Вначале я занес руку, замахнувшись, но после того, как император показал пальцем вниз, я опустил меч. Я чувствовал, что кто-то меня бодрит, одобряя мой поступок. Император замер свысока, гордо глядя на нас. Уже лучники натянули тетиву, чтобы выпустить свои стрелы в меня и в того, кто был со мной в этом бою. Но я чувствовал несказанное восхищение своим поступком. Я как будто находился вне своего тела, «паря» над всем этим. Но что это? Я увидел, как император делает жест рукою, показывая лучникам, чтобы те убрали свои луки. Затем он что-то сказал, как бы отдав команду рядом стоящему с ним. Публика начала замолкать, недовольно свистев, но тут я услышал громкий рев. Это кричал лев. А точнее он был не один, в клетки с ним были еще четыре голодных льва. Публика снова заликовала, она сделались еще более озверевшими. У трех ворот цирка раздался лязг закрывающихся дверей. Переложив меч в другую руку, я подал руку своему противнику, показав кивком головы на его булаву. Громко дыша, он поднял ее. Наконец завеса открылась, и клетку подкатили к оставшемуся единственному входу. Кулисой как бы задраили щель с одной стороны, а с тыльной стороны стражник стал копьем двигать засов. Одичавшие и оголодавшие звери вцепливались зубами в копье, теребя его со стороны в сторону. Наконец засов был отодвинут и решетка отворилась. Первый зверь вышел и ходил рядом с клеткой. Второй же выскочив, направился, истекая слюной, быстрым бегом к нам. Я опять занес руки со стороны за спину, что сделал и мой недавний противник, занося булаву. Я стал молиться. Тигр, не добежав до нас, в шагах пяти развернулся, буксуя своими ногами, стал как бы дожидаться себе подмоги. Другие звери, спрыгнув с подиума, на чем стояла решетка, приблизились к нам и стали ходить туда-сюда в шести-девяти шагах от нас, как бы вынюхивая своими ноздрями наши слабые места. Тот, кто первым хотел атаковать нас, еще пару раз пытался сделать прыжок, кому ни будь из нас вцепившись в горло, но затем он отошел и лег приблизительно в центре арены, дожидаясь, когда его незаконченное дело, закончат другие. Но что это? К удивлению всех, рыча, львы легли на арене. Опять начался свист с трибун. Недоумевающий император привстал, с гневом глядя на происходящее. Наконец кто-то к нему подбежал и что-то стал ему шептать на ухо, на что император, обратившись к нему с криком «быстрее!», опять опустился на свое седалище.
Мы увидели, как другая кулиса отодвигается, и клетка выдвигается вперед. В ней был лев, он явно был бешенный. Он раскачивал клетку из стороны в стороны, становясь на задние лапы, передними он пытался разорвать, как бы дотягиваясь ими до кого-либо. Зубами же он грыз железные штыри. Лежавшие в средине арены львы отошли, рыча, ближе к кулисам, как бы чувствуя, что происходит что-то неладное с их сородичем. Решетка открылась и лев большими быстрыми прыжками, изливая слюну, направился к нам. Я направил свой меч в сторону льва, держа его на уровне его головы, немного занеся его назад за себя, и затаил дыхание. Задние ноги его прижались к земле и уже стали отрываться, чтобы прыгнуть на меня и в его полете я завел меч за спину дальше, но тут увидел, как острая, тяжелая булава моего теперь уже бывшего противника ударила его в челюсть. Лев в прыжке перевернулся и упал на спину. Затем он быстро поднялся и сразу же хотел опять прыгнуть, но я увидел второй удар булавой сверху по голове льва. Еще рыча и вздыхая, он упал в конвульсиях. Трибуны ликовали, а потом на мгновение замерли. Гул с трибун стал на мгновение тише.
Заполнены трибуны до придела,
Охота людям зрелищ, ах, как они чужды!
Как громко бьется в груди моей же сердце,
Но нужно людям зрелищ, в поединке не были они.
Минута наступает и она почти как вечность,
И это место, здесь жертве должно быть,
И поединок вовсе неизбежен,
Я должен буду жить или убить.
Как странно? Я до безумия спокоен,
Пред поединком ночь была без сна,
Я чувствую, как что-то на меня снисходит,
И этот поединок – не есть моя мечта.
Какой-то шум глухой, гремят трибуны,
Ах, эти лица, какие-то безумные они!
Зачем же столько им вина и зрелищ?
Ведь этим так уродливы они!
Они готовы врать, как будто они любят,
О, Боже мой, они ведь даже не пьяны,
И не достойные вкусить они сегодня чудо,
О Боже, каким безумием они обдурены.
Хотя из них, достоин каждый быть в прекрасном,
И думают, они готовы жить и искренне любить?
И что находят же они в сем мерзком и ужасном?
И посмотревши это, как дальше смогут они жить?
И раздается звон, и он пронзает сердце,
Горит огонь, здесь выбор: жить иль умирать?
И бой смертельный неизбежен,
И здесь я не могу уже мечтать.
И говорю себе я: нет, сие не бесконечно,
Любовь должна здесь быть, и с ней не совладать,
Ах, люди, посмотрите вы сердечно,
Я сам иду на смерть, чтоб больше никогда не воевать.
А теперь задумайся, пожалуйста, мой читатель, где твое место и что ты хочешь: хлеба и зрелищ или быть может, что-то другое?
«Ураган»
В первой половине дня, еще ничего не напоминала на то, что в этот день случится стихия. Прогноз погоды, кстати, тоже молчал, а только обещал к вечеру переменный ветер. Был обычный солнечный день и все шло своею чередою. Я пришел домой и сел за компьютер, посмотреть, что мне написали в соц. сетях. Уже день склонялся к вечеру, и тут я увидел через окно удивительно странную затишку. То есть за окном с одной стороны светило солнце, а с другой шла огромная, черная туча. И вдруг, все как бы остановилось и утихло. Такое было ощущение, что даже листья на деревьях перестали колыхаться. Затем, через минут пять – десять, я увидел, как макушки деревьев раскачиваются со страшной силой. После чего туча затмила небо и солнце, стало темно, и по улице полетела пыль, какие то бумажки и все то легкое, что лежало на земле. В это время слышно стало, как кто-то кричит, – бежим быстрее. Я подошёл к окну и увидел, как люди упираясь о дующий на них ветер, пытаются пройти вперед. В этот момент макушка дерева отломилась и как пушинка полетела вдаль. Стали срываться рекламные плакаты и как обычные бумажки разлетаться, поднимаясь и опускаясь ветром. Стоящее рядом с моим домом дерево под силой ветра стала крениться почти, что до земли. Вокруг летал поднятый с земли мусор и пыль. Макушка второго дерева тоже оторвалась и, так же как и первое, улетело куда-то далеко. Все это продолжалось минут двадцать, а после наступила тишина. Это было невероятно красивое и в тоже время несущее разрушение и несчастье зрелище. Я люблю стихии. Но, я очень переживаю за людей, оказавшихся в этом воздушном омуте. Это очень красиво, но это же и так же очень опасно! Берегите, пожалуйста, себя?
«Человек, над которым всегда смеются.»
«Вы когда-нибудь пробовали смеяться над собой?
Уверяю, над вами будут смеяться многие
и будут вас считать за безумца!»
А не способ ли это преодолеть свое тщеславие?
Не нужно искать каких-то смешных ситуаций, чтобы над вами смеялись. Они есть, их очень: нужно просто стать самим собой, быть открытым и простым.
– Попробуйте?
– Зачем? – скажите вы.
– А разве вы не хотите быть свободным? – отвечу я вам.
– Свободным? – Какой бред! Я и так свободный! – ответите вы.
– Свободный? – отвечаю я с удивлением! – Разве? Давай подумаем вместе, дорогой читатель, а свободны ли мы?
– Конечно же, мы свободны! – ответим мы все вместе. – Ну и что с того, если я соглашусь с мнением большинства?
– Но право ли большинство?
Давайте уберем большинство и останемся один на один с ситуацией, и «положа руку на сердце», скажем: «Если я могу руководить этой ситуацией, то, как бы я поступил, логически строя сложившуюся ситуацию и обращая внимание на свое несовершенство».
– Задумались?
А теперь вернемся к ситуации, когда вокруг нас люди: готовы ли мы сказать то, что мы думаем или чувствуем? Сможем ли мы это произнести при людях?
– Зачем? – скажите вы.
– Хорошо! Тогда хотя бы не произнести при людях, а молча остаться при своем мнении?
Сможете?
– Зачем? – опять скажите вы.
– Хотя бы для того, чтобы не признавать чужое мнение, а воздержаться?
– Но какое это отношение имеет к моей свободе? – пожав плечами, подумаете вы.
– Свободный в малом и во многом, и в большем будет свободен! Так сказано Мудрым! – Выходит, если человек в малом не свободен, то он вообще не свободен?!
– Подожди, не убирай и не оставляй недочитанным этот небольшой рассказ.
Вы когда-нибудь задумывались над тем, как уклоняется пуля от цели, если на какие-то доли миллиметров сместить ствол винтовки? Что, чем дальше летит пуля, тем она более и более уходит от цели! Согласитесь (не воздержитесь), а именно согласитесь в малом, и вы со всем остальном согласитесь, не рассуждая и не сопротивляясь! Задумайтесь, пожалуйста, над этим!
А теперь вспомним, не так ли мы ведем себя всегда? Мы не просто молчим, а соглашаемся с мнением большинства! Тогда вопрос другой: почему мы соглашаемся с мнением большинства? Может быть, потому что в противном случае мы будем чудаками? Не говоря уже о том, что над нами будут смеяться. А мы же все стараемся быть не смешными, а такими, как все. Тогда сам вывод напрашивается: где же вообще мое мнение, моя свобода, где есть вообще Я? И, как говорится, чем дальше в лес, тем больше дров!
Так что, дорогие мои, давайте прежде поступать, как поступает большинство, подумаем, «положа на сердце руку»: а может быть, этот чудак, который говорит не так, как все, он говорит именно то, что хотел бы и я сказать? И тогда, может быть, мы не поступим, как все, надсмеяваясь над этим человеком (а, значит, и над самим собой). А возьмем и просто промолчим? И это будет первый шаг к нашей свободе. И да поможет нам всем Бог!