Держись за воздух

С кухни доносился звон бокалов, перемежаемый всплеском заразительного смеха. Вскоре появились самостийные судьи, раскрасневшиеся и с увлажненными глазами.

– Мы вас реабилиорети… тьфу ты… реабилитирировали. – Татьяна запуталась в произношении.

– Оправдали, – поправил сын.

– Точно так. И знаете почему? За вашу искренность и за желание пустить на пользу всем нам, все-таки, неизвестно откуда взявшиеся деньги.

– Почему неизвестно откуда?! Из воздуха. Только из особого подземного воздуха, в котором разлита животворящая эссенция. Мы реально можем держаться за этот воздух. Но попробуй мы расскажи об этом в соответствующих органах! Не поверят, упекут в дурдом.

– Причем, – взял слово Жора, – есть понятие презумпции невиновности. Если к кому-то прибыло в материальном плане. А ни у кого другого не убыло, значит… значит, чудеса случаются!

– Подоходный налог на чудеса не распространяется.

– Ладно, завершаем прения, – сказала Зина. – Наш вердикт будет такой. Огласите, пожалуйста, Татьяна.

Театрально сведя брови к переносице и напрягая губы, Татьяна вытолкнула из горячего материнского сердца судьбоносные слова:

– Трепещите! Именем трех матерей, брошенных всеми и вся на произвол коварной судьбы, благодарим за истинно сыновний поступок. Пусть этот миллион будет подъемными от самой судьбы. Следующий миллион призываем немедленно задекларировать и действовать в строгом соответствии с законами нашей страны.

Друзья захлопали в ладоши. Затопали ногами. Затрясли головами. Вскинули руки, сжав кулаки.

– Ура! – завопил Жора, и друзья его поддержали. – Мы больше не стрёмные бедняки! И пусть Фимка почернеет от зависти!

***

Середина лета и три недели, как покинули подземелье. Жара и частые грозовые дожди. Впереди вступительные экзамены в политехнический колледж. Желание выглядеть достойно, исключить «авось повезет» необычным образом дисциплинирует.

Внутренняя дисциплина, когда сам устанавливаешь манеру, цель и способы, абсолютно несопоставима с внешней, насаждаемой родителями. Это когда мамочки срывают голос, принуждая безалаберное чадо делать весомое и полезное.

После испытаний в Подземном бастионе удивительным образом усилилась тяга к знаниям. Жук, Жора и Жига с интересом штудировали учебники, быстро вникая в суть. Физика уже не кажется скучной, математика приятно бодрит мозги, география будоражит мечту, в биологии усматриваются натяжки и пробелы. Теория эволюции Дарвина после увиденного в подземелье выглядит бездоказательной аксиомой.

Жизнь полна чудес. С каждым уходящим столетием множатся тайные сокровищницы, куда прячут, упаковывают недоделанное, недопетое, недодуманное. Прячут подальше от язвительных взглядов пухлых обывателей. Оберегают от нахрапистых дельцов, от безбашенного ворья.

Все эти блага могут открыться лишь достойным, соответствующим строгому образу, в который с успехом входят пятнадцатилетние друзья. И здесь одна из важных составляющих – не быть неучем. Выбрать профессию по сердцу, равно по призванию. Изучить скрупулезно теорию, так называемые прикладные науки. Шаг за шагом, день за днем вдумчиво работать, сплавляя теорию и практику в конкретный поразительный результат.

Качественный рывок в материальном благополучии дал больше времени для самостоятельных занятий. Добрую часть утренних часов друзья посвящали решению задач по физике и математике и другим предметам. Для уяснения хода решения вникали в теоретические основы, подробно разбирали тот или иной физический закон. Механику с её статикой и динамикой усвоили в пару присестов. Быть может, сказались уроки Инокента, когда вверх головой постигали азы умения задействовать сверхвозможности, что таятся внутри каждого. Без дарованного судьбой Учителя они скукоживаются, сходят на нет. И вот уже голоштанный работяга окончательно топит в хмельных напитках уникальное эго.

Бывало, поутру ребята собирались у Жука, где заранее распределившись, кто какой экзаменационный вопрос изучит, слушали друг друга. Жора расскажет об ускорении свободного падения и тут же посчитывали силу удара пятикилограммовой болванки, сброшенной со стула и с крыши четырехэтажного дома. Разница в силе удара тот самый элемент чудесности, что таит природа. Пусть в данном случае это называется гравитацией. В другом случае можно теоретически вывести формулу телепортации и телекинеза. Правда, для получения равенства приходится вводить безразмерный поправочный коэффициент, подобный постоянной Планка или числу Фибоначчи.

Один из поправочных коэффициентов назвали в честь Инокента. Впрочем, формулу до конца не вывели. Нужны дополнительные экспериментальные данные. Главное, что есть понимание о физической основе испытанных паранормальных, но для дружной троицы чрезвычайно нужных явлений. Как ни крути, вернуться в подземелье придётся. И лучше не упакованным в ящик под размер тела, на пир червям, микробам… и Бяше.

Из разделов физики особенно привлекала термодинамика – наука о тепловых движениях, о закономерностях перехода из одного агрегатного состояния в другое. Из газообразного – в твердое, и в обратном порядке, если энтропия системы близка к идеалу. Интриговало понятие «тепловая смерть», озадачивала способность энергии при абсолютном нуле становиться эмбрионом иной формы жизни.

Подобные научные изыски год назад представились бы умопомрачительной абракадаброй, страшной мутью. Реальным пацанам тонкости науки, да и сама она в целом и в частности – по барабану. Это до тех пор, пока реальные пацаны по самонадеянности не попадут в небывалую переделку. Тогда либо голову с плеч долой, либо наполняй себя новыми знаниями, оттачивай умения противостоять, не разбивая кулаки в кровь.

На занятия уходило не так уж и много. Пару часов после завтрака, иногда больше. После выходили во двор в спортивных костюмах. Неподалеку спортивная база с беговой дорожкой (где бились в кровь с шайкой Джона), с баскетбольным полем и хоккейным кортом. Зимой открывался прокат лыж, летом – ролики и новомодные электросамокаты.

Здесь друзья ежедневно пробегали два трехкилометровых круга. Затем упражнения на брусьях и турнике. После обеда и короткого отдыха отправлялись на городской пляж, когда пешком, когда на крутых велосипедах. Там подолгу плавали, загорали на горячем песке. Лето баловало. Северный ветер гнал холод то на восток, то на запад, закручивая над городом южные циклоны. Вечерами собирались у кого-нибудь дома и смотрели на мониторе компьютера научно-популярные фильмы. Об астрологии, о мантиях Земли, об эволюции жизни.

Матери, разумеется, не могли нарадоваться. Свершилось главное, что желает каждая мать – вложенное в чадо любовь и забота возвращается несметным добром, крепкой опорой в многотрудной жизни. Помимо бескорыстной материнской любви что-то еще вмешалось во взросление сыновей. Это можно назвать по-разному: Удача, милость Ангела, невероятное стечение обстоятельств.

Самих Татьяну, Светлану и Зину никак не назовешь квалифицированными педагогами, ни теми, на чьем жизненном примере поучились бы дети. Здесь обучение возможно от обратного. Как уйти от доли неудачниц и неудачников, брошенных и забытых? Просто! Одинокое мытарство заменено крепкой дружбой, непротивление невзгодам – отчаянным натиском. Первые неудачи выбили ярче искру желания.

И всё же, что-то еще, пока непонятное матерям, оберегало сыновей, делало их крепче, сильнее, умнее. Невидимые каналы питали сердца и душу ребят. И может быть, материнская любовь на порядок усилила благостную таинственную силу.

Глава 3. Подстава

Душным июльским вечером из деревянной беседки, что красуется посреди городского двора, разносились звонкие хлопки и дикий хохот. Два здоровенных парня по очереди щелкали по лбу подловленного малолетку. Жертва хоть и ниже ростом по весу ничуть не уступала обидчикам. Беда в том, что вес состоял из жира.

– Держи прямо башку, – приказал Джон. Подвел согнутый палец к потному лбу Фимы. Бац! Ноготь пальца оставил смачный отпечаток. Черепная коробка будто детонировала на внешний хлопок. Звонкое эхо вырвалась из ушей Фимы. Он до крови прикусил губу.

Туля ржал. В его руках айпад последней модели включен в режим видеосъемки без звука. Крутую мобилу, конечно, вырвали из рук Фимки, когда тот вздумал пофорсить.

– Больно? – спросил Джон.

Фима затряс головой.

– Выбирай, либо щелкаю по дисплею – краш-тест в прямом эфире, либо будем проверять броню твоей башки?

– Голова заживет, а смартфон сдохнет.

– Тогда получай еще щелбан! – рявкнул Джон.

Эстафету перенял Туля. Со свежей силой нанёс автоматную очередь звучных щелчков, кряхтя от удовольствия. Бедный Фимка елозил попой, тихо постанывал.

– Вот тебе, толстяк за кривоногую лошадь! Вот тебе за медведя, который приходил жиром твоим закусить! А мы, блин, за тебя его удар приняли.

– Ой-ей! Оё-ёй!.. – голосил Фима.

– Ладно, передохнем чуток, – решил Джон. Вальяжно развалился на скамье, кривым прокуренным ногтём ткнул в дисплей. Вошел в главное меню, полистал приложения, просмотрел фото. Сплюнул через плечо.

– Отличная машина! Подаришь смартик нам с Тулей?

– Мне же батя его подарил в зачет окончания девятилетки! Даренное не дарят.

По лицу Джона пробежала хитрая улыбка. Он переглянулся с Тулей. Легким кивком уловил поворот. Физическое насилие меняют на тонкий обман.

– Что такое айпад!? Один раз покрасовался, и больше никто внимания не обратит. Вот если бы подарил тебе батя джип, тогда каждый день можно куролесить.

– И подарит! Как раз на окончание школы.

– Чё, заладил: батя-батя! А кроме бати разве нет фигур, которые могут научить тебя уму-разуму.

Джон и Туля выдержали паузу. Фима хлопал глазами.

– Не слышу! – рявкнул Джон.

Фимка вздрогнул. С бледных губ сорвался лепет:

– Я не люблю, когда меня учат уму-разуму тычками и щелбанами.

Туля загоготал. Джон усмехнулся:

– Я тебе не поп, чтобы проповеди читать. А Туля совсем не учитель, скажем по ОБЖ (основам безопасности жизни – прим. автора). Мы дворовые пацаны, лучшие из лучших. Эта улица под нами. И мы из тебя хотим сделать волка, мощного волчару! Кем ты хочешь быть: чтоб тебя имели, или ты всех имел?

– Второй вариант.

– Какой второй? Вопроса не понял?!

– Хочу ни перед кем не прогибаться… кроме вас.

– Правильно сказал на этот раз. Для начала ты должен научиться жертвовать. Крутой пацан не должен быть скрягой, никогда не жалеть потери. Был у тебя айпад – теперь нет его. И ты, блин, не истеришь, как девка. Ты улыбаешься. Одно ушло – придет другое, и намного лучше.

Фима икнул:

– В айпаде симка, в ней куча номеров.

Джон протянул айпад.

– Вы возвращаете его?! – не веря глазам, вопросил Фима.

– Конечно, мы же твои кореша. – Джон лыбился, точно вволю накуражившись, потерял интерес.

– О, большое спасибо. Прямо огромное спасибо! – Фима засиял, расправил плечи, заторопился спрятать дорогой гаджет во внутренний карман куртки.

– Чё сказал? Не понял.

– Спасибо, говорю.

– У нас не говорят «спасибо». Западло для нас это слово.

– А как же поблагодарить?

– Так и говори: благо-дарю.

Фима повторил, разбив слово на две части.

– Какое же ты даришь благо, если прячешь айпад за пазуху?.. У пацана слово никогда не расходится делом. Давай-ка вынимай симку. И возвращай мне айпад. Учись понимать и выполнять с первых слов.

Фима, загипнотизированный волевым тоном Джона, распростился с подарком бати. Взамен Джон протянул свой гаджет: побитую исцарапанную мобилу, где и название стерто передрягами да временем.

В ознаменовании выгодного обмена, Джон слегка хлопнул Фиму по плечу.

– Не жалей ничего не когда… Айпад мы вернем, если выполнишь задание. Поможешь двум нашим подружкам собрать деньги на обучение. Не у всех же родичи при бабле, как у тебя.

– Собрать деньги? Просить что ли?

– Просить деньги будешь у папаши, наши герл будут отрабатывать эти деньги.

Фима засопел. Он как-то видел подружек Джона. Такие оторвы, что ближе двух метров подходить опасно.

– Удобное время троих жучар низложить. Мчээсника нет, куда-то железобетонно провалился. Жучки где-то здорово подкачались, чтобы их уложить мордой в грязь, нужно с десяток серьезных бойцов. Я тут бросал клич, но все куда-то разъехались на лето. Может быть, на гастроли.

– На гастроли?

– Именно так. И мы тут разыграем пару сценок. Когда врагам затруднительно расквасить нос, значит, включаем мозги. Укладываем в грязь хитростью. Короче, наши гёрл подстроят так, что жучары останутся перед ними в неоплатном долгу. И всё их бабло, все их вещи в квартирах растают, как улет обкуренного.

– Это хорошее дело! Батяня не смог наездом адвоката выколотить с жучар деньги.

– Это потому, что не смогли белое сделать черным, а черное – еще чернее. Наши гёрл такое могут.

– Блин, а где они учатся? Я бы сам пошел в такую школу.

– Академия это! Не дорос ты. Сам понимаешь, ничего бесплатно не дается. Гёрл приклеятся к жучарам. Ты за работу, и как за практическое свое обучение будешь им платить. Скажем тыщ по десять каждой.

– Ого!

– Чё, ого?! Скажешь батяне, что нанял репетитора. Они тебе и взаправду будут репетиторами. Поучат тебя, как объе… объегоривать пипл. Наводчиком будешь у них. Твой айпад раза в три дороже по сравнению с деньгами, что отдашь подружкам. Все понял? Щас пойдем знакомиться.

***

Жук разбирал записи в дневнике далекого предка. Эта рукописная книга из тех, которую прочтет от корки до корки, да не раз. Коротко и без прикрас представлен стародавний быт, выложена хроника таинственных событий от лица, посвященного в некую краеугольную истину, и вынужденного жить в сутолоке обыденности. В те годы каждый день превращен в суровую борьбу за кусок хлеба, за крышу над головой, за спасительный огонь в печи.

Почерк с ятями и прочими отжившими буквами вполне понятен. Мелькнула мысль, что неплохо рукописный текст перевести в цифру. Набить текст на компе, поскольку рукопись с чего-то вдруг резко постарела. Желтизна листов стала ярче, аккуратно выведенные слова поблекли. Вот вызволят Капитана, поступят в колледж – долгой зимой найдется время на создание электронной копии дневника из позапрошлого века.

В рукописи помимо краткого изложения событий собраны личные мысли о жизни вообще, тут и там описание природы, сезонных перемен. Строки встают живой картинкой. Жук как наяву видит первый снег, летние грозы, сенокос, осеннюю мозаику красок. Природа полна совершенства, законченных форм. Сама жизнь – это очень медленное и незаметное перетекание хорошего в лучшее.

Порой в строке сквозила мысль: разум был вырван из мироздания, был похищен зверем-подростком, равным по возрасту им, пятнадцатилетним искателям приключений. Не зная как правильно употребить способность мыслить и творить, разум разменян на возможность жить в дармовом тепле и сытости. Укрепляется каста возомнивших о себе, как о пупе Вселенной. Якобы земной мир создан им в услужение, в их руках рычаги и кнопочки управления бездной темного обманутого люда.

Заковыристая философия обжигалась на тайне Подземного бастиона. Неужели богатство всегда сопряжено с тем, о чем вслух не говорят? Жук взъерошил волосы. Закрыл книгу предков. Интересно, сможет ли он добавить в эту книгу от себя и в том же направлении?..

Вопросы не отпускали. Рукописная книга закрыта, в живую память загружены мысли и чаяния далеких и тоже время близких предков. Жук соскочил с кресла, распахнул окно. Облокотившись о подоконник, обозрел двор с высоты четвертого этажа.

Кучерявыми матронами высятся березы. Листья не колышутся. Июльское солнце притягивает за уши, вливая жар в глаза, за ворот легкой футболки. Приятно. Жук повел плечами. Круговым движением головы размял шейные косточки. Выгибая тело вокруг невидимой оси, разогрел спину совсем как тогда на лужайке у бревенчатого дома под мерный счет Инокента. Осталось обуться – и дворовая территория примет пятнадцатилетний сгусток энергии.

Жук выслал эсэмэс друзьям: всего один условный знак, знаменующий об утреннем сборе во дворе. С предвкушением удовольствия ступнями ощутил прохладу эластичного нутра удобных кроссовок. Специальная подошва придавала упругость шагу. Суперские кроссовки! Раньше не мог себе позволить дорогую качественную обувь, как и все остальное: одежду, гаджеты…

Лестничные марши с четвертого этажа преодолены за восемь мощных прыжков. Дверь подъезда резко распахнулась, словно не выдерживая натиска молодой непокорной силы.

Девичий вскрик и кошачий вопль знаменовал выбег Жука на крыльцо дома. По левую сторону от двери вытянулись по струнке две пигалицы из соседнего двора. По правую же сторону вздыбилась небезызвестная трехшерстная кошка: спина дугой, хвост трубой и толще раза в три; пасть оскалена. Нешуточные клыки ослепительной белизны в кровавых разводах.

Ошарашенный Жук перевёл глаза на девиц. Обе с показной стройностью, которая на самом деле обычная худоба от недостатка здоровой пищи, раннего пристрастия к никотину, и, быть может, еще к невесть каким извращенным удовольствиям. Матовая бледность скуластых личиков отливала ядовитой болотной хмарью. Короткие шорты с измочаленным кантом выказывали нижнюю округлость загорелой попы. Топик обтянул непропорционально большую грудь. Прямые волосы у девиц ниспадают за плечи, точно легкая шелковая ткань. Одна девица стилизована под яркую блондинку, другая под жгучую брюнетку. Ярко-алые губы подчеркивали неутоленную жажду страстных поцелуев. Пусть даже такую гибельную, как рана, истекающая алой кровью.

Жук приостановился. В чем дело? – вопрошал взгляд реального пацана.

– Шизанутая кошка! – взвизгнула брюнетка. – Ленка хотела чуть подвинуть её на скамейке. Дебильный зверёк вцепился ей в руку, вдобавок саданул когтями. Часом не бешеная?

– Кто?

– Кошка, блин!

– Муська спит здесь в это время.

– Да мы присели покурить. Плевать нам на кошку.

– Что базарите? – взмолилась блондинка, истекающая кровью. – Катька, сделайте что-нибудь!

– Помоги, юноша. Скоро вся скамейка будет багровая. Под скамейкой ляжет трупик Ленки.

Жук хмыкнул. Его широкая ладонь обхватила руку девицы чуть выше раны. Пальцы сомкнулись в крепком обжатии, подобно медицинскому жгуту.

– Руку подними выше. Над головой держи, вот так, – Жук, стоя лицом к Лене, направил её руку. Худосочная девица, теряя сознания, прижалась к Жуку. Он резко отпрянул от жаркого девичьего тела.

Между тем, Катька шустро отскочила на метр. И с разных ракурсов запечатлела на смартфон тактильный контакт жертвы настоящей с жертвой в будущем.

Жук заметил вспышку дисплея смартфона:

– Чего вздумала?

– Да, блин, в скорую помощь позвонить. Призабыла телефон спасения.

– Вызывай такси. Скорая на такие вызовы не ездит.

– Откуда знаешь? – Катька вскинула на него бесстыжие глаза.

– Если бы кошка руку, или хотя бы пальчик оттяпала – тогда другое дело! В вашем случае делается так: резиновым жгутом пережимается рука повыше раны. Под жгут нужно подсунуть бумажку с временем его наложения. И в течение часа добраться до больницы, прямиком в травпункт.

– Вдруг не успеем. Попадётся таксист-маньяк. На кровь распалится. Изнасилует и убьет! – заныла Лена.

– Тоже решение проблемы относительно руки, – съехидничал Жук.

– Фильтруй базар! – прикрикнула Лена. – Из-за этой сраной кошки помирать, когда еще и не жили?!

– Тогда делайте, как сказал. Сейчас сбегаю домой. Где-то был у нас резиновый жгут.

– Резиновый жгут, – повторила Катька, соображая, что же это может быть? Вдруг озарило. Она с придыханием вскрикнула: – Стой, блин, гондон не подойдет?

– Чего-чего? – Жук смутился. Легкий румянец вспыхнул на загорелом лице.

– Чё, блин, не понимаешь, что такое презерватив? Больной, что ли?! – Катька быстро вытащила из кармана шорт плотный квадратный пакетик в герметичной упаковке, похожий на влажную салфетку в наборе одноразовой посуды. Тонкими пальчиками с отлакированными ноготками привычно, со знанием дела надорвала упаковку. Красными ноготками подцепила резиновое колечко, скользкое от силиконовой смазки. Под хихиканье Ленки раскатала колечко в ленту длиной с пол-локтя пострадавшей, сантиметров 20 точно есть.

– Ого, какой! – Катька опустила глаза на штаны Жука, продолжая хихикать, сощурила плутоватые глазки.

– Чего ржешь, кобыла? Подружка кровью исходит. Скоро сдуется совсем. А что останется, в эту резинку засунешь. Здесь под кустом и закопаешь.

Напускной бравадой Жук создал дистанцию. Он девственник, ему надлежит на некоторое время стать элементом сакральной движущей силы. На порядок выше плотских устремлений. Отдав юный жар чистой души в топку скрытого привода развития сотворенного, он настроит себя (точнее пробудит высокие зоны подсознания) для собственной безвременной жизни. Придет время, он встретит девушку. Они сочетаются законным браком, родят детишек, исполнят биологический код продолжения жизни. Главное сейчас – это суметь послужить хранителям матрицы высшей силы, упрятанной в Подземном бастионе.

Эти мысли промелькнули как вихрь. Жук жестким тоном велел Катьке сменить его руку в обжатии покалеченной конечности Лены. Морщась, выхватил склизкую резиновую ленту из пальчиков с лакированными ноготками. Двукратно обернул тонкую ручонку растянутой резинкой. Бантик на запястье врос оригинальным браслетом с двумя украшениями: колечком и пипкой.

Под презерватив, обращенный в резиновый жгут, подсунул записку с указанием времени наложения. Исполнил в точности инструкцию Капитана, обучившего правилам и приёмам оказание первой медицинской помощи.

Классная получилась картинка: истекающая кровью девица с пикантным браслетом чуть выше запястья. Жук не заметил, что для истории зафиксирован этот новый способ применение популярного концераптива. Коллекция прикольных фоток Катьки удачно пополнилась. И не только для того, чтобы выкладывать в соцсетях и ловить лайки.