На самом деле, убивать мне её очень не хотелось, всё таки по природе я, скорее, созидатель, а не совсем наоборот. Но почему за эти два дня мне повстречалось столько откровенных мразей, после общения с которыми так и хочется открутить им голову? Этак я совсем скачусь до уровня того же Санька Шпрота, который, судя по отзывам, решал проблемы босса отнюдь не пустыми уговорами. Не хотелось бы стать таким.
– Эта женщина – преступница. – сказал я участковому и ткнул пальцем в неподвижное тело. Юбка задралась и я стыдливо прикрыл Галине обнажившиеся бёдра, надо сказать, весьма аппетитные на вид. Степан Георгиевич судорожно сглотнул и достал наручники. Ах да, я забыл совсем, он ведь из за этих бёдер сюда и припёрся. Не судьба, да и опасно это – волочиться за восьмисотлетней ведьмой, которая и в огне не горит, и электричкой не плющится.
Ну а что, всё официально. Вот власть, а вот виновная во всех сотнях смертей сволочуга.
Попробовать залезть к ней… да не под юбку, в сознание. Может, пока в отключке, удастся хоть что то увидеть?
"Идентификация. Ожидание…
Внимание. Файл повреждён. Файл повреждён. Файл повреждён…
Требуется перезагрузка системы. Необходимы права администратора высшего уровня.
Внимание. Уровня интеллекта недостаточно для выполнения процедуры".
Вот значит как. Повреждённые файы. Всего я насчитал порядка сотни. Получается, что у Галины не только душа деформирована, если она вообще есть, но и всё сознание целиком. Интересно, кто же у нас администратор то? Значит, узнать что-либо у неё не получится, для этого нужно стать самым крутым администратором. Интересно, это вообще возможно? Ведь та сущность, которая наделила Галину подобными свойствами, должна оперировать данными на такой недосягаемой высоте, что лучше и не пытаться задирать голову к небесам.
– Неси её в дом и пристегни к чему нибудь, да понадёжнее, чтобы не сбежала.
Степан Георгиевич с каменным лицом молча кивнул, вздохнул и принялся за выполнение служебных обязанностей. Видимо, внутри него всё-таки шла некая борьба с моими установками.Человек, привыкший к тому, чтобы слушали его, сам с большим трудом слушает других, а чаще всего – вообще не слушает. Вот только слабоват твой интеллект против моего, гражданин начальник, тут уж не обессудь.
– Вот, сюда цепляй, – сказал я ему и указал пальцем на газовую трубу, торчащую из стены. – Пусть посидит пока. А мы с тобой доедем до одного места.
Проследив, чтобы моё указание было выполнено в точности, я метнулся за средством гения от химии Лайе. Надо закрепить результат, пока Галина пускает кровавые пузыри во сне. Кажется, я ей не только зубы выбил, но и нос сломал. Больно, наверное, будет, когда в себя придёт. Ну так и зелья надо добавить, чтоб ещё и затошнило. Интересно, а есть у них в доме слабительное?
– Давай, девочка, глотай, – приговаривал я, пока вливал отраву, пальцами надавив на щёки. – Поверь, мне очень не хочется этого делать, но вы, суки, раз за разом не оставляете мне никакого выбора. Точнее, выбор почему то всегда только один.
– Знаешь, где стекольный завод? – спросил я участкового, закрывая флакон и пряча его в карман.
– Знаю. В восьми километрах отсюда, вокруг заросли, само здание не уцелело, остались только подвалы, да и те в аварийном состоянии.
Ух ты, заикаться перестал. Может, помочь ему расстаться с недугом окончательно? Но потом, всё потом, я и так слишко задержался здесь. Вдруг этот непонятный Медарон уже приморил Петюню с Локи? Нельзя этого допустить, а то я так в конец себе карму испорчу. Надо на несколько злодеяний сделать хоть одно доброе дело, может где и зачтётся. А может и нет, кто знает?
Иногда лучше делать, чем думать. Особенно когда цена долгих раздумий слишком высока. Хотя это пресловутая палка о двух концах, ведь пока башку из окопа не высунешь – не увидишь врага, а высунешь, кто знает, обрадует ли тебя подобное знание? Поэтому я целиком и полностью всегда за третий вариант – перископ.
Только вот не в данном случае, поскольку я именно вознамерился высунуть башку из окопа. Возможно, этого от меня и ждут, и Петюня просто банальная приманка, только с чего они решили, что я на неё клюну? Или опять кто то толкает меня в нужную сторону, используя все имеющиеся ресурсы в своём распоряжении? Честно говоря, мне надоело уже это выяснять, надо просто рубануть с плеча и наконец-то расхерачить этот чёртов узел.
Тупость? Конечно, кто же спорит? Но какой из меня вершитель правосудия, если я буду постоянно избегать сложных ситуаций? Никто комфортного существования и не обещал. Правда, я никогда не подозревал, что оно окажется настолько некомфортно.
– Заводи своего скакуна и подъезжай к воротам, а мне надо немного приготовиться.
– Бензина мало, заправиться надо бы.
– В чём проблема?
– Надо в участок заехать, там у меня канистра.
– Заедем, – пообещал я. – Ступай.
Степан Георгиевич вздохнул снова, мельком взглянув на ноги Галины и печально удалился. Что ж, я его понимаю, мужику где-то полтинник уже, живёт бобылём, а тут такая бабёнка пропадает. Сын, правда, придурок, так это не проблема, сбагрить всегда можно куда-нибудь. Да хоть за угон трактора посадить. А глядишь, наоборот, при должном мужском пригляде за ум возьмётся. Хотя ума там…
Я быстро проинспектировал свои боевые трофеи, сгрёб всё в кучу и, немного порыскав по кухонным шкафам, добыл большой пластиковый пакет. Надо это добро припрятать пока, кто знает, вернусь я за ним, или нет, но с собой всё это барахло таскать точно не стоило.
Затем снова проверил Светлану, убедился, что хотя бы с ней, в отличии от других, порядок, только вот гематома на голове выглядела, мягко говоря, устрашающе. Ну ничего, до свадьбы заживёт, главное, сознание не пострадало. Пусть поспит пока.
Выбежав во двор, направился к навесу с дровами. Пока выслушивал бредни Галины, успел заприметить небольшой топорик, мирно валяющийся между поленьями. Рукоять, как и положено, деревянная, а лезвие, что удивительно, было кем-то остро отточено. Неужели Петюня всё-таки успевал между похождениями ещё и мужскими делами заниматься? Что-то сомнительно, хотя я и представить не мог картину, где Галина Андреевна наяривает топор оселком или напильником. А, понял, это, скорее всего участковый постарался. А может и ещё кто. Мало ли ухажёров может быть у одинокой вдовы?
За воротами раздался рёв подъехавшего трёхколёсного транспорта. Карета подана, ваше высочество, позвольте проехать к месту казни. Хм, а мы вот пободаемся ещё. Меньше двух суток я провёл на Земле, а впечатлений целый вагон. Ничего так экскурсия, элитное сопровождение за особую плату. Гарантии, что всё закончится благополучно, не прилагаются.
Окинув двор ещё раз взглядом, я вдруг увидел около пролома в заборе, который сам вчера организовал, ранее не замеченный камень размером с мой кулак. А вот и орудие преступления, судя по всему. Подошёл к нему и, нагнувшись, внимательно осмотрел. Ну точно, вот прилипшие тёмные волосинки с головы Светланы и капли, не подсохшей ещё до конца, крови. Гады! Возьму-ка я его с собой, надо бы хозяину вернуть, нехорошо оставлять свои вещи в гостях.
Теперь всё. Пора в путь. Я, как древний Факи, на пути к своему токоразряднику, только вот вопрос, смогу ли обойтись без самопожертвования, найдя нужный выход, или опять будет как всегда? Перехитрить жрецов. Та ещё задачка и сдаётся мне, что придётся попотеть для её решения. Вот только как же тогда воспринимать слова Галины о том, что когда все искры соберутся вместе, истинная игра только начнётся. Охренеть не встать! Что же это за игра такая, что может закончится, едва начавшись? Какому кукловоду понравится тот факт, что после всех его любовных приготовлений, привязывания ниточек к своим избранным человечкам, одного за другим одетых в заботливо вышитые одёжки вдруг погрызёт твоя тупорылая, нихера не понимающая в искусстве, собака? Ей же тоже хочется поиграть. А то, что всё представление коту под хвост, так туда ему и дорога. И вообще, пусть все коты сдохнут в одночасье.
Степен Георгиевич ждал меня, сидя на своём мотоцикле, выхлопные газы нещадно травили воздух и уносились дымными облаками прямо в небеса. Ждите, люди, скоро у вас все облака станут отравленными. А также вода, земля, да и вас самих сия чаша накормит самым непотребным образом. Впрочем, всё может закончиться гораздо быстрее, ведь никому и невдомёк, что ваша планета выбрана в качестве игровой площадки отнюдь не для детских игр. И последствия этой моей безрассудной поездки совсем уж непредсказуемы.
Может зря я впутываю участкового в эту авантюру? Хоть и представитель закона, но что он сможет сделать с толпой спятивших иноземных организмов, из всего вооружения имея только свисток и фуражку? А у того же Медарона явно немалое количество вооружённых бойцов, только и ждущих пустить в ход свои пушки. Нет, не буду я втягивать человека в чуждые ему разборки – довезёт до места назначения и пусть катит по своим земным делам. Только не забыть чуть-чуть память ему подкорректировать. Да ещё надо отвадить его от дома добрейшей гражданки Пупковой, чтобы стороной за километр обходил. Хватит ей уже плодиться и размножаться, пора и на пожизненную пенсию валить. Где-нибудь в небытие её давно заждались все те, кто долгие годы страдал ради долголетия этой старой ведьмы.
– Ну что, поехали? – спросил я, забираясь в седло позади Степана Георгиевича. Приходилось орать, чтобы хоть как-то быть услышанным.
– Да, только шлем наденьте, в коляске, под накидкой лежит, – тот так же надрывался в голос. – В целях безопасности.
– Да уж, шлем – это как раз то, что мне сейчас нужно. А бронежилета нет?
– В участке есть. Сейчас за бензином заедем и возьмём.
– Хорошо, – беспечно отозвался я, если так можно назвать мой дикий вопль. – Хоть что-то успокаивает.
– На войну собрались? Или дрова рубить? Топор зачем вам?
– Так кто же знает, что может в лесу пригодиться?
– Тоже верно, – заметил участковый, выруливая на грунтовку, ведущую прочь от подворья Галины. – Только незаконная вырубка лесных насаждений преследуется по закону. Должен предупредить. Во избежание, так сказать.
– Ни одно дерево не пострадает, – поспешил я успокоить бдительного законника. – Надеюсь…
Дальше двигались молча и, пока ехали к участку, я отбил всю задницу, подпрыгивая каждый раз, когда мой случайный мототаксист, объезжая очередную яму, колёсами проваливался в другую. Незабываемое впечатление, достойное для экстремального туризма, куда там всяким Тайландам, судя по тоннам загруженной рекламы. В земных сетях скопилось столько всякого мусора, что диву даёшься, как люди, среди тонн бесполезной фигни, умудряются раскапывать что-то действительно достойное внимания. Зато всякого говна хоть отбавляй.
По пути встречались редкие прохожие, которые почтительно приветствовали главу местной полиции и недоумённо таращились на его пассажира, то бишь на меня. Наверное, не привыкли, что власть подрабатывает извозчиком. Да ещё не пойми для кого.
Ну, не в этом суть. Главное, что добрались мы практически невредимыми и, пока участковый бегал за резервной канистрой, заправлял бензобак, я ещё раз прокрутил в голове возможные варианты развития событий. На самом деле их было всего два.
Первый – это тот, согласно которому, судя по всему, решил действовать Медарон. То есть, с помощью своего истинного игрока, убрать всех конкурентов и единолично править этим миром. Если и правда они нашли способ не умирать после появления всех искр на Земле, то такой исход вполне жизнеспособен. А если он блефовал? Запудрил мозги доверчивой бабе и таким образом хотел заманить меня в ловушку.
Но тогда получается конец игры и конец всем этим ключам и проводникам. Не может поступить иначе? Правила игры не позволяют? О, бедная моя голова! Как же осознать этот странный замысел? Слишком мало времени мне отвели на то, чтобы разобраться во всех хитросплетениях, наворотах и прочих неудобоваримых нюансах этой долбаной игры. У всех моих конкурентов было огромное количество лет, чтобы продумать свои действия и разложить всё по полочкам. Наверняка они уже выяснили что-то такое, до чего мне как до солнца на трамвае. Слишком неравные условия.
Отсюда и второй вариант. Более предпочтительный, но менее вероятный. Как я уже рассуждал по этому поводу, игра может закончится, даже не начавшись, если один, самый продвинутый и раскачанный игрок, ухандокает всех остальных, едва они соберутся вместе. Понравится ли такой расклад организаторам? Буду надеяться, что нет и они каким то образом вмешаются в явное нарушение их сценария. Иначе этот фарс будет выглядеть как пятиминутный фильм, где сразу после названия "Жестокое убийство" кроваво заваливают главного героя, затем тут же врубают финальные титры и глумливую надпись "Конец".
– Готово, можно ехать.
Я отвлёкся от невесёлых мыслей и взял в руки протянутый мне Степаном Георгиевичем новенький броник. Видимо, ещё ни разу не использованный, что и неудивительно, от кого тут защищаться-то, в этой забытой богом глуши? Разве что от Павловны, да и то проще удрать, запрыгнув на своё трёхколёсное чудовище.
– А скажи-ка мне, Степан Георгиевич, Дмитрич не заявлял тебе об угоне трактора?
– А что толку заявлять? Спросить то уже не с кого. Бандиты сами друг друга порешили. Те, которые угнали.
– Это я видел в новостях. А разве не Петюня трактор увёл в очередной раз?
– Сначала Дмитрич так и подумал, орал на всю деревню, но потом что-то стих и заявил, что претензий не имеет и, вообще, Петюня здесь ни при чём. Якобы, ему видение было, а потом и настоящих угонщиков обнаружили. Те ещё придурки, вы бы видели эту картину, прямо скульптура, только лёжа. Следак долго смеялся, когда место преступления описывал. Да и я поржал немного. Потому как оба были при пушках, а у одного нож в глазу, а удругого в голове лопатка сапёрная торчала. Как это объяснить – непонятно, тем более, что первый вообще не стрелял, а второй потратил все патроны, под конец, видимо, с досады, что не может попасть в напарника, взял и прострелил себе ногу. Нахрена – неясно совсем, может просто дебилы?
– Скорее всего.
– Точно. Только вот зачем перед этим технику подожгли? Там ведь кроме трактора ещё и другая машина была, тоже в угоне числилась, ни пальчиков, ни других следов – всё сгорело.
– Бывает. И что, вообще ничего не нашли больше? Может отпечатки обуви сообщников?
– Да были следы, только мало ли их в лесу? Грибников развелось, что блох на собаке. Плюнуть некуда, в туриста попадёшь. У нас во всей деревне столько людей не наберётся, сколько отдыхающих. Зато зимой красота – никого нету.
– Понятно, ладно, поехали. Довезёшь меня до стекольного завода и свободен.
– Понял.
Степан Георгиевич вздохнул и вновь завёл мотор, а я поморщился от мысли, что вновь нужно лезть на это орудие пыток. Восемь километров пути к цели вполне себе были способны превратить мою задницу в отбивную.
Отмелькали придорожные дома, загустел постепенно лес по обе стороны от обочин. И попадались участки, когда казалось, что узкая полоса дорожного полотна уходит прямиком в густые заросли сосен и берёз, оставляющие небо почти без просвета. Хорошо хоть покрытие было асфальтированное, трясло не так, как в деревне, но по прибытии к месту высадки, я всё-таки не смог сдержать стона, ступая, наконец, ногами на твёрдую почву.
– Как вы тут живёте? – спросил участкового, не ожидая ответа.
– Нормально живём. Другой жизни всё равно не будет, значит, надо как-то к этой приспосабливаться.
– Да уж. Приспособление – основной закон эволюции. Но иногда находятся идиоты, которые идут ему наперекор. Сидели бы в окопе, глядишь и уцелели бы, так нет, надо в лобовую, да бегом.
– Про что это вы?
– Кто про что, а я про себя.
– Вон тропинка, – ткнул он пальцем в сторону. – По ней прямо к развалинам и выйдете. Шлем себе оставьте, потом занесёте при случае, а то там в подвалах можно и кирпич какой макушкой словить.
– Спасибо, добрый человек. За заботу и за то, что подвёз, тебе пора.
Подойдя вплотную к Степану Георгиевичу, я посмотрел ему в глаза и принялся снимать старые установки, добавляя новых. Пора уже ему домой возвращаться, не его это война. Или игра, что суть одно и то же. Пусть забудет и меня и ненаглядную Галину с такими крепкими, соблазнительными ляжками, да продолжит свою тихую, мирную жизнь. Надеюсь, долгую.
– Ну, я поехал. Дела не ждут, – кивнул он мне на прощание и, с натугой, руками развернул свою колымагу в обратном направлении.
Как и обещал, больше не заикается. Я не стал ждать, когда он скроется из вида, ступил на едва заметную в зелени тропу и пошёл навстречу развязки своей, такой короткой земной истории.
Идти оказалось довольно прилично, километра два где-то, примерно, но я и не спешил. Если Петюня с Локи ещё дышат, значит в планы злодеев не входила их быстрая кончина, так что и опаздывать некуда. А если нет – то и в спешке нет никакого смысла. Я, конечно, надеялся на первое, а о втором даже думать не хотелось.
Надеюсь, никто не ожидает, что я сейчас заявлюсь во всей красе, Галина надёжно прикована к газовой трубе и сообщить вряд ли сможет, если уже очухалась. Хотя зелье Лайе должно действовать ещё довольно долго. Если, конечно, жертвы Галиендрис не приняли на себя этот удар. Тогда уже, наверное, сидит и воет на полу, размазывая кровь по разбитому лицу. Это всё в теории, а на практике, вполне возможно, что весь этот спектакль был заранее отрепетирован и я, как баран, прусь в заботливо раскрытый загон для тупой скотины.
Как бы то ни было, но, несмотря на жару, бронежилет я под куртку всё-таки надел и теперь обливался потом, а вот шлем снял и положил под приметное, кривое дерево, забросав листвой. Слишком уж он мешал обзору окрестностей, мне же жизненно необходимо было заметить неприятеля первым, а не наоборот.
Вот и развалины. Ни за что не скажешь, что здесь когда-то было здание завода по производству стекла. Порывшись в памяти, я выудил и историю и план подземных коммуникаций, на моё счастье, они оказались в числе скачанных файлов, посвящённых областным достопримечательностям.
То, что это сооружение принадлежало местной помещице тьма её знает каких годов, на меня не произвело никакого впечатления, а вот схематичное изображение подвальных помещений вызвало неподдельный интерес. Понятно, что не всё сохранило свою первозданную целостность, но ведь что-то осталось. Не зря же Медарон разместил здесь свой временный лагерь.
Так вот же оно – помещица эта приходилась двоюродной сестрой незабвенного Кеши Гридоебова, стало быть, по прибытии из-за океана, наш пенсионер успел наложить свои лапки и на это имущество. Нахрена ему эти развалины? Может в них клад зарыт, или в тайном месте спрятан рецепт какого-нибудь эксклюзивного стекла? Само-собой, Иннокентий Афанасьевич любезно предложил дорогим гостям свои самые лучшие аппартаменты, которые оказались поблизости от места событий. То-то заморские туристы обрадовались, когда пришлось делать штаб квартиру посреди леса, зарывшись под землю, словно кроты.
Всё, пора включать Александра, еле слышные голоса уже доносились со стороны, в которую я направлялся. Я свернул с тропинки и, стараясь не шуметь, принялся дугой огибать место возможного нахождения противника. Сколько их, интересно и все ли действующие лица находятся на поверхности? Хорошо бы, если только пехота, а сами главные шишки, как сказал бы Кузьмич, сидели в своей норе.
Итак, я добрался до более менее сносной позиции и затаился, разглядывая сквозь кустарник троицу камуфлированных персонажей, вольготно расположившихся на раскладных стульчиках и о чём-то вяло переговаривающихся друг с другом. Тоже мне военные, совсем расслабились на природе, оружие составлено возле груды старых, поросших мхом, кирпичей. А как же суровая армейская бдительность? Трибунал по вам плачет. Где ваше хвалёное чувство опасности? Хорошо хоть воду пьют, а не водку, хотя кто знает, что у них там в этих больших бутылках за пойло налито?
Чуть поотдаль были запаркованы два внедорожника и один микроавтобус с наглухо затонированными стёклами. Засада? Будь это так, я бы, точнее, Санёк, расположил пару снайперов неподалёку, замаскированных под пеньки и поросшие густой травой кочки. А также ещё пару бойцов в микроавтобусе для подстраховки, если вдруг что-то пойдёт не так.
Только вот если и ждали меня, то вряд ли думали, что я смогу повторить вчерашний подвиг, да ещё и безоружный. Столько везения не бывает, а то, что они подумали, будто мне именно повезло, напрашивалось само собой. Только везение везением, а осторожность не помешает. Выглянув из окопа, я увидел своего врага, но не факт, что враг спокойно дремлет, расчитывая на свои превосходящие силы. Беспечность и самоуверенность до добра не доводила ещё никого – это я знал абсолютно точно.
Попробовать форсировать ситуацию? Сколько времени ещё придётся вот так лежать и дожидаться неизвестно чего? Что у них там за оружие? Издалека похожи на "Вихрь", для ближнего боя как раз сгодится, да ещё и с глушителями – самое оно.
Переключение управления на себя, время побаловаться телекинезом. Я достал камень, подобранный во дворе и отправил его в недолгий полёт, слегка подкорректировав траекторию. Пора возвращать забытое врагами имущество. Троица дисциплинированно повскакивала со своих мест и дружно уставилась в сторону, противоположную от меня, громкий стук булыжника, ударившего по раздобанной кирпичной кладке явно указал им на непрошенных гостей. Или гостя.
Да, так бывает, когда хоть один раздобай в семье всегда находится, поскольку двое схватили свои автоматы, а третий, посчитав, что должен же кто-то за прилавком остаться, вновь уселся и наблюдал за действиями своих товарищей с весёлыми подбадривающими выкриками в стиле:
– Убейте эту крысу, чуваки! Билли, обходи её слева! Только смотрите не перестреляйте друг друга, отважные парни!
Даже не вооружился, придурок, ну так мне же легче. Автомат жизнерадостного лентяя прилетел со скоростью ветра, интеллект, подросший больше чем на двести единиц, позволял творить уже подлинные чудеса. И, если всё получится, попробую задрать его ещё выше. Вновь включаю Санька, давай, брат, не подведи, сейчас только на тебя надежда. Наспех проверил оружие, дослал патрон. Оптика присутсвовала, поэтому мне не составило труда прицелиться в спину беспечного говоруна и выстрелить. Наконец-то заткнулся, вражина.
Оставшиеся вдвоём сразу и не поняли, что их приятель уже не с ними, а прямиком на пути в ад. Их очередь подошла на удивление быстро, не то что в какой-нибудь районной поликлинике – я видел статистику жалоб на медобслуживание, это просто неслыханный позор для властей. Короче говоря, Саньку понадобилась ещё пара секунд, чтобы уложить и этих. И опять я в деле.
"Идентификация."
Я не стал вникать в подробности личных данных этих горе-воителей, не до того было, главное, что параметры кибериан стали теперь доступны. То ли это от уровня интеллекта зависело, а может и от того, что сознание их начало угасать, но моя система на этот раз не подвела и выдала их характеристики. Ну да, как и ожидалось, сила раскачана до небес, а вот с интеллектом совсем беда – сто двадцать на троих. Неважно, берём всё. Можно, конечно, попробовать и силы добавить, только вот у меня изначально уклон был в другую сторону, поэтому много отщипнуть не получится. Но, как показывает практика, много силы не бывает, бывает мало.
Итого:
"Аватар: человек землянин, Протасов Александр Викторович, 35 лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 6, сила 250.
Симбионт: человек технецианин, Блок Кади Пирст, ??? лет, пол мужской, специальность вершитель правосудия, уровень 12, интеллект 1006."
О как. Силу, значит Санёк себе забирает, плюс ещё по три уровня за убиенных накапало. А интеллекта столько, что я прямо монстром теперь каким-то стал, даже представить страшно, что сулило это повышение. Насколько я знал, уровень интеллекта самого Гилтри до тысячи так и не добрался, поэтому трудно судить о том, чего ещё никогда не было в мировой истории.
Интересно, этот их Лободрот уже засёк меня или нет? Чего-то он медлит. Или из-под земли его знаменитая чуйка не достаёт до потенциального противника?
"Внимание. Открыта способность телепортации. Дальность до пятидесяти метров по горизонтали, до двадцати метров по вертикали. Включить? Да. Нет."
Ох, ты ж моя прелесть! Конечно включить. Жму "Да" и тут же задаюсь вопросом – сколько ресурсов теперь это открытие будет мне стоить? Не получится ли так, что я в трудный момент отпрыгну куда следует и тут же свалюсь от упадка сил? Ладно, оставлю эту вишенку на потом, не стоит сейчас рисковать с проверкой новой способности. Однако, стоит заметить, что нечто подобное я подозревал. Телекинез появился после пятисотого уровня интеллекта, значит можно было расчитывать, что на тысячном произойдёт следующий шаг по ступеням наверх.
– Ну что, господин Пирст Протасов, тореадор, смелее в бой, – вполголоса проговорил я. – Не скажу, что всю жизнь мечтал, но кто ж меня спрашивает? Посмотрим, что там за медведь в этой берлоге.
Поднявшись на ноги, я переметнулся к припаркованным машинам и попытался заглянуть внутрь микроавтобуса. Конечно же, безуспешно. Затонированные стёкла отражали только мою перекошенную физиономию и свои секреты выдавать категорически не желали. Зато изнутри доносились неясные звуки и лёгкие толчки.
– Твою мать, – прошептал я. – Не видно нихрена. Может не заперто?
Дёрнул за ручку и, о чудо, дверка и открылась. Петюня, с куском тряпки во рту и обвязанный верёвками до такой степени, что потяжелел, наверное, вдвое, вытаращенными глазами пялился прямо на меня и снова что-то мычал. Прямо как вчера, во время нашей первой встречи.
– Тихо, только не ори, – предупредил я его и, дождавшись утвердительного кивка, выдернул кляп изо рта.
– А-а-а! – тут же заорал тот, отчего пришлось зажать ему пасть ладонью и злобно зашипеть:
– Сказал же – не ори, придурок.
– Гего не гя, гего Гоги, – тут же отмазался тот, силясь говорить членораздельно, но с закрытым ртом выходило не очень.
– Короче, повторяю для особо одарённых – орать запрещено. Или, если нас тут сейчас не положат, я вас сам положу. Ибо так будет проще всего. Ясно?
– Угу, угу, – закивал тот головой и преданно округлил глаза.
– Надеюсь.
Я медленно раскрыл ему рот и Петюня, вкупе с Локи, смогли наконец задышать полной грудью. Слава богу, хоть орать перестали и то хорошо.
– Так, сейчас быстро, но тихо сматываемся отсюда, – начал я их инструктировать, отложив автомат в сторону и топориком стараясь перерезать крепкую на вид верёвку.
– Да, да, мы поняли, Александр Викторович.
– Как вас поймали-то?
– Так мы со Светланой Игоревной в прятки стали играть, скучно просто так сидеть было. Тем более, она нам и не показала-то почти ничего. Подумаешь, сись…
Снова я не успел узнать, что там показала Света этим похотливым юнцам, поскольку уже в который раз сзади раздался голос, оборвавший настолько увлекательную историю:
– Так, так. Господин Протасов. А мы уже вас заждались тут, чаи распивая.
Я резко обернулся, Петюня же продолжил распутывать надрезанную верёвку и громко сопел от напряжения.
– Медарон?
Шагах в двенадцати от нас стояли четверо. Владелец дорогих ботинок в светлом летнем костюме, двухметровая горилла, чуть позади него и двое поменьше. Эти были в таких же камуфляжах, что и троица убиенных, окропивших красненьким лужайку подле помещичьих развалин.
– Значит, снова кибериан убиваешь? – злобно спросил Медарон.
– Кто-то же должен, – усмехнулся я, рукой пытаясь нашарить автомат, но он почему-то не находился.
Опять врасплох застали, суки. Это всё чёртов Локи! Надо было их с Петюней сначала вырубить, а потом уж спасать.
– Да как ты посмел, негодяй, – мужик аж покраснел от гнева.
– Смотри, от натуги не лопни. Ну или воздух не испорти. Так бывает, когда злишься и перестаёшь себя контролировать.
– Что?!
А ничего. Как всегда, в минуты опасности или крайнего раздражения меня тупо понесло. Я ещё и не такого мог бы наговорить, только времени, похоже, совсем уже не оставалось, поскольку Медарон обернулся и, указав пальцем на меня, приказал двухметровому монстру:
– Убей его. Исполни своё предназначение.
– Да, сэр, – радостно оскалился тот, хрустнул костяшками пальцев, размял шею и шагнул ко мне.
– Ну вот мы и встретились, – доложил он мне совершенно очевидный факт.
– И чё?
– Я долго готовился, раскачивал силу, раз за разом, с каждым новым телом в течении двухсот пятидесяти лет.
– Поздравляю. Вопрос тот же – и чё?
– Смотри, чего я достиг, ожидая своего последнего врага.
Лободрот подошёл как раз к куску старой кирпичной кладки, по самым скромным подсчётам, весом примерно в двести килограмм. Ухватился за него своими клешнями и почти без натуги поднял, удерживая на уровне груди полусогнутыми руками. Радостно ощерился и победно спросил:
– Видал? А ты так можешь?
– Так нет.
Телекинез. Я со всем возможным усилием надавил на этот кусок древней стены сверху и неожиданно результат превзошёл все мои ожидания. Видимо интеллект вырос настолько для этого умения, что камень в руках супермена Лободрота в мгновение ока потяжелел, наверное, раз в пять.
– А! А! А!
Каждый раз выкрикивая первую алфавитную букву, это двухметровое чудовище подпрыгивало на единственной оставшейся здоровой ноге, двумя руками мёртвой хваткой уцепившись за то месиво, которое осталось от второй. Аж глаза из орбит вылезли, так ему было больно.
Медарон с открытым ртом непонимающе смотрел на этот спектакль и мне вдруг стало странно весело. Гулять, так гулять. Тореадор, смелее в бой!
Телепорт десять метров. В глазах на мгновение затуманилось, свистнуло в ушах и вот уже двое, очумевших от удивления, бодигардов незадачливого ключа киберианцев, у меня прямо как на ладони. Александр, теперь твой выход. Два смазанных движения и, отделённые топориком головы, покатились, словно бусины, прямо под ноги прыгающей искре.
Конечно же, он наступил на одну из них, взлетел в воздух, отпустил наконец изуродованную ногу и замахал руками, словно петух. Правда летал он недолго, петухи ведь не летают. Рухнул плашмя на траву, шеей приложившись прямо об кусок кирпичной кладки, которую показывал мне несколко секунд назад.
– Не надо! – заорал Медарон, когда я, присев рядом с его подопечным, принялся с задумчивым видом разглядывать окровавленный топор.
– Почему? – спросил я. – Всё по честному было.
– Пощади его, прошу тебя.
– Да зачем он тебе нужен? Ты же и так теперь можешь жить сколько захочешь, то есть вечно, другими словами. Или Галиендрис соврала мне?