Заметки мирянина. Воздух Церкви

Что предлагает Церковь?

Ирина Прохорова как-то выразила своё недоумение: «Я не понимаю, что предлагает Церковь. Утешение? Помощь бедным? Заступничество за народ перед властью?» Это стандартный ход мысли атеиста: если Бога нет, а Церковь всё-таки существует, так пусть хоть чем-то она будет полезна. Такие люди ждут от Церкви некой практической пользы и даже готовы советовать в каких делах попы могли бы пригодиться, чтобы уж совсем-то не быть тунеядцами. Но Церковь не для того существует, что ждут от неё люди, к ней не принадлежащие. Бог создал Церковь не для того, чтобы она переделала этот мир, и даже просто улучшение нашей земной жизни – отнюдь не задача Церкви. От Церкви не надо ждать ни какой практической утилитарной пользы.

Так что же предлагает Церковь? Она предлагает Христа. Не просто образ Христа или память о Нём. Не только учение Христа. А Самого Живого Христа. Цель ортодоксального христианина – приближение ко Христу. Это не просто приближение жизни человека к его теоретическому идеалу. Это приближение личности человека к Личности Богочеловека. Церковь предлагает вечную жизнь со Христом в Царствии Небесном. Церковь не просто объясняет, как достичь этой цели, но и предлагает средства её достижения. То, что предлагает Церковь – не от мира сего.

Что же предлагает Церковь в этом мире? Жизнь со смыслом. Жизнь во имя великой цели вместо мышиной возни и тараканьих бегов. Церковь предлагает посвятить свою жизнь тому, чтобы построить себе дом на Небесах.

Предлагает ли Церковь утешение? Да как сказать… Если тебе помогают заглянуть в бездну собственной греховности, это мало кого утешает, скорее уж огорчает до невозможности. Бывает и утешение, когда Христос коснется души, но и до этого и после этого проливается немало горьких слёз. Во всяком случае, Церковь не надо понимать, как то место, куда человек приходит в соплях, а ему там эти сопли вытирают. Ну, может, добрый батюшка кому-то и вытрет сопли, просто потому что он хороший человек, хотя не в этом его работа.

Предлагает ли Церковь помощь бедным? Многие приходы такую помощь оказывают. Так же как, например, какая-нибудь торговая фирма может оказывать помощь бедным, но ни кто ведь не думает, что фирма была создана именно с этой целью. Так же и Церковь – не собес. Может играть роль собеса, но вообще-то существует для другой цели. Просто христианин, приближаясь ко Христу, начинает острее переживать чужую боль, и ему уже трудно пройти мимо голодного, не оказав ему посильной помощи. Но это, скорее, побочный эффект, хоть и весьма положительный.

Предлагает ли Церковь заступничество за народ перед властью? Да, в Церкви есть традиция «печалования», заступничества. Но только у нас сейчас каждый третий – уполномоченный по чьим-нибудь правам. Если к их несмолкающему хору присоединится ещё и Церковь, так вряд ли жизнь станет лучше. В некоторых случаях Церковь может заступиться за кого-нибудь перед властью, но если не сочтёт это нужным, так не надо возмущаться: «Почему Церковь молчит?» Люди Церкви не депутаты, чтобы заискивать перед обществом, доказывая свою полезность.

Ожидание от Церкви чисто практической пользы – порождение атеистического сознания. Обидно бывает, когда люди вроде бы верующие начинают понимать Церковь так же. Если христианин не выносит за кем-нибудь горшок, так он вроде уже и не христианин. Конечно, если кто-то помогает немощным, он делает добро. Но в Церковь человек приходит не для того, чтобы выносить горшки, потому что такой возможности он и без Церкви не лишен.

Казалось бы, если люди хотят делать добрые дела – это абсолютно положительная тенденция, в которой трудно усмотреть что-либо плохое, но в том, что касается Церкви – это уловка дьявола. Превращение христианских приходов в заурядные благотворительные организации означает лишение христианства его мистического содержания, то есть Церковь в этом случае лишается смысла, забывая о своем главном предназначении.

В Католической Церкви знаменем этой тенденции стала легендарная мать Тереза. Она хотела помогать беднякам Индии. Индусы выразили опасение, что она будет учить их детей своей вере. Она пообещала, что не будет. И понеслось. Монахиня Тереза ринулась остервенело творить добро, не вспоминая о Христе. Не думаю, что от этого было много пользы. Когда люди Запада «не зная брода, лезут в воду», пытаясь действовать в совершенно чуждом им обществе, из этого редко получается что-то хорошее. Но главная беда не в этом, а в том, что монахиня, «невеста Христова», отказалась нести людям Христа, подменив Его чисто механическим «добром». Мать Тереза несла в Индию не христианские, а западные ценности, которые в основе своей являются антихристианскими.

Результат превзошёл все ожидания. Безбожный мир дал ей нобелевскую премию, а Католическая Церковь причислила к лику святых. Мать Тереза – символ компромисса, которого удалось достигнуть безбожному Западу и Католической Церкви. Такую обессмысленную Церковь безбожники готовы признать вполне приемлемой.

В рамках католицизма эта тенденция ширится, растет и становится стандартной. Недавно посмотрел американский фильм «Сломленный», о католическом священнике. Этот священник мечется между своими прихожанами, разруливает какие-то бытовые конфликты, оказывает кому-то практическую помощь, порою просто приходит на кухню и моет посуду. Он делает в точности то, что ожидают от Церкви атеисты. Это что-то среднее между социальным работником и участковым психотерапевтом. Это хороший человек, но это вообще не священник. Он ни разу не говорит своим прихожанам о Христе и о Царстве Небесном.

Вот так же точно и у нас многим хотелось бы видеть в Церкви министерство добрых дел. Так чтобы Церковь помогала нам выживать в этом мире. И Церковь на самом деле помогает уже хотя бы тем, что меняет восприятие реальности, предлагает посмотреть на проблемы другими глазами. Но главная задача Церкви не решать проблемы этого мира, а помочь избежать проблем в мире ином. Церковь помогает очистить душу, чтобы придти ко Христу. А Царство Христа «не от мира сего».

Почти все ценности нашего мира являются производными от безбожия, так что христианину приходится жить среди чужих, а это психологически очень тяжело. Так и хочется сказать окружающим: мы с вами, мы во многом такие же, у нас много точек соприкосновения. Но это соблазн, которого надо избегать. Не стоит заискивать перед безбожным миром. Жизнь христианина строится на диаметрально противоположных ценностях. Даже если мы иногда делаем нечто похожее на то, что делают они, то вкладываем в это другой смысл и преследуем другую цель. Мы начнем нравиться безбожникам только тогда, когда потеряем собственную душу.

Будете иметь скорбь

Как часто приходится это слышать: «Если бы Бог существовал, мы бы так не жили». «Если Бог допустил «Освенцим», значит никакого Бога нет». «Почему негодяи процветают, а христиане бедствуют?»

Для себя я давно уже ответил на эти вопросы. Этот мир создан Богом для любви, а обязательным условием любви является свободная воля, потому что не может быть любви по принуждению. Но свободная воля человека очень часто оказывается направленной по злу, таков побочный эффект свободы. Богу не трудно уничтожить зло, но для этого пришлось бы уничтожить свободную волю человека, но тогда мы не сможем любить и существование мира утратит смысл. Всё очень просто: свобода обязательное условие любви, а зло – неизбежное следствие свободы (подробнее об этом в моей книге «На пути в Дамаск»).

Но на этот вопрос можно посмотреть и с другой стороны. Вот приходит человек в Церковь, ему дают «Новый завет» и говорят, что в этой книге написана правда. Какая же правда там написана по интересующему нас вопросу? Может быть, Христос говорил, что Он пришёл уничтожить зло в этом мире? Может быть, Он обещал, что люди больше не будут страдать? И больше в их жизни не будет ни боли ни горя? Или, может быть, Он обещал хотя бы христианам, что как только они примут Его учение, так тут же избавятся от всех скорбей? Нет, ни чего подобного Господь не говорил и не обещал. Он прямо предупреждал, что во время земной жизни человеку предстоит переплыть через море зла.

Давайте прочитаем «Новый завет» под этим углом зрения. Начнем с заповедей блаженств. Господь сказал: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся» (Мф 5; 4). Это прямое обещание: у нас будет достаточно причин для слез. А если их не будет, то это уже повод для беспокойства: достигнем ли мы тогда блаженства? Мы плачем, когда в нашу жизнь пришло какое-нибудь зло. Значит, оно должно придти, не надо этим смущаться.

Господь сказал так же: «Блаженны изгнанные за правду, ибо их есть Царство Небесное» (Мф 5; 10). Изгнание за правду – это чудовищная несправедливость. И она нам тоже обещана. Христос не говорит, что с нами будут поступать справедливо, не обещает, что за правду будут награждать. То есть награда будет, но не в этом мире, а ведь мы говорим о зле, которое торжествует здесь и сейчас.

Господь сказал: «В этом мире будете иметь скорбь» (Ин 16; 33). Это совершенно однозначное, не допускающее ни каких разночтений обещание. Как же нелепо выглядят люди, которые говорят: «В этом мире столько боли и скорби, что мы не можем поверить в Христа». Но ведь Христос нас не обманул, всё идёт так, как Он и обещал. И в этом мы усматриваем доказательство того, что Бога нет?

Беда в том, что мы воспринимаем жизнь, как язычники: если христианство – это хорошо, значит, мне от него должно быть хорошо. На следующий же день после крещения из моей должны исчезнуть все проблемы или, во всяком случае, проблем должно стать гораздо меньше, чем у некрещеных. Но вот ведь какая штука: проблем у христианина становится не меньше, а больше, чем у безбожника. И Христос об этом предупреждал настойчиво и неоднократно:

«Будете ненавидимы всеми за имя Моё…» (Мф 10; 22). То есть, если мы назовём себя христианами, нас будут ненавидеть все, кто Христа не принял. Почему же такая несправедливость? Потому что в этом мире нет и ни когда не будет ни какой справедливости. Справедливость обещали безбожники – большевики, Христос её ни когда не обещал.

«Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин 15; 18). Действительно, что хотят для себя последователи Христа, Которого ненависть людская прибыла гвоздями к кресту?

«Если Меня гнали, будут гнать и вас» (Ин 15; 20). Так нас, оказывается, будут гнать? А мы имели робкую надежду, что если примем Христа, нас везде будут встречать в качестве самых лучших гостей. Вот только сам Христос лишает нас этой надежды, предлагая не обольщаться.

«Вы восплачете и возрыдаете, а мир возрадуется» (Ин 16; 20). Как же глупо выглядят некоторые христиане, когда пытаются доказать миру сему, что они очень хорошие и что могут принести очень много пользы миру, поэтому их везде должны усаживать на самом почётном месте. А ведь Христос очень внятно противопоставил Своих последователей и мир. Мир будет радоваться, когда мы будем плакать. Когда мы возрадуемся, заплачет мир. Церковь и мир, как вода и масло, которые ни когда не смешиваются, хоть и находятся в одном сосуде. Их природа разная, их цели и стремления, их радости и огорчения диаметрально противоположны. Можно сколько угодно рассуждать о том, какую роль должна играть Церковь в современном мире, только не надо забывать, что мир изначально, сущностно враждебен Церкви, враждебен Христу. Мир хочет видеть нас только в гробу, на почетных местах в своей иерархии он не хочет нас видеть.

Итак, что обещал Христос Своим последователям в этом мире? Нас будут изгонять за правду, будут ненавидеть, будут гнать, мы будем иметь скорбь, мы восплачем и возрыдаем. Да… С такой программой на выборы не пойдешь. Слава Богу, Церковь и не собирается на выборы в качестве одной из партий. Вообще, христианство – потрясающая религия. Она в самой себе содержит антирекламу, которая должна отпугнуть от христианства тех, кто чужд ему по духу. Кому нужна религия, которая помогает проворачивать земные делишки, тому не к нам.

Люди, как правило, ищут в религии облегчения своей жизни, а Христос предупреждает: если вы пойдете за Мной, вам будет не легче, а труднее. Ваш покорный слуга не случайно собрал вместе все эти пугающие цитаты, их очень не любят приводить сторонники респектабельного, интегрированного в этот мир христианства. А я не люблю зазывал на пороге Церкви, которые с елейными улыбочками приглашают всех желающих: давайте к нам, у нас хорошо. У нас действительно хорошо. Но сурово. У нас «не по кайфу». У нас так, как этот мир не любит.

Зачем же тогда приходить в Церковь? Представьте себе человека, который очень любит другого человека и готов на всё, только бы быть вместе с ним. А любимый ему отвечает: «Мы можем быть вместе, но тебе будет очень трудно, настрадаешься и наплачешься так, как и представить себе не можешь. Тебя будут унижать, тебя могут выгнать с работы, ты можешь потерять уважение всех своих знакомых. Ты согласен?» Если в ответ звучит согласие, значит это действительно любовь.

Такая же любовь ко Христу приводит человека в Церковь. Так во всяком случае должно быть. Хотя на пороге Церкви ни кого не тестируют и на детекторе лжи не проверяют. «Тестирование» начнется потом, когда на человека обрушатся все обещанные Христом беды. Тогда становится понятно, пришёл ли человек ко Христу из любви к Нему или ради своей выгоды.

Настоящий христианин ради своей любви ко Христу отправится и на крест, и в пасть ко львам, и в «Освенцим», и в ГУЛАГ. И не будет задавать вопросов о том, почему же в мире столько зла?

Православные коммунисты?

Много раз, включая православный телеканал «Спас», попадал на старые советские фильмы. Похоже, это вполне сознательная политика канала – отдавать предпочтение замшелым образцам коммунистической пропаганды. И я, кажется, знаю почему. Советские фильмы, они ведь добрые, светлые, они учат хорошему, а современное кино – злое, агрессивное, там одна только грязь и мерзость. Есть такое отношение к кино в православной среде. Есть люди, для которых слащавое и фальшивое враньё гораздо приятнее горькой правды. А я вот смотрел раз за разом советские агитки и мне становилось по-настоящему страшно от того, что этим кормят православных.

В Советском Союзе любое кино всегда было государственной пропагандой. Власть пропагандировала советский образ жизни. А этот образ жизни был целиком и полностью основан на обязательном безбожии. Власть внушала людям: посмотрите, как хорошо жить без Бога, какую замечательную жизнь подарила вам партия, благодаря тому, что отвергла религию. Если речь в фильме не идёт о религии, то эта мысль не бросается в глаза, но она всегда есть в подтексте, и она воздействует на подсознание.

И вот мы видим, как значительная часть православных постепенно краснеет, превращаясь в поклонников безбожного советского прошлого. Доводилось встречать даже православных монархистов, которые восхищаются Сталиным. Личности людей раздваиваются. Они по-прежнему считают, что с Богом жить хорошо, но они теперь уже думают, что и без Бога можно жить замечательно, ведь вот же каким добрым было советское кино. А оно не доброе, оно лживое, даже если талантливое. В истории мирового искусства трудно найти ещё один пример такого же царства тотальной лжи, как советский кинематограф.

Но если коммунисты обманывали людей с целью вполне понятной, то с какой целью сейчас православный телеканал транслирует коммунистическую ложь? Так ведь хочется быть хорошим для власти. А власть сейчас, похоже, всерьёз озаботилась выведением новой человеческой породы – православных коммунистов.

На рождественской елке в Кремле вдруг неожиданно появляются ребятишки в пионерских галстуках. Кто-нибудь ещё помнит, что Рождетство Христово – это религиозный праздник? А пионерская организация по определению атеистическая, потому что основана на коммунистической идеологии. И ни кого это не смущает. Ни беспринципных коммунистов, которые отмечают религиозные праздники, ни таких же беспринципных православных, которые приглашают к себе юных безбожников.

Потом Путин сказал, что мумия Ленина, лежащая поверх земли, это вовсе не нарушение национальных традиций, ведь и в Православной Церкви так же есть мощи святых. Когда труп воинствующего безбожника сравнили со святыми мощами, его, наверное, в мавзолее подбросило. Любой идейный коммунист воспримет это, как оскорбление. Для православных это ещё большее оскорбление: главного палача Церкви уподобили святому.

И, наконец, Грудинин сказал, что теперь многие члены КПРФ ходят в Церковь. А до какого бесстыдства они ещё способны дойти? Понимаю, что компартия может в чем-то меняться, но любая идеология имеет базовые принципы, без которых она просто исчезает. Демократ не может быть сторонником диктатуры. Христианин не может быть членом сатанинской секты. Коммунист не может верить в Бога. Атеизм – фундамент коммунистической идеологии. Коммунист может придти в Церковь только для того, чтобы заложить взрывчатку.

Так что же они творят, а главное – зачем? Да в общем-то всё понятно. Электорат окучивают. Значительная часть граждан России – православные. Другая значительная часть наших граждан настроена просоветски. Если эти две группы объединить, вместе они составят подавляющее большинство граждан России. Видимо, кремлёвские идеологии решили «вывести в пробирке» какую-нибудь такую «идейку», которая объединит обе эти группы. Но вот ведь беда: когда идеологическим моделированием начинают заниматься люди, совершенно безыдейные, у них получается так плохо, что хоть плачь, они просто не понимают особенностей той материи, с которой работают. В итоге вместо примирения коммунистов и православных они получают искреннее отвращение как со стороны настоящих коммунистов, так и со стороны настоящих православных. Окучить таким образом можно только людей, не имеющих представление ни об одной из этих идеологий, но опираться на убеждения людей без убеждений, значит опираться на пустоту. Кремлевские идеологи пытаются создать чудовище Франкенштейна – существо не только безобразное, но и нежизнеспособное.

Мысль о том, что между православием и коммунизмом много общего, поражает своей дремучей глупостью. Суть марксизма в том, чтобы предложить людям вместо царства небесного земной рай. Компартия и Церковь предлагают людям диаметрально противоположные цели, принципиально разные модели поведения. Моральный кодекс строителей коммунизма может совпадать с христианской этикой только в части общечеловеческих ценностей, которые разделяют вообще все люди, и которые не являются отличительным признаком ни одной идеологии. Не говоря уже о том, что религия – не этика, не свод правил хорошего поведения. Религия – это дорога в лучший мир. В тот самый мир, существование которого коммунисты отрицают.

Кому-то очень хочется быть для всех хорошим. Кто-то источает фальшивое миролюбие, как будто беспринципность может кого-то с кем-то помирить. Кому-то без разницы, что коммунисты, что православные, не ссориться же из-за пустяков. Но для нас это не пустяки. Наша вера – это наша душа. А нас пытаются превратить в шизофреников с раздвоенными душами.

Какие у нас ценности?

Американцы часто говорят про «западные ценности». Если у них спросить, в чем эти самые ценности заключаются, так ведь они без запинки всё по полочкам разложат. Система западных ценностей – нечто очень внятное, конкретное, доступное пониманию каждого. Это, собственно, либерализм, то есть идеология прав человека. И тогда хочется спросить уже не у них, а у своих: а у нас-то с вами какие ценности? Может быть, «восточные»? Но таковых явно не существует, с индусами и китайцами у нас очень мало общего в этом смысле. Или, может быть, у нас свои собственные русские ценности? Ну и в чём они? Так ведь ни кто же не знает. В лучшем случае назовут соборность, и то вряд ли смогут объяснить, что это слово означает. Это нормально? Или это всё какие-то пустяки, которыми не стоит себе голову забивать? Но тогда возникает вопрос: зачем мы с Америкой контрим?

У нас вроде бы и нет с США ни каких идейных разногласий. Ни разу не слышал ни от кого из наших руководителей, что у них ценности плохие, а у нас хорошие. Но если ценности США и России совпадают, если мы разделяем идеологию США, тогда мы должны смотреть на Вашингтон, как на источник света, как на непререкаемый образец для подражания, потому что они свои ценности воплотили на практике весьма внушительно и убедительно. Тогда Штаты должны стать для России учителем, а любой конфликт с таким внушительным и убедительным учителем должен пониматься, как безумие. Если же у нас с Америкой разные ценности, если в основе нашего конфликта лежат принципиальные идейные разногласия, тогда мы возвращаемся к вопросу: а в чем наши ценности?

Поклонники современного Российского государства вроде бы как видят в либералах врагов, во всяком случае, российские либералы уж точно видят врага в нашем государстве. Но вот ведь удивительное дело: это государство ни разу не высказало своего принципиального отношения к либерализму. С одной стороны, у нас гомосекам развернуться не дают, что совсем не либерально, но с другой стороны, у нас существуют уполномоченные по правам человека, а это классический либеральный институт. Неужели мы сами не понимаем, насколько смешно выглядим?

Так кто же у нас противостоит либералам? Государственники? Но государство – это инструмент, и тогда опять возникает вопрос: инструмент чего? Если Штаты четко знают, какие ценности отстаивает их государство, то наши государственники не имеют об этом ни малейшего представления.

Может быть, у нас либералам противостоят патриоты? Но патриотизм – это просто чувство любви к Родине. Чувства и ценности – это понятия из разных смысловых рядов, как круглое и зеленое.

Или против либералов у нас консерваторы? Но «консервировать» можно что угодно. Можно советское прошлое, можно имперское, а можно царское. История России очень неоднородна, и за понятием консерватизма могут скрываться диаметрально противоположные ценности.

Традиционалисты в духе дугинского евразийства? Но, докопавшись до самой исконной русской традиции, мы должны будем стать язычниками. Если же начнем делить традиции на хорошие и плохие, тогда опять встанет вопрос: а по какому критерию?

Но если всё так сложно, тогда, может быть, просто принять либерализм, как систему ценностей и провозгласить это на государственном уровне? Тогда надо сразу вернуть Крым Украине, официально осудить донецких повстанцев и батьку Лукашенко, после чего посыпать голову пеплом и в слезах покаяться перед всем цивилизованным миром за грехи нашего Отечества. Ну если они знают, как жить, а мы не знаем, тогда давайте у них учиться. Не хочется.

А, может быть, послушаем, как нас видят западные идеологи? Збигнев Бжезинский говорил: «После падения Советского Союза нашим главным врагом является Православная Церковь». Маргарет Тэтчер говорила о том же: «Мы поставим их на колени, сначала коммунистов, а потом православных». Люблю этих двоих за откровенность.

А мы-то всё ни как понять не можем, почему они на нас такие сердитые? Запад обвиняет Россию в нарушении прав человека, но им на самом деле совершенно наплевать на чьи бы то ни было права. Они отдали бы нам и Крым, и Донбасс, да хоть всю Украину вместе с Белоруссией, если бы мы проделали с Православной Церковью тоже, что они проделали со своими церквями, либерализировав их до полной утраты смысла. Ортодоксальное христианство по определению нелиберально, так же как либерализм по определению безбожен. Пока Русская Церковь ортодоксальна, Россия для Запада – заклятый враг, иначе не будет. Россия сегодня противостоит Западу, сама не понимая во имя чего, а вот Запад прекрасно это понимает.

Наш выбор по существу уже сделан, надо просто набраться смелости и озвучить его: западным ценностям Россия может противопоставить только православные ценности. При этом надо понимать, что православие (ортодоксальное христианство) – это не просто религия, это универсальная система ценностей, которая содержит взгляд на все вопросы жизни, включая политические и экономические.

Что сегодня мешает нам открыто признать, что мы намерены выстраивать свою жизнь во всех аспектах в православной системе координат? Мешает робкое опасение: это не всем понравится. Беда наших кремлевских идеологов в том, что они пытаются изобрести какую-нибудь такую «идейку», которая понравилась бы всем. Но так не бывает. Ни какая система ценностей не может нравиться всем. На Западе много людей, которым не нравится либерализм. В США полно расистов, которые считают дикостью равноправие черных и белых. Им понравилось бы жить лет 200 назад. Но тогда не нравилось неграм. Во Франции ультраправые на выборах окучивают до трети голосов, то есть их взгляды разделяет значительная часть французов, между тем в основе государственной политики Франции лежат идеи диаметрально противоположные. На Западе полно людей, которым отвратительны политкорректность и толерантность в их современном понимании, но они ведут себя политкорректно и толерантно – таковы общие правила.

А нашим скажи только о православии, они стыдливо отвечают: «Но ведь у нас не все верят в Бога». А по-вашему всем нравится светское государство? Да ведь живём же. А царизм всем нравился? А сталинизм? Поклонники Путина хотят быть для всех хорошими, но пусть они спросят себя, всем ли нравится Путин, и тогда они поймут, что быть для всех хорошим у них всё равно не получается.

Конечно, любой серьезный выбор всегда носит болезненный характер, но народ, лишенный идеалов, обречен на вырождение, а в конечном итоге – на порабощение. Так что мы либо отдаем Россию под внешнее управление США, либо последовательно и целенаправленно опираемся на православную систему ценностей.