Виртронация

Мы тихонько переглядываемся. Посматриваем на Рисбо.

– К монстрам прислушивается, – шепчет Синклер.

От этих слов общая весёлость заметно усиливается, но никто не смеётся вслух. Лично я считаю, что иногда посмеиваться над друзьями, это нормально.

Наконец Рисбо возвращается будучи очень довольным:

– Идём туда! – показывает налево. Прямо как настоящий индеец.

Значит я угадал. Да и не только это. Просто интуиция подсказывает, что именно там будет всё самое интересное.

– А что у нас с картой? – обращается Синклер не напрямую, но непосредственно к Тучке.

– Не бойся, уже нарисовала.

– Верю, верю. Я просто хотел убедиться, – оправдывается он.

– Так и быть, всё нормально, – улыбается она. Идёт в выбранную, участником команды, сторону.

Продолжаем движение и Рисбо опять всех перегоняет благодаря своей анимированной скорости передвижения.

– К слову, насчёт твоей машины времени, – обращается Синклер, скорее всего, к Рисбо. – Не удастся её использовать так, чтобы не оказаться при этом посреди комического пространства.

– Почему это? – недоумевает тот.

– Машина времени привязывается к пространству, так?

– Ну да…

– Что значит ну да? В процессе прыжка во времени, ты попадаешь в ту же точку пространства, но в другое время.

– Хорошо, согласен, – признаёт Рисбо эту версию.

– А пространство вокруг нас каждую секунду разное. Земля летит вокруг Солнца со скоростью двадцать девять километров в секунду. Солнце летит вокруг галактики со скоростью двести семнадцать километров в секунду, это третья космическая скорость. Галактика в свою очередь летит тоже по своей собственной траектории со скоростью пятьсот пятьдесят километров в секунду, это четвёртая космическая скорость. Если наша галактика является частью какой-нибудь метагалактики, которая состоит из галактик, а не звёзд, как обычная галактика, то метагалактика по присутствующей зависимости скорости от размера, будет лететь со скоростью не менее двух тысяч километров в секунду. Практически, мы постоянно двигаемся в пространстве, как минимум со скоростью пятьсот пятьдесят километров в секунду. Даже, если на минутку прыгнуть в прошлое, или будущее, то тут же окажешься в космосе.

– Видимо, поэтому ещё никто не заявил о том, что он построил машину времени, – говорю. – Все их мумифицированные тела где-то летают.

– А вы знали, что если человека выбросить на орбиту Земли без скафандра, – вспоминает Синклер какую-то мысль благодаря мне, – то человек умирает не от недостатка воздуха, а от закипания жидкостей внутри организма, в первую очередь в глазах. Мы умираем в космосе из-за того, что мы теплокровные.

– Вообще круть, – впечатляется Рисбо.

– Кто тебе такое сказал? – не понимает Тучка.

– Про закипание крови? – уточняет Синклер

– Да…

– Альпинисты, – смеётся он.

– А что альпинисты?

– Высоко в горах вода может закипеть даже при восьмидесяти градусах. Всё зависит от давления. Чем ниже давление, тем ниже температура закипания жидкости схожей по плотности с водой. А в вакууме давление самое низкое и температура кипения воды почти равна температуре человеческого организма. Поэтому в скафандрах всегда регулируется давление.

– Ужас, – поражается услышанному Тучка.

– Кто ещё хочет быть космонавтом? – смеётся Синклер.

Все улыбаются переглядываясь на ходу.

– Ни за что на свете, – признаётся Рисбо.

– А машину времени можно попробовать использовать для путешествий по космосу, – говорю. – Главное, учесть движение пространства вокруг машины времени и не придётся добывать, и тратить топливо, и что самое актуальное, не придётся тратить время жизни на полёт.

– Понял тебя, – реагирует Синклер. – Ты применил аналогию с движением солнца по небу.

– Ага, – киваю.

– И это, соглашусь, про время жизни в космосе. До самой ближайшей звезды Проксимы Центавра четыре целых и двадцать два сотых года лететь, если использовать двигатель скорости света, что физически невозможно построить. Ни один материал не выдержит такой скорости. В свою очередь, если попробовать разогнаться до четвёртой космической скорости, на самом современном двигателе, что уже будет очень внушительным достижением, то потом придётся столько же времени тормозить сколько и разгоняли. А ещё, чем выше скорость, тем опаснее микрометеориты. На разгон и торможение уйдут десятилетия, что является мелочью по сравнению с тем, что лететь придётся более двух тысяч лет. Даже если всё учесть, что-то мне подсказывает, что инициатор такого путешествия не доживёт до цели. Даже если разогнать корабль до невообразимой, для современных материалов, скорости в тысячу сто километров в секунду, то и это не поможет астронавту успеть до смерти достигнуть своей цели.

– И тут встаёт вопрос, – говорю. – Что будет легче, построить, машину времени или гиперпрыжок?

– По моему, всё одинаково недостижимо, – делает вывод Синклер.

– А нам и на Земле хорошо, – признаётся Тучка. – Вон, сколько всего много, гуляй не хочу.

И действительно, что там в космосе интересного? Все планеты и те круглые. Никакого разнообразия.

– Тут с тобой никто не спорит, – соглашается Синклер. – В Виртронации хорошо и замечательно.

– А мы прошли ответвление, – сообщает Сенс.

– Как это я не заметил, – останавливается Рисбо, останавливая остальных. – Ух ты глазастый.

– Чтож ты сразу не сказал, – наезжает Тучка.

– Хотел дослушать ваш разговор, – глумится Сенс.

– Давно прошли? – интересуется Синклер.

– Нее, тут рядом, – показывает рукой на левую сторону относительно нашего положения.

– Зафиксируй, пожалуйста, на карте, – просит Синклер Тучку.

– Ей Богу, ты меня недооцениваешь, – возмущается Тучка. – Я и сама это решила сделать.

– Извини, не хотел, – улыбается.

– Так и быть, прощаю.

– К слову. Думаю, что там делать нечего, – пытается отговорить он всех.

– Почему? – опечаливается Рисбо. – Вдруг там монстр спрятался.

– Это, по моим расчётам, окажется ещё одной начальной комнатой для игроков, – делает Синклер предположение.

– А давайте проверим, – просит Рисбо. – Интересно же.

– Не волнуйся, проверим, – уверяет его Тучка. – Мы же никуда не спешим? – Смотрит внимательно на Синклера.

– Хорошо, Хорошо, – сдаётся он. – В конце концов, это только игра. Отрываемся по полной.

– Ура! – радуется Рисбо. – Я пошёл, – быстро разворачивается.

Все идём в обратном направлении.

Смотрю на мини-карту и вижу какого-то игрока в том самом направлении, как раз куда мы и направляемся.

– Кажется, в том месте человек, – говорю.

Через несколько секунд все в разнобой соглашаются. Видимо потребовалось время на настройку своих мини-карт.

– К нам идёт, – сообщает Синклер.

Все начинают видеть то самое ответвление про которое говорил Сенс. Оно довольно неприметное. Да и разговор действительно был интересный, поэтому отвлёк нас, вот и не заметили.

Подходим вплотную.

Из прохода выскакивает зелёный джин с тремя руками. Две руки нормальные, а третья приделана к верхней части правого плеча. Само же правое плечо почти в два раза шире левого. Такая асимметрия, видимо, для удобства пользования дополнительной рукой. В каждой руке по камню и все три замахиваются.

– Мы пришли с миром, – молвит Рисбо.

– Уффф, – опускает парень всё свои три руки. – Я как бы подумал, вы меня как бы убивать пришли.

– Нет, нет, – продолжает переговоры Рисбо. – Мы хорошие.

Хотя у этого парня обычные человеческие ноги, а не вихрь, как у нормальных джинов, всё равно он почему-то выглядит как джин. Во-первых, об этом говорит тюрбан на голове. Во-вторых, из одежды на нём только трусы. Сама по себе зелёная кожа навряд ли бы вызвала у меня ассоциации с джином, но и без неё я бы мог подумать совсем по другому.

– Нам бы узнать, – не выдерживает Синклер. – Там начальная точка? – показывает рукой в сторону ответвляющегося прохода.

– Как бы да, она самая, – подсказывает парень. – Начальная.

– Очень признателен за помощь, – благодарит Синклер парня.

– Да как бы не за что, – делает он несколько шагов задом, наблюдая за нами и размышляя, не захотим ли мы от него чего-нибудь ещё. В итоге разворачивается, чтобы двигаться более привычно и уходит в противоположном, нашему, направлении.

– В общем, ты был прав, – соглашается Тучка.

– Всё норм, – отмахивается Синклер. – Я же не знал точно, что там. Только лишь предполагал.

– А вы видели у него три руки, – восхищается Рисбо.

– Ничего удивительного, чем больше рук, тем больше удастся бросить камней одновременно, – рассуждает Синклер. – Или использовать большее количество другого оружия.

– Круто, – соглашается Рисбо.

– Но, не красиво, – подсказывает Тучка.

– Все готовы идти дальше? – интересуется Синклер.

Все соглашаются и мы продолжаем иди в изначально выбранном направлении. Я уже думал, что Синклер снова спросит про рисование карты, но в этот раз он сдержался.

Третья рука этого парня напомнила мне о невозможности использования виртуального костюма, который одевается на реальное тело, для якобы получения обратной связи в виде тактильных ощущений. С одной стороны, положения привычных виртуальных конечностей не всегда совпадают с реальными, если человек используя нейроинтерфейс, находится в недвижимом состоянии. Поэтому нельзя почувствовать реальными руками, то чего касаются виртуальные руки. А с другой стороны обычное количество конечностей может не всех устраивать и тут нейроинтерфейс подходит как никакой другой способ погружения в виртуальную среду. Только при помощи нейроинтерфейса можно например почувствовать третью руку. И если стать сенсориком и научится ощущать прикосновения к виртуальным предметам стандартными руками, то автоматически получаешь такое же умение для дополнительных конечностей. Ведь мозг тот же самый. Главное начинать пребывать в Виртронации сразу таким, каким будешь оставаться до конца. Помню, я даже видел человека с телом паука. И возможно даже то, что он сам управлял всеми своими восемью лапами.

– Ну когда же будут монстры? – начинает скучать Рисбо.

Наверное, таким любителям нестандартной внешности, после полной адаптации к своим особенным виртуальным телам, в обычной жизни может не хватать дополнительных возможностей, которые они давали.

– Допустим, это такой тип игры, – подсказывает Синклер. – Монстров мало, но зато лут выпадает нормальный.

– Было бы круто, – соглашается Рисбо.

Начинаем подходить к очередной развилке.

– По моему, теперь надо направо пойти, – предлагает Синклер. – А то если налево, то это смахивает на движение по кругу. Не хотелось бы вернуться на прежнее место.

– Рисбо, ты как, за? – спрашивает Тучка, наверное для того, чтобы зафиксировать выбор на карте.

– Ну ладно. Только тогда давайте по очереди выбирать?

– Игра в игре, – делаю вывод.

– Игра в игре из игры, – прикалывается Синклер. – И того кто выбирает, отправляем первым.

– Ну уж нет! – возмущается Тучка.

– Кроме девушек, – поправляет.

Она, улыбаясь, кидает на Синклера быстрый взгляд.

Поворачиваем направо без остановки. Эта развилка оказывается такой же т-образной, как и первая. Всё начинает смахивать на лабиринт с длинными секциями, а пещерные проходы хоть и с неровными стенами, но всё равно не покидает ощущение коридорности.

Замечаю какое-то движение в левой верхней части обзора. Как раз там, где висит интерфейс этой игры.

Гляжу, а все наши полоски здоровья медленно, но верно убегают.

– А вы в курсе, что кто-то ест наши ноги, – заявляет Сенс.

Смотрю вниз, почти ничего не видно. Чтоб эти факелы…

Команда уже в игровой панике. Тучка прыгает на месте перебирая ногами.

Присматриваюсь получше – какие-то длинные тени извиваются под нами.

– Монстры, монстры, – кричит и смеётся Рисбо бегая кругами.

– Кидайте в них камнями, – пытается уравновесить ситуацию Синклер.

Все и я, в том числе, принимаются лупить по земле.

– Я не могу прыгать, я не могу прыгать! – смеётся от страха Рисбо.

– Ты можешь прыгать, у тебя анимационная ходьба, – подсказывает Синклер.

– А ну да, точно, – начинает прыгать Рисбо, но не как все, а отрываясь от земли двумя ногами.

Все скачут, кричат и смеются. Тучка уже не просто прыгает, а всматривается и с взвизгиванием отскакивает в момент приближения существа к её ногам.

– У меня рука не работает? – продолжает паниковать Рисбо, ритмично подпрыгивая, как игрушка, та что из коробочки.

– Срочно настройся, – подсказываю ему, прыгая с ноги на ногу, не переставая швырять камни.

Видимо из-за неожиданности он не смог быстро сориентироваться.

Сенс работает молча, что является верным решением в данной ситуации. Такая тактика даёт мозгу больше возможностей, что хорошо сказывается на сигналах для управления персонажем.

Перемещаюсь в сторону Рисбо, чтобы ему помочь. Поскольку за всё время он успел кинуть только два камня.

– Получается? – спрашиваю допрыгав, стараясь попасть в чёрное длинное тело возле него.

– Мммгг, – соглашается.

Кажется он понял, что лучше получается действовать, если молчать. Или он просто не может говорить, отдав всю работу мозга виртуальным рукам и ногам.

– Ещё два осталось, – подсказывает Синклер.

Этого я подбил. Ищу глазами оставшихся.

Вот бы где не помешала сенсорность, чтобы чувствовать, кто кусает за ноги, до того, как игровой интерфейс покажет убегающую полоску здоровья. Сенс, скорее всего, как раз и почувствовал ногами это дело, иначе бы мы долго не смогли понять, что враг ползает по земле. А когда бы выяснили, то могли оказаться с большой потерей здоровья.

– Всё! – сообщает Тучка об окончании боя.

– Ура, победа! – радуется Рисбо.

– А ты говорил монстры, – вспоминает Синклер.

– Ну я ни чё, показалось со страху, – оправдывается он.

Смотрю на здоровье команды – почти у всех примерно по четверть отъели. У Рисбо – треть. Наверное не страшно. Надеюсь, заживёт.

– Ищем лут, – советует Синклер.

Всматриваюсь. Что-то эта темнота уже поднадоела и от этих мыслей приходит идея. Ведь я уже моделил то, что сейчас нам бы очень пригодилось.

Нахожу в инвентаре ту самую биту и беру в левую руку. Помню, что у неё нет запрета на изменение, это хорошо. Захожу во встроенный трёхмерный редактор объектов, выделяю биту и настраиваю излучение света на полную. Этот параметр используется для создания лампочек и подобных вещей. Бита начинает светиться и все начинают видеть последствия произошедшего.

– О, свет, супер, – восхищается Рисбо.

– Это бита? – смеётся Тучка.

– Отлично придумано, – хвалит Синклер.

Улыбаюсь.

Внизу все видят несколько валяющихся трупов многоножек толщиной с обычную человеческую руку, каждая чуть более метра длинной. Вокруг не меньше сорока брошенных нами камней.

– Фу, какая гадость, – первой не выдерживает Тучка.

– Всего одиннадцать тварей, – делает подсчёт Синклер. – Начинаем собирать лут и камни.

Касаюсь одной из многоножек. Она не реагирует на касание, хотя по идее должна сработать программа генерирующая какой-нибудь приз или несколько. Приз должен появиться, а сам убитый объект должен исчезнуть. Бывает и другой вариант развития событий, когда убитый монстр сам по себе, после смерти отбрасывает подарки. Но этот принцип мне не очень нравится. Потому что, нет визуальной логики. Откуда, что выпадывает, когда и карманов то нет. А даже если бы и были карманы, то какие такие мистические силы заставляют вещи выпадывать из этих самых карманов? И это конечно учитывая человекоподобных монстров, якобы одетых в одежду. Другое дело, когда нужно самому нагнуться и даже хотя бы касанием обозначить забор трофеев.

Беру многоножку в руку. Она смешно повисает.

Рисбо тоже держит одну из них, но двумя руками. Рассматривает и радуется чему-то своему.

Ко мне приходит мысль, что можно устроить бой на многоножках, но всё это конечно глупости. Негоже сейчас так позориться перед новыми знакомыми.

Наблюдаю за Тучкой, как она борется с собой, держа свою многоножку на вытянутой руке, видимо для того, чтобы та была подальше от неё. Сейчас все столкнулись с ситуацией, когда объект приходится взять в руку, но пока никто не смог получить желаемого результата.

– Они не разбираются! – жалуется Рисбо.

– В чём не разбираются? – веселится Тучка.

– Ну это значит не разламываются, – пытается он сказать по-другому.

– Попробуй раскусить, – подсказывает Сенс.

– Фу, Сенс, какая гадость, – уже смеётся она.

– Разрушить объект удастся только, если он запрограммирован на разрушение, – уверяет Синклер. – Рисбо, ты с ними ничего на данный момент не сделаешь, так устроена эта игра, – пытается он приободрить своего друга. – Посмотрим, что будет дальше. Думаю, надо просто выучить особую профессию для всего этого.

Смотрю все возможные действия, которые могу проделать с этой многоножкой. Сразу проверяю пункт «Открыть» – не срабатывает. Именно этот пункт обрабатывается при касании. А значит теперь придётся выбирать только одно, а именно – «Переместить в инвентарь».

Забираю. Многоножка целиком перемещается в инвентарь. Беру ещё одну. Как бы вторая мне положена по праву. Её тоже забираю, как и первую.

– А мне всегда было не понятно, – говорю. – Откуда в монстрах мечи, луки, броня или деньги? И в нашем случае, если монстр будет очень большой, то как его утащить, если судить логически?

– Допустим, логика разработчиков понятна, – разъясняет Синклер. – Мы же по любому таскаем с собой все свои вещи. У меня например в инвентаре барахла на несколько локаций хватит.

– Ага, видимо, это дело их совсем не смущает, – соглашаюсь.

Собрав всех многоножек, команда принимается за камни.

Делаю подсчёт своих камней по методу Синклера – не хватает восемь. Значит имею право собрать именно такое количество. Не больше.

Принимаюсь подбирать.

– Вот только здоровье медленно восстанавливается, – замечает Синклер. – Надо подождать.

Смотрю на наши полоски здоровья – всем добавилось лишь по пять процентов. Действительно медленно.

– Ну вдруг потом лечиться сможем, – подсказывает Рисбо.

– Если с игрой повезло, то сможем, – делает вывод Синклер.

– Тут же, вроде как, не может быть увеличения здоровья с прохождением? – задумываюсь вслух.

– Так точно, – подсказывает Синклер. – Левелап, даже если и имеется, как таковой, то не будет влиять на размер здоровья. В Виртронации своя политика на тему любого здоровья для публичных игр, даже самодельного. Думаю, можно влиять только на скорость восстановления, но это всё.

И действительно, размер здоровья во всей Виртронации примерно одинаковый, даже если это какое-нибудь ПРИ, что довольно справедливо.

Ищу цифру своего уровня на интерфейсе этой игры, но ничего похожего не нахожу. Видимо тут основную роль играют свои собственные качества и умения. А то как бывает в левых играх, те, что не связаны с Виртронацией – сплошь и рядом измывательство над новичками. В основном это из-за того, что здоровье растёт вместе с уровнем. В жизни же нет никаких уровней, поэтому надо хоть как то приравниваться к этому, если уж пользуемся нейроинтерфейсом. И вообще, уровни сами по себе существует лишь благодаря увеличению здоровья и увеличению других параметров вроде ловкости, скорости, выносливости. Последние и вовсе стали не нужны при использовании нейроинтерфейса, так как игрок использует свою природную ловкость и скорость. Развив их в своём мозгу, он будет на высоте в любой игре Виртронации. А если нет цифр, то и сохранять ничего не надо. Все наработанные характеристики остаются с тобой навсегда и нередко переходят в реальную жизнь. Раз уж люди стали использовать для игр свои реальные характеристики, то здоровье не должно перекрывать их своим размером. Как говорится – недостаточно ловок и быстр, иди тренируйся.

– Я собрала, – даёт знать о себе Тучка.

– И я всё, – сообщает Рисбо.

Выпрямляюсь, как бы тоже показывая всем, что завершил сбор.

Снова смотрю на игровой интерфейс – добавилось ещё по четыре процента. Наверное минут десять-пятнадцать придётся постоять на одном месте. В таких ситуациях слишком далеко ходить не стоит, иначе можно словить новый вред здоровью. Хотя и многоножки тоже могут возродиться. Зато, теперь, у нас есть моя светящаяся бита, которой, конечно, монстров не ударишь. Да и вообще, этой битой, никого и нигде, не ударишь, чтобы отнять здоровье, так как она не имеет ни какой программы вообще. Хотя если её кинуть в объект с включенной физикой, то он отреагирует на уровне этой самой физики.

– Ой, а нам Челс пишет, – сообщает Тучка.

– Нашёлся значит, – ухмыляется Синклер. – Пусть принимает приглашение.

– Надо его сразу сюда позвать, – выдаёт она свою версию решения.

– Если вы готовы поделиться с ним своими камнями, тогда действуйте, – улыбается Синклер. – Но думаю, твоя затея не сработает. У игры, думаю, включено распределение новичков. А если он примет моё старое приглашение, то хоть будет уверенность, что он окажется в нашей начальной точке. Тогда мы сможем его направить к нам.

Тучка поняв всю серьёзность ситуации, тут же принимает какое-то решение и уходит в себя. Это она, скорее всего, сейчас пишет Челсу.

– И пусть камней наберёт. Мы подождём. Нам всё равно подлечиться надо.

После этих слов все замолкают, чтобы не отвлекать Тучку. Трудно найти такого человека, который бы не знал, как не просто вставлять буквы в чате, без использования клавиатуры. Для этого де́ла требуется большая концентрация, чтобы представить нужную букву именно так, как это было при калибровке. Ведь для каждой буквы был в своё время записан свой особый сигнал мозга. А ведь каждый человек по своему представляет себе ту, или иную букву. Да и сигналы могут получиться слишком похожими, тогда при использовании чата будут вылезать не те буквы. Можно конечно использовать старый способ набора текста, когда весь алфавит перед глазами, но старый способ такой же медленный, как и новый способ в начале пользования. К тому же у старого способа нет перспективы в развитии мозга в данном направлении и как следствие нет перспективы в ускорении набора текста. В общем имеется, во всём этом, некий процент выноса мозга.

– Всё, идёт наш дружок…

А она довольно быстро справилась. Наверное она долго тренировала умение письма. Вспоминаю её сообщение ко мне на Мифорус.

– Без камней пусть даже на глаза не появляется, – смеётся Синклер.

– Об этом я предупредила, так что можешь быть спокоен уже, – подкалывает она Синклера.

– А найдёт нас? – всё ещё волнуется он.

– Я ему фотку карты отправила.

– Ты у нас настоящая подруга мечты, – улыбается Синклер.

– Ах, ты, – замахивается в него камнем.

– Стой, стой, – взмаливается он, поднимая руки для защиты. – Я на полном серьёзе говорю.

– Тогда ладно, – её взгляд успокаивается и рука с камнем опускается вниз. – Смотри у меня.

От нечего делать, наблюдаю за Челсом на мини-карте. Если что, он сможет нас и по ней отыскать. Похоже он действительно сейчас собирает камни, так как его индикатор перемещается на одном месте. Сдаётся мне, у него сегодня будет камней меньше всех.

Рисбо вдруг решает достать из инвентаря тот самый треугольный камень. Держит его в одной руке, а многоножку в другой. Наверное, решил поэкспериментировать.

– Что ты делаешь? – интересуется Синклер.

Рисбо сближает руки и таким образом соприкасает многоножку и треугольный камень.

– Чисто логически нет смысла, – уверенно заявляет Синклер.

– Ну интересно же, – оправдывается Рисбо.

– Он их просто скрещивает, – смеётся Сенс.

Это заявление веселит всех присутствующих.

– Челс бы сейчас оторвался по полной, – вспоминает Тучка что-то своё.

Треугольные формы как будто преследуют меня. Хотят что-то сказать мне, либо это интуиция так срабатывает. Эх, была, не была:

– Кто-нибудь из вас слышал про рисунок оранжевого треугольника? – обращаюсь ко всем.

Синклер вдруг замирает глядя на меня в упор.

– Откуда ты узнал? – проговаривает он почти не своим голосом.

– Да так, – говорю. – Во сне увидел.

– Странно, странно…, – начинает Синклер бормотать себе под нос.

– Про какие треугольники речь? – интересуется Тучка.

– Не треугольники, а треугольник, – отвлекается он от своих мыслей.

– Так что с ним? – не унимается она.

– Я же про него никому не рассказывал, – обращается Синклер одновременно к нам и к самому себе, – только на днях его придумал.

Необычно всё это конечно, но не для меня. Учитывая, что я в этом сне потом ускорял время и смог забрать у игрока автоматы, прямо как игрушки у ребёнка. Не говоря уже про Бубу – существо из иного мира. Кажется мне сейчас интересно совсем другое.

– Он что-то означает? – пытаюсь выяснить у Синклера подробности.

– Да…, это я придумал что-то типа символа для будущего сообщества абсолютного присутствия.

– Ух ты, супер, – восхищается Рисбо.

– Что за сообщество? – спрашивает Тучка.

– Допустим, ты пришла первый раз в Виртронацию, – объясняет Синклер.

Она кивает.

– В этот момент ты испытывала неполное присутствие?

– Не знаю, – задумывается она. – Наверное…

– Что значит наверное? – возбуждается Синклер. – Думаю, ты просто не интересовалась этим процессом.

– А что, надо было?

– Дело не в этом, – пытается он управлять диалогом. – Кому-то это интересно, он разбирается, а кому-то всего хватает.

– А чего тебе не хватило? – давит она своей женской логикой.

– Подожди, подожди, – не сдаётся Синклер. – Вот подумай. Согласна, что с первого раза нейроконтроллер не даёт такого эффекта, как через год?

– Пожалуй…, – кивает она.

Я его прекрасно понимаю. Хотя дело не только в нейроинтерфейсе, а ещё и в работе мозга, но решаю не вмешиваться, чтобы не сбить его с мысли. Человека можно ненароком перенаправить и не услышать чего-нибудь нового.

– Поначалу всё кажется обыденным, – продолжает Синклер. – Те же видео очки, та же стерео картинка. И так далее, в том же ракурсе. Но потом, когда втягиваешься, когда становишься почти сенсориком, вот тогда начинаешь ощущать настоящее присутствие от всего этого. Понимаешь меня?

– В общем то да…, – соглашается она.

– Всё дело в трёх компонентах, в трёх составляющих, каждый из которых настолько важен, что если исключить любой из них, то абсолютного присутствия достигнуть никогда не удастся. Отсюда и равносторонний треугольник. Три равноценных компонента.

– Расскажи, расскажи! – просит Рисбо. – Что за три компонента?

– А что тут рассказывать, – расслабляется Синклер. – Всё просто. Это нейроконтроллер, видео-очки и перс без анимации для полного управления.

– А вот у меня плохо получается без анимации, – расстраивается Рисбо.

– Ты же руками и телом сам управляешь? – спрашивает Синклер.

– Ну да, – соглашается Рисбо.

– Это уже неплохо для начала.

Всё действительно так и есть. Полное погружение поначалу как будто прячется, это когда чувствуешь, что оно где-то рядом, но не можешь его ощутить. А потом оно раскрывается во всей своей красе, если достойно переносишь все нагрузки на свой мозг.

– Значит решил основать собственное сообщество, – произносит она с ноткой недоверия в голосе. – Ну что-ж, удачи тебе. А почему, кстати, именно оранжевый цвет?

– Тут ничего особенного, это мой любимый цвет. Позже думал поменять.

– А если я во сне видел будущее? – говорю. – Значит не поменяешь.

– К слову про твой сон, это прям странно.

– Не для сенсорика, – помогает Сенс.

– Допустим, – кивает Синклер. – Но я хотел узнать, что за сон? Где ты видел мой треугольник? – обращается лично ко мне.

– В одном похожем на гараж месте, но гараж с двумя этажами и гофрированными воротами на первом этаже, – рассказываю обстановку по-быстрому. – От туда ещё можно дойти до спортзала без куска стены наверху.

– А лавочки там были? – замирает он в ожидании ответа.

– Ага, – соглашаюсь. – На втором этаже гаража.

– Это же «Джусткейф», – радуется Синклер. – Мы там с мужиками, где-то раз в месяц собираемся, чтобы пострелять, побегать.

– Ага, это та самая локация, – подтверждаю его догадку. – В общем, нарисован треугольник был на…

– Стой! Не говори, – останавливает он меня. – Я придумал, как проверить твою версию будущего, – делает многозначительную паузу. – Если я угадаю, где был, или вернее, где будет нарисован треугольник, то это значит его нарисовал я и ты действительно видел будущее.

– Смотри, чтобы тебя не опередили последователи твоего сообщества, – глумится Тучка.

– Поэтому я и не хотел никому про него рассказывать, – жалуется Синклер.

– А как ты хотел? – иронизирует она. – От здоровой предвзятой критики хотел улизнуть? Не выйдет!

– По моим расчётам, фактически, лишь единицы способны видеть суть вещей, – решает он выговорится. – Особенно, если предметом обсуждения становятся возможности современной виртуальности.

– А я и забыла какой ты у нас философ.

Отмечаю в уме не увлекаться философией пока нахожусь в компании своих новых друзей. Навряд ли это вызовет у меня хоть какой-нибудь дискомфорт, поскольку я не привык делиться глубокими мыслями.

– Потому что для тебя компы, это просто железо с инфой.

– Ну что вы опять ругаетесь? – встревает в разговор Рисбо. – Давайте лучше послушаем про сон, про будущее.

Из-за высказывания Рисбо возникает ощущение, что Тучка, это мама. Синклер – папа. А Рисбо их сын. Пусть относительно взрослый, но ещё в каком-то смысле психологически привязанный к своим родителям.

– Ах да, – спохватывается Тучка. – давай уже про свой треугольник, а то Челс должен замаячить на горизонте. И он не будет столь милостив, как я.

– Давайте быстрее тогда, – волнуется Рисбо. – угадывайте быстрее про треугольник из сна.

– Хорошо, хорошо, – соглашается Синклер. – Вот только чтобы в последствии всё удалось, мы оба отправим свои ответы Тучке. А она сделает скрин чата и сделает общую рассылку.

– Надеюсь вы в курсе, как работает чат, – в очередной раз напоминает Сенс о своём присутствии.

– Точно! Лучше тогда индивидуально отправь, – поправляет Синклер план действий, принимая помощь Сенса как должное.

До меня только сейчас доходит, что любой из нас может увидеть ответ другого до того, как отправит свой ответ. Поэтому такой эксперимент нельзя считать чистым. Поддерживаю Сенса кивком за удачную идею.

– Да пиши́те уже! – не выдерживает Тучка.

И то верно. Открываю чат и принимаюсь набирать слово «ворота». Получится одновременно и коротко, и информативно. Синклер особо не изменился, поэтому непонятно справился он уже, или ещё нет. Хотя, если я буду так отвлекаться, то точно не успею за ним.

– Готово, – сообщает Синклер почти через минуту. Как раз тогда, когда я любуюсь своим результатом.

И я всё! – незамедлительно активирую отправку, чтобы ни кто не успел задуматься о моей скорости набора текста. Хотя, конечно, всё зависит от того, сколько Синклер использовал символов для своего сообщения.

Все смотрим на Тучку, естественно кроме Сенса. Сейчас ей, скорее всего приходится как-то располагать окна с личными сообщениями, чтобы сделать один снимок. Именно так бы я и поступил, потому что проводить операции с одним файлом проще и быстрее.