Гремела музыка, хлопали самодельные петарды и это всё посреди безмолвного Тихого океана, где на сотни миль ни единой живой души, только мерцающие на небе звёзды, сливающиеся с горизонтом, накрывали боевой корабль.
Этот был необычный, какой-то не военный Новый год в тропиках, а чудесную ёлку, ставшую за время похода как бы членом экипажа, по возвращению на Камчатку, бережно упаковали и высадили в парке, недалеко от базы, рядом установили табличку: Эта ель встретила Новый 1986 год в районе экватора вместе с экипажем боевого корабля.
Примета
Во время перехода с Камчатки до Сахалина сломалась антенна дальней связи с Центром управления полётами, вернее вышло из строя оборудование, обеспечивающее бесперебойную работу антенны. Командир корабля капитан 2-го ранга Григорьев вызвал командира БЧ-4 и приказал устранить неисправность, но ни командир БЧ-4 капитан-лейтенант Жирековский, ни другие специалисты и командиры подразделений не смогли починить антенну, о чём вспотевший и измазанный солидолом Жирековский безапелляционно сообщил командиру:
– Надо менять оборудование.
Капитан доложил в штаб и оттуда пришёл приказ двигаться во Владивосток.
Кеп чертыхаясь и матеря Жира, что редко с ним бывало, изменил курс и на следующий день, к вечеру, корабль встал на рейде бухты Золотой Рог.
И тут случилось непредвиденное, штаб флота направил на корабль гражданского специалиста из конструкторского бюро, которое и разрабатывало оборудование антенны. Специалиста звали Елена Викторовна. Если матросов это известие скорее веселило и забавляло, то офицеры возмущались, негодовали и в один голос трубили:
–Женщина на корабле – быть беде.
На торговом, гражданском флоте встречались представители слабого пола, но военно-морской флот свято чтил традиции Петра.
Как утверждал капитан 3-го ранга Крюкин или просто Крюк, за тринадцать лет вдоль и поперёк избороздивший Тихий океан:
– Лучше пробоины в трюмах, чем бабы на кораблях.
Офицеры ещё долго митинговали в кают-компании, называя штабистов береговыми крысами, а Жира криворуким, но экипажу надо выполнять поставленную задачу и двигаться вперёд, а не торчать в порту на рейде.
Утром всё пространство правого борта было заполнено, бинокуляры всех палуб и даже сигнального мостика направлены на подходящий катер. Шло живое обсуждение одиноко сидящей фигурки в тёмном плаще.
– Брюнетка с голубыми глазами, ведьма, будет оргии устраивать!
–А как она в гальюн ходить будет?
–Эй Лупу, ты когда последний раз женские трусы видел?
– Он их и до службы не видел, в Молдавии тёлки без трусов ходят, – матросы хохотали, толкая и подзадоривая, друг друга.
Офицеры стояли с мрачными лицами, молча рассматривали женщину, как мишень на стрельбах и когда она стала подниматься по трапу, не сговариваясь, шарахнулись в сторону, как от проказы, освобождая широкий проход по главной палубе.
Старпом встретил специалиста и провёл в кают-компанию, перекусив в тишине и одиночестве, она сказала, что ей надо отдохнуть, только что прилетела с Новосибирска и сразу на корабль, а завтра она займется антенной. Старпом утвердительно кивнул и не говоря ни слова, проводил в каюту, которая находилась в кормовой надстройке, подальше от офицерской палубы.
Вечером, дозаправившись и получив дополнительные инструкции из штаба, корабль, выбрав якорь, вышел в Японское море.
Японское море, в северной части и летом было неспокойно, постоянно дули западные пассаты, бродили волны и моросили дожди, а сейчас в октябрьских сумерках оно выглядело особенно зловещим.
В центральном посту стояла тишина, старпом курил, приоткрыв броняшку на мостик и оттуда тянул холодный сырой воздух, капитан сидел в своём кресле и сквозь большие панорамные стёкла смотрел на волны, медленно потягивая крепкий кофе из большой глиняной кружки. Капитан и старпом давно знали друг друга, вместе окончили училище в Ленинграде, служили на Балтике в разных частях, кепа направили на эсминец, старпом молодым лейтенантом попал на БПК. Через некоторое время судьба снова свела их вместе, Григорьев дослужился до командира большого боевого корабля, выполняющего спецзадачи в Тихом океане, а старпомом к нему был назначен капитан 2-го ранга Новиков. Оба одного звания и возраста, они не соперничали, а как бы добавляли друг друга. Капитан был тяжеловат и медлителен, обладал рассудительным, покладистым характером, любил пофилософствовать на различные темы, рассматривая собеседника тёплыми карими глазами и попивая кофе в неограниченном количестве, как бы приглашал к обсуждению вопроса. Старпом, напротив был подтянут, суховат, категоричен и резок в суждениях, молча смотрел пронзительным взглядом голубых глаз и отдавал краткие команды.
В рубку с шумом ввалился штурман, старший лейтенант Киселёв.
–Вроде и волна не сильная, а качает будь здоров, – пробурчал, как бы оправдываясь, и глядя на капитана чётким голосом проговорил: «Разрешите обратиться?»
Кеп поднял свои внимательные глаза и наклонив голову, произнёс: «Разрешаю».
–Расчётное время подхода к Сангарскому, завтра, около 22—00. С учётом сильного восточного течения в проливе, плохой видимости, возможной провокации японцев, – штурман немного замялся, – и опасного груза на борту, рекомендую пройти пролив на рассвете.
–Она всё-таки женщина, а не водородная бомба, – глядя на волны, заметил капитан, – хорошо штурман, завтра доложите время прибытия в назначенный квадрат для стрельб.
–Есть. Разрешите идти?
–Идите.
–Совсем ещё молодой, а тоже во все эти суеверия верит, – всё также, не отрывая взгляда от волн, усмехнулся капитан.
–Рыб на дне кормить никому не хочется, да и какие суеверия, от баб один бардак в мужском коллективе, – старпом потушил сигарету и захлопнул бронягу.
– Сам то, Володь, веришь в приметы? – командир взглянул на старпома.
– В приметы я не верю, но надо всё проверить, предчувствие какое-то не хорошее, – старпом одел фуражку, попрощался и вышел из рубки.
Через день, утром, во время прохождения Сангарского пролива, она осторожно вошла в рубку в элегантном брючном костюме, немолодая стройная женщина с уставшими глазами и ровным спокойным голосом доложила:
– Оборудование исправлено. Можно проверить антенну в тестовом режиме.
Капитан слез с кресла, пожал руку:
– Спасибо. Не ожидал, что так быстро.
Он заметил сломанный ноготь на указательном пальце, свежие царапины на руке, понял что она весь день и всю ночь до утра разбиралась с неисправностью, ещё раз от всей души поблагодарил:
_Спасибо. Отличная работа. Отдыхайте.
Потом снова уселся в кресло, когда она ушла, и вызвал по гэске Жира.
Жирековский, ещё молодой офицер тридцати с лишним лет, но уже с двойным подбородком и сползающим брюшком стоял перед капитаном, потупив голову, как бы рассматривая настил рубки.
– Оказывается можно без всяких авралов и измазанных рукавов, спокойно за сутки сделать свою работу. Может Вам лучше на берег, у пивного ларька руками размахивать и небылицы рассказывать.
В назначенное время корабль прибыл в условленный квадрат и после успешных стрельб и обнаружения подводной лодки вероятного противника, двинулся на базу.
Настроение экипажа было приподнятое. Матросы окончательно перестали верить в злой женский рок и веселились, слушая в курилке различные байки связанные с нахождением гражданского специалиста на корабле.
Баталер Гасанов, сын азербайджанского народа, вальяжно облокотясь на леера и подёргивая короткие усики, утверждал, что встретил около каюты прекрасную Елену, угостил воскресными булочками с изюмом, и она растаяла, а потом в каюте страстно кричала и брыкалась как пойманная лань. И под дружный хохот продолжал: «Ей пачему не вэришь,..звэрь, а не жэнщина!».
Офицеры стали благосклонно поглядывать в её сторону, здороваться и желать «приятного аппетита» за обедом. Профессионализм даже в чёрте вызывает уважение. Она по-прежнему сидела одна за столом, никого не разглядывая, изредка поднимала свои серые с поволокой глаза и сухо говорила «спасибо».
До Камчатки оставалось не более двух дней хода, как командир получил штормовое предупреждение. К ним двигался тайфун с чарующе роковым именем Кармен, который час назад потопил рыбацкое судно.