Я уже не слушал техника. Мое внимание целиком и полностью занимал обелиск. Словно почувствовав близость людей, он начал медленно тускнеть, постепенно становясь цвета пасмурного ленинградского неба. Пройдет еще минут пять, и перед нами предстанет монумент из прозрачного хрусталя. По крайней мере, так было прежде…
– Это нормально? – Лотбер, видимо, заметил метаморфозу обелиска.
Я промолчал. Сделал шаг вперед, затем еще один.
Давно мы не виделись, старый приятель. Или предатель? Как мне тебя теперь называть? Да, я уже не тот, что раньше. Но это только снаружи, иная оболочка. Внутри до сих пор остался человеком. Наверное, остался. Хотелось бы в это верить.
Да гори оно все синем пламенем! Дороги назад уже нет.
– Пропустишь? – донеслось из моего синтезатора речи. Голос был предательски громким.
Еще один шаг. Фантомный страх сковывал каждое движение металлического тела. По бронированной спине катились тяжелые ртутные капли холодного пота, и в жгутах резиновых вен стыла гидравлическая жидкость. Лючки бойниц на груди встопорщились, будто чешуя сказочного дракона, демонстрируя смертельные жала. Нет, я пришел с миром. Это досадная нелепость.
Моя рука коснулась уже полностью прозрачной поверхности обелиска, и железные пальцы вдруг почувствовали тепло. Или я подсознательно ожидал этого?
Пропустишь? Ты ведь пропускал меня сотни раз. Что тебе стоит?
Я замер перед невидимой чертой, после которой не было возврата прежним путем. Нейтральная зона. Она покажет, кто пойдет к Леднику.
– Назад дороги не будет, – обернувшись, предупредил я. – Вернуться можно лишь через Ледник.
– Ты это говоришь только сейчас?! – Гэйли вцепилась мне в руку. – Почему нельзя было сказать раньше?!
– Какая разница? – я посмотрел на Лотбера. Тот молча ждал объяснений. – Главное, что не позже. Тогда вероятность проявления способностей была бы выше из-за безысходности положения. Так иногда бывает. Но лучше сейчас все решить по-честному.
– А если мы там застрянем? – девушка продолжала трясти мне руку. – Что будет?
– Возможны два варианта, – с напущенным спокойствием ответил я. – Первый: у тебя от страха проявится талант «крота. И второй: за нами кто-нибудь придет. Третьего не дано.
– Нас уничтожат Наследники, – мрачно проговорил Лотбер. – Рано или поздно, они здесь появятся. Но нам все равно надо идти.
– Так вперед, – мой голос зазвучал как-то приглушенно. – Всего-то один шаг…
Под протестующий вопль Гэйли я пересек черту. Только Сат непонимающе хлопал глазами. А что он мог понимать? Ведь последнее время вокруг него все общались в основном на спиллийском.
Станет ли Ледник ловушкой? Возможно. Но это будет знакомая ловушка, в которую еще попадутся ни о чем не подозревающие жертвы. А первым все-таки чаще везет
Глава 22. Переделка.
Итак, нас было четверо, – двое людей из плоти и крови, имеющих почти стопроцентный шанс прохода к Леднику, и два довеска в виде консервных банок, вполне могущих застрять в нейтральной зоне навсегда. Мы с Лотбером явно шли на риск.
Шаг, еще один шаг… Мое тело пока слушалось, все механизмы работали исправно. Вот только была проблема с определением направления. Я не мог чувствовать дыхание Ледника в лабиринте скрученного пространства.
– Гэйли, – я подошел к девушке, положил железную руку ей на плечо. – Снимай скафандр. Здесь безопасно. Сейчас все зависит от тебя. Ты должна указать нам направление.
– Как? – удивленно проговорила она, с опаской отстегивая шлем. Голос ее сразу стал тише.
Сат тоже хотел снять скафандр, но девушка его остановила.
– Почувствуй кожей, откуда тянет холодом, – ответил я. – Сейчас пока еще трудно это уловить. Надо сконцентрироваться. Но чем ближе станем подходить к Леднику, тем явственнее будет его дыхание.
– А почему прямо нельзя идти? – спросил озадаченный Лотбер. – Вон, я отсюда хорошо вижу, где начинается аномалия.
– Все дело в измененном пространстве вокруг этой самой аномалии, – пояснил я. – Оно скручено, вывернуто, и никогда не знаешь, где сможешь оказаться в итоге, если вообще не попадешь в ловушку-кольцо. Тогда уже никто не поможет.
– И ты об этом молчал?! – Гэйли сделала шаг назад, оставив скафандр валяться на земле. – Просто сюрприз на сюрпризе! Что еще будет впереди? Ну, говори же…
– Успокойся, – я посмотрел на Сата. Тот подошел почти вплотную к обелиску и пытался погладить его поверхность. Видно, что мальчишка очень боялся. – Здесь нет никакой опасности, если все делать правильно. Я сотни раз шел этой дорогой, и ни разу не ошибся.
– Но я-то впервые, – Гэйли явно нервничала. – Я могу ошибиться.
– Не ошибешься, – уверенно сказал я. – Делай, что говорю, и все будет хорошо. Мы с тобой справимся. Расслабься и закрой глаза. Давай же…
Девушка некоторое время стояла неподвижно. Потом подошла ко мне почти вплотную, прикрыла веки.
Слишком близко. Я отошел от нее на несколько шагов.
– Я ничего не чувствую, – через некоторое время произнесла Гэйли, не открывая глаз. – Совсем ничего…
– Не расстраивайся, – подбодрил я. – Все получится. Один раз почувствуешь его, и уже никогда ни с чем не спутаешь. Будешь цеплять направление почти сразу. Пробуй еще.
На этот раз она стояла дольше. Поворачивалась, вытягивала руки в стороны, затем неуверенно проговорила:
– Кажется, что-то есть…
– Хорошо, Гэйли. Это должно быть похоже на…
– На прикосновение холодными пальцами, – перебила меня девушка. – Только не к телу, а словно прямо внутрь заглянули…
Она поежилась.
– Да, можно и так описать, – согласился я. Хотя всегда ощущал кожей. – Теперь определи направление.
Гэйли снова зажмурилась, потом указала рукой почти прямиком на обелиск.
– Ты уверена?
– Не знаю…
– Пробуй еще.
– Да, туда, – девушка повторила жест. – Точно.
– Ну вот, – я попытался улыбнуться, но железному телу мимика была чужда. – Первый шаг уже сделан. Теперь в путь.
Едва я произнес это, с моими объективами что-то случилось. Изображение вдруг мигнуло, потом стало черно-белым. Пошли сильные помехи. Ноги перестали слушаться, и я упал. Левую руку тоже не чувствовал.
– Лотбер, – позвал я, уже понимая причину произошедшего. – Ты как?
В ответ тишина. Жуткое мельтешение ряби на внутреннем экране мешало что-либо разглядеть.
– Похоже, он не может говорить, – раздался голос Гэйли. – И двигаться. А ты как, Фёст?
– Кажется, ослеп, – произнес я, пытаясь кое-как приподняться. – Ноги отказали, левая рука тоже. Это как раз то, о чем я предупреждал. В нейтральной зоне всегда проблемы с техникой.
– Видимо, в железных телах не все детали оригинальные, – проговорила девушка. – Техники наверняка делали какие-нибудь свои усовершенствования. Вот куда лезли, спрашивается? Теперь у нас проблемы. Ой, Лотбер что-то пишет на земле. Я сейчас, подожди.
Гэйли на какое-то время замолчала. Потом ее голос прозвучал откуда-то издалека:
– Лотбер предлагает собрать из двух тел одно, более-менее работающее. У него зрение есть по крайней мере. Ноги вроде бы двигаются, – он ногой пишет. Верхняя часть туловища не функционирует вообще.
– Он сможет провести эту операцию ногами, сейчас, в полевых условиях? – удивился я такой смелости. – Боюсь, мы получим два железных трупа.
– Он говорит, что тела по большей части модульные, и для разборки специальный инструмент не требуется. Я буду его руками, но придется забрать твой речевой синтезатор. Ему очень сложно общаться надписями. Ага, лучше тебя пока совсем выключить. Когда очнешься, снова будешь на ногах. Ну, а Лотбер обойдется минимумом, так, чтобы можно было его без особого труда нести. По другому никак. Без тебя дальше идти не сможем.
– Много слов, Гэйли, – сказал я. – Я все понял. Давай уже…
И в следующий миг провалился в темноту.
Пробуждение было медленным, будто части тела включались постепенно, по одному. Сначала услышал звуки, и они мне не понравились. Крики, какой-то визг вдалеке, глухое шипение… Потом восстановился интерфейс на экране. Он изменился, стал более сложным. Добавились несколько незнакомых пунктов. Когда вернулось зрение, я уже представлял, что обнаружу на подходе к Леднику.
В той стороне, где находилась подземная база, шел бой. Вернее не бой даже, а жесткая бойня. Зависшая в небе черная громадина крейсера Наследников извергала вниз огненный дождь. Земля под ним горела, и в бирюзовую гладь неба тянулись черными разводами дымные столбы, закручивались возле крейсера, рвались в клочья, затем жирными кляксами уносились к горизонту.
– Фёст, ты как? – лицо Гэйли выглядело встревоженно. Еще бы ей быть спокойной. Она ведь видела самое начало представления. – У нас проблемы.
– Вижу, – ответил я, и медленно принял сидячее положение. Вроде бы подвижность возвращалась. – Давно они появились?
– Да почти сразу, как тебя выключили, – ответила Гэйли. – Первый залп еще с орбиты дали, а уже затем спустились добивать. Но им вряд ли удастся уничтожить бункеры одним крейсером, не дотянутся. Без мобильных порталов проникнуть вглубь земли не выйдет, разве что на время заблокируют выход. Я вообще не понимаю, как они нас находят…
– А Лотбер? – перебил я, пытаясь осмотреться. – Сат где?
– А вон там оба, – Гэйли указала мне за спину.
Я обернулся, фокусируясь на маленькой фигурке. Скафандра на мальчишке уже не было. Он сидел на корточках перед грудой железа, что-то усердно ковыряя.
– Лотбер оставил себе часть грудного модуля с капсулой внутри, – пояснила девушка. – С коммуникацией совсем беда. Он все слышит, но может только писать на маленьком трехстрочном дисплее.
«Это не совсем так», – раздался знакомый голос прямо в голове. – «Фёст, то, что я с тобой говорю, – пусть останется между нами. Не надо никому знать об этом. Все-таки пространство вокруг аномалии уже другое, помех нет. Поэтому коротковолновый передатчик работает. Ну, я надеялся, что будет работать. Если ты меня слышишь, хлопни два раза руками».
Я громко лязгнул ладонями два раза.
– Фёст, ты чего? – Гэйли посмотрела на меня с настороженностью. – С тобой все хорошо?
– Просто проверяю моторные функции, – ответил я. – Пока вроде все в норме.
В голове снова зазвучало:
«Радиосвязь у нас с тобой односторонняя. Так что будь осторожен, отвечать придется вслух. И давайте уже двигаться дальше. Насколько я понимаю, мы отсюда уже не сможем выйти дальше обелиска. Но к нам гости прийти смогут беспрепятственно. И они скоро придут».
– Гэйли, нам надо идти, – сказал я. – Мы здесь как на ладони. У Ледника намного безопаснее. Пробуй поймать его дыхание.
– Да, идем, – ответила девушка, подходя к Сату. – Ну вот, лямки готовы. Теперь удобнее будет нести. Кат би, Сат.
Мальчишка приподнял металлический сегмент, формой напоминавший пельмень. К нему были неумело прикручены два ремня в виде лямок. И сверху светился зеленоватым светом крохотный дисплей. В принципе, вполне продумано. Идущий сзади сможет нормально с него читать.
Я подцепил одной рукой этот «рюкзак» и попытался закинуть за спину. Не получилось. Тогда Гэйли помогла, и он занял свое место, особо не мешая.
– Лотбер пишет, чтобы мы торопились, – произнесла девушка.
И тут я заметил, как со стороны крейсера в нашу сторону начала двигаться маленькая черная точка. Она летела высоко, и разглядеть толком не мог. А потом вдруг картинка начала быстро приближаться, и я увидел во всех деталях каплевидный летательный аппарат. Еще один миг, и машина словно утратила четкость, стали видны сквозь корпус обведённые желтыми контурами фигуры экипажа. Их было четверо. Интересно, мог я так видеть раньше? Или после переделки Лотбером стали доступны такие возможности? Наверняка техник имел в своем пользовании нестандартное оборудование.
– Они нас обнаружили! – воскликнула Гэйли, рывком поправляя ношу на моей спине.
Тем временем аппарат быстро преодолел расстояние, и стал постепенно снижаться.
– Гляди, что бывает с теми, кто еще не сталкивался с Ледником, – проговорил я, не упуская из виду летящий объект. – Если он вовремя не приземлится или не уйдет выше…
Машина стремительно пронеслась над нашими головами и вдруг резко вильнула в сторону. Почти под прямым углом. Еще секунда, и она исчезла. А где-то вдалеке, почти на горизонте, сверкнула яркая вспышка.
– Вот так вот, – только и смог произнести я. – Ледник не любит ни идиотов, ни торопыг. Первая жертва с их стороны.
– И не последняя, – Гэйли подошла к увесистому ящику с генератором. – И как мы теперь это потащим?
«Оставьте генератор», – услышал я голос Лотбера. – «Он был для тебя, Фёст. Теперь ты питаешься от моих батарей. Они другие, хватает надолго».
Я едва не выругался вслух, обратив внимание на символ аккумулятора в строке интерфейса. Вернее, на три символа. И все три показывали полный заряд.
Каких еще сюрпризов стоило ожидать? Вот ведь хитрый сукин сын! Не все железные солдаты равны технически, ой как не все. А разговоров было о равенстве…
– Генератор не нужен, – сказал я. – Теперь у меня три батареи с полным зарядом. Скорее всего, Лотбер свои отдал. Скажи ему большое спасибо.
– Он тебя слышит, – произнесла из-за моей спины Гэйли. – Пишет, «пожалуйста». И просит быстрее уходить.
– Так уходим, – согласился я. – Гэйли, ищи направление. Теперь должна быстрее схватывать.
Девушка встала ровно, чуть расставив ноги. Руки вытянула в стороны, закрыла глаза.
– Туда, – она ткнула пальцем четко на виднеющийся вдалеке черный крейсер.
– Ты уверена? – спросил я, всматриваясь в темный от дыма горизонт. Кажется, в нашу сторону двигались теперь наземные машины. – Пробуй еще раз. А потом еще. Если все три раза будут…
– Точно, туда, – с полной уверенностью заявила девушка.
– Идем друг за другом, не отстаем и не уходим в сторону, – дал я краткую инструкцию. – Держи Сата за руку, не отпускай. Ты первая. Каждые сто шагов останавливаешься и снова ищешь направление. А лучше чувствовать дыхание Ледника постоянно, и при малейшем изменении, сразу перестраиваться. Пространство часто меняется, изламываясь так, что иногда можно ткнуться носом в собственную задницу. И это далеко не худший вариант.
– Я поняла, – кивнула Гэйли, хватая ладонь мальчишки. – Постараюсь держать направление. Вроде бы холодок этот легче ощущаю.
Она в последний раз зашла мне за спину, читая с дисплея.
– Лотбер уже ругается, – призналась девушка. – Торопит. Все, идем.
Она быстро пошла вперед, расставив руки. Видимо, ей так легче было ловить дыхание Ледника. Сат шел следом, постоянно оглядываясь. А я не спускал с него объектива, чтобы не убежал в сторону. Брать мальчишку за руку как-то боялся, не дай бог переломаю ему пальцы. Не привык еще контролировать силу.
Гэйли хорошо шла. Несколько раз останавливалась, поворачивалась из стороны в сторону, затем двигалась дальше. Я даже начал гордиться ученицей.
Отстав на несколько шагов, я как мог тихо, спросил:
– Лотбер, ты специально дал мне изначально ущербное тело? Почему?
«Я дал стандартное тело», – ответил техник. – «На тот момент других не было. А при эвакуации с Лапира не стало вообще никаких. Или ты думаешь, что мы с собой целый контейнер железа возим? В данной ситуации те, кто не уцелел, будут ждать в капсулах до лучших времен».
Я промолчал. Все-таки он чего-то не договаривал. Будто бы не рассчитывал, что я надолго задержусь в железной оболочке.
Следующее искривление пространства вывело нас почти к самому обелиску. Гэйли остановилась, повернув голову. Я проследил ее взгляд, и замер от неожиданности. Метрах в пятидесяти от нас, если измерять по прямой, находились два бронированных автомобиля. А возле самого обелиска стояли четверо тощих длинных гуманоида (людьми их назвать язык не поворачивался) и молча смотрели на нас. Я помнил этот взгляд, наполненный пустотой. Помнил перед тем, как умереть. Словно мурашки по коже. Хотя, какая теперь у меня кожа?
Непроизвольно открывшиеся бойницы на правой стороне груди выпустили в направлении врага несколько плазменных сгустков. Реакция оружия была настолько стремительной, едва ли не на уровне подсознания. Вот тут я понял, почему Лотбер дал мне тогда стандартное тело, иначе бы Эрголу не поздоровилось. Ну, и Гэйли пополнила бы армию железных солдат. А Сат… Сат мог и уцелеть.
Как и следовало ожидать, мои выстрелы ушли в никуда. В ответ по мне тоже постреляли, но безрезультатно. Между нами мог быть и один километр, а может и все сто.
А дальше один из Наследников сделал шаг вперед, пересекая границу нейтральной зоны. Вытянул руку вперед, словно боялся наткнутся на невидимую стену. Идиот! Эта стена теперь позади тебя, отделяет от соплеменников. Нет дороги назад.
Он продолжал идти вперед с вытянутой рукой. Он шел к нам. И когда расстояние до него было не больше пяти метров, словно промчавшийся с огромной скоростью грузовик просто смел тело в сторону, только размытая тень мелькнула. Возможно, эта складка пространства выплюнет его где-нибудь в стратосфере.
– Ну, пускай учатся на своих ошибках, – сказал я, поворачиваясь к Гэйли. Сат стоял возле девушки, от изумления разинув рот. – Давай, двигай дальше. Они еще долго будут ломать головы.
«Просто поразительно», – прозвучал голос Лотбера.
Я мигом развернулся.
– Ты что, видишь? – зашипел я. – Как?
«Прости, я получаю сигнал с твоей камеры. Ну, не мог я в полной изоляции себя оставить».
– Фёст, ты чего там бормочешь? – поинтересовалась девушка, подходя ближе.
– Да так, радуюсь наглядному пособию, – ответил я. – Для самоуверенных учеников. Выбирай дорогу осторожно, иначе… вжу-у-ух… Поняла?
Гэйли молча кивнула.
Дальше шли чуть медленнее. И буквально еще через один поворот очутились возле ледяной аномалии. Алые цветы резко становились белыми, покрытыми инеем. Хрустели под ногами, распадаясь осколками лепестков. Сквозь ледяной туман дальше пяти метров вглубь Ледника ничего было не разглядеть.
– Вот и дошли, – сказал я. – Теперь самое интересное. Тебе нужно открыть ход. И сделать это с помощью субмара. Раздевайся.
Я помог Гэйли расстегнуть комбинезон, скептически осмотрел тянущиеся к ее затылку усики прибора.
– Надо выключить субмар и снять провода с шеи.
– Выключить? – девушка с ужасом посмотрела на меня.
– Ненадолго. Надо их в уши вставить. А затем снова включить.
– Зачем в уши? – Гэйли смотрела на меня, как на сумасшедшего.
– Чтобы слушать метроном, – пояснил я. – И думать о прекрасном. О Эдеме, например. Это же сад, там тепло…
После недолгих уговоров я смог-таки расположить субмар так, как полагалось носить «кротам». Сат с интересом наблюдал за нами, и спустя какое-то время тоже достал прибор, прилепил усики к ушам.
Ну, пусть попробует. А вдруг у него получится?
И мы двинулись в холод. Пройдя десяток шагов, Гэйли согнулась в приступе кашля. Сат держался лучше, но вскоре и он закашлял. Вот тут я оценил в этом плане преимущество железного тела. Хотя, мороз я вроде как ощущал. Зато бронхи не разрывало.
– Сейчас пройдет, – подбодрил я. – Ты должна услышать звук метронома, будто колокольчик звенит…
– Какой еще колокольчик? – уставилась на меня девушка, размазывая по губам красное. Я понял, что слово произнес по-русски. В спиллийском не было аналога.
– Просто слушай, – сказал я, сдавшись.
Мы снова пошли, ломая подошвами замерзшие цветы. Спустя какое-то время Гэйли остановилась.
– Треск какой-то, – сказала она, стуча указательным пальцем себя по уху.
– Да, так было с субмаром Эргола, – взбодрился я. – Так я попал к вам. Продолжай.
Сделав пару шагов, я почувствовал слабую вибрацию льда под ногами. А спустя секунду увидел темные провалы в земле.
Ходов было два!
И тут же девушка и мальчик синхронно рухнули наповал, поднимая в морозный воздух облака сверкающих искр.
Глава 23. Время сомнений.
Приступ Траума впервые при мне случился у двух людей сразу. Возможно, спровоцировали непривычно надетые субмары или Ледник повлиял. Кто бы знал. Я поначалу замер в нерешительности, но громкий голос, почти крик, Лотбера в моей голове заставил встрепенуться. К тому же ходы начали постепенно зарастать, сужаясь прямо на глазах.
Вот только возникла проблема, откуда не ждали. И столкнулся я с ней в Леднике впервые: какой ход выбрать? Правый или левый? И какой открыла Гэйли, а какой Сат?
Времени на раздумья не оставалось. Гэйли стояла ближе к левому, поэтому логично предположить, что это ее ход. Все-таки ученица открыла…
Схватив в охапку оба лежащих тела, я метнулся к чернеющей во льду дыре. Она успела сузиться настолько, что я уже мог и не пролезть. Недолго думая, швырнул сначала девушку, затем протиснулся сам, обдирая плечи, и в последний момент зацепил ногу Сата и стащил его за собой.
Переход в железном теле все-таки был куда комфортнее. Упав плашмя в рыхлый снег, я успел извернуться, подхватывая летящего вслед за мной мальчишку. Гэйли лежала чуть в стороне, широко расставив руки. И до меня только сейчас дошло, насколько я опрометчиво поступил, отправив девушку впереди себя. А ведь мог упасть на нее и в лучшем случае покалечить. Весу-то во мне было побольше двух центнеров. Но слава богу, пронесло…
– Лотбер, – позвал я, снова поднимая Гэйли, потом Сата. Мальчишка почти ничего не весил при моей теперешней силе. – Ты как? Живой?
«Со мной все в порядке», – ответил техник. – «Я так понимаю, органические в отключке? Приступ Траума»?
– Непонятно, – ответил я. – Но ты мне поможешь настроить субмары, чтобы вернуть им память?
«Сначала вынеси нас из холода, а лучше даже за нейтральную зону. Потом я все расскажу. Надеюсь, интервал потери будет небольшим».
– Это как? – я на секунду даже остановился. – Какие потери?
«Ну, ты ведь изменил расположения субмаров. Перенес датчики в другие места. И не факт, что приборы могли правильно считывать поток сознания. Поэтому, какие-то отрезки памяти могут быть утеряны навсегда».
– Ты меня пугаешь, – я продолжил идти, бережно неся свою живую ношу. – Главное, чтобы Гэйли спиллийский не забыла. С остальным разберемся.
Я вышел из Ледника и осмотрелся. Местность этого мира напоминала Землю, причем ту ее часть, где так мечтают отдохнуть многие из людей. Передо мной начинался широкий пляж белого песка, а чуть подальше лениво перекатывал лазурные волны бескрайний океан. Вот только вместо пальм из песка вздымались к небу зеленые метелки, увенчанные какими-то белыми шарами. Орехи что ли, вроде кокосов?
Оглядевшись, я увидел метрах в двухстах вдоль пляжа одиноко торчащий обелиск. Значит нейтральная зона здесь была небольшой, и хорошо хоть, что для прошедших через Ледник уже нет опасности в виде изломанного пространства. Можно смело идти прямо, и выйдешь, куда рассчитывал попасть. Без ложных иллюзий.
Я пересек невидимую черту и положил Гэйли на песок в тени обелиска. Мальчишка уже начал приходить в себя, и сам спрыгнул с моих рук, ошарашенно вертя головой. Потом сел возле девушки.
Гэйли открыла глаза. Некоторое время смотрела в небо над собой, затем тихо проговорила:
– Там птица летает. Большая. Белая.
– Так ты помнишь спиллийский? – обрадовался я. – Сейчас я переподключу субмар…
– Я сама все сделаю, – ответила девушка, нащупывая на шее вывалившиеся из ушей провода. – Это был не приступ Траума, а что-то другое. Внутрь меня словно заглянул кто-то огромный, всемогущий… Вывернул наизнанку, растянул на сотни километров, а потом сжал до атома.
– Очень странно, – я помог девушке подняться. – Раньше Ледник так себя не вёл. А если б меня рядом не было, то попали бы в ловушку. Ходы начали закрываться, как только вы упали.
– Знаешь, Фёст. А мы ведь не открывали ходы, – призналась Гэйли, расстегивая комбинезон. Сдвинула панель субмара, нажала кнопку перезагрузки. Затем прилепила провода на затылок. – Ходы сами появились, как только мы подошли. Нас ждали, но кто-то не захотел пропустить дальше. Если бы не ты…
– Думаешь, сработала защита? – такой поворот мне совсем не нравился. Раньше Ледник никогда не привередничал. Пропускал всех подряд, лишь бы умели пользоваться субмаром.
«Мне кажется, что дело не в защите», – послышался голос Лотбера. – «Сработал некий фильтр. Видимо, на каком-то этапе отсеиваются ненужные фигуры».
– Посмотри, как там Лотбер, – я повернулся к Гэйли спиной.
– Пишет, что в порядке, – ответила та.
– И все?
– Да, все. А что он еще может сказать? В таком незавидном положении…
– Он ведь техник, и мог бы прокомментировать случившееся, – как можно громче произнес я. С явной ноткой претензии в голосе. Даже паузу выдержал. – Ну, видимо ему не хочется делиться своим мнением.
– Лотберу сейчас и так тяжело, – покачала головой девушка. – Утратить свободу – это очень страшно. Если он захочет, то сам скажет.
Если б я мог пожать плечами, то непременно сделал бы этот жест. Но железное тело не было таким гибким, поэтому я лишь произвел имитацию то ли глубокого вздоха, то ли отчаянного стона. Махнул рукой и отвернулся к океану.
«Не делай так больше», – голос Лотбера прозвучал осуждающе. – «Мне пока нечего ей сказать. Она умная девочка, пусть сама делает выводы».
Я промолчал, мысленно послав подальше.
Мне совершенно не нравилось, что техник скрывает от Гэйли канал связи со мной и не делится информацией. А значит, не доверяет. Почему? Был когда-то повод усомниться в ней или просто осторожничает? Что может быть не так?
Столько вопросов и ни одного ответа.
Я повернулся к Гэйли. Сказал:
– Помоги Сату с субмаром. Видишь, мальчишка совсем в проводах запутался. А я пройдусь немного, посмотрю, что там за скалами на берегу. На Эдем этот мир что-то не очень похож. Там ведь райский сад вроде как должен быть. А здесь больше тропический остров напоминает.
– Никто не знает, как на самом деле выглядит Эдем, – девушка подошла к Сату, осмотрела и поправила субмар. – Будь осторожен. И не оставляй нас надолго.
Я неспешно двинулся вдоль линии прибоя. Ноги вязли в мокром песке, но идти было не тяжело.
«Видимо, ты хочешь со мной поговорить, раз ушел», – произнес техник, как только я отдалился на приличное расстояние от ближайших любопытных ушей.
– Ты очень проницателен, – ответил я, пиная большую ярко-синюю ракушку. – Мне показалось, или мы разделились в нашем маленьком отряде на железных и органических? Ты им не доверяешь?
«Тебе показалось», – ответил Лотбер с некоторой заминкой. – «Мое физическое бездействие сейчас заставляет активнее работать сознание. Я способен просчитать несколько вариантов развития событий и во всех случаях получается, что Гэйли стоит немного ограничить в информации. Она изменилась за последнее время, Фёст. С тех пор, как тебя… убили. Я знаю ее слишком давно, чтобы заметить даже незначительные изменения. С ней что-то происходит. И защита Ледника могла неспроста сработать. Она держит это в себе, но…»
– А скажи мне, Лотбер, – перебил его я. – Есть варианты, что Наследники могут клонировать человека? Это возможно?
«У них есть хорошие репликаторы даже на кораблях. И при наличии нужного биоматериала почему бы не вырастить полноценное тело. Ты думаешь, что Гэйли клон»?
– Это ты сказал, а не я. Не стоит исключать такую вероятность. Тем более, что субмар содержит слепок памяти. Предположим, найдется бесстрашный тип, способный взломать прибор. Это же, считай, узнал о человеке все. Интересно, проверить как-то можно? Ну, настоящая Гэйли или нет?
«В теории можно. Какие-то незначительные события, оставшиеся на уровне подсознания и реакция на них. Буду думать».
– Думай, Лотбер. Думай. Очень не хотелось бы иметь под боком потенциального врага. А насчет мальчишки что скажешь?
«Сат всегда был странным. Но после того, как стал ребенком, окончательно замкнулся в себе. И тело его постоянно выдает поток гормонов, в которых можно захлебнуться. Поэтому, я не могу ничего толкового сказать».
А на самом-то деле Сат был бы идеальным шпионом. Ребенку многое сходит с рук. Хотя, ребенок он лишь внешне. Да и молчит постоянно, слово не вытянешь… А почему бы, собственно, и нет? Главное, уметь слушать.
За беседой я постепенно дошел до первых скал, обогнул острый выступ и остановился. Прямо передо мной начинались белоснежные ступени широкой лестницы, уходящей вверх и теряющейся за поворотом. С двух сторон лестницу обрамляли перила с фигурными балясинами, выточенные из того же белого камня. Я вспомнил слова Стаса Савицкого про развалины Хайлита: «… торчат из песка белоснежные камни, словно куски сахара». Но эта лестница была абсолютно целой. Даже можно сказать, почти не тронута ни временем, ни чьими-либо ногами.
И тут я услышал вдалеке истошный визг. То ли женщина кричала…
Гэйли! Это, вроде, ее голос.
Я резко развернулся и что есть сил бросился назад по своим размытым следам. Едва вывернув из-за скалы, сразу увидел причину визга: из воды на берег возле обелиска вылезло нечто огромное, похожее на помесь крокодила и морской черепахи. Чудовище двигалось рывками, ворочая ластами и толкая тело вперед. Громадная зубастая пасть загребала песок, пытаясь схватить две мечущиеся человеческие фигурки. Одна из них, что была побольше, огрызалась каким-то лучевым оружием.
Бойницы на моей груди с лязгом распахнулись, и несколько плазменных сгустков метнулось в сторону чудовища. Но то даже не обратило внимание. Плазма ему была как слону укус комара.
«Твое оружие бесполезно», – произнес Лотбер. – «Развернись! Дай мне поработать»!
Я повернулся к монстру спиной и тут же почувствовал, как «рюкзак» два раза отчетливо подпрыгнул. Что-то со свистом вырвалось наружу, оставляя позади себя дымный след. Неужели ракеты? Да ну, нафиг…
Поскольку голова моя имела возможность поворачиваться на сто восемьдесят градусов относительно тела, я оглянулся.
Одно из них точно было ракетой, а вот второй объект больше напоминал шарик-зонд. И зонд этот шпарил быстрее своей напарницы, которая заходила на цель круто сверху, по спирали. Зонд завис над людьми и вниз от него потянулся мерцающий экран, куполом накрыв своих подопечных. А мгновением позже ракета ударила чудовище под брюхо. Мои светофильтры мигом затемнили объектив, но я все равно увидел, как фонтаном брызнули во все стороны осколки панциря и ошметки мяса. Чудовище задрало в небо зубастую башку и издало полный боли протяжный рев, сравнится с которым мог только гудок парохода. И секунду спустя пасть ткнулась в песок и окончательно замерла. Когда дым рассеялся, я увидел в туше огромную сквозную дыру, а весь пляж вокруг приобрел странный фиолетовый оттенок. Лишь накрытый куполом круглый участок с людьми внутри остался чистым.
– Ого-го себе, – только и смог сказать я, наблюдая, как свернувший защитное поле зонд принялся исследовать труп. Он даже несколько раз прошмыгнул сквозь дыру. – Впечатляет. И много у тебя таких ракет?
«Хватает», – уклончиво ответил техник. – «Мы к войне готовились».
– Да уж, мне становится страшно тебя нести, – признался я, продолжая шагать в сторону поверженного чудовища. Гэйли и Сат двинулись мне навстречу. – Тряхнет где-нибудь на кочке, и собирай потом запчасти по всему побережью. А боеприпасы сами, небось, делали?