора идти, – сказал Джим. Он протянул Офелии руку, писательница вздрогнув схватилась за живот.

– Что-то не так? – встревожился Джим, – может останется дома.

– Нет всё нормально, наверное, я не уверенна, но вроде бы все беременные это терпят. – ответила Офелия.

***

Толпы возбуждённых зрителей и фотографов бились, как рыбы в рыболовных сетях, за ограждениями. Охранники постоянно переговаривались по рации разглядывая толпу и ненадёжных элементов в ней.

Селебрити измученные очередью из таких же знаменитостей как и они потихоньку подъезжали к главному входу чтобы фотографироваться и наконец присесть. Хотя дамам в самых разнообразных платьях покой только снился, иногда нельзя было не только присесть, но и даже стоять и ходить в узком платье или костюме.

Джим и Офелия ещё сидели в машине, они взялись за руки, писательницу прошиб холодный пот, а рука Джима наоборот была горячей, а его щеки красными как алые маки. Она готова была сдать назад, уехать домой и больше никогда не появляться на публике.

– Ты думаешь стоит? Вернемся домой Джим! Прошу тебя! – с паническим шёпотом прильнула к другу Офелия.

Он не успел ответить как дверца их авто распахнулась, послышался ропот толпы, шум фотоаппаратных затворов, возгласы, визги!

Джим выбрался и подал руку Офелии, она не помня себя от страха схватилась за спасительную ладонь. Только Джим казался единственным знакомым в этой какофонии, надо смотреть на него и больше никуда и всё получится решилась Офелия.

Она вышла из салона автомобиля, это заняло не больше тридцати секунд, затем она выпрямилась и шум сравнимый с ревом водопада Виктория обрушился на неё.

Толпа перевозбуждённо завопила, ограждения рухнули слева и справа…

***

Глаза Марка были красные и сухие, он прислонился к стенке туалетной кабинки и считал до ста. Ему нужен был покой.

Всюду его преследовали папарацци с момента расставания с Офелией. А после свадьбы мистер Чапман приставил к нему охрану со слежкой.

В какой-то момент Марк взбеленился и пошёл к Сьюзан с разговором не надоело ли ей быть всё время под присмотром отца. Но это не принесло успеха, она кротко опустила огромные голубые глаза и невнятно проговорила, что ничего не сможет сделать.

Конечно на Оскар идти Марк не планировал. Но потом он подумал что наверное Офелия придёт, он мог бы хотя бы посмотреть из далека на неё, но когда эта возможность стала абсолютно реальной Марк испугался. Нет, какая жестокость, они не должны видеться, Сьюзан будет все это видеть чувствовать себя униженной, и Офелия она не вынесет.

В кабинку Марка постучали, это был его агент Ник.

– Эй, Марк, братишка ты тут?

– Дай мне минуту, – ответил Марк.

Рука Ника показалась в щели под дверью, на ладони его лежал серый маленький конвертик.

– Что это? – Марк потянулся, чтобы взять конверт.

– Думаю тебе сейчас тяжело, брат, – сказал Ник заговорщически, – я для себя держал, но ты мне ведь как братишка, поэтому вот держи… Закинься, расслабишься, отвлекись от всего.

Марк не поверил своим ушам, что за чёрт!

– Ник, ты серьёзно? Ты что употребляешь?

– Нет, я только иногда, чтобы повеселиться.

Марк проворчал парочку грязных ругательств.

Послышалась возня кто-то зашел в туалет и Ник затих.

Марк пыхтя от негодования сжал кулак, да как он мог, Ник, дружище, он же знает, как тяжело было ему, Марку бросить.

На телефон Марка пришло сообщение от Сьюзан, она спрашивала где он.

Марк тяжело вздохнул и занёс руку с дозой над унитазом чтобы выбросить и вдруг остановился. Тяжелый груз в душе напомнил о себе, каждодневный ад с перерывами на душ и туалет продолжится , когда он шагнёт обратно.

Может быть Ник прав. Может быть это и выход, к чему трезвость сознания, если это причиняет боль, зачем продолжать эту жизнь, мучение для всех.... Да и разве он не признавал, что так и не смог завязать, просто заменил наркотики экстримом и Офелией.

Марк сложил конвертик в карман и вернулся к жене.

***

Ведущие шутили со сцены, камеры, свет, всё шло своим чередом. Проходя по ряду к своему месту Марк то и дело ловил на себе взгляды голливудских сплетниц.

Сьюзан дрожала и куталась в накидку.

– Давай уйдем, – сказал Марк.

Она пожала плечами.

– Папа сказал так будет лучше.

– У тебя своя голова на плечах, почему ты всё время делаешь так как сказал твой отец, – сдерживая раздражение ответил Марк.

Она оглянулась на него и посмотрела прямо в глаза очень удивлённо.

– Потому, что он заботится обо мне. Марк, я знаю, тебе неприятно, но так ты можешь показать людям, что эта твоя.... эммм, история, закончилась и началась новая, наша с тобой. Прояви стойкость в последний раз.

– То есть ты понимаешь, что это публичная порка для меня и что твой отец мстит мне, но поддерживаешь это?

– Это не порка, а проверка на прочность.

– Может быть ты и имеешь на это право, но он нет!

– Тебе не кажется, милый, что здесь не лучшее место чтобы затевать спор.

Марк успокоившись внешне отвернулся. Он стал дергать ногой мысленно возвращаясь в уединённую кабинку, он уверял себя , что имеет на это полное право, в конце концов его довели до этого. Может быть даже он сам себя довёл.

– О Господи! – тихо вскрикнула Сьюзан.

Марк озадаченно встрепенулся. Офелия Седнесс прошла в первый ряд под руку с Джимом, она странно выглядела, его глаза обманывали его, но нет!

Болтушка Амелия подскочила к Офелии обняла и поцеловала ее живот! Она была беременна! Офелия беременна.

– Это что накладной живот? – насмешливо сказала женщина в соседнем ряду.

– Сколько ей лет, она же сама ещё ребёнок? – ответила ей соседка.

– Боже какой ужас, чему она учит молодёжь. Ей нет и двадцати одного, а уже беременна.– сказала с презрением явно пожилая дама.

– Может это липовая беременность?

– А отец-то ....

– Тише он может услышать!

Марк рванулся чтобы уйти но рука Сьюзан остановила его.

– Не дергайся или они поймут, что задели тебя. Не обращай внимания. Всё будет в порядке.

Он послушно обмяк и старался не глядеть на Офелию, однако это было невозможно.

***

Офелия села наконец, ей было трудно дышать, мыслить вообще невозможно. Растерянная до крайности взволнованная, она видела только глаза Марка. На одну секунду она заметила, что он смотрит, распирающее чувство в груди мешало сидеть на месте. Ей было душно, голова кружилась, сердце билось часто, она хотела встать бежать, лететь, освободиться, сорваться стянувшие одежды.

– Тебе плохо? – наклонился к ней Джим.

– Ничего, держусь пока.

Долгая церемония, была так утомительна. Боль в животе усилилась и Офелию охватила тревога, она глупо поступила нельзя было приходить. Раскрасневшись от приступа паники писательница схватила Джима за рукав.

– Джим, Джим, мне плохо я умираю, помоги мне.

– Что ты, Офелия, – испугался Джим, – что болит, скажи что болит?

– Уйдем сначала, – но камеры и режиссеры церемонии не отставали от Офелии и Джима нацелившись на них объективом.

– Сейчас твоя номинация будет, может подождём? – пролепетал Джим постукивая ладонью по коленке подруги.

– Нет, ах! – Офелия вскрикнула, люди стали оборачиваться на них некоторые вставали, чтобы поглазеть.

– Офелия Седнесс, ты так вскрикнула! – передразнил ее ведущий и на большом экране над сценой вывели изображение Офелии и Джима. – ты такая ой! Что это, я что беременна? Ты тоже только сегодня узнала? Вчера ты думала что просто съела слишком много такос?

Каждый его шуточный выпад сопровождался смехом из зала.

Внезапно смех сменился глухим ропотом. Глаза Офелии на экране закатились а подол платья окрасился кровью. Джим подскочил и закрыл собой Офелию.

Камера стала искать Марка Хайнесса, пока писательнице пытались оказать помощь и доставить в карету скорой помощи.

***

Марка не было в зале, он вышел минут за пять до трагедии. Марк спрятался в полу-темном углу закулисного коридора. Он дрожащей рукой распаковывал пакетик от агента, когда услышал тревожный шум в коридоре. Испугавшись, что его обнаружат, он выглянул из укрытия. Толпа взволнованных секьюрити, врачи скорой помощи, бежали с пустой каталкой в зал.