Мужчина с короткими седыми волосами вновь уткнулся в донесения. Время от времени он цокал, кривился и что-то помечал на карте страны. Тимур изучал аскетичное убранство кельи, серые стены, потолок, квадраты световых панелей на нём, тяжёлую тёмную мебель. Роскилле потянулся за новой бумажкой, его рука замерла.

– К чёрту! Мне нужно покурить, пошли!

Магистр резко встал, дёрнул подол зацепившейся за край стола мантии и широкими шагами вышел на смотровую площадку. Тимур проследовал за ним.

Его встретил холодный ветер, перехвативший дыхание. Солнце зашло, но небо ещё сохранило в себе его отсветы. Чёрные Эфлитовы Горы ломаными зубцами грызли оранжевое полотно. Дымили трубы металлургических заводов и даже на такую высоту доносились лязгающие звуки их жизнедеятельности. На стволах уходящих в облака башен проклюнулись оранжевые светлячки окон, по ветвям-улицам, сплетающимся в паутину под ногами, побежали фонарщики, разнося искорки света. Город-из-башен из леса почерневших от времени деревьев превращался в живой костёр, островок жизни в бескрайней тьме континента.

В отличие от других смотровых площадок, примыкавшая к келье Магистра осталась неогороженной. Его Преосвященство стоял на краю, курил и стряхивал пепел на мостовую в тридцати метрах внизу. Тимур прижался спиной к стене, сдвинувшись от двери едва ли на полметра.

Магистр обернулся, усмехнулся и вышел на середину площадки, почти в центр едва видимого белого креста.

– Ты бы не выжил во времена Предтеч! – ему пришлось повысить голос, чтобы Тимур услышал. – Они не только не боялись высоты, но и похоже умели летать! Эх, сколько тайн ждут своего часа, и мы бы до них добрались, если бы не приходилось каждый день сражаться за свою жизнь! Нам бы маленькую передышку! А то живём как тараканы, самовольно залезли на хозяйскую кухню и считаем, что она нам принадлежит! А если вернуться прежние хозяева этих башен?

Магистр топнул ногой по шестигранным камням платформы, так плотно пригнанным друг к другу, что между ними не войдёт и лезвие бритвы. Часть из них была светлее других, отчего на площадке вырисовывались две пунктирные перпендикулярные линии.

– Вот возьмём этот крест. Священники уверяют, что Предтечи поклонялись Кресту, поэтому и нам всем следует прийти к ним в Церковь. А как по мне, так это громадная мишень, которую хорошо видно издалека. Особенно с высоты. – Он задрал голову вверх, поизучал полукруглый бок башни, тыльную сторону моста-улицы, перечёркивающую небо, щелчком отправил сигарету в пустоту, ухватил Тимура за плечо и завёл внутрь.

– Расслабься, рекрут, я не прошу тебя найти ответы на мои вопросы. Это так, старческое брюзжание, – он тяжело опустился на стул. Тимур вытянулся перед ним, уперев взгляд в стену. – Твоё задание будет стандартным. В паре дней отсюда, на северо-запад от Тримеры, есть городок – Игривый Ручей. Обычный старательский, но там и золотая и серебряная шахты. Золото идёт в казну Тримеры, серебро – к нам, в Анклав. Так что обязательно нужно им помочь.

Магистр выудил бумагу из стопки, пробежался глазами.

– Да, два дня назад около городка видели Зверя. Вроде он даже напал на кого-то. Твоя задача – найти его и убить. Обнаружишь заражённых – их тоже. – Его Преосвященство взглянул прямо в глаза Тимуру. Тот неуверенно кивнул. Магистр нахмурился. – Не верь тому, что рассказывает Мастер Назарэ! Он выживший из ума старик. Лекарства нет. Только серебряная пуля в лоб. Даже будь это твоя сестра или мать. Иначе после ближайшего полнолуния она сожрёт твои кишки!

Брови Тимура сошлись, но он ещё раз кивнул.

– Снаряжение, подорожную и прочее получишь у Мастеров аль Рашида и Серафима. В Игривом Ручье первым делом доложись мэру этой дыры, он поможет. Не облажайся, по твоим действиям будут судить обо всех Охотниках, хоть ты ещё только рекрут. – Тут взгляд Магистра смягчился. – И вернись живым. Удачной Охоты!

Тимур поклонился и вышел, оставив Магистра наедине с бумагами, картами и планами.

В длинной келье, заставленной стеллажами, не горела половина световых панелей на потолке. Тимур остановился у перегораживающего проход прилавка.

– Мастер Джамаль? Не спите? Я от Роскилле, на задание отправляет, завтра с утра выезжаю.

В глубине стеллажей кто-то закряхтел и к нему вышел пожилой хилинец. Он запахнул полы украшенного орнаментами халата, потёр гладкую как яйцо голову.

– А, Лангри, рад видеть тибя так же, как был бы рад наступить на верблюжью колючку, – он потёр глаза, хлопнул по квадратику на стене и световые панели зажглись по всему пространству склада, – сейчас тибе что-нибудь подберу. Если чито-то осталось, всо-всо порастащили.

Он обвёл рукой плотно набитые полки стеллажей.

Тимур едва заметно улыбнулся: от интенданта не стоило ожидать иного. Пока хилинец копался где-то в глубинах стеллажей, Тимур листал толстенную книгу записей. Столбики цифр прихода-расхода натолкнули на неприятные мысли. «Пёсья кровь. Похоже уже многих рекрутов отправили на Охоты. Что-то Звери активизировались…»

– Вот, куртка, одеяло, палатка, всо самое лучшее, от сердца отрываю, – аль Рашид хлопнул по поеденному молью шерстяному свёртку, подняв облачко пыли.

– Я так и понял.

– Ти мне ещё покривись, детёныш пустынной лисицы! – аль Рашид дёрнул себя за короткую бороду.

Тимур быстро сгрёб выложенные на прилавок вещи.

– А можно вместо куртки шинель?

– Ти сначала Охотником стань, а потом уже заказы делай! Шесть из десяти таких резких да наглых как ти – обратно не возвращаются, чито на вас добро переводить!

– Ну я-то вернусь, хотя бы вам на зло, – буркнул Тимур и вышел из кельи интенданта. «Теперь нужно получить оружие у Мастера Серафима.»

– Эй, а расписаться чито получил?! Я чито ли за тебя всо делать должен, отрыжка шайтана?!

Тимур только ускорил шаг. «Надо было всё-таки расписаться. Старик там поди по десять всего напишет, как возвращать буду?.. А, пёс с ним!»

– Тимур? Отправляют? Уже? – глаза Мастера Серафима бегали по лицу Тимура.

– Ну а что? Я готов. – Молодой мужчина пожал плечами, стараясь не встретиться взглядом, будто это он был виноват в том, что его посылают на Охоту.

Мастер хлопнул своей единственной рукой по верстаку.

– К чему ты готов? Откуда ты знаешь, что готов? Готов он… – Серафим перекладывал детали револьвера с места на место, то убирал их в коробку, то доставал обратно. – Никто к такому не может быть готов. Пока не встретишься лицом к лицу со своим первым Зверем, пока не убьёшь его… Это не объяснить словами.

– Звери пугают воем, давят психологически, ментально, чтобы жертва замерла. Я должен справиться, я готов.

– Так же готов, как человек, что учился плавать только на суше! Знать и пережить – это не тоже самое! Мне первая Охота обошлась в правую руку! Я тоже «был готов»!

– Я… я буду осторожен, – Тимур склонил голову.

– Уж пожалуйста! Я не для того тебя из петли доставал!

Тимур непроизвольно коснулся шеи. За три месяца следов от веревки не осталось, но он помнил, как пальцы царапали петлю, обламывая ногти, когда жажда жить пересилила сиюминутную слабость, толкнувшую на столь опрометчивый поступок. За секунду до этого смерть казалась идеальным выходом, но стоило перекрыть доступ воздуха в лёгкие, и Тимур подумал, что нет нерешаемых проблем. Дала бы только судьба второй шанс!..

Молодой мужчина тряхнул головой, отгоняя воспоминания.

– Вы же сами тогда сказали, что если не смысл жизни, то хотя бы смысл смерти вы мне предложите. Хочешь сдохнуть? Сдохни с пользой для Нимулона и людей! – он повторил интонацию однорукого Охотника.

Мастер Серафим вздрогнул. Отвернулся, зашарил рукой в ящике.

– Да я не в обиде, вы верно тогда всё сказали, у меня тогда вся жизнь псу под хвост летела, – затараторил Тимур, – я безмерно благодарен, что вы тогда верёвку прострелили. И я вас не подведу, не собираюсь я умирать в первой же Охоте!

– Ладно, проехали. Смотри, – Серафим выложил на верстак револьвер, – новая разработка гильдии Оружейников, специально для Анклава. Рабочее название «Зверобой». Он двойного действия, в отличие от уже знакомого тебе «Уравнителя» или «Носорога».

Мастер нажал на спусковой крючок и курок сам отъехал назад, щёлкнул по бойку.

– Скорострельность выше, а для таких одноруких как я – вообще находка: ничего взводить не нужно. Держи.

Тимур взвесил револьвер в руке, по привычке взвёл курок большим пальцем.

– Лёгкий, и калибр маловат.

– Зверю хватит. Главное, чтобы пули были серебряные, – Серафим выложил шесть штук на столешницу. – Рекрутам больше не положено, извини. Но ты не волнуйся, тут с запасом, Зверю одной двух достаточно.

Молодой мужчина покачал головой, нажал на спусковой крючок, повозился, переломил револьвер пополам, открыв барабан.

– Как «Носорога» заряжать. Удобно.

– А то! Поэтому за револьвер отвечаешь головой. Я не шучу, потеряешь или украдут – можешь без него в Анклав не возвращаться! Вот тут черкани мне свою закорючку, – Мастер шлёпнул новенькой, только начатой тетрадью.

– Ну вы прямо как Мастер Джамаль стали, – Тимур пробежался глазами по списку записавшихся до него: «В основном все с моего потока. И я их давно не видел.»

– Прости уж за бюрократию, но лучше револьвер будут требовать с тебя, чем с меня, – Серафим хлопнул Тимура по плечу. – Всё, иди собирайся, ничего не забудь. Вещмешок у тебя есть? Хорошо. Сухпайки получишь завтра утром на кухне. Подорожную Мастер Кристоф выпишет на выходе. А! Я тебя лучше провожу, чтобы уж точно ничего не забыл.

Тимур растеряно кивнул.

– Эй, рыбак, ты чего такой помятый! – парень с длинными, стянутыми в хвост волосами, плюхнулся рядом с Тимуром, едва не задев локтем его тарелку с кашей.

– Спал плохо, – буркнул тот.

– А я прекрасно! Потому что не в Анклаве в объятьях одной милой учительницы. Но в этот раз учил её я, – ухмыльнулся рекрут.

Тимур обвёл глазами полупустую столовую: – Что, дворянчик, мест больше не было?

– А там доставать некого, – прищурился его сосед, не переставая ухмыляться, – ты-то куда собрался?

Он кивнул на вещмешок у ног Тимура.

– На Охоту.

– Чтооо? Какого чёрта?! Почему тебя отправляют, а меня нет?!

– А пёс его знает, – Тимур тоже ухмыльнулся, – наверное потому, что я лучше тебя в учёбе.

– Ой, я тебя умоляю, – длинноволосый картинно взмахнул кистью, – я лучше тебя фехтую, лучше стреляю…

– Иногда, – хмыкнул Тимур.

– Не важно. Лучше стреляю, с детства обучен верховой езде, красив, умён, обходителен с дамами…

– И, как оказалось, всё это неважно, – Тимур посмотрел на него снисходительно.

– Ага! Отправили тебя. А ты сидишь с кислой рожей!

– А чему тут радоваться? Есть не иллюзорный шанс сдохнуть.

– Слушай, рыбак, – Лазова обнял его за плечи, не обращая внимания на сморщившегося Тимура. – А ты откажись! И посоветуй меня взамен!

Молодой мужчина скинул его руку.

– Вот ещё. Я смерти не боюсь и от трудностей не бегу. – «Больше не бегу…», добавил он про себя.

– Свен, Хирио, идите сюда! – Лазова замахал руками. Тимур вновь поморщился. «Пёсья кровь! Да что ж так погано день начинается… Чуть-чуть ведь не успел доесть.»

К ним подсели ещё двое: маленький симорс и громадный ансагердиец.

– Здрав будь, Лангри, – пробасил гигант в расстёгнутой на груди сорочке.

Хирио мелко закивал, улыбаясь, не разжимая губ и щурясь, от чего его и так узкие глаза превратись в совсем щёлочки.

– Здорова, парни, – пробурчал Тимур.

– Представляете, этого деревенщину отправляют на Охоту! А нас, а нас – нет!

– Значит у Его Преосвященства на нас особые планы, – улыбнулся Лазове симорс.

– Какое-то слабое утешение! Магистр Теодор весь в делах, может просто забыл! Нужно напомнить о себе!

– Роскилле сам приглашает, если хотите к нему попасть, сначала придётся идти к Арнаулю, – напомнил Тимур.

Длинноволосый помрачнел.

– Не, от Командора я задание получить не хочу. Он вечно смотрит, как на вонючую жабу, что посмела осквернить его келью своим присутствием.

– А меня Командор Дитрих устраивает, ко мне он относится хорошо, – заулыбался Хирио.

– Свен, а тебе кто больше нравится? – Лазова пихнул приятеля кулаком в бок.

Тот пожал плечами.

– Наверное, Роскилле. Он как палаш – прямой, несгибаемый, опасный. А Арнауль как змея. Тоже опасный, но лучше иметь дело с явной угрозой, чем пытаться разобраться в чужих интригах.

Тимур кивнул.

– Соглашусь с ансагердийцем.

– Я не ансагердиец! – пробасил громила.

– Свен Таутвилассон, – Лазова поставил подбородок на руку, – если кого-то зовут как ансагердийца, если кто-то выглядит как ансагердиец – блондин с голубыми глазами, здоровенный как бык – то это ансагердиец!

– Это ничего не доказывает! – Свен сжал кулаки.

– Эй, рекруты! А ну потише!

Лазова и Свен вжали головы в плечи, быстро оглянулись и тут же уткнулись в свои тарелки.

– Хирио, кто это? – шепнул Лазова.

– Ловчие, – симорс нарисовал сеть пальцем на столешнице, – охотятся на тех Охотников, что нарушили устав Анклава, украли что-нибудь или убили кого, или же без разрешения покинули Анклав. А ещё на тех наших, кого ранили Звери на Охоте.

Он тоже обернулся.

– Вон тот, в кепи – Александр Реокс, говорят давно бы стал Мастером, да в чём-то проштрафился. Он у них главный. Рыжий толстяк в вязаной шапочке – Воллик Геер. Штурмовик. Смуглый горбоносый горец – Коршун, снайпер.

– Отвернись, отвернись, теперь они тоже на нас смотрят! – зашипел Лазова. – Какие мрачные типы.

– Поговаривают, что тех, кто им переходит дорогу, они объявляют заражённым и убивают. – Ансагердиец, который не ансагердиец, заиграл желваками. – Всё равно же не докажешь, что ты не был Зверем до того, как тебя пристрели.

– Ещё говорят, что они взяли к себе в команду одного с нашего потока, – вставил своё слово Тимур, – Ирвина вроде. Зачем только? Они выглядят как сплочённая команда. Зачем им необученный рекрут?

– Не повезло парню, – прогудел Свен.

– Как посмотреть, – заулыбался Хирио, – зато он теперь точно не отправится на Охоту в одиночку. Так больше шансов выжить.

Всё посмотрели на Тимура.

– Не сдохни там, рыбак, – Лазова протянул ему руку.

– Не сдохну, конский хвост, – Тимур пожал её.

На выходе из Анклава его ждал Серафим. Как и обещал.

– Ну что, готов? А! Зачем я спрашиваю, ты ж мне ещё вчера сказал, что готов, готов ко всему!

– Не заводитесь, Мастер, – Тимур примиряюще поднял руки.

Однорукий нахмурился.

– Ладно, пошли.

Ветер, извечный на такой высоте, бросился в лицо, рванул одежду.

– Похолодало, обычно в Месяце Птиц потеплее, – Тимур заглянул в лицо Мастеру.

– Да, зима будет очень холодной, – складка между бровями Серафима разгладилась.

– В городе, где я родился, в Повитуме, поговаривали, что в особо холодные зимы Океан промерзает до самого берега и на Ларнею приходят снежные волки. Поэтому у нас Северный Океан и называют Волчьи Поля.

– Сказки, – хмыкнул Серафим.

– Сказки, – легко согласился Тимур, – когда я был маленьким, мама рассказывала мне эти истории. И в вое ветра в трубе мне слышалось волчье завывание, а в стуке льдинок по стеклу – царапанье их когтей.

Серафим снова помрачнел.

– Жаль твою матушку. И отца. Но это не повод не жить дальше.

Тимур чуть улыбнулся.

– Всё нормально, я уже справился с горем. Спасибо вам и Анклаву, указали правильный путь.

Мастер вздохнул.

– Ты меня прости. Знаешь сколько раз я видел таких как ты? Гордых, смелых, безрассудных, горячих… Они ушли, оставив нас, наставников, в прошлом. Вот и тебе не терпится. Подвиги зовут, Охота. Первая Охота. Я могу рассказать каждую твою мысль, каждое чувство. Страх. Желание. Нетерпение. Кровь бурлит в венах, хочется действий, скорее бы встреча со Зверем. Уж ты-то покажет, на что способен, не зря столько времени обучали. Кончились занудные лекции, изнуряющие тренировки, бесконечная стрельба по скучным мишеням. Вот оно! Действие, схватка! Человек против чудовища, и, конечно же, именно ты выйдешь победителем.

– Выйду. Иначе зачем это всё? – Тимур постарался улыбнуться как можно беззаботнее. – Только я не безрассудный. И не горячий. Да и гордыней не страдаю.

– Хорошо, хорошо! Упрямый – как баран! Так ближе? – Серафим потрепал молодого мужчину по затылку. – И оброс как баран! Скоро как у дворянчика Гудэри волосы будут. Только своей небритой харей от него отличаться будешь!

– Как вернусь – подстригусь. А бороду и усы отец носил, и я буду. А то я без них – как смазливая девка, спасибо матери за тарианскую кровь.

– Вот и подъёмник, – Серафим остановился у бока башни, около клети полу-утопленной в здание. – Не думай о прошлом, думай о настоящем. Удачи тебе, Тимур! Буду тебя ждать.

– Спасибо, Мастер.

Тимур поклонился, зашёл в клеть, закрыл дверь, разбудив бряканьем старичка оператора. Тот нажал кнопки и подъёмник поехал к подножью башни, лязгая зубцами шестерней.

Тимур смотрел на удаляющуюся ленту улицы, где стоял Серафим, прижавшись к ограде. Молодой мужчина помахал ему, а затем перевёл взгляд на низкое серое небо, что едва не цеплялось за верхушки зданий. Город-из-башен застыл вечным осенним лесом, чёрными выхолощенными стужей и ветром каменными стволами, державшимися друг за друга сучьями мостов, переброшенными над многометровой бездной.

Глава 2

Тимур зевнул, потёр ладонями лицо, посмотрел на небо. Солнце выбелило облака, но так и не смогло прорвать их пелену. Лошадь не спеша трусила по просёлочной дороге. Наконец, Игривый Ручей вырос коробками зданий на небольшом холме впереди. Несмотря на ранний час молодой мужчина видел людей, мывших песок в речушке слева, что огибала подножье холма, и слышал стук кайла в шахте на севере.

Тимур проехал по центральной улице городка. Справа и слева стояли быстровозводимые деревянные домишки. Он проехал вывески «Магазин» и «Трактир». Чуть в стороне от остальных виднелся более основательный дом, с печью во дворе, перед которой стояла наковальня. Из крупной трубы печи не поднимался дым, и стука по металлу не было слышно.

«А вот это определённо дом мэра.» Двухэтажное строение возвышалось над остальными, приподнявшись на капитальном каменном основании. Его даже окружал заборчик, в метр высотой, с каким-никаким газончиком.

Молодой мужчина похлопал лошадь по шее и спешился. Примотал поводья к коновязи, отворил калитку, поднялся по ступенькам крыльца и постучал в дверь. Не дождавшись ответа, отворил и вошёл внутрь.

За полутёмными сенями открылась просторная комната с накрытым столом. Около него хлопотала женщина в чепце, а мужчина с густыми бакенбардами во главе уже чинно подвязывал под шею салфетку.

– Какого чёрта?.. Ты ещё кто?

Женщина вздрогнула и едва не выронила тарелку.

– Тимур Лангри. Из Анклава Охотников. – Молодой мужчина снял широкополую шляпу. – А вы здешний мэр?

– Однако, – мужчина с бакенбардами неодобрительно покачал головой, – что ж, садитесь за стол, господин Охотник. Глена, принеси пожалуйста ещё приборы.

Мэр Игривого Ручья отпил вина из бокала.

– Да, я Коваль Имон, глава данного поселения. Как добрались?

Тимур скинул вещмешок на пол, пристроил у ног.

– Всё нормально. Ночёвка в середине пути прошла спокойно.

– Ну, в дне пути от Тримеры бандиты не рискуют появляться. У нас вон даже своего законника нет, хватает тех, кто из города заезжает. Да и в большинстве случаев мы своими силами справляемся.

Женщина поставила перед Тимуром тарелку, бокал, положила вилку, ложку, нож. Подала отварную картошку с жареным утиным крылом. Налила вина. Тимур терпеливо дождался, потом взял нож в правую руку, вилку в левую и чинно отрезал мясо, стараясь не усмехнуться на поднятые брови мэра. «Спасибо, мама, за науку, вот уж не думал, что манеры пригодятся мне на Охоте.»

Мужчины молча жевали. Тимур украдкой осмотрел комнату. Широкие окна ярко освещали обеденный стол, а вот тёмную часть занимала большая печь. Из-за её угла выглядывал край лавки и завёрнутые в одеяло ноги ещё одного жителя дома мэра. За печью скорее всего кухня, туда ушла опрятная женщина в возрасте, Глена. У западной стены – лестница на второй этаж. Молодой мужчина слышал там шаги нескольких человек, но они пока не спускались. «Охрана? Дети?»

Тимур отодвинул пустую тарелку.

– Благодарствую. Давайте поговорим о Звере.

Мэр едва не поперхнулся вином.

– Когда его видели в последний раз? Что его сюда привлекло? Кого-то убил, ранил? Если ли мысли где искать?

Коваль Имон побарабанил пальцами по столешнице.

– Если подумать, то нападения начались в конце лета.

Тимур поднял брови.

– Ой, да какие нападения! Одна-две овцы пропали и всё. А, ну ещё старая корова. Несколько дней назад, три, что ли, пастух наш, Симеон, бурую тушу в кустах увидел. Мужики подумали, что это медведь, решили облаву устроить. Если не убить, так хотя бы отвадить на нашем скоте кормиться.

Коваль поглядел в окно. Вздохнул.

– Пока они по лесам ползали, Зверь спокойно пришёл к городу и прям на поле молодую тёлку задрал. Эти дурни вернулись, грязные, злые… Обрадовались, когда у себя под боком, нашли, что искали. Полезли на «медведя» с дубьём. Хорошо, тот видимо сытый был, никого не порвал. Так, только напугал до мокрых штанов.

– Только отпугнул воем?

– Верно.

На лице молодого человека явно прочиталась растерянность.

«Неожиданно.» Он постарался переключиться на более понятные вещи.

– Точно никого не поранил?

– Точно. Когда мы поняли, с кем имеем дело – первым делом всех проверили. А вторым – в Анклав за помощью отправили.

– Понятно. Что ж, – Тимур собрался встать.

– Это ещё не всё, – Коваль налил себе ещё вина, посмотрел на собеседника, тот кивнул и его бокал тоже наполнил до середины. – Пока вы сюда добирались, Зверь совершил ещё одну вылазку: забрался в овчарню. А там как раз была дочка нашего местного выпивохи. Ликаром зовут, ну да ты его всё равно не знаешь. Теперь-то он больше не пьёт. Да уж, представляешь: он заходит, а над его кровиночкой чудище нависает. Мужик за вилы, и в бок Зверю… Понятное дело, что только зубья погнул, но чудовище дало дёру. Только ему с пьяных глаз почудилось, будто Зверь дочку его схватил и в лес с ней. А то барашек был. Но Ликар кинулся за монстром вдогонку… Вернулся ни с чем, разве что постарев лет на десять. Дочурка дома, с мамкой в три ручья ревут, папаню оплакивают. А тот… Эх, ничему не учатся, а! Сидел бы дома, тихо мирно, радовался своему счастью, так нет! Собрал мужиков, решили со Зверем поквитаться, своими силами. А между тем за анклавовцами уже послали, нет чтобы подождать… Решили лес подпалить, надеялись Зверя сжечь, или хотя бы отогнать. Куда там! Такая сырость. Только надымили, да проплешин наделали. И зверьё обычное разогнали.

– А что ж вы всё огнём-то боретесь? Серебро же надёжнее.

Мэр хмыкнул.

– А потому, дорогой мой Охотник, что всё что мы добываем, мы должны отравлять в Тримеру, в Анклав. Сидим на серебре, а, чтобы защитить себя, приходится вас дожидаться. Ведь если каждый сам начнёт себя защищать, то зачем вы будете нужны, да?

Тимур потупился.

– Если необученные люди сами к Зверю в пасть полезут, так ещё больше жертв будет.

– Может и так. А может и нет. Анклав не даёт шанса проверить. – Коваль упёрся руками в стол, чуть наклонившись вперёд.

– Хватит лясы точить. Ему пора на Охоту.

Скрипучий голос из-за печки заставил вздрогнуть и Тимура, и мэра.

– Это… – Коваль прочистил горло. – Это мой отец, Исмаил Имон.

К столу вышел высокий худой старик с бледно-зелёными глазами.

– Дай карту.

Молодой человек зашарил в вещмешке, вытащил карту страны, развернул.

– Вот тут Зверя видел, – жёлтый ноготь едва не продырявил полотно, – следы, шерсть на сучках.

Тимур прикинул масштаб карты.

– Это квадрат леса километр на километр, может какие-то ориентиры там есть?

– Пойдёшь на север от города. Обойдёшь с запада болото. В лесу можешь увидеть следы старого дворянского поместья. Вот где-то в тех местах. – Глаза старика прищурились. – Искать тебе его долго не придётся. Зверь сам тебя найдёт.

Повисла тишина.

– Тааак. Лааадно. А никто из Ручья не пропадал в последние дни?

– Никто не пропадал. – Отрезал Исмаил.

– А кузнец? – вмешался мэр. Голос его стал каким-то тихим, неуверенным.

– Всё с ним в порядке. – Бледно-зелёные глаза стегнули по Ковалю. – Сам знаешь: он часто из города уходит.

– Да, верно, он руды ищет, жилы, бывает уходит, да. Пожалуй, вам пора, господин Охотник.

– Не Охотник он, видишь – жетона нет. Рекрут ещё. Необученного сопляка к нам отправили, – проскрипел старик, а взгляд зашарил по фигуре Тимура, глаза загорелись непонятным интересом.

– Сопляка к вам отправили обученного, – будущий Охотник встал, взглянул прямо в глаза Исмаилу. В висок кольнула боль, но упрямство пересилило, он не отвёл взгляда.

– Поживём – увидим, – Тимура даже порадовала злость в глазах старика, – всё, гони его Коваль, а я лягу отдохну.

Молодой человек подхватил карту, вещмешок и вышел из дома. На прохладном осеннем воздухе голове полегчало.

«Если верить этому чучелу, пёс его раздери, всё достаточно просто. Я прихожу на указанное место, Зверь, как учили, территориальная скотина, прибежит разбираться с незваным гостем, я в него стреляю и возвращаюсь в Тримеру.»

Тимур отвязал лошадь.

«Откуда этот Исмаил знает место, где Зверь обитает? Местные охотники не знали, жгли лес наугад, а этот знал и ничего им не сказал? Но с другой стороны, не в засаду же он меня отправляет? Кто меня там может ждать кроме Зверя?»

Он надвинул шляпу на глаза и повёл лошадь под уздцы в сторону дома кузнеца.

Тимур провёл рукой по углям в печи кузницы. Давно остыли. Отряхнул ладони, постучал и вошёл в дом.

– Простите, есть кто?

Навстречу вышла женщина в косынке. Бледное лицо, покрасневшие и припухшие глаза.

– Вы что-то хотели? – голос тихий, едва слышный. – Кузнеца нет.

– Я как раз про него и хотел спросить. Я из Анклава. Он давно пропал?

Женщина сжала губы.

– Позавчера. – Губы задрожали, она быстро смахнула слезу.

– Мне тут сказали, что он часто уходит. Может всё обойдётся?

Она опустилась на лавку, руки скомкали складки платья.

– Сердце болит, плохое с ним случилось, я чувствую. Не такой он у меня дурак, чтобы уйти в горы, когда рядом Зверь бродит. А кто сказал, что часто уходит?

– Мэр ваш. И отец его.

Женщина скривилась, лицо стало злым.

– Это всё из-за него! Проклятый колдун! – прошипела она.

– Колдун? – «Последний раз о колдунах я слышал на лекциях Мастера Назарэ. И Магистр сказал не верить его словам.»

– Несколько дней назад, Микул, это муж мой, поругался с Исмаилом. Не знаю, с чего всё началось, но я услышала только «ничего ты не получишь!». И прогнал его. Микул ничего и никого не боялся, – она прижала кусок ветоши к глазам и отвернулась.

– Но почему отец мэра колдун?

Женщина вздохнула.

– Взгляд у него плохой. С ним рядом многим плохо становится. И плохое случается, если дорогу ему переходишь. Посевы гибнут только у тебя, скот болеет только твой. Микул знал себе цену, был уверен, что ему-то ничего не сделают, – она всхлипнула, – дурак.

Тимур осмотрелся. Дом чистый, прибранный, только в сенях стоят высокие сапоги с налипшей грязью.

– А что ваш муж не хотел отдавать Исмаилу?

– Не знаю, – женщина шмыгнула носом, – до того, как началась вся эта катавасия со Зверем, он частенько уходил в леса, возвращался довольным, однажды какой-то кусок руды приволок, возился с ним в кузне, плавил. Да, примерно тогда около нашего дома колдун крутиться начал. Потом они повздорили, Микул ушёл и не вернулся.

– Что за руда? Золото, серебро, медь? Куда он уходил?

– Не знаю, я в этом не разбираюсь. Но золото и серебро у нас в шахте добывают, не то чтобы это редкость. Но может всё-таки серебро… – она наморщила лоб, – вроде как слиток был серебристого цвета. А куда ходил – на север куда-то, сапоги вон надевал.

Тимур вынес их на свет. Вперемежку с глиной к подошвам прилипли стебли травы.

– Где такая растёт, не знаете?

– Нет, в этом я тоже не разбираюсь. Я бесполезна! – губы её вновь задрожали.

– Бывает. Я тоже не травник, – молодой мужчина покрутил в пальцах пучок, но его вид ни о чём Тимуру не говорил.

– Так у нас в Ручье есть травник! Анторий зовут! – женщина даже заулыбалась. – У него домик у реки. Хибара, точнее.

Она коснулась руки Тимура.

– Пожалуйста, найдите моего мужа! Живого или мёртвого, лучше уж так, чем жить в неведении, ждать и ждать его, надеяться… – она всё-таки не сдержалась и заплакала, – пожалуйста!..

– Я постараюсь, – Тимур пожал её плечо и стал пятится к выходу, – сделаю всё, что в моих силах.

Женщина прижала сцепленные руки к груди.

– Меня Марта зовут! – крикнула она ему в след.

– Тимур Лангри, – ответил он уже почти из-за двери.

Молодой мужчина тяжело вздохнул, отвязывая лошадь. Достал часы на цепочке, откинул крышку. «Скоро полдень, до места, что указал Исмаил, несколько часов идти. Или отложить до завтра, с утра выйти? Сколько там до полнолуния? Три дня до истинного, два – до ложного. Впритык, но пока некритично. Зверя убить успею, а если заражённых нет – то и не важно, когда там полнолуние.»

Тимур направился к реке. Старатели собрались кучкой на берегу, к небу поднимался жиденький дымок от их костра, пахло жареным луком и рыбой. Они проводили молодого мужчину глазами, один плюнул в его сторону. Тимур смерил его взглядом и демонстративно откинул куртку с револьвера. Старатели мгновенно отвернулись к котелку.

«Сучьи потроха, только настроение портят. Что я им сделал?» – он потёр лоб. – «Ладно, пёс с ними. Видимо это халупа травника.»

Покосившее строение прижималось к земле у зарослей камышей. Рядом с парой досок, изображавших мостки, висели бурые от времени и не раз штопаные сети. На стене рядом с дверью – шкурки мелких животных. Тимур протянул руку чтобы постучаться, а потом просто дёрнул ручку на себя. В нос шибанул запах пыли, плесени, прелых трав и цветов. «Ох, если бы мне сказали искать колдуна – я бы однозначно указал сюда!»

Прислушавшись, Тимур уловил звуки тихого покашливания, шарканье ног и скрип дощатого пола.

– Кого там черти принесли? – в проёме двери показался кругленький как лепёшка мужичок. Тимур пригнулся под низкой притолокой и так с наклоненной головой как бык пошёл вперёд. Мужичку пришлось спешно отступать. Лангри навис над ним, подпирая шляпой потолок.

– Ты что ли Анторий-травник?

– Я-а-а…

– Знаешь, что за трава? Где растёт? – он сунул пучок, найденный в доме кузнеца, под нос мужичку.

Тот отошёл к окну.

– Да это ж рогоз. Тут, у нас на болоте растёт, недалеко. Часто произрастает там, где в болотах ключи бьют. – Голос его окреп. – А ты вообще кто?

– Охотник. Из Анклава, – Тимур привалился к косяку, рядом с развешанными метёлками трав. – Говорят, у вас тут колдун имеется?