Арендатор бытия. Рифмотексты

Пророческий шестьдесят шестой

«Тоска смотреть… И доверять, и попадать впросак…

И наблюдать… И знать… И видеть… И вспоминать…»

Из 66-го сонета В. Шекспира, перевод Б. Л. Пастернака

Плутающая стерва бытия – и с т о р и я – тварь, вожделеющая плоть злости. Давно изъели черви шекспировские кости, но не способны люди без вранья сосуществовать и не предпочесть соблазны искушений. Грязна судьбы изнанка. А доброта, как и тогда – порочности служанка, и плутовство легко плюёт на честь.

Летят столетья… Остановок нет… Скорбно скрипят спирали на оси развития. В прахе побед – эпохи, вдребезги разбитые, но вечен шестьдесят шестой сонет!

Диковинно преобразился мир, пульсирующий машинно-электронной сутью. Но понимаю ясно, с беспощадной, горькой грустью, что и сегодня прав мудрый Шекспир! Жизнь продолжает мутный алчный пир —

пережёвывая жадно:

бесстыжесть,

зависть,

глупость,

ложь

и злобу.

Извечно насыщает ненасытную утробу н а с и л и е – безжалостный вампир. Вновь в мозгах циничность интересов, цикличность торжества всевластия влекущего порока. Несправедлива жизнь и коротка, коварна и жестока, под надзором вездесущих Бесов…

В звеньях эпох – цепь неразрывности насилия и вечность бренных бед, зов одержимости

богатством,

властью,

злобой,

похотью

и славой…

Морали пена покрывает суть всечеловечности лукавой… Из века в век слаб и порочен человек… Правдив пророческий сонет…

(2011, 2018)

Цветы

«Глупость, грех, беззаконный, законный разбой

Растлевают нас, точат и душу, и тело».

Шарль Бодлер (перевод В. Левика)

 
Внимаю песням красоты,
мистике музыки Вселенной,
но с неизбежностью бессменной
бессмертие пороков бренных
воспроизводит жизни ход…
Во всём добра и зла черты
непредсказуемых свобод…
 
 
Не зря для нас Бодлер цветы
зла воспевал в стихах нетленных.
Зла корни – в тайнах неизменных
диалектической среды.
И в душах их отростки вьются,
вгрызаясь в явность доброты,
как ненасытные кроты…
Гнетут, ползут, на волю рвутся,
вновь прорастают зла цветы…
 
 
Свет от неведомой звезды —
с погибшей красотой свиданье.
Над бездной вечности цветы
взошли из мрака мирозданья.
Цветы, на лепестках которых
кровь и страданья запеклись,
в мир источают скорбный морок.
Зло с бытием переплелись…
 
 
Мир сцеплен из противоречий —
возносит жизнь или калечит,
он так устроен испокон —
лишь души стонут у икон.
Рождает жизнь и убивает
любого и его любовь…
Зло сквозь столетья прорастает,
весь мир пронизывает боль…
 
 
Кровят цветы. Ждёт перегной.
Столетья пролетают мимо.
Жаль, жизнь не может быть иной —
ей даже смерть необходима…
 

(20??)

Порхай

 
– 1 —
 
 
Танцует над цветами бабочка —
прекраснокрылое созданье.
И мир её – цветная сказочка,
свободной краткости свиданье
случайности необъяснимой,
меж створок тьмы в восторге света,
в ладонях вечности незримой,
в летальном ликованье лета…
 
 
К цветам прильни, порхается покуда —
испей нектар, изнеженное чудо.
Жизнь всем даст корм.
Здесь плоть, простое блюдо…
 
 
– 2 —
 
 
И вмиг её головку хрупкую
и крылышек волшебных краски
легко и просто клювик хрумкает,
и прерывает птичка сказки
прекрасному созданью Божьему…
Кусочки крылышек печально
осыпятся к цветов подножию
закономерностью случайной…
 
 
Знать, тленна суетность живущей красоты —
так краток путь её до вечной пустоты.
Не воскресят очарования черты
былого блики в страшном чреве темноты…
– 3 —
 
 
Гордишься крылышками яркими,
порхаешь беззаботной феей —
и днями и ночами жаркими
всласть тельце от восторга млеет…
Бойко бьётся бренное сердечко,
источая сок шальной души.
Бытие струится быстротечно.
Дурочкой беспечною пляши,
сексуальной самочкой порхая
по порочным липким хоботкам.
Пей нектар греха, краса лихая,
и молись прелестным лепесткам…
 
 
Танцует красота в цветах греха,
вновь отцветает счастья чепуха,
и облетает крылышек труха,
мертвея шелухою красочной.
Ей так хотелось жизни сказочной…
 
 
Водевилями обессилена,
потускневшая, замыленная,
коконом грехов опутана,
вновь кочевряжится тут она —
обескрылена…
Порока содержанка.
Жалко…
 

(2019)

«Мир, ты хорош?!..»

 
Мир, ты хорош?!
Ты – блаженная утроба?
Зов счастья целующего сердце и мозг?
Или
бренная блядскостервозная проба
в холодном молчанье умирающих звёзд?
 
 
Жадно пьём
твоей благодатности соки,
отдавая взамен истощённость судьбы.
Отшелестев,
канут увядшие сроки —
приговор незыблем
незримого судьи…
 
 
То казнимся, то милуемся —
букашки…
Насыщается муторный круговорот.
Людишки – Божьи черви,
падшие пташки,
быдло бытия,
благороднейший народ…
 
 
На спиральностях вековечного цикла
бойко копошимся,
порхаем по ветвям времён.
В нутро слабых душ
сочность дряни налипла…
Прозябаю,
к муторной бренности приговорён…
Пусть
кто-то волен дышать радостным светом.
И я б хотел,
но захлебываюсь бредом.
Моя малость
лишь муть суетности метанья;
искаженье лживых попыток
жить без вранья,
утирая плевки смыслов испытанья…
Я – краткий атом в системности бытия.
 
 
Канет жизнь в бездну вечности
испражненьем свободы,
роковой закономерностью.
Был
лишь суетным самоупражнением,
стал —
статистикой,
исчисленной
смертностью…
 

(201?)

Изнанка смысла

 
Смысл жизни – за её пределом…
Когда душа простится с телом,
всё прояснится для неё.
Тогда небытие моё,
как нереальная реальность,
мой дух пошлёт в последний путь,
неисправимая фатальность
не даст обратно повернуть…
 
 
Прорвавшись за изнанку смысла,
пойму, в чём истина и ложь.
Душа лишь за пределы вышла —
смысл обретённый не вернёшь
живому разуму в объятья,
чтоб смог сокрытое понять я…
P.S.:
Что толку, что смогу понять я
из-за пределов бытия?
Ведь в бездну смоет смысл меня —
в незримость вечного изъятья…
 

(2020)

Сон пути

 
Необъяснимый свет, но тьма не убывает.
Отсутствие надежд не мучает ничуть.
В манящем коридоре спокойствие витает
и властью отрешенья переполняет путь.
 
 
Исчезнувшее время залито покоем.
Я невесом, как тень судьбы глухонемой.
Куда и почему влеченье неземное?
Зовущий странный свет, объятый темнотой,
пленителен. Плыву, отдавшись отстраненью,
в мистическом, необратимом полусне,
скользя полузаснувшей рыбой по течению
в завороженно-тягучей тишине…
Не страшно мне. Нет боли бренных пут свободы.
Всплески сладости чувств не волнуют ничуть.
Забыты желанья и земные заботы,
отстранённость связует неведомый путь.
Позади я остался – живущий нелепо,
в суете постигающий зло и добро…
Впереди – только непостижимое небо —
столько раз неустанно твердили мне про
запредельную неуловимую тайну…
Там тебя подожду. Но прошу – не спеши!
Мы – капли забвенья, тайному океану
отдадим неизбежно остатки души…
Неразлучная Вечность, яви свою милость
для желающих соединиться любя!
Я спокойно лечу (за меня ты молилась!)
через плотную тьму – за предел бытия.
Яркий свет… Безмятежность… Уже это снилось.
Или снится во сне сон пути забытья?..
Пусть ничто в этот путь не торопит тебя!
 

(2019)

Здесь – там

 
У Вас,
вдали —
цветы и песни,
у Вас всегда – война и мир.
А здесь – ничто,
покой безвестный,
наркозных снов пустой эфир…
Здесь нет ни «право»,
нет ни «лево» —
повсюду верх,
повсюду дно,
лишь в пустоте душа и слово.
Всё запредельно,
всё равно…
 
 
Парит бесцельная беспечность,
и страх затих, волненья нет.
Повсюду сумрачности вечность
и непонятный полусвет.
Здесь замирает откровенье,
заледенели боль и страх,
застыли навсегда мгновенья,
замёрзли звуки на губах.
Здесь ничего не будет больше,
и меньше быть не может тут,
ничто не протекает дольше,
и нет часов, и нет минут…
Застывший
замутнённый свет,
без радостей, проблем и бед.
Тут нет ни крошечки надежды,
тут нет ни капельки заботы,
и будущего тоже нет,
и не зовёт соблазн свободы,
не манит суета сует…
 
 
Плывёт пустой покой безбрежный,
тих эпилог небытия.
Нет ничего, что будет дальше:
ни прыти правды, ни вранья —
смерть избавляет жизнь от фальши…
Вдали резвятся счастья звуки.
Сколько не плачьте обо мне —
необратимый рок разлуки
объял покоем в вечном сне…
 
 
В небытии обрёл безвестность.
Вам – тайна, мне – сон пустоты.
Потусторонняя здесь местность,
озноб звенящей немоты…
Вокруг – ни музыки, ни солнца,
и нет любви, и боли нет.
Но долетит в твоё оконце
под шёпот ветра
света
след…
Ты видишь —
ветер гладит шторы
и дождик трогает стекло?
Послушай,
как грустит
который
жил
так нелепо,
глупо,
зло…
 
 
Моя душа здесь промышляет —
заблудшая в ничто овечка…
Пусть,
в церкви
память усмиряя,
по мне
твоя
заплачет
свечка…
 

(2019)

Тело и душа

«Смерть подманивает душу,

 

точно сучка кобеля».

Виталий Кальпиди

 
Тело иногда когда-то
было счастливо, дыша.
Благом наполнялись даты,
и цвела душа, греша.
Тело зрело, суетилось,
радовалось и болело,
балдело, жрало, рядилось,
чего-то хотело тело.
Проникало всласть в другую
вожделеющую плоть,
похотливость дрессируя
до истомы кайфа вплоть…
 
 
А теперь оно бессильно
схоронилось под крестом,
и гниенья мрак могильный
для него последний дом.
Насыщаясь телом, черви
любят досыта его.
Грустно тают свечки в церкви —
не поделать ничего.
Стало тело трупом склизким.
И неважно, кем труп был:
умным, глупым, рослым, низким,
как страдал и как любил…
 
 
Может, есть тот мир загробный,
так в который верил он.
Только, жаль, в печали скорбной
труп с душою разлучён.
И она взирает тихо,
как вместилище её
пожирают черви лихо,
разлагается гнильё…
 
 
Дух предательский извечен,
святостью заворожён,
плоти оправдаться нечем —
ей полёт не разрешён.
И обглоданные кости
беглой не нужны душе,
даже черви к телу в гости
не сползаются уже.
Отболело тело, братцы,
сбросило жизненности пут.
Люди кончины боятся
до трансформации в труп.
Обречённые оболочки,
не ясен души исход.
Остынут печальные строчки
под небосводом пустот…
 
 
Тело бездушно сгнивает,
лишь ускользает душа —
беспощадно поглощает
бездны чёрной Госпожа…
Обречённый мраком смысла,
упокойся беззаботно —
пусть придётся духу смыться —
смерти так всегда угодно…
В мраке бытия исхода
в чёрный кокон небосвода
вьёт тоннель тайного рода
вечный смысл круговорота.
Лишь в конце трупопровода —
встретит полная свобода…
P.S.:
Тело сгинет в рабстве тленья,
в неизвестности – душа…
Приподнялось настроенье
от смурного звиздежа?
 

(2021)

Безответность

«Честный человек ты иль прохвост —

Всё-таки оттащат на погост…»

Максим Горький

 
Заря сливается с закатом,
тускнеют звуки и цвета.
Он суетился, стал богатым,
поверил искренне в Христа…
Когда-то юным атеистом
поборник истинных идей,
внимая лозунгам вождей,
непримирим был и неистов.
 
 
Лишь отпытала перестройка,
вновь власть востребовала веру,
и расплодились церкви бойко.
Он, видно, вымолил карьеру.
Порой жестоким был и подлым,
грешил, чтоб счастье подсластить,
душу питал духовным мёдом,
истово верил – Бог простит…
Сливается закат с зарёю.
Жизнь промелькнула странным сном.
Пусть плоть грешившую зароют,
а где душа найдёт свой дом?!
Мир был к нему и злым, и нежным.
Что душу ждёт на небесах?
Дабы смириться с неизбежным,
замаливает смертный страх…
 
 
Всегда к трагичному итогу
приводит жизнь, как ни крути.
Пора в последнюю дорогу
в незримость душу отпустить…
И, покоряясь злому року,
пред тайной страшного суда
он знал – душа взмывает к Богу
и не исчезнет в никуда…
 
 
Ушёл без муки незаметно —
сомкнулась тайны немота.
Вопрос витает безответно:
а вдруг душа, как тело, смертна
и растворилась навсегда?..
P.S.:
Ау, душа! Как тебе там?
Извечной тайны немота…
 

(2020)

«Диалектика бурлит…»

 
Диалектика бурлит,
от рождения до гроба
насыщая колорит
от звезды и до микроба.
Глянь – картина бытия —
явь калейдоскопная…
 
 
Тьма смыкает света смысл.
Свет границы мрака смыл.
Ангела сношает чёрт.
Мерзостью добро течёт.
Святость изошла в грехе.
Ритм взбивает муть в стихе.
Бестии сосут, спеша.
Стонет грешная душа.
Истязают думы мозг.
Меньше суеты меж ног.
Барахлит порой мотор.
Радостный потребен вздор.
Мистикой грядущего
не случайно плющило.
Счастьем ожидания
тешится блуждание.
Жаль, в любые времена
жизнь фигнёй захламлена.
В суете купить – продать…
Дефицитность мудрости.
Лишь бы сладость извлекать
из реалий мутности…
 
 
Вновь иллюзий паутину
мозг совьёт – странный паук,
заплетая дней картину
пёструю вокруг…
 

(2022)

«Блуждает склочной стервою стезя…»

 
Блуждает склочной стервою стезя.
Что значу в странном, стрёмном мире я,
воистину бубнящий человек,
покорный мистике пёстрых видений,
грустно глотающий брызги мгновений
несущихся необратимо рек
времени,
спешащих впасть
в бездонную
пасть
океана
вечности
голодной,
сосущую
эволюционную
нелепость праха плоти безысходной?..
 

(2020)

В лесной темноте

 
– 1 —
 
 
Безотрадно стынет плоть
задремавшей чащи.
Бледных, звёздных искр щепоть,
космос леденящий
между рваных облаков
бросил в купол неба…
 
 
От тревожных сквозняков
оживает небыль…
Тихий шелест хищных крыл
грезится во мраке.
Лес незримо затаил
муторные страхи…
 
 
Нити паутины льнут
на лицо сырое,
дерзкий комариный зуд,
хлёсткость мокрой хвои.
Вот дупло, как чёрный рот
на стволе угрюмом —
тяжкий воздух тихо пьёт
в полумраке лунном.
 
 
Бродит ветер средь теней,
колебает травы,
и чем дальше, тем мрачней,
затаились твари…
Воздух загустел, хоть режь —
смесь тягучей плоти —
и дурман студёный ешь,
вызревший в дремоте.
 
 
Выступы угрюмых пней —
злые осьминоги —
тянут щупальца корней —
сбить хотят с дороги.
Листьев траурная дрожь
цепенеет зыбко.
Лес на лешего похож —
злобная улыбка…
 
 
Призраки пропавших душ,
может, бродят рядом?
Хищная вздыхает глушь
и недобрым взглядом
чьих-то незаметных глаз
истязает сумрак…
 
 
Смутных теней перепляс
грустный вьёт рисунок.
Слизь раздавленных грибов
с мерзким хрустом брызжет.
Пропаду… Моих следов
никогда не сыщут…
 
 
В чёрном чреве тайн лесных,
в пыточной испуга,
стоном вымыслов ночных —
душу душит мука…
 
 
– 2 —
 
 
Тут батут болота мхом
скрыл нутро трясины.
Зло хохочет бурелом
уханьем совиным.
Фыркает незримый зверь
из прохладной чащи,
лапами хватает ель
сумрак леденящий.
 
 
Месяц режет мглу небес,
мрак сочится страхом,
затаился чёрный лес.
Бродит за оврагом
кто-то в полуночной мгле
в зарослях ракиты.
 
 
И мерещится вновь мне —
чёрт крадётся хитрый.
Может быть, не он – она —
юная чертовка —
душу замутит до дна
и окрутит ловко…
 
 
Манит перейти черту
лунность поднеБЕСья…
К чёрту эту темноту,
здесь бродить невмоготу,
мне отнюдь не по нутру
похотливость бесья!
 
 
Чую, встреча не к добру —
на беду. Ой, пропаду!
Лишь шепчу – прочь, бестия…
Робко пячусь в темноте,
прознобило до костей
таинство нечистое.
 
 
Побыстрей от злых страстей
уведи, тернистая,
благодатная тропа,
чтоб испуг быстрей пропал…
 

(2022)

«Ни чертей я не видел, ни ангелов…»

 
Ни чертей я не видел, ни ангелов,
ни по пьяным делам, ни во сне.
Я отмою сознание набело.
Подсознанья подвалы – во тьме…
Тёмный склад странных, смутных секретов —
чёрт их знает, коль он где-то есть.
Не найти мне желанных ответов,
хоть они и запрятаны здесь.
Кто там шарит, в мучительном мраке?
Мне спуститься туда не дано.
Гаснет факел познания в страхе,
не пускает незримость на дно…
Что ж ты, душенька, мутная тайна,
потакаешь тревоге моей?
Может, ты оттого и печальна,
что во власти незримых чертей?
Ни чертей я не видел, ни ангелов.
Не хочу видеть даже во сне.
Кое-как я пишу судьбу набело.
В темноте кто-то шепчет во мне…
 

(2019)

Некто

 
Кто ты, неясный Некто
в немой прохладе ночи?
Таинственный инспектор,
скажи, чего ты хочешь?
Мой еженочный вектор
в твоей холодной власти.
Молчит незримый Некто,
пугающе бесстрастен.
 
 
Тебя прислало небо
межзвёздной тьмой морочить
и мучить душу нервно
в немой прохладе ночи?
Или пещерных мраков
холодных страхов духи?
Тревожит странность знаков,
безбожеские звуки…
 
 
В душевных закоулках
тревоги бродят гулко.
Не находя исхода,
там что-то шепчет кто-то.
Там в тёмных коридорах
ждут тени в полумраке,
и эхом каждый шорох
шипит в неясном страхе.
Всесильно в подземелье
влечёт меня безлунность,
мистичности похмелье,
бездушности угрюмость.
 
 
В безангельской прохладе,
в хвостатых коридорах
крадётся Некто сзади —
пугает каждый шорох…
Видений странность зыбких,
свинцовых мыслей тяжесть.
Лишь в простынях снов липких
смирительно тьма свяжет.
Песнь солнечного утра!
Печали рвётся сумрак.
И хочется жить мудро,
вновь не страдать о суммах
и умное задумать!
Душа устала в келье!
Душе подай веселья —
лететь, любить, смеяться!
Но снова в подземелье
придётся мне
с
п
у
с
к
а
т
ь
с
я…
 

(2019)

Тут
(Ветреный вечер)

 
Вечер. Веет ветер.
Застил сумрак путь.
Городок невесел,
жуть сжимает грудь.
Будь, усталый путник,
смел, но осторожен.
Видишь – птичий трупик
черви жадно гложут?
Плакаться не нужно.
В сумерках – тем паче.
Всё страшит, всё чуждо.
Слышишь, кто-то плачет?
Скован вечер тьмою.
В городке угрюмом
летом и зимою
любят чёрный юмор,
чёрные делишки,
денежных людишек,
изымать излишки…
Ловят кошки мышек…
Алкоголь здесь любят,
женщин и забавы.
Новорусский люмпен —
резвый на расправы.
 
 
Видишь, тень крадётся
сзади осторожно?
Чья-то кровь прольётся.
Нынче всё возможно.
Здесь порою режут.
Равнодушно душат.
Под зубовный скрежет
отлетают души.
Знают хрип кровавый
эти подворотни
криминальной славы,
вроде всякой Сходни,
Ликино-Дулёво,
Талдома и N-ска.
Как порой хреново,
так порою мерзко —
жизни отбирая
дёшево и просто,
корчится, карая,
местная короста…
 
 
Тут безмолвны стены,
тут другие сцены,
тут табу на право.
Тут жестоки темы
и кровавы нравы.
Тихий вечер. Ветер.
Неуютно мне.
Мертвечиной веет.
Замер страх во тьме…
 
 
И в моей столице
много есть местечек,
где бледнеют лица…
Могут искалечить.
В том же Бирюлёво,
Бутово, Капотне,
Выхино, Коньково —
в тёмной подворотне.
Даже на Лубянке
или где покруче,
стрезву и по пьянке
ждёт кровавый случай…
В воздухе тревога —
веет дерзкий ветер.
Далеко до Бога.
Дьяволеет вечер…
 

(2019)