Sheridans
Нацежу «Шеридан» через два блаженных соска. Перемешаю кофейный виски с ванильно-сливочным ликёром. Сладостная, обильно-тягучая, мазохиствующая тоска, под взором, завешенным замутнённым флёром, как из раздвоенной, пьянящей мукой души – двуструйно тянется из спасительной тары.
Словно ласка слияния Инь и Ян в тиши – завораживающий нектар этой пары…
Из дождливого, дружелюбного Дублина – любопытного, поэтичного гулёны, туманного, говорливого, зелёного – через океан «Шеридан» долетел ко мне. Не случайно ирландская прелесть куплена – устал от услады в белом и красном вине.
Коньяк – не моё, ром и водяра – подавно. От пива, сказали, мужские гормоны мрут. Этот ликёрный, молочный вискарь забавно, так сладостно-терпко вкусен и гламурно крут!
Отликёрю паршивость и раскрепощу тело – станет терпимей ложная чушь, что ты напела… «Бейлис» тоже хорош – лучше любого пойла… Зачем гадишь, судьба, и загоняешь в стойло?! На то ли предназначен путь в красочном мире – горько лакать «Шеридан» в съёмной квартире?
Если субъект пития не алкаш, мозг разом не отключит печаль, не ублажит маразмом у облёванных параш… Жадно: соси сладость, матерись, кайфуй, злись, мучайся, интеллигент! Заштриховывай в душе горестную гадость – счастливой любви недостойный ингредиент! Плоть полощи ирландским целебным нектаром. Ни hera не хитёр, всё промотал задаром! Крой сапожника хлеще, давшего себе по пальцам, – вновь мозг мерзостью плещет. Взираю неандертальцем. Лаять собакой буду, гоняющей авто, предамся пьяному блуду… Но в итоге что?
Голову пьянит пустота, тело – пьяная вата. Хочется плакать и ржать! Стерва, блин, виновата?! Душу навек застудил в неврастенических склоках. Лучше запойно бы пил. Всё верил. Надеялся. Схлопал! Знать, и она, и судьба – отъявленные стервы! Знать, злой параноик – не выдерживают нервы…
Все как-то, что-то, зачем-то, постоянно: пьют, снуют, жуют, дают, берут, предают, плюют, ищут уют… ют… ют и… ют… Горькопьяные мысли блюют… Может, мой удел – бытийная богадельня? Может, мы неподдельно навсегда отдельно?!!
Горько, хоть сладостен «Шеридан». Вдруг шанс ещё дан? Нужен ли шанс?!
Или по новой cherchez la femme? Сладостен «Шеридан»… Пусть шанс дан, но поскольку подло предан – ненавижу… Утрусь бредом…
Эх, Шеридан, Шеридан… Я – здесь… Она – там… Как быть нам?.. Сойтись опять к новым боям? Нет! Пусть идёт к новым…
(2015)
Тамбур судьбы
«Трясясь в прокуренном вагоне,
Он стал бездомным…»
Александр Кочетков
Вместо купе, растрясясь в плацкарте, пришлось удостоиться тамбура. Судьбоночьность в порочном азарте… Лишь душа – шальная сомнамбула, лунатеющая в прокуренном, грязном и зассанном промежутке, оплаченном, обыдленном, больном, – бредит и никак не обретёт дом… А пейзажи безлунные жутки непроглядностью за тряским окном…
Загнанной странствующей натуре мчать навстречу заре – скупой дуре, по злой воле и по своей дури. Плоть сквозняки до костей продули, колёса все мозги простучали. Хоть не в товарняке песнь печали с бредом реальности обвенчали…
Мчась в прокуренном ночном тамбуре (нудно лунатея) к смутной заре, осязаю незримость кого-то, беззвучность зловещего хохота, слюни голода лживого холода, теплоту согревающей скверны, больные нервы, томленье спермы, сомнамбулические подлости, немую усталость правильности и прочие сонные странности…
Тамбурного бытия вития, сомнений боль – твоя стихия. Прочее беспутство везучее, прочит ли безрассудство лучшее? Пусть случая стебель ветвистости милости сна многообразности, достигая близости низости, молит о радостности праздности… Лишь душа простит ли пустой ночной бред сюрреализма тамбурности? Зол порок мистичности – бурно мстит дремлющей двуличности, той заре, где не дано мыкаться в тамбуре, и придётся очнуться сомнамбуле…
P.S.:
К разлюбленным не возвращайтесь – внутри сломалось что-то и у них… И, уходя, навек прощайтесь, с могилой счастья на кладбище интриг…
(2015)
Яд
М. Л.
«Отойди. Приближаться опасно ко мне.
Это ненависть воет, обиды считая».
Дмитрий Быков
Не растворило сердце злобу.
Проклятие былой любви…
Взываю к Дьяволу и Богу,
чтобы спасли от визави…
Поставь хоть миллионы свечек,
яви покорность у икон —
неистребимы испокон
и лживость блеющих овечек,
и алчность ненасытных жён.
Прощать – великое уменье
и благородство высших сил,
но подлых перевоплощений
я не прощал. И не простил…
Не по-хорошему расставшись,
в змеиной сваре злобных душ.
Моей любовью наигравшись,
ты сорвала желанный куш…
Из-под личины пострадавшей
ты изощрённо даришь боль.
Меня до нитки обобравши,
мстишь беспощадно за любовь…
Змеятся мысли ядовито.
Как ненависть перебороть?
Умением прощать, как видно,
не наделил меня Господь.
Пусть буду мелочен и низок —
я чую, что конец твой близок…
Замри, священный Благовест!
Пускай… исход мучений близок —
будь проклят твой могильный крест!
Хочу, чтоб холмик был красивый,
веночки, ленточки, цветы,
твой лик улыбчивый и лживый
из леденящей пустоты…
Пускай в мозгах пируют черви,
огонь карающий сожжёт!
Молю Вас, Бог, молю вас, черти —
пускай в последний миг поймёт,
взлетая над бездушным телом
к иным таинственным пределам,
несясь в тоннеле в мир иной,
на свет безумный, ледяной —
что она сделала со мной…
Что она сделала со мной?!
И что с собою сделал я?
Не понимаю ни… фига…
Не принимаю никогда…
Угасни, непрощённая Звезда…
(201?)
Моя
Пустым тротуаром, под юбкой ночи, бреду злым гусаром, и всё не очень…
Мрак вокруг и внутри. Мертвы фонари. Лишь уснувших домов мрачные тени целуют у ночи икры, колени… Злой ветер играет безлунностью тьмы, плывут индивиды в различные сны. Грустно взирает на виды промзоны гаражная лента в зарослях сонных.
Прельщая устало, плоть распластала, бесстыдница ночь… Что может помочь? Не в силах закончить с собой беседу, бреду, не еду – пустой – денег нету. Снова без бабы. Как бы без забавы не подохнуть бы…
Девам так денежки важны и ласка. Тогда разденешь их – возможна сказка… с хорошим концом… Лишь бы не с кольцом новым… Пусть не юнец – слыву хреновым… Бреду, тихо думу в черепе грею: кого же я сдуру вновь пожалею, возжелаю, как бракованный чудак? Судьбы двоечник, глупый подкаблучник. Куда бредёшь… mуdak? Зачем же так усложнил жизни ход? Никто не даёт, никто не берёт… Может, днём повезёт?
Может, там – за окном, далёким, светлым, кто-нибудь перед сном мечтает где-то подобие меня встретить при свете дня и, одиночеством переполняясь, одна засыпает, не утоляясь?
Ау-у-у-у!.. Тебя зову… не встреченная, не перченая, гуттаперчивая, красивая, не спесивая, верная, ненервная, добрая, не подлая, сексуальная, не банальная, достойная, сладко-знойная, понимающая, не терзающая, малокорыстная, душой чистая и прочая… и прочая… хорошая… Короче – моя…
Может быть,
е
д
и
н
с
т
в
е
н
н
а
я
?..
Где ты, сказочка моя, наслажденье бытия?
Хлебая воздух муторный, вдоль гаражей и труб усталый, злой, запутанный бреду, как полутруп…
(2015)
Жить
Не виновна кривая эпоха.
Не виновен никто. Только ты.
Всё равно всё закончится плохо —
отцветают иллюзий цветы…
Лепестки вожделенья опали,
стынут стебли нервозных обид,
вновь в тумане тоски и печали
всё с нуля начинай индивид.
Успокойся, душевный калека.
Горек пройденный преданный путь.
Полюбил не того человека?
Выкарабкивайся как-нибудь…
Однокрылой любви трепыханье
обернулось падением в грязь…
Не выклянчивай зря состраданье —
ты теперь для неё просто грязь…
Но растрата годов – не кончина —
верь грядущей любви и живи!
Расплатись за ошибку, мужчина!
За… шибись у тебя c’est la vie…
В склепе памяти спрятать мученье,
остудить изнывающий мозг…
Жизнь своё продолжает теченье,
и ты, выплыв, себя превозмог…
(2015)
Свой угол
Порхает снег по январю, деревья стынут, воет ветер. Белым-бело на белом свете… Чай с бергамотом заварю… Люблю спокойно наблюдать из старой домовой коробки, как угасает день короткий…
Какая дома благодать – когда имеешь угол свой, а не в бездомном униженье от невезухи бытовой судьбы ругаешь похожденья… О, сколько было вечеров, когда, в чужие окна глядя, в тиши приветливых дворов зловеще думал: «Вот же ***ди – как по-бомжовски там живут! Как отвратительно и грязно! Вот если мне жильё дадут – всё будет чисто и прекрасно!»
Судьба добра ко мне была и наделила индивида. Уверенность в душе цвела, и схлынула на жизнь обида. Увы, всё можно потерять в пылу мучительных ошибок. Устал себе я повторять, что жить так трудно без ушибов! Опять от дурости своей страдаешь, промотав во имя любовной зыбкости страстей всё, что усильями своими достиг в мучительном труде, как раб на каторжной галере, чтобы досталось всё Звезде, которую любил… И верил всегда в порядочность её и что чего-то я достоин… Но только грязное бельё тебе досталось, старый воин…
Был мир тогда ко мне сердит. В любовной нашей катастрофе ладья семейная о быт разбилась, даже рифмой в «*опе» хотелось завершить строку, служа словесному пороку. Люблю порой стихопургу, хотя от хамства мало проку. Но я испорчен и могу обсценной лексикой базарить, когда эмоции в мозгу начнут извилины кошмарить… Хочу грубить, карябать слух, хлестать жестокими словами – я в стаде слов своих пастух! Пусть злость почувствуется Вами…
Конечно, надобно следить за убывающей культурой, но нас не может не штормить – жизнь связана с литературой. Порой заносит пену-грязь на чистый лист иль монитор… И, лихо стихоматерясь, веду с собою разговор… Взбешённым психом иногда как рубанёшь порочным словом – и легче; горе – не беда, и лечишься самоукором…
Пора продолжить про моё бездарно прожитое время. В нём всюду грязное бельё, но память тащит это бремя… Во многом по своей вине в срамной дыре вновь оказался… И, горько копошась в г… не, как лох последний настрадался. Она сумела обобрать умело, быстро, хладнокровно, в больную душу наплевать. Сошёл как хмель туман любовный…
Непросто жизнь с нуля начать, когда две трети жизни сзади, и так обидно осознать, что есть безжалостные ***ди… Для них живёшь, всё отдаёшь, любя, реальность забывая… В итоге – только месть и ложь. Их женщина твоя родная вонзает, словно острый нож… Стремится больше заграбастать, чтоб ты, как бесприютный бомж, мог налегке за счастьем шастать…
Устал скитаться в пустоте, тлеть в суете будней банальных. Жаль, попадались всё не те мне женщины… Во мгле анальной опять оказывался я. (Пусть образ грубый здесь, но верный – прям из народа бытия… Вот так существовал прескверно.)
Судьба явила снова милость – я перестал впотьмах скитаться и, выплакав несправедливость, смог кое-как слегка подняться… Забыто съёмное жильё. Жаль, не забыта ипотека. Однако новое житьё достойно будней человека. Из грязной выбрался норы. Люблю, любим, живу с улыбкой. И счастье нынешней поры надеюсь не назвать ошибкой…
Пусть ноет в глубине души, болят любовной раны шрамы – там, за окном, снуют в тиши снежинки у оконной рамы, порхают, как беспечный пух. Угомонился строгий ветер. Закат почти совсем потух. Спокойной жизни тихий вечер…
(2019)
Важно
Ларисе Коваль
День погож иль не погож —
я грустить не буду.
Жизнь итожь иль не итожь —
буду верить чуду!
Как случилось и смоглось —
значит, так и надо.
Сгинь, обидчивая злость!
Ты – моя отрада!
Ослепляй, целуй, влеки
солнечное чудо!
Будут годы нам легки —
счастливы покуда.
Будь что будет! До конца,
до последней капли!
В унисон поют сердца.
Что молчишь?! Не так ли?
Плещет солнце в синеве —
небеса шалеют!
В просветлённом естестве
чувства душу греют.
И солнечно, и звёздно,
и просто, и легко,
пока не очень поздно,
хотя недалеко…
Теперь не очень страшно.
Банален пусть удел —
не оступиться важно
в любовном танце тел.
Крадёт мгновенья вечность,
складирует в года,
изнашивает внешность —
но это не беда!
Как сбывшееся чудо,
как Бог, вошедший в храм,
неведомо откуда
явилось счастье нам!
И важно не растратить
бездарно впопыхах
то, что посмел восславить
в этих простых стишках…
(2016)
Если вдруг…
Проклятьем солнечным опалены
мы в этих злосчастных горах,
в объятиях смертных странной войны,
и нас ненавидит Аллах…
Куда-то запропастился Господь,
подальше от наших смертей.
А пули терзают грешную плоть,
и душит нас свора чертей…
Не мечтаем о сладостном рае,
надежда слабеет спастись.
Так обыденно мы умираем…
Смерть, помедли, не торопись…
Вновь стволы в раскалённом
угаре свинец беспощадно плюют.
Но ползут и ползут эти твари
и передохнуть не дают…
Пусть они передохнут навеки,
пусть их упокоит Аллах!
Подползайте, порока калеки —
ждёт ненависть в наших стволах!
Пусть залиты потом грязные лбы,
до крови искусаны губы,
мы не сдадимся проклятьям судьбы,
покуда не трупы…
Яростно солнце сияет опять,
смертоносный сгущает мрак.
Зло матерясь, продолжаем стрелять,
а враг не сбавляет атак…
Так принимайте наш праведный гнев,
укусы свинцовых клыков —
мы вновь огрызаемся, озверев,
как злобная стая волков!
Лишь гильзы звенят на камнях чужих,
зловещие пули свистят.
И если они вдруг, а не мы их —
другие за нас отомстят…
(2019)
Jedem das seine2
Посасывай коктейли в баре,
страсть насыщая в полутьме.
Кайфует плоть в пьяном нектаре.
И всё okay, и секс вполне
в тесной кабинке туалета.
Типа Ромео страстен ты.
Так стонет пьяная Джульетта.
Бlя, хорошо! Для полноты —
класс – порошок…
Цветут цветы…
А в Сирии такой же парень,
грызёт зубами зной земли.
Ему судьбою был подарен
злой день от Родины вдали…
Взрыв…
Звёздной судороги вспышка…
Балдеет сладкая малышка…
Ты обкончал её бельё…
Там вдалеке – стонет парнишка,
и кровь струится быстро слишком…
Всё просто – каждому своё…
(2021)
«Люди как люди …»
Люди как люди —
распрекрасные твари.
И ужасно шустрящие прелести…
Лишь
обстоятельства их околдовали,
пережевали бытия челюсти,
души расслюнявили нечистоплотно…
Лишь алчуще подлость сочится ложью…
Искренне
оправдывают всё что угодно,
покоряясь
Божьему
бездорожью…
(2012)
Говядина и прочее мясо
(Ода мясоедству)
«И телёнка отрубленная голова,
На ладонях качаясь, поводит глазами».
Павел Васильев
«Всё просто так. Мы – люди, в нашей власти
…Ножами рвать на красные куски».
Михаил Зенкевич
Вкушаю вкуснятину – говяжье сердце варёное, ранее резво пульсировавшее кровью коровьей – теплящуюся мякоть – сочными кусками… Облизываясь, обильно солю – не люблю несолёное, (хотя соль не полезна для здоровья), и хочется, услаждаясь мясцом, выражёвываться стишками! Довольная улыбка хищно чревоугодится. Молотый перчик придаёт остроту, как водится…
Особь, прослывшая гуманистическим хищником, – ухмыляюсь с вершины пищевой цепочки. Никогда не примирюсь с вегетарианством! В Индии меня признали бы грешником – готовлю в сметане часто говяжьи почки. Глупо бороться с пищевым постоянством.
Будем честны – мы, не изнеженные плаксивые дети – наивысшая ступень насильственной природы. Бытие пронизано хищничеством по всей планете. Сполна наслаждается Homo sapiens силой свободы! Ему возвышать небоскребы, лепить заводы, раскручивать маховик эволюции позитивной! Жалко, тема слывёт постыдной и негативной…
Жалко любую тварь живую, но покуда я ем, я существую… Нужные белки, жиры, углеводы, должны быть добыты – филей, вырезка, антрекот… Значит, питательные животинки будут забиты! Бойко идёт в расход крупный рогатый и прочий скот. Зверство – с точки зрения расчленяемого быка или коровы. Просто плотоядные люди должны быть сыты и здоровы. Рыба, птица, баран, свинья, всякая прочая скотина – обеспечивают полноценность питания господина.
Сегодня не буду о вольной дичи, о процессе охоты – воспеваю животноводческо-забойные заботы! Трудись, мясник, кровавую тушу кромсая умело! Знай свое дело, расчленяя ловко мясистое тело! Вот оковалок, костец, лопатка и шейная часть, огузок, грудинка, голяшка, рулька дымится, сочась…
Значит, быть повсеместно: бойням и мясокомбинатам, вкусным вырезкам, ветчинам, окорокам, сервелатам! Нагуливайте вес рыбы, птицы, полезные животные! Мы – благородные, голодные, мудрые, ненасытные… Вегетарианцев мало среди нас, к сожалению для вас…
Потребляют корейцы собак, мусульмане не едят свиней – различны национальные вкусы мясоедов-людей. Я, например, обожаю отварной говяжий / свиной язык, с хреном и горчичкой, говяжью печёночку с луком, свиные отбивные и сочный бараний шашлык, куриные желудочки, прочие потрошки, с горячим супом. При любой погоде я – раб чревоугодия!
С рекламного плаката мило улыбается коровка. Живи, нарисованная! А с настоящей привычно ловко спустим кровушку, шкурку, расчленяя мясо. Мозги, кости, внутренности – ничто не пропадёт напрасно! Мы едим, и жизнь прекрасна – и брезгливому интеллигенту это ясно…
У коровьей туши нет души – умело вырасти, забей и потроши… Пасись в душистой травке-муравке, не бойся волка, сладким молочком насыщай вымечко, коровка! Нам нужны сочные, вкусные куски твоего тела. Важно, чтобы ты хорошо ела, доилась, толстела до самой смерти – нам полезной и необходимой, иначе зачем тебя любим, готовим и едим мы?
Блей, барашек, в питательной солнечной зелени. Шашлык с тобой прекрасен и ароматен плов. Ты так необходим, чтоб чаще вкусно ели мы. Вновь радуют отары количеством голов. В тёплой жиже валяйся, разжиревшая хрюшка. Не пустует корыто – сальной тушке – кормушка. Отъедайся досыта, до предсмертного визга – в судорогах ради нас будешь кровью брызгать…
Мы, корово-свино-овце-козо-коне-птице-рыбо-кролико- и прочие разнообразные еды! Извечные мясожоры – любим вкусные обеды, полдники, ужины, завтраки, питательные перекусы. Подавайте варёные, пареные, тушёные и жареные трупики смачной живности на разные вкусы!
(2010)