Оскал хохлатого дрозда

– Я не убиваю детей и женщин, – сказал Гуриец, его лицо побледнело. – Делай своё дело, и мы уходим.

– Посмотрите ка на этого героя, лорд Альберт приказал ему сделать грязное дельце, но он не хочет пачкать руки, потому что не может убить безоружного… не может убить женщину… а вот я могу. Могу! Могу! – заревел Джаго, подскочил к Ханне и вонзил ей в сердце нож, та не успела даже пискнуть. – Так же я расправлюсь и с тем, кто помешает мне получить моё золото.

Сорочка Ханны окрасилась кровью. Она упала прямо на Ульри, залив его лицо кровью.

Тот с выпученными глазами сполз на пол и заорал:

– Я отдам! Отдам всё! Только не убивайте!

Ульри ползал на четвереньках, стирая одеялом кровь со своего лица.

– Посмотрите-ка, а он не такой уж и жадный. Мне кажется, что мы найдём с ним общий язык, – хохотал Джаго. – А вы оба можете проваливать, раз вы так спешите, мы с Мелом можем поделить деньги на двоих.

– Мы уедем, когда вы закончите начатое. Вы получите свою плату, когда закончите дело, – сказал Гуриец.

В этот момент Улри ухватился за грудь и скривил лицо от боли. Его лицо покраснело, а губы посинели. Он вытянул руку вперёд, захрипел и опрокинулся на спину. Несколько раз дёрнулся и застыл.

– Эй, ты чего? – Джаго опешил. – Где деньги, скотина?

Здоровяк опустился на колени и стал трясти Ульри за плечи.

– Он мёртв, – сказал Гуриец. – От страха у него остановилось сердце. Дело сделано, теперь мы все должны отсюда убраться.

Джаго схватился за голову и бросился к Мелу, схватил его за руку, потом, опомнившись, отпустил.

– Я переверну здесь всё вверх дном, но отыщу золотишко, или меня зовут не Джаго Мясник. Мел ты со мной? – Верзила кивнул. – А вы оба можете проваливать, только заплати мне то, что остался должен.

Джаго повернулся к Гурийцу и выкинул вперёд руку с мечом. В ответ Эйн лишь коротко взмахнул рукой. Джаго тут же схватился за горло и захрипел. Метательный нож угодил здоровяку прямо в кадык. Мясник сначала выронил своё оружие, потом рухнул сам прямо к ногам своего убийцы. Мел шагнул вперёд, припал на колено.

Малыш Гук подскочил к верзиле и накинул на шею удавку. Оба упали и несколько минут извивались как змеи, лёжа на полу. Гуриец всё это время на шевелился. Когда всё было кончено, юноша встал и отряхнулся. Эйн одобрительно кивнул.

– Долговязый мне никогда не нравился, – тяжело дыша, сказал Малыш.

– А мне не нравились они оба, – сказал Эйн

– Стоило ли вообще их нанимать? С самого начала от них были одни проблемы.

– Ты смог бы прикончить этих женщин и безоружного трактирщика, у которого как оказалось ещё и больное сердце.

Малыш пожал плечами.

– По сути, в их смерти всё равно виноваты мы. Так что какая разница?

– Лорд Альберт приказал избавиться от всех, кто его видел, и я не мог не выполнить его приказ, хотя, конечно… Смерть этих бедняг на мне и на тебе, но довольно.

Гуриец вынул из сумки, висевшей на поясе у Джаго Мясника, кошель и сунул в свою. – Вернём деньги хозяину, они ему ещё пригодятся. Всё вышло не так, как я хотел, но свидетелей больше нет, а значит, мы выполнили свою работу.

– В кошельке только то, что Альберт дал пьянчужке, а что с остальными деньгами? Мясник был прав, жаль оставлять такую сумму.

– Ты же знаешь, что я служу Альберту не ради золота. К тому же нам нужно спешить – лорд Альберт слишком поглощён своими заботами, а Рикон хороший воспитатель, но плохой сторож. У мальчика бегали глазки, когда он уезжал. Я ему не доверяю.

Спустя некоторое время, когда двое всадников мчались по Голхардскому тракту, вслед за недавно проехавшей по нему повозкой, над крышами «Мятного кабана» и домика прачки Эльзы поднимались языки пламени.

Двое пухлых малышей стояли у дороги, плакали и тёрли ручонками раскрасневшиеся от дыма глаза.

Часть вторая
Путешествие на остров Фроб

Глава первая, в которой Пит Неряха получит первый урок, а также очень своевременно поймёт, что лучше вовремя поделиться едой, чем самому ею стать

В пути, вспоминая оставшихся в «Мятном Кабане» долговязого Мела и Джаго Мясника и нисколько не подозревая об их скорбной участи, Рикон постоянно бубнил: «И где только Эйн отыскал этих двоих? Один сквалыга и изувер, а другой гнусавый и глуп как пробка. Как можно не учуять подобную вонь? А этот ужасный скрип? Лучше бы поручил это дело Малышу, уж он-то паренёк смышлёный…» Пит вскоре привык к ворчанию коротышки и перестал обращать на него внимание. Небо подёрнулось тучами, которые заволокли потемневшее небо. Лишь луна освещала Голхардский тракт, по которому ехали путники. Повозку подбрасывало, Пит укутался в одеяло, которое дал ему Рикон, и клевал носом. Коротышка одной рукой держал вожжи, другой зажимал нос шёлковым платком. Пит удивлялся, как же им удаётся не сбиться с пути в такой темноте. За каждым кустиком, каждым холмом Питу виделись страшные тени. Рядом стояла корзина с фруктами и вином, от мешков пахло свежевыпеченным хлебом и сыром. Очень хотелось есть, но попросить мальчик не решался.

Лорд Альберт немного отстал. Он всё время кутался в плащ, ехал, опустив голову, шевелил губами, разговаривая сам с собой. Питу очень бы хотелось узнать, о чём думает его новый хозяин, что за мрачные мысли всё время кружатся в его голове.

Они въехали в лес, стало ещё темнее. Питу всё время мерещилось, что сзади кто-то едет. Он вылез из-под одеяла и стал всматриваться в ночь. Услышав за спиной шевеление, Рикон обернулся и сказал строго:

– Если надумал сбежать, то имей в виду, Гуриец скоро нас нагонит. Вот-вот будут здесь.

– Он приедет один?

– Очень надеюсь на то, что этих двоих головорезов мы больше не увидим. Я про Мясника и Мела. Для чего было их брать с собой, лорд Альберт раньше не так сильно заботился о нашей охране. Хотя кому нужна такая охрана? Мне кажется, что эти двое не столько думают о том, чтобы сберечь нас от разбойников, сколько о том как выпотрошить наши карманы. Настоящие головорезы, каких поискать, хоть и представляются отставными солдатами. Представляешь, Джаго мне заявил, что служил под началом Джея Фармена, а сам, похоже, даже не знает, какого цвета у лангеров плащи, я не говорю про то, что он даже не знает их девиз. Зачем только Эйн их взял с собой?

– А ты знаешь, какой девиз у лангеров?

– Конечно, знаю, – нахохлился возница. – Девиз лангеров – «За короля», это знает всякий, кто хоть раз бывал в столице, или сражался под знамёнами Домоседа, Эгара Светловолосого и Редрика. Хотя теперь те времена, когда короля охраняли лангеры, прошли. Теперь всем заправляют братья Ордена. Они стерегут короля, они же борются с изменниками.

Пит затряс головой. Орден, девиз лангеров, борьба с изменниками – всё это было так ново и интересно, что Пит даже стал немного забывать про свои недавние страхи.

– А откуда ты знаешь всё это… девиз лангеров, то какие у них плащи про братство?

– Я всю свою жизнь провёл в столице, мой маленький друг. Я служил камергером при дворе самого короля Карела, которого все называли Домоседом, потом служил у Эгара Светловолосого, немного послужил и у Редрика, но лишь до тех пор, пока не возник этот проклятый Орден. Орден следит за каждым в королевстве и подозревает тоже каждого. После покушения на Редрика, меня и чуть ли не половину двора обвинили в причастности к заговору, мне пришлось бежать, чтобы спасти свою шкуру. Многих тогда уволокли в подземелья и там пытали. Публичных казней не было, но тех, кто попал под подозрение и был схвачен, с тех пор больше не видели. Из заключения не вышел никто. Орден возник как-то сразу, будто бы неоткуда, и приступил к охоте на людей. Все эти годы я перебивался случайными заработками, обучая этикету дочек и сынков обедневших лордов и даже простых рыцарей. Это было большой удачей, когда лорд Альберт отыскал меня и предложил служить ему за хорошую плату. Лорд Альберт тоже когда-то служил при дворе, был казначеем короны, но об этом… – Рикон прижал палец к губам, – Об этом мы поговорим чуть позже.

Глаза у Пита расширились, ему столько всего хотелось узнать. Поэтому, подавив зевоту, он спросил о том, что волновало его больше всего:

– Зачем я понадобился бывшему казначею? Куда он меня везёт и что за женщина, перед которой я должен предстать?

Рикон оглянулся и покачал головой.

– Любознательность – это хорошо, а вот любопытство не всегда. Слышал, что чрезмерное любопытство иногда укорачивает жизнь?

– Нет, не слышал, но я слышал другое, если лезть в реку, не зная её глубины, то можно не только намочить сапоги, но и утонуть. Я хочу знать, зачем я здесь и что меня ждёт впереди.

Рикон рассмеялся и подхлестнул лошадей.

– А ты ловкий пройдоха и не лезешь за словом в карман. Что ж, на твой вопрос я могу ответить лишь то, что знаю, а это не много: зачем ты лорду, знает лишь он сам; что касается женщины, о которой ты говоришь, так про неё я впервые услышал от тебя; а вот куда мы едем, это я тебе скажу – эта дорога на Голхард и едем мы в порт. Думаю, что там мы сядем на корабль и поплывём, а вот опять же куда…

Пит тут же оживился. Значит лорд не врал, что они увидят море.

– Ты сказал, что Джаго и Мел головорезы, а Малыш? Он что, тоже разбойник?

– Боишься его? Вижу, что боишься.

– Глаза у него как у кобры, – поёжился Пит.

– Зато видят далеко и нюх как у охотничьего пса. Малыш и Эйн следопыты. На Сафских островах Эйн ловил беглых рабов, своё умение преследовать беглеца он передал Малышу. Он же научил его и сражаться. Не вздумай с ними шутить. Эйн родом из Гурии, – это порт на юго-западе. Не слышал? Он отделён полоской моря от островов Малой Сафы.

– Он наёмник?

Рикон покачал головой.

– Не совсем. Наш лорд однажды спас Эйна, поэтому он с хозяином не ради денег.

– Спас от смерти?

– От рабства, их с Малышом собирались отправить на галеры.

– Значит Гуриец преступник? Ну… раз его продали в рабство.

Рикон оглянулся. Лорда Альберта не было видно, был слышен лишь стук копыт его лошади.

– Меня бы тоже казнили, если бы я тогда не сбежал от правосудия, хотя я ни в чём не виноват. Братья Ордена слишком ретиво взялись за дело, и многие невинные стали его жертвами. И вообще… Ты задаёшь слишком много вопросов. Преступник Эйн – или нет, мне нет до этого дела. Он предан хозяину, и это главное. Если тебе так это интересно, попробуй как-нибудь расспросить его сам.

– Ну уж, нет.

– И правильно сделаешь.

Повозку качнуло, Пит, чтобы не упасть, ухватил Рикона за рукав. Тот вырвал руку, отстранился и зажал нос рукой.

– От тебя воняет ещё хуже, чем от этой проклятой подводы. Отодвинься.

«И этот туда же! – Пит надул губы и отвернулся. – Ничем он не лучше Ульри и Джулии, такой же вредный».

Снова вспомнился «Мятный кабан» и жизнерадостная Нолли и пироги Толстухи Ханны. Спустя какое-то время Пит задремал.

Разбудила мальчика утренняя прохлада. Он протёр глаза и огляделся.

Редколесье окончилось и дорога шла через густые дебри. Справа и слева Пит сквозь туман видел целую стену раскидистых деревьев. Их кроны шуршали от ветра, птичьи трели щекотали слух. Кохни ехал рядом, его лошадь храпела, отгоняя хвостом оводов и мух.

– Правь туда. Остановимся, – лорд указал Рикону на съезд с тракта, ведущий к зарослям.

Они въехали в кусты и, проехав сотню шагов, остановились на небольшой поляне у ручья. Пит соскочил с повозки, подбежал к ручью, присев, зачерпнул пригоршней воды и стал пить.

– Лучше бы умылся, грязнуля, – послышался за спиной голос Рикона. – В лес без меня ни шагу.

«Ну вот, опять, – рассердился Пит, – даже лорд на меня не кричит, а этот… Надо будет как-то его проучить».

– Ты же умеешь обращаться с лошадьми? – сказал Рикон, – Распрягай повозку и стреножь их, да побыстрее.

Сам он, набрав веток, принялся разводить костёр.

Пока Пит возился с лошадьми, лорд Альберт отстегнул притороченную к его седлу походную сумку, достал одеяло и, выбрав место посуше, завалился спать.

Рикон, разведя костёр, достал из повозки какой-то ящик, открыл его и выложил на траву его содержимое: несколько дощечек, металлические трубки и ещё один ящик, поменьше. Пит заинтересовался, всё было таким маленьким и изящным, точно в детской игре.

– Что это?

– Сейчас увидишь, – ответил коротышка и собрал из дощечек и трубок стул и небольшой столик. – Я заказал это специально для тебя. Можешь присесть.

– Заказал для меня, – удивился Пит, – но когда?

– Не важно – когда, важно зачем. Говорю же, садись!

Присев на разборный стул, Пит положил руки на столик.

– Не сутулься, выпрями спину и подбери, – сказал Рикон строго.

Пит засунул руки под стол и положил на колени. Рикон тем временем с важным видом поставил на стол маленький ящик, открыл его и вытащил несколько ножей и вилок.

– У нас мало времени и мы начнём обучение прямо сейчас. Конечно, для начала тебя стоило отмыть и причесать… Ладно, не будем пока об этом. Я думаю, что раньше тебе не приходилось пользоваться вилкой. Вот так она выглядит, – Рикон вложил в руку Пита одну из вилок.

Это был не просто кусок металла, а целое произведение искусства: двузубая, из нержавеющей стали, с костяным наконечником и узорным теснением у самого основания.

– Я знаю, что такими едят мясо. Мы будем есть мясо? – Пит оживился.

Рикон снова выпрямился и сделал важное лицо.

– Я бывший камергер, в своё время я лишь следил за королевской трапезой, но никак не готовил еду сам, потому что я не повар. Тем более я не умею готовить пищу на костре. Поэтому завтракать мы будем чуть позже, когда нас нагонят Эйн и Малыш. Сейчас же мы начнём твоё обучение. Времени у нас мало, так что не отвлекайся. Возьми в правую руку нож и держи его не всей пятернёй, а лишь двумя пальцами.

Пит скривил рожу, коротышка, похоже, спятил.

– Если мы не будем есть, что же мне тогда резать?

– Реж воображаемое мясо. Главное не спеши, делай все грациозно.

Пит ткнул вилкой в поверхность стола и провёл по столешнице ножом.

– С ума сошёл? Ты же испортишь поверхность! Это же далийский мрамор! Посмотри, какая осталась царапина! – Рикон и вырвал из рук Пита нож. – Я же сказал, что нужно резать воображаемое мясо, а не царапать железом по столу стола. О-о-о!.. Давай покажу как нужно.

Кода коротышка уселся и принялся водить вилкой и ножом по воздуху, при этом вытягивал шею как гусь и задирал подбородок, Пит рассмеялся.

– Ты невыносим, над кем ты смеёшься? Надо мной?.. Бессовестный мальчишка, грязнуля и невежа. Я учу тебя этикету, я обучал лучших, и даже дети лордов желали получить у меня уроки придворного этикета. И вдруг мне приходится заниматься со смешливым зазнайкой, который привык есть рагу руками, а мясо срывать зубами от вертела. Ты же дикарь…

Крики бывшего камергера разбудили спящего. Лорд Альберт приподнял голову и открыл глаза. Узнав, что случилось, лорд Альберт покачал головой и отвернулся, накрывшись при этом с головой. Видя, что поддержки ему не видать, Рикон, надувшись, бросился к повозке, укутался в одеяло и завалился спать. Он долго ворчал, ворочался, а когда затих, Пит подошёл и потрогал коротышку за плечо. Тот не шелохнулся.

Пит развязал лежавший в повозке мешок, порылся в нём, отыскал огромную головку сыра и несколько слегка зачерствевших ковригу. Отломив от найденных яств по небольшому куску, Пит сунул еду за пазуху, вытер руки о траву и побежал в сторону леса.

Лес встретил прохладой и мягким шелестом листвы.

Сначала Пит двигался осторожно, пригнувшись, потом, зашагал быстрей и перешёл на бег. Стена из деревьев всё не кончалась и, запыхавшись, мальчик припал на поваленное дерево. Туман понемногу рассеялся, и выглянувшее солнце добавило настроения.

Сейчас главное оторваться, чтобы его не догнали. Потом он отыщет тропку и выйдет на какую-нибудь дорогу. Ну а потом… потом он придумает как вернуться домой. Всё что наобещал этот лорд, который к тому же ещё и нанимает на службу преступников, могло оказаться обычным враньём. Нет, он привык к жизни на постоялом дворе, и хотя Ульри частенько поколачивал его, но ведь он и кормил и давал вещи и одежду. Он вернётся и Ульри уже не станет его выгонять. Лорд Альберт торопится и не станет возвращаться за своими деньгами.

Потом он шёл, но лес и не думал кончаться. Стало страшно, а вдруг он не сможет выйти отсюда никогда. Он влез в какие-то заросли, потом ему попался ручей, он остановился и съел все украденные из мешка припасы. Затем снова пошёл вперёд. Задумавшись, он забрёл в какие-то заросли. Зелёные столбики с мохнатыми листьями жгучей крапивы окружили беглеца. Выбравшись, он уселся на траву. Руки и лицо покраснели, он начал чесаться, но тут назойливые комары, облепили вспотевшее тело. Пит понял, что надо выбираться на открытое место. Он снова побежал вперёд. Пробежав с полмили, он споткнулся о корягу и грохнулся на землю. Боль пронзила щиколотку. Пит сел, закатал штанину и снял башмак. Место сгиба немного опухло, но кость была цела и это успокаивало. Слёзы потекли по щекам, Пит изо всех сил сжал зубы.

В траве что-то зашуршало. Ящерица?.. а может змея? Откуда здесь змеи? Змеи здесь не водятся. Вот на Сафских островах – так все говорят – змей полно…

И пауков!..

И скорпионов!..

Длинный серый хвост выгнулся и тут же исчез в траве. Пит постоял, и когда понял, что опасность миновала, присел, сунул руки подмышки и просидел так несколько минут. Когда боль в ноге утихла, он привстал, сделал шаг…

Боль была сильной, но терпимой. Пит сделал ещё шаг, потом ещё.

Когда в траве снова что-то зашуршало, мальчик дёрнулся и, потеряв равновесие, упал, разодрав ладони в кровь. Отчаяние охватило мальчика. Он закричал и, что было сил, и стал стучать о землю кулаками. Его крик вспугнул сидевших на ветках птиц и эхом прокатился на сотни шагов вокруг. Он катался по земле, кричал, выл, захлёбываясь слезами и дёргая волосы на голове. Потом резко замер, уселся и, выплюнув землю и траву изо рта, плотно сжал губы.

Отыскав толстый сук, он опёрся на него как на костыль и встал. Боль в ноге обжигала, но он стиснул зубы. Ничего, он будет терпеть. Он двинулся вперёд. Должен же когда-нибудь кончится этот лес.

Но лес не кончался!

Правда вскоре заросли поредели, и плотная вереница кустов сменилась редкой стеной ровных как сваи сосен, сквозь верхушки которых понемногу стал пробиваться утренний свет. Пит пошёл увереннее. Он перелазил через поваленные стволы; без страха быть услышанным наступал на усыпавший землю сухой валежник; длинным прутом, который он оторвал от дерева прямо на ходу, сшибал макушки с цветов; срубал, словно мечом, и преграждавшие путь макушки подсохших папоротников. Вскоре боль в ноге совсем утихла, или он просто к ней привык? Пит отшвырнул палку, служившую ему костылём. Шагнул… боль чувствовалась, но была какой-то вялой. Довольный собой, Пит двинулся вперёд.

В таком лесу очень просто затеряться, а Эйн и Гук – они ведь не собаки. Вот Нолли, пожалуй, смогла бы его отыскать. Пит с грустью вспоминал соседскую псину – единственное живое существо, показавшее ему свою привязанность. Ничего, он обязательно ещё увидит её. Они снова будут играть и носиться, валяться в сене, он будет таскать её за уши.

А ещё он попросит прощения у Ханны, за то что был с ней груб. А у Джулии… Нет, у Джулии он не станет просить прощения, и у мэтра тоже. Просто придёт и скажет, что вернулся. А что потом…

Пит и сам не знал, что будет потом.

Когда ноги начали заплетаться, Пит отыскал удобное место под сосной и улёгся на землю и почувствовал, что снова проголодался. Он огляделся и не увидел ничего похожего на еду Вокруг валялись лишь шишки.

Пит понял, что поступил опрометчиво. У него нет ни оружия, ни снасти, ему нечем даже развести костёр. Кто же знал, что этот лес будет таким большим? А вдруг он не найдёт дорогу до наступления ночи? Этот мерзкий коротышка Рикон так вчера разозлил его, что он думал лишь о том, как бы поскорее сбежать. Чтобы ловить рыбу, нужны удочки или сети, чтобы охотится – лук и стрелы, а у него нет даже ножа. Пит прислушался. Где-то вдалеке раздавался негромкий щебет. Можно попытаться убить птицу камнем, или палкой? Пит хорошо умел кидать камни и попадать в цель. Птицу можно будет ощипать – это не кролик, шкуру снимать не нужно, вот только сможет ли он есть сырое мясо… Пожалуй, лучше поискать орехов или грибов.

Целый час поисков почти ничего не дал. Он нашёл несколько кориченвых грибов с тонкими ножками, правда обнаружил небольшую полянку, на которой рос щавель. Грибы есть, он побоялся, поэтому набил рот щавелем и принялся жевать кислую траву. Вскоре появилась оскомина, скулы свело. Пит выплюнул остатки зелёного месива и уселся на поваленный ствол. Да, он, конечно же, поступил глупо, когда побежал, не подумав о том, чем будет питаться в лесу. Недолго думая, Пит подошёл к большой сосне.

Чтобы добраться до первых редких веток, Питу пришлось ползти по толстому стволу, как по канату. В считанные мгновения его руки и одежда пропитались смолой. Пит выругался и спрыгнул на землю, решил отыскать другое дерево. Подходящий ствол он отыскал почти сразу. Это был клён, не слишком толстый, но достаточно прочный. Раздирая одежду и царапая руки и ноги, Пит взобрался довольно высоко, но окружавшие его сосны по-прежнему закрывали обзор. Лезть выше было страшновато. «Если я грохнусь, то сверну себе шею. Здесь меня никто не найдёт, и я умру, – от подобных мыслей Питу стало совсем тоскливо, он уже собирался слезать как вдруг, сквозь деревья, разглядел небольшой просвет. – Ну, наконец-то».

Пит спустился и побежал. К великому сожалению мальчик понял, что вышел не на равнину, а просто обнаружил лесное озеро.

От окружённого густыми зарослями водоёма веяло прохладой, в покрытой лёгкой рябью глади словно купались воздушные отражения облаков и мягкая голубизна утреннего летнего неба. У берега шелестели камыши, листья кувшинок покрывали части озера там и тут, торчащие над ними белые цветы плавно колыхались на поверхности. Вдалеке, Пит разглядел утиный выводок, но, тут же, отбросил мысль об охоте. Он скинул одежду и, стиснув зубы, вошёл в воду. Прохладная вода будоражила и тут же успокаивала. От холода Пит забыл про все свои страхи, нырнул и погрузился в другой мир, красивый и загадочный. Он на время позабыл про всё плохое.

Пит подплыл к коряге, засунул под неё руку и почувствовал шевеление, сжал пальцы в кулак и стал ворошить илистое дно. Огромный рак вылез из-под камня и пополз, подняв дымное облако из ила. Он пятился задом, грозно шевелил усами, то и дело, поднимая над головой свои корявые клешни. Пит подплыл ближе и резко выбросил руку, схватил рака и, оттолкнувшись от дна, вынырнул на поверхность. Воздуха едва хватило. Следующий раз он будет действовать осторожнее.

Положив добычу на большой камень, Пит оторвал ему хвост. Очистил и засунул в рот. За неимением лучшего эта пища показалась довольно сносной. Потом Пит высосал мясо из клешней. Через несколько минут, Пит снова зашёл в воду. Заводь в которой он очутился просто кишила раками. Завязав штанины узлами, Пит, словно в мешок, складывал в них свою добычу. На ловлю ушло несколько часов. Когда весь измученный, но довольный, Пит в последний раз вынырнул с добычей, у него почти не осталось сил.

Ещё некоторое время маленький раколов потратил на то, чтобы вырыть яму в песке. Сделав это, он вывалил в неё весь свой улов и не удержался, чтобы ещё раз не оценить свою добычу. Раки были разные: огромные, величиной с предплечье взрослого мужчины, и маленькие, размером с ладонь; зелёные, цвета тины, и бурые, словно подгнившая древесина. Они забавно шевелили клешнями, стремясь ущипнуть за палец или удрать. Пит отловил их с полсотни, но насытился, съев лишь пять или шесть. Завалив яму ветками и камнями, Пит решил немного отдохнуть. Он только сейчас вспомнил, что не спал всю ночь. Прополоскав штаны, мальчик повесил их на куст, сушиться и стал думать о том, как соорудить себе ложе. Собрав небольшую кучку из веток, Пит свалил их под деревом, улёгся, но почувствовал холод от земли. Уже вечерело. Пит снова стал ломать ветки, и когда куча стала высотой ему до пояса, улёгся на неё. Теперь ложе стало гораздо мягче и теплее, Пит закрыл глаза и тут же уснул.

Разбудили Пита шуршание и какая-то возня. Открыв глаза, он понял, что наступила ночь. Небо заволокло тучами, отчего луна и звёзды выглядели как бледные и тусклые пятна. Странные звуки доносились со стороны озера.

Шуршание и слабый скрежет чередовались с глухим урчанием и ещё одним незнакомым Питу звуком, который сильно смахивал на кошачье мяуканье.

Пит присел, отполз в тень большого дерева и стал яростно тереть глаза. Когда глаза привыкли к темноте, мальчик разглядел у берега нескольких мохнатых зверьков. Они сгрудились в одну кучку, суетились и скребли землю. «Они же добрались до моих раков, – мелькнула мысль. – Сколько же их там? Три? Четыре? Пять? Отсюда не разобрать». Пит огляделся, подобрал с земли увесистый камень и швырнул в зверьков. Он не попал. Камень упал в двух шагах от наглых воришек, но зверьки переполошились. Двое из них привстали на задние лапки. Сейчас уже Пит смог их разглядеть – мохнатые, с пушистыми полосатыми хвостами, остромордые, каждый величиной с большого кота.

Еноты.

Пит отыскал длинную палку и быстрым шагом двинулся в сторону ночных воришек. Своё оружие он поднял над плечом, готовый в любой момент бросить палку, или ударить. То, что произошло потом, насмерть напугало не только Пита, но и стайку маленьких полосатых зверьков.

Шагах в двадцати, в кустах послышался хруст и громкое урчание, ветви раздвинулись, и на берег вывалился огромный медведь. Он не бежал, шёл, оставляя за собой широкую дорожку примятой травы. Шерсть на звере играла, даже при свете звёзд было видно, как с повисших губ капала слюна.

Еноты бросились врассыпную. Два или три проскочили в такой близости от мальчика, так что при желании он мог бы достать их палкой. Но Пит боялся пошевелиться. Зверь подошёл к разграбленному енотами тайнику, понюхал, полизал землю их языком, что-то прихватил зубами, стал жевать. Пит с замиранием сердца слушал, как хрустят на зубах хищника хрупкие панцири навсегда потерянных для него раков.

Питу приходилось наблюдать, как охотники на повозках или волокушах привозили на постоялый двор медвежьи туши, видел он и отрубленные головы этих зверей, видел и их выделанные шкуры, но живого медведя, да ещё такого огромного мальчик увидел впервые.

Длинная густая шерсть, местами бурая, торчащая клочьями, местами почти чёрная с отливом, длинные жёлтые клыки, маленькие глаза и короткие уши – всё это казалось таким ужасным, что Пит продолжал стоять с поднятой рукой несколько минут. Потом, увидев, что медведь не обращает на него внимания, мальчик попятился.

Попытаться залезть на дерево или убежать?

Пит слышал, что лишь маленькие медвежата умеют карабкаться по деревьям. Но он слышал и другое – взрослый медведь очень быстр. Вспомнив свой не совсем удачный опыт лазания по деревьям, Пит засомневался: стал сомневаться: эта громадина порвёт меня на куски, разгрызёт мой череп, как грызёт сейчас панцири моих раков. О том, чтобы вернуть потерянный улов, Пит даже не помышлял. Тут медведь прекратил свою трапезу и поднял голову. Пит увидел, как зверь поднял уши, вытянул нос, тряхнул головой.

Зверь зарычал, тихо, но злобно, тряхнул головой. Пит бросился к первому попавшемуся дереву, на которое хотел взобраться, и услышал движение за спиной. Медведь тоже бежал. Пит вцепился руками в ствол, он карабкался как мог и лишь поднявшись довольно высоко, обернулся.

Медведь бежал, но совсем бежал в другую сторону, будто сам убегал от Пита.

Когда животное исчезло в кустах, Пит ещё долго просидел на дереве. Когда руки и ноги затекли, он спустился вниз.

– Думаешь, уже не вернётся? – раздалось за спиной.

Из тени большого дерева появился человек, затем появился ещё один, оба держали в руках обнажённые мечи. Несмотря на темноту, Пит узнал обоих.

– Я же говорил, что присматриваю за тобой, – сказал Эйн Гуриец, продолжая коситься на кустарник, в котором скрылся медведь. – Но ты решил опять со мной поиграть. Напрасно. Наверно за это нужно было скормить тебя этому косолапому. Верно Малыш?

– Хозяин был очень расстроен исчезновением паренька, – ответил Малыш Гук. – А так бы было очень интересно посмотреть, как эта громадина будет есть его на десерт.

Гуриец убрал в ножны меч и приблизился к Питу, тот всё ещё боялся пошевелиться. Малыш Гук подошёл к берегу и осмотрел разворошённый тайник, в котором когда-то лежали раки. Пощупал ладонью вмятины на прибрежном песке.

– Ушёл. Теперь точно не вернётся.

– Сейчас лето, еды вдоволь, нашему парню повезло, – усмехнулся Гуриец.

– Спасибо, что спасли мне жизнь, – произнёс Пит. – Прогнали медведя.

– О, он нас благодарит. Ну надо же, – Гуриец ухватил Пита за руку и стиснул её так, что на глазах мальчика выступили слёзы. – А ты мнишь, что я тебе сказал при нашей последней встрече?

– Что ни один чердак не станет для меня пристанищем, – сказал Пит.

Гуриец рассмеялся. Пит рванулся, но мужчина держал крепко. Тогда Пит вцепился зубами в державшую его руку. Гуриец резко втянул воздух носом, но руку не выдернул. Он терпел боль, даже не поморщился.

– А этот сопляк начинает мне нравиться, – Эйн повернулся к приятелю. – Гук, что бы ты сделал с ним? Как бы наказал?

Малыш Гук пожал плечами, скривился, глядя, как из-под зубов Пита стекает кровь:

– Делай, что хочешь, но если ты не стряхнёшь с себя эту пиявку, ты можешь изойти кровью.

Всё это время Пит висел на руке Гурийца, продолжая сжимать её зубами.

– И в самом деле, довольно.

Эйн пнул мальчика в живот, тот разжал свою хватку и упал на землю.

– Всыпь ему, пусть немного остынет, – сказал Малыш Гук и, подойдя к росшей у воды иве, срезал несколько прутьев и протянул приятелю. – Вот, возьми. Стяни с него штаны и высеки как следует.

– Ты бы сделал именно так?

– Почему нет? Щенок заслужил порку.

– Ну, нет, – произнес Эйн, слизывая с руки кровь и сплёвывая её на песок. – Посмотри, он сражался как зверь, так что розги не для него.

Пит поднялся, его глаза светились ненавистью.

– Мальчик проявил себя, доказал, что он мужчина. Поэтому я не стану обнажать его зад и сечь розгами.

Эйн подошёл, Пит сжался, в это же мгновение кулак Гурийца врезался ему в лицо.

Глава вторая, которая начинается с небольшой перебранки и заканчивается тем, что Гуриец его спутники разочаровывают портовых шлюх

– Ты с ума сошёл. Я просил тебя, отыскать мальчишку, а не уродовать его.

– Это просто синяки. Он мне чуть палец не отгрыз, – Эйн показал забинтованную руку.

– Мне плевать на твой палец!.. на все твои пальцы! Я спрашиваю, что ты сделал с его лицом? Во что его превратил?

Гуриец пожал плечами, проворчав:

– Нос не сломан, кости целы, а эти синие пятна пройдут, даже следа не останется.