– Синий, – Энкерна перекосило от злобы, он сжал кулаки и сделал шаг к матросу – ты в Бухте Шлюх или в Столице?
– Я в бухте шлюх столицы! – Пробурчал Синий – Простите, капитан, ради Единого, простите. Более не повторится такого.
Энкерн подошел почти вплотную к матросу, быстрым движением ударил того по лицу, в район челюсти. Синий рухнул, но моментально встал. Купец вскочил и крикнул:
– Не в моем магазине, идиоты! – Но драки не было. Капитан схватил матроса и пригвоздил к стенке.
– Тесак отдай, дубина. Ты в город фальшион свой взял зачем, треклятый алкаш? – Энкерн сорвал с пояса моряка длинный тесак-фальшион, и взял его в правую руку. – Я тебе сейчас башку срублю – Энкерн ударил эфесом тесака по ноге моряка, тот вскрикнул и снова упал. – Позор на мою голову, сейчас кто-то из корчмы побежит жаловаться страже, а мне потом объясняйся, штраф плати. За вас, мужланов тухлых. Бегом на борт, и носу не высовывать без моей команды. Ущерб вычту из твоей зарплаты. – Энкерн отправил моряка пинком, и захлопнул дверь. Подошел к столу, схватил бутылку вина и сделал несколько глотков. Вытер губы рукавом, положил тесак на стол и сел.
– Красивое зрелище, – ухмылялся купец – а главное, в моем, как ты говоришь, треклятом магазине. Спасибо, что ничего не разбили.
– Извини, Йозеф, команда сошла с ума. Мы пили вчера, считай. Им все мало. – Энкерн грустно вздохнул – я ж их набрал, чтобы учить, воспитывать. Понимаешь? – Йозеф кратко кивнул, поджав губы – дорогой мой, они мне как дети, чертовы дети, которых у меня у самого нет и не будет. На такую жизнь как у меня, бабу себе не найти. Перепихон быстрый, скучный, на суше вяло и тоскливо. А бабу разве на борт потащишь? Потонем и дело с концом. Помнишь, когда я тебя вез в Пастрель, и на нас северяне обозлились за ту историю с дочкой портового командира? – Йозеф рассмеялся и кивнул.
– Помню, дружище, а как же!
– Тогда я на ней реально жениться хотел. А что? Молодая, сиськи как у буренки, внизу узко, мокро – волшебница, самая настоящая. Очаровашка, ха-ха! Она мне такое делала, с ума можно сойти. Мы с ней весь вечер отдыхали душой и телом. А потому что привыкла к морю, к вечному рыбному запаху, к вечному перегару и вину. Но и красивая, говорю же, мать её сердечная. Так и хотелось, увезти, украсть, трахать до самой смерти. – Энкерн, не рискуя больше пить из бутылки, разлил вино по стаканам – Я ей письмо написал, грамоту я худо-бедно знаю, написал, что мог. Только отправить боюсь, да, к черту! – Осушив стакан, капитан продолжил – залетела она тогда, писала, как счастлива, что сбежит от отца мигом, достаточно приехать скорее. Но тот, ублюдок, избил ее. Ребенка она потеряла, но я, мать твою, не потерял смысл жизни. Я не поехал бить ему рыло, не отправил к нему всю команду матросов. Не устроил там бойню, – Йозеф прищурился, а лицо приняло сочувствующую позу, – это ли любовь, о которой поют треклятые поэты? По-моему, я просто испугался за нее бороться, не поверил, что нравлюсь ей также как она мне. Не поверил, даже после 2 письма. Ну, того, где про потерю ребенка. К черту оно все, Йозеф, к черту эту жизнь. – Энкерн протер лоб ладонью и встал.
– Друг мой, такая история. Мне… может, выпьем еще? – Купец взял бутылку, но поняв, что вина в ней осталось на дне, мигом встал для новой.
– Нет, братец, я к кузнецу, а потом к советнику-писцу. Треклятому, куда я ввязался и зачем? Черт его знает – Энкерн почесал подбородок и вдохнув, добавил – У тебя ремень есть, тесак прибрать? – Купец утвердительно кивнул и полез в ящик стола.
– Бывай, Йозеф.
***
Кузница семьи Спарсов находилась на границе Верхнего и Нижнего городов. Располагаясь подле ручейка – это крупное трехэтажное сооружение было золотой жилой для их семейства. Энкерн знал их историю, всего лишь несколько лет назад, семья Спарсов еле выживала, но получив в столице знатный надел и огромные королевские финансы – стала достоянием Бесконечного Города. Их талант ковать, подковывать и вырывать зубы разлетелся во многие города. Принимая огромное количество клиентов, семья обогатилась. Но совсем недавно, кузница полностью зарылась в заказы Короны. С младшим Спарсом – Орвальдом, Энкерн давно обсуждал перспективное дело. Сам Орвальдо был средним сыном королевского кузнеца, на вид ему было 25-30 лет, но посредственный талант подмастерья, он реализовал в деловом направлении. Ему стоит отдать должное – семья действительно обогатилась. На фоне кризиса и разорении месторождений, либо недоступности метала в нем, семья Спарсов имела дорогостоящие и эксклюзивные поставки с Северных регионов. Получая качественное сырье, доспехи и оружие выходили на, действительно, королевском уровне. Сжигая конкурентов методом покупки, Спарсы открывали филиалы по всей Ноэре.
Энкерн постучал в дверь, и, выждав необходимую паузу, открыл ее:
– О, капитан. Рад вас видеть, – Орвальдо легко наклонился, вдохновленно улыбаясь. – Я с нетерпением жду новостей. – Сын кузнеца был невысок, обладал пепельными волосами, и зелеными глазами. Жесткие скулы и пухлые губы подчеркнуто выделялись в его лице, из недостатков был крупный нос, и довольно широкие уши. Одетый в красивый, золотистый камзол, с белыми рукавами и сильно узкими шоссами – Орвальдо предложил капитану присесть на деревянный, украшенный золотыми вставками стул.
Первый этаж дома выглядел богато, местами роскошно. Коричневые шторы темнили помещение, но придавали приятный полумрак, на крупном и гладком столе стоял подсвечник с четырьмя горящими свечами. Повсюду стояли полки с книгами – это был приятный рабочий кабинет, справа от входа, на стене висело фамильное знамя Спарсов – крупный щит с инициалами Спарсов и 2 развернутых в разные стороны меча. За спиной самого Орвальдо стояла невысокая полка с мечами разной длины. В левом углу находилась винтовая лестница на следующие этажи. В правой стороне – небольшая арка на кухню.
– Орвальдо, милый мой мальчик, тоже рад тебя видеть. – Энкерн присел и принялся теребить пальцами о стол – Как проходят дни?
– Все в порядке, работаю. Давай к делу. – Орвальдо убрал улыбку с лица и, сев на стул, потер руки.
– Значит, слушай. Вдоль линии архипелага Принца действительно есть железная руда, ее там много, находится на самой северной кромке острова Тегис. Там образовались скалы, хороший ориентир, так-то. – Энкерн прекратил теребить пальцами стол и убрал вспотевшие руки вниз. – Как мы и обговаривали ранее, мой выбор, как нашедшего прост – подарок королю или продать вам за хорошие деньги.
– Все, что найдено тобой, уже принадлежит королю, тут и без выбора все ясно, – холодно произнес сын кузнеца – однако, вариант с продажей, мне максимально близок и выгоден. Самое главное, мои люди увидели месторождение. Я уже могу работать. – Орвальдо слегка улыбнулся, и прищурил глаза. – Меня беспокоит теперь другое, советник прознал о моих планах, я не могу иначе, все сделки идут через него. Король вечно занят недоверием к вассалам, когда у самого в столице, извини, дерьмо.
– Хм… – Энкерн задумался, – это ЛаБлумен, чтоль? А, наш скромный писарь. Забавно. Его люди заказали у меня бумаги и колбасу. Это какая-то афера?
– Всего лишь маневр, капитан. Я предложил ему своих людей, они сработали на обе стороны. Но с одной, общей целью.
– Какой? – Энкерн невольно занервничал, творить дела в обход короля с королевским советником был немыслимый риск.
– Все очень просто, скажу кратко, – Орвальдо протер пальцами рот и продолжил в деловой манере, – кузница закупает сырье у Северян. Те продают его с умеренной ценой. Мы эту цену увеличиваем значительно, король платит. Как обычно. Однако, месторождения поблизости либо некачественны настолько, что тошнит. Либо истощены. Но, конечно не все. Более того, сырья достаточно, но нам источники не принадлежат. Вообще. Ни одного. – Парень многозначительно замолчал, покашлял в руку и промолвил: – Это огромная удача, что ты нашел источник и по старой памяти пришел к нам.
– Там, – капитан с энтузиазмом отметил – мелководье и рифы. Заход идет через крюк к северному носу острова. Можно ошибиться, немножечко, и повредить судно, хотя вот утонуть конечно нужно постараться, ха-ха! – Энкерн ухмыльнулся, но собеседник не открыл эмоций.
– Очень интересно, Энкерн. Позволь спросить – сколько ты хочешь за молчание, или, если угодно, за находку?
– Эээ… 200 золотых монет. – Энкерн сильно потел, ладони были мокрые и сминали брюки.
– Пьер! – Орвальдо крикнул, подняв голову к лестнице, – бегом за ЛаБлуменом.
Пьер спустился очень быстро, почти бегом. Совсем молодой мальчик, одетый в длинную рубашку и обычные брюки, с поясом и кинжалом, встал смирно между собеседниками. Сын кузнеца встал и фыркнул:
– Туда и обратно, стрелой! Передай ему, что его ждут деньги! Большие деньги. – Пьер кивнул и очень быстрым шагом направился на улицу.
– Капитан, я вижу ваше волнение, моя работа обязывает это подмечать, – нежно улыбнулся Орвальдо, – переживать не о чем. Король и его вассалы продолжат оставлять нам крупные заказы, за те же большие деньги, но теперь наши расходы будут крайне малы. Ваша находка для нас полезна. Но 200 монет? – Широко улыбнулся делец. – Эти деньги слишком малы для вас, мы дадим 300.
Энкерн расцвел, нервы улетучивались, наступало спокойствие. По спине ползли мурашки, «300 монет, я смогу позволить себе поселиться в городе, я смогу купить корабль, я смогу все! Знал бы что все так повернется, треклятый трус, разбил бы уродливое лицо папаши моей Катрин».
Капитан перестал беспокоиться, желудок заурчал, но от вина началась неприятная изжога. Стараясь подавить позывы отрыжки, Энкерн прокашлялся.
На улице раздался грохот копыт, не смотря на моряка, Орвальдо пошел приветствовать приехавшую знать. Энкерн резко почувствовал дрожь в коленках, но старался поправить себя, не пристало 40 летнему опытному моряку, да еще и капитану – волноваться! Спустя пару мгновений дверь открылась, впереди шел Орвальдо Спарс, за ним вошел Кернел ЛаБлумен, одетый в темный, с белыми пуговицами камзол. Лицо не выражало эмоций, головного убора не было, и темные, с залысинами волосы оставались сильно прилизаны. Сын кузнеца улыбался, и прошел к столу, за писарем вошли 2 стражника, облаченные в удобные доспехи и гамбезоны, шлемы были круглые, и походили на шляпу. Вооруженные алебардами, они заняли места по краям дверного проема.
– Я слышал, ваши люди устроили погром в корчме «Фауна мира». Неприятный момент. – ЛаБлумен встал рядом с левым стражником. Дверь закрыли, и на испещренным морщинами лице писаря не было эмоций. – Энкерн Видоу, значит? – Моряк кивнул, коленки усиленно дрожали. – Находка отличная, сделка с вашим покупателем выгодная. Но мы так не работаем. Приезжать в город и громить, прямо в ее центре, уважаемую корчму не пристало честному человеку.
– Простите, сир. Мои люди будут наказаны, они получат по заслугам. – Энкерн старался выглядеть брутальным, как он и выглядел. Но подводили треклятые коленки.
– Конечно будут, непременно. Торговать королевским имуществом с королевским кузнецом. О чем вы думали, матрос? – издевательским тоном произнес Кернел, – Да и тут, дело даже не в этом. – Дверь открылась и в комнату вбежал взъерошенный Пьер, он, извиняясь, наклонил голову и направился к лестнице. – Моряк, за кружкой пива, эля и прочего дерьма, легко расскажет любой секрет любому дураку. Моряк, внезапно получивший 300 монет, станет объектом интереса. Интереса прежде всего вассалов, потом крестьян, а уж казна уважаемой семьи, или моя личная, опустевшая на такую же сумму, также вызовет вопросы, а кому? А за что? – писарь взглянул на капитана исподлобья – такая ложь станет явью и нас повесят! – Страшно улыбнулся ЛаБлумен. – Убейте его.
Стражники моментально двинулись в сторону моряка. Капитан, несмотря на волнение и страшный испуг, мельком ухватил фальшион на поясе. Увидев первую летящую на себя алебарду, он прыгнул вперед, уронив стул. ЛаБлумен выскочил из двери, Энкерн, понимая, что единственная тактика к победе, войти в клинч, рванулся на стражника. Махнув мечом из верхней позиции, капитан ударил прямо в шлем, тесак соскочил, а стражник нижним древком резко и больно ударил по ногам. Сохраняя равновесие, капитан отскочил к стене. Видя перед собой уже 2 летящих алебарды, он дернулся в сторону кухни. Острие ударило его по спине. Искрящая боль на мгновение парализовала движение. Капитан упал, и с полного оборота, бросил наотмашь тесак. Поразив ноги стражника, он не нанес ему вреда. Сил и возможности пробить защиту не было. Получив удар древком по руке, он невольно отпустил тесак. В голове смешались звуки и крики. Собственное дыхание стало как гром, сердце билось в ушах. Получив несколько ударов древком по телу, он не смог дышать. В ушах теперь зазвенело, во рту чувствовался вкус крови. Что-то сильно ударило по голове, и по спине. И еще раз. В голове стоял туман, время стало медленным, вязким как желе. Изо рта шла кровь, воздух набрать не получалось. Нестерпимая боль, сменилась полным отсутствием оной. Сквозь туман перед глазами, Энкерн едва различил, опускавшуюся на его голову алебарду.
Глава 3
Мерик удивленно шагал по длинному коридору. Здесь его называли «Дом Героев». Высокий потолок, просторный и широкий проход, с макетами рыцарей в полных доспехах – навевали действительно героический оттенок на, казалось бы, мрачное помещение. Картины участников войн, знаменитый Аби-Лам – защищавший столицу от восстания так рьяно, что даже враги увековечили данного героя. Множество колон, расписанные именами павших. Была такая традиция – перед войной, солдаты писали свои имена, а кто не знал грамоты, просили написать товарищей по оружию.
Дядя шел спереди. На нем был открытый бацинет, оранжевая накидка на теле, под ней аккуратная кольчуга. Объемный торс был исключительно из-за грубой, толстой бригантины. Руки укрывались в латные перчатки, однако ноги выглядели достаточно открытыми, на них были удобные брюки, и кожаные сапоги. На спине висел желтый щит, а в ножнах на поясе прятался меч, по всей видимости, оценивал Мерик, меч был полутораручный, коим дядя, по приезду на острова учил самого мальчика. Мерик Селлстоун был счастлив видеть своего покровителя, отец часто уезжал в походы с королем, ведь отец мальчика был королевским гвардейцем, что заставляло юнца ждать годами. Последнее время родитель приезжал чаще, и последним его желанием перед уходом было, чтобы Мерик учился военному искусству в столице. «Ну, папа, вот я здесь».
Пройдя длинный коридор, дядя свернул в арочный проем, за которым находился учебный класс. Несколько скамеек, один большой стол у стены, такой же высокий потолок, очень много окон и средних размеров копия рыцаря, практически идентичная тем, что стоят в коридоре. Дождь слабо бил по окнам, отдавая глухой, но успокаивающий звук в помещение. Мерик прошел к скамейкам и сел. Дядя снял шлем, отложил его на край стола. Жидкие, короткие иссиня-черные волосы разлохматились, дядя причесал рукой голову, посмотрел в окно и перевел взгляд на Мерика. Мальчик старался увидеть изменения в лице своего дяди. Виски стали седыми, крепкая щетина была цвета волос, над глазом виднелся белый, тонкий шрам. Идущий от брови, до середины лба. Хмурый и уставший вид, вместе с вытянутым лицом, делал Куммиха Полдена мужчиной за 50, при его реальных 30 годах. Дядя обладал мягким голосом с легкой хрипотцой, явно несоответствующим его внешнему виду. Однако такой голос всегда глубоко погружал и диалог сам по себе расслаблял. Дядя Мерика прервал его мысли:
– Как дела у твоей матери?
– Все в порядке, дядя, она скучает, конечно же. – Мерик широко улыбнулся, принял расслабленную позу и сложил руки.
– Еще раз, не дядя, а сир Куммих. Давай уберем наши теплые отношения. Люди привыкли завидовать, всему! И хорошему, и плохому. Нельзя становиться лучше их, нельзя любить, нельзя быть добрым – это слабость, здесь, – Куммих провел рукой по волосам, – нужно быть таким, чтобы к тебе нельзя было приставать, но и не будь ублюдком, их, в принципе, хватает, – дядя позволил себе легкую улыбку. Мерик набрал воздуха и проговорил:
– Сир Куммих, спасибо за лекцию. Ваши уроки меня радуют, так радуют! – мальчик улыбнулся широко и, увидев такую же улыбку на лице дяди, воспрянул духом.
– Правда, Мерик, постарайся быть прохладней. Потому что если нет, то на ристалище я буду сильнее бить!
– Сир Куммих, я буду рад получить деревянным мечом по голове, для меня это большая честь, – продолжал улыбаться Мерик, но дядя стал серьезнее, еще раз взглянув в окно, он продолжил деловым тоном.
– Твой отец хорошо послужил королю, Мерик. На них напала группа разбойников у берегов Гувера, одеты разбойники были не как южане, бой был ранним утром. Конечно, гвардейцы без труда разбили бы этих недотеп, но половина сопровождения сняла доспехи перед сном. Твой отец убил свыше трех человек. Это очень хорошо, о награде я не знаю. Но планы изменились. Скоро в город вернется король. Разбойники, – Дядя взял в руки шлем и посмотрел на него, – ушли в леса. Но больше нападений не было. Эти ублюдки не сдавались. А вот это и пугает. Почему они бились насмерть, видя гвардейскую бригаду и самого короля? – Куммих отложил шлем и прошел в сторону копии рыцаря, – странное произошло, но главное, ты увидишь отца, через несколько дней. Я надеюсь.
– Невероятно, Единый, спасибо, что сохранил их жизни. Спасибо! – С облегчением сказал Мерик, держа руки сложенными.
– Твой отец, черт побери, один из лучших фехтовальщиков королевства. Не переживай за него, – Куммих, сохраняя холодное лицо, потер руки и вернувшись за стол, вытащил из-под него небольшой табурет. Усевшись, опытный солдат внимательно посмотрел на племянника и продолжил, – давай поговорим об уроке. Я хочу дать тебе представление о политике, истории и общей ситуации в мире. Сегодня вечером будет отборочный бой среди зеленых юнцов, так что будь благодарен, что базу мы изучали у тебя на острове.
Мерик кивнул, но отметил про себя, что к бою так быстро он не готов.
– Как ты знаешь, последним королем-магом был Ричард I, 90 лет назад, – Куммих прикусил губу, – но воевать с ним начал отец нынешнего короля Аймона I Круппа – Доран I. После его тяжелого, страшного правления, начались более спокойные времена. Корона досталась его первому сыну, Дорану II. Выбрав свадьбы и любовь вместо завоевательных войн, он объединил практически все королевство под семейство Крупп. Но, он любил также сильно мужчин. Скоропостижно скончавшись от неизвестной болезни, он оставил 20 лет назад трон Аймону I – второму сыну Дорана I, – Куммих свел ладони в замок, сглотнул и продолжил, – проблема в том, что у Аймона есть только 2 дочери, а мальчики рождаются мертвыми. У Дорана II есть множество незаконнорождённых детей и единственный сын, испытывающий проблемы, с… эм… мыслями. Он больной мальчик, – дядя выдохнул воздух и слегка покашлял, – если король, не дай Единый никогда, погибнет. Начнутся притязания на трон. Потому что связь Круппов есть с семьей Браунчерри, то есть жена Аймона I – это Эмма Браунчерри. Жена Дорана II как и первого – исходила из семьи Чуллис. Марта у Дорана I, Лира у Дорана II. Вторая жена Дорана II из семьи Бактис, но она умерла, также от неизвестной болезни. Звали её Мальси. Прекраснейшая из девушек, если честно. – Закончил Куммих.
– Дядя, – несмотря на длинную речь, Мерик не устал, ему хотелось узнать подробности войны, хотя бы какие-нибудь, – значит королевство в подвешенном состоянии? На грани войны?
– Сир Куммих, Мерик, не забывай. А так, да. Страшны все варианты, худший – посадить больного парня, по праву наследственности. Хотя Аймон еще способен зачать ребенка. Про проклятия говорить не буду, я в это не верю точно. Однако смерть детей меня пугает. Ученые умы говорят, что это из-за медицины. Маги решали вопросы по-своему, и никто не умирал. А мы, – дядя задумался, – мы просто пытаемся прикладывать травы и пить отвары из крапивы. Полный ужас, – Куммих встал и пошел к племяннику, – затем сотник и увеличивает штат солдат. Пока на восемь человек, пойдем на ристалище, покажешься сотнику Клику.
***
– Сир Клик! – преклонив голову, воскликнул Куммих, – еще один новичок на отбор к нам, пожалуйста – Мерик Селлстоун с Ривдаута.