– Дамы и господа! Сегодня мы присутствуем на знаменательном благотворительном событии. Сегодня день отстрела пенсионеров! Все вы догадываетесь, как тяжело жить в старости. Тебя преследуют болезни, зачастую тяжёлые и смертельные. Да и просто люди устают жить. И вот мы предоставляем им возможность добровольно уйти из жизни, заработав при этом некоторую сумму для своих детей и внуков, согласившись добровольно быть в качестве мишеней. Участвующих, в благотворительной акции прошу подойти к стойкам с арбалетами.
Сбоку площадки открылась дверь, оттуда вышло шестеро мужчин. В зале недружно захлопали. Мужчины заняли места возле арбалетов.
– Правила просты, – продолжал диктор. – Перед каждым участником в конце коридора повернётся площадка, на которой к столбу будет привязан доброволец. На голову его будет надет мешок, дабы не травмировать зрителей. По команде участник включает лазерный прицел, красная кнопочка сбоку, наводит лазерный луч на грудь своего подопечного, по команде, нажимает на курок. Из арбалета вылетает дротик, начинённый смертельным ядом мгновенного действия. Дротик попадает в грудь, наступает смерть. Желающие могут нажать на курок ещё раз, произвести для верности контрольный выстрел, так сказать. Но это необязательно. Все готовы? Отлично! Поехали. Убив пенсионера, сделаешь государство богаче!
Занавески взлетели вверх, площадки повернулись, – там действительно находились обречённые, одетые в серые балдахины и с мешками на головах, привязанные к столбам. Некоторые из них шевелились.
– Включить прицелы! – последовала команда из динамиков. – Красные огоньки заметались на груди смертников, покуда не остановились.
– Огонь!
Дротики впились в жертвы, на серой ткани балдахинов, выступила кровь, тела несчастных задёргались в конвульсиях. Всё это отображалось на большом мониторе над площадкой.
– Огонь! – опять скомандовал ведущий
Опять полетели дротики, через минуту всё было кончено, конвульсии прекратились, тела безвольно обвисли на верёвках. Площадки повернулись, занавески вернулись на место. В доселе затихшем зале загудели голоса. Сидящий рядом и жующий попкорн упитанный мужик, недовольно пробурчал: – " И это всё? За что деньги дерут?"
Антон и Дмитрий молча переглянулись, Антон был бледен. Участники расстрела удалились.
– Ну, а теперь дамы и господа, гвоздь программы – казнь на гильотине! – голос из динамика, излучал восторг. Встречайте неоднократную исполнительницу этого изумительного действия!
Из той же двери, что и предыдущие экзекуторы, под свист и хлопанье зала появилась накрашенная дама не первой свежести, с огромными силиконовыми губами, надутой грудью и задницей. Она, приветственно улыбаясь и помахивая рукой, прошествовала к креслу с красной кнопкой и монитором.
Холстина, укрывающая сооружение, опала вниз, это оказалась площадка с гильотиной наверху. Из глубины площадки, вверх по лестнице, два амбала волокли упирающегося человека. Перед камерой приостановились. Монитор над площадкой крупно отразил лицо осуждённого. Заклеенный скотчем рот исказился в крике, глаза выпучены от ужаса. Было видно, что он молод.
– Красавчик! – громко произнесла губастая исполнительница казни. – Хорошая голова для моей коллекции!
Осуждённого повалили на скамью, привязали ремнями. Голову просунули в деревянную доску с выемкой, закрепили такой же сверху.
– Преступления осуждённого ужасны! Он посягал на священные устои общества! Он призывал к свержению демократии, а уж каким путём, совсем не важно! Какие тёмные мысли роились в его голове! За это он её сейчас и лишится! Внутренние органы его пойдут на пересадку, нуждающимся в этом честным гражданам! Свершим же благородное дело, не дадим честным людям погибнуть! Милосердная дама, вы готовы?
– Да! – закричала силиконовая, за пультом.
– На счёт три нажмите красную кнопку. Раз – два – три!
Нечто в юбке с размаху ударило рукой с наклеенными длинными ногтями по кнопке. Нож стремительно опустился, голова отлетела и упала в корзину, из обрезка шеи хлынула кровь. Один из обслуги за волосы поднял голову, отодрал скотч и сидящие в зале крупным планом увидели на экране отрубленную голову с окровавленным ртом. В зале зашумели, кого-то начало рвать. Исполнительница казни радостно захлопала в ладошки. Не сговариваясь, Антон и Дмитрий устремились к выходу.
– Блядь, что это было?
– стараясь удержать рвотные позывы, вопросил Антон. – Живых людей казнить напоказ, да ещё и за деньги? Как так-то? Что не так с этим народом?
Дмитрий задумчиво осмотрелся вокруг. Всё так же светило солнце, играли дети, в кустах щебетала пернатая сволочь.
– Да всё не так! – произнёс он. – Люди то настоящие, похоже… Странно всё это.
– Вот именно, похоже… Пошли отсюда, что-то мне тут разонравилось. Может, в следующую локацию рванём?
Глава 4
Они вышли с другого конца парка, около церкви, которую, окружали строительные леса. На площадке, возле ограды, в ряд приткнулось несколько торговых ларьков, был там и церковный. Нужно было прикупить продуктов в дорогу, да пробить, где можно обзавестись смартфонами с серыми симками.
– Айда, в церковный – позвал Дмитрий. – Душа мне подсказывает, что у служителя господа всё найдётся…
В магазине среди штампованных икон, крестиков, свеч, за прилавком, скучало лицо низкого церковного ранга. Не первой свежести чёрный подрясник, засаленная скуфья на голове. Жидкобородый, слегка опухший лик, с синим клеймом на лбу, намекал, что его обладатель грешит чревоугодием и прочим прелестям. Взгляд был хитёр и цепок.
– Здравствуйте – зайдя, поздоровались сотоварищи.
– И вам не хворать! Что надобно?
– А нужно нам, – проговорил Димон вкрадчиво, – кстати, как к вам обращаться?
– Крещёный?
– Крестик ношу, однако.
– Тогда, брат во Христе, достаточно.
– Брат во Христе, господу сверху всё видно, может он узрит, пару сотовых и симки к ним?
– Тот не унывает, кто на бога уповает, – брат во Христе зыркнул на часы Дмитрия. – Что у людей водится то и у нас хороводится.
– Цена вопроса?
– Что богу угодно, то и нам пригодно. Сторгуемся.
Богу было угодно содрать с руки Дмитрия часы, взамен на два дешёвеньких смартфона с левыми симками и немного денег.
– Может и водочки? – предложил довольный сделкой церковник.
– Водкой то же здесь торгуете?
– Здесь нет, а вот в соседнем ларьке запросто, там я частное лицо.
– Водки нам не надо, – ответил Антон. – У меня вопрос есть. Церковь в курсе, что людей казнят в парке на потеху всем, за деньги?
– Грех это. У нас эвтаназия разрешена, а это одна из её форм. Но церковь против этого.
– И что вы делаете?
– Молимся за грешников, грешны и кто убивает, и кого убивают, ибо господь дал им жизнь и только господь вправе забрать её.
– А, тот, кто убивал, приходят к вам покаяться?
– Приходят, и деньги жертвуют на строительство храма. Но, всяк крестится – да не всяк молится. Храм то вот здесь нужно строить, прежде всего, – брат во Христе показал на клеймёный лоб и грудь. На миг во взгляде его промелькнула ярость. – Понятно ли?
– Ясно. Церковь против, а деньги от убийц принимает.
– Каков поп, такой и приход. Времена сейчас смутные, но народ наш богоизбранный, думаю, разберётся.
Как разбирается народ, увидели по дороге на вокзал. Возле одного из зданий выстроилась очередь. На здании висел огромный плакат, на котором был изображён суровый дядька и надпись поверх большими красными буквами: "ПОМНИ! Я ВСЕГДА С ВАМИ!"
– Что за очередь, уважаемые? – подходя, спросил Антон. – Халяву, какую дают?
– Выборы, не видишь, что ли? – ответили ему из очереди.
– А за кого голосуете?
– Кого назначили, за того и голосуем.
– Зачем? – Не понял Антон – Если и так уже назначили?
– Ты чего, дурак, или прикидываешься? – изумились в толпе. – У нас демократия! Мы люди свободные, что нам скажут то мы и захотим. Ты разве не так?
Тут только Антон заметил, что у всех стоящих в очереди на груди жёлтые таблички личного мнения, а на лбу оранжевое клеймо благонадёжности.
– Всё так, православные! – поспешил заверить Антони, отходя в сторону, и проговорил:
– Господи! Ну и быдло же богоизбранное! Уёбки раболепные!
– Не поминай господа всуе – засмеялся Дмитрий – Бог сюда и не заглядывал!
Поезд в город, куда они собирались, отправлялся лишь на следующие сутки, поэтому решили добираться на такси. Таксист, узнав, куда они собираются, наотрез отказался туда ехать.
– Не, ребята, там горы, и народ тамошний не очень-то приветлив. Давайте я вас до проката машин довезу, и вы уж как-нибудь сами.
Пока ехали, разговорились.
– Что вы хотите, людей загрузили ипотеками, кредитами, налогами, – рассуждал таксист – Все мысли лишь о том, где денег раздобыть, да как с работы бы не вылететь. Думать некогда. Размышлять хорошо, на сытый желудок, и когда есть уверенность за будущее. Раньше как было? Все воровали, но понемногу. Теперь позволено только избранным. Украл миллиард – ты в думе, почёт, уважуха и ссы на всех сверху. А мы? Банку огурцов спёр, в тюрьму загремишь… а ещё новый налог на воздух. Дышишь? Кислород потребляешь? А почему бесплатно? Плати. Машину брать будете, скажете – по городу только покататься, а то не дадут. Ну, удачи.
За прокат, выгребли почти все деньги, и часы Антона пошли в дело. Машина была старая, ржавая, но на ходу. Возле шаурмы остановились перекусить. Сидя в машине и жуя жёсткое мясо, наблюдали как четверо молодых, не местных жителя, увлечённо избивали двоих городских. Те, закрыв голову руками, катались по грязному асфальту. Их пинали ногами, мимо сновали богоизбранные, но никто не пытался вступиться.
– Смотри, смотри, как мышки, отворачиваются и шмыг в свои норки! – комментировал Дмитрий.
– Может, встрянем?
– Сиди, это не наш народ. Вырастили породу ботанов, способных лишь на клавишах стучать.
Избиение закончилось, четверо с гоготом уселись в свою машину. Побитые с трудом поднялись, к ним подбежали прохожие, стали их отряхивать, кто-то совал свой носовой платок.
– Чтобы на равных говорить с этими – Дмитрий кивнул в сторону машины – нужно быть сильнее, жёстче их. Они понимают только силу. Во, кажется, они увидели нас. Антон, а ну подкати к ним поближе, приостановись рядом. Машину не глуши.
Так и сделали, встали, напротив на противоходе, так что заблокировали двери.
– Вы почто, местных жителей бьёте? – крикнул в открытое стекло Дмитрий.
– Ты, баран, сын шакала, то же хочешь получить? – на Дмитрия был устремлён взгляд полный презрения. – Сейчас мы вас размажем по асфальту, говно своё жрать будите!
– На, дорогой держи! – Дмитрий рванул кольцо гранаты и зашвырнул её им в салон. Антон ударил по газам, сзади рвануло, послышались истошные крики. В зеркало заднего вида Антон увидел, как дверца машины открылась, и на асфальт вывалилось тело человека и поползло в сторону, из салона густо повалил дым. Антон свернул на боковую улицу.
– Вот так с ними нужно общаться – спокойно проговорил Дмитрий. – Такой язык они понимают.
– Как бы боком это общение не вышло. В ихние края едем. Глянь на путеводитель. Там вроде туннель в горах и граница, посреди туннеля.
– Херня! Видишь впереди горный хребет? Нам туда. За пару часов доберёмся.
– Слушай, давно хочу спросить, откуда у тебя столько часов крутых? – поинтересовался Антон.
– Всё просто, – рассмеялся Дмитрий. – Помнишь командира, что по-английски всё орал? Так вот я их у него на руке приметил. Как только остановка в игре, так я их быстренько цап, и в кусты. Игра по новой начинается, и у него часы опять возникают. Так и набрал. Жаль, мало успел… Рюкзак мой оскудел, пара гранат, Стечкин для тебя с запасной обоймой, ну и патронов на два рожка.
Солнце понемногу скатывалось к домам удаляющегося от них города. С обеих сторон дороги, тянулись заросшие сорняком поля, островки леса вдали. Иногда проезжали брошенные селения, с ржавеющей сельхозтехникой возле пустых ферм. Разок остановились по нужде, заодно переоделись в форму, зарядили автоматы. Заполнили патронами рожки. Дмитрий вручил пистолет с запасной обоймой Антону, с пожеланием, чтобы не пригодилось. Поехали дальше. Горная гряда приближалась, становилось всё тревожнее, надвигающиеся сумерки таили угрозу.
Глава 5
– Похоже, нам капец! – хрипло произнёс Дмитрий, и Антон был с этим согласен. Он осторожно выглянул в щель между косяком и дверью, криво висевшую на верхней петле. Нижняя петля была, с корнем вырвана взрывом, сама дверь, посечённая осколками и пулями, белела вывороченной из неё щепой. Невдалеке от хижины, в которой они успели укрыться, потрескивая, догорала их машина. Языки пламени лениво лизали остов автомобиля, от колёс в небо струился чёрный дым. Отблески пламени пятнами играли на ближайших валунах, за которыми укрывались их преследователи. Рядом с машиной неподвижно чернел труп, того самого, который бросил в дверь гранату. Был он молод и горяч, за что и поплатился. Дмитрий ловко уложил его с одного выстрела. Больше на рожон никто не лез, но обложили намертво.
– Похоже, сегодня они нашими черепушками в футбол играть будут! Что думаешь Антоха?
Антон тоскливо глянул на выложенную камнем глухую стену. Погоню они заметили недалеко от входа в ущелье, перегороженного грузовиком. Свернули по серпантину вправо и вверх. Возле выстроенной из камней старой хижины, что задней стеной упиралась в вертикальною скалу, машина намертво застряла. Выскочили из салона, сзади затрещали выстрелы, машина чадно задымилась и вспыхнула, Укрываясь за дымом, благополучно заскочили в строение. Каменные стены хижины были толстые, и защищали от пуль, дверь же пробивалась насквозь. Узкие окна, напоминающие бойницы позволяли отстреливаться. Поначалу, прикрываясь огнём из автоматов, преследователи попытались было добраться до них, но получив отпор из двух автоматов, и потеряв одного бойца, залегли. Сейчас они затихли, словно выжидая, что-то.
– Напрасно ты в городе гранату то закинул – проговорил Антон
– Зря мы их не добили, вот это да. Кто-то по мобиле про нас предупредил. Да что уж теперь…
Затрещали выстрелы сразу нескольких автоматов. Пули дробили дверь в щепу, та, сорвавшись с последней петли, с грохотом упала внутрь. Выстрелы прекратились. Дмитрий, пальнув в окно несколько раз одиночными, выглянул.
– Гранатомётчик! – заорал он – Берегись!
Он свалился за каменный стол прочь от двери, туда же упал и Антон, закрывая голову руками. Страшный грохот разодрал тишину. На спину Антона посыпались обломки камней, деревянного свода. Всё исчезло в пыли. Дмитрий мотнул головой, перекатился к дверному проёму, метнул наружу последнюю гранату. Вслед выпустил короткую очередь веером. Антон прислонился к стене, и закашлялся. В ушах звенело, пыль забивала лёгкие.
– Ещё раз пальнут, и кровля нас похоронит! – сквозь шум в ушах услышал он голос Дмитрия. Пыль оседала, стало видно, что граната обрушила внутреннюю стену строения, а там, – Антон аж зажмурился. За обрушенной стеной находилась маленькая комната, с круглым каменным колодцем посередине. А из колодца поднимался жёлтый столб света, в котором клубилась пыль, поднятая взрывом. Это увидел и Дмитрий.
– Антоха, это граница! Прыгай в колодец! – он метнулся к колодцу и, не раздумывая прыгнул вниз. Следом с криком бросился и Антон. Последнее, что он услышал, скрежет рушившейся кровли…
Очнулся он стоящим среди темноты, на набережной какого-то города. В отдалении на столбе раскачивался фонарь с воронкообразным отражателем. Пятно света от него, металось по брусчатке, теряясь в чёрной глади воды за кованым ограждением. По другую сторону набережной мрачными тенями чернели дома. "Живой! Я живой!" – облегчённо выдохнул Антон. В руке он до сих пор держал автомат. Поставив на предохранитель, прислонив его к бордюру, принялся отряхивать с себя пыль. Послышался стук копыт. По мостовой скакал конь буланый, в чёрном кожаном пальто. Увидев Антона, он остановился, грозно раздувая ноздри, высекая копытом искры, спросил:
– Эй ты, ушлёпок! Ёжика не видал?
– Не пробегал, – ответил Антон
– Ну, смотри, а то, ух я тебя! – пригрозил конь и помчался дальше.
– Пошёл ты на хер, конь педальный! – проорал вслед Антон, а сам подумал: " А где же всё – таки, этот долбаный ёжик? И Димона нет то же".
Глава 6
Стараясь держаться в темноте, Антон осторожно шёл по пустынной набережной безмолвного города. Казалось, город вымер. Свет редких фонарей лишь подчёркивал бархатную черноту, окутывающую остальное пространство. В окнах домов не горел свет, чернильная вода в канале неподвижно замерла в оцепенении, косматые мрачные тучи, бесшумно плыли по небу.
Тяжёлые мысли вертелись в мозгу Антона. Напрасно битый час он прождал на месте, где очутился после отчаянного прыжка в колодец, надеясь на появление Дмитрия. Устав ждать, Антон решил двигаться к мосту через канал, освещённому двумя фонарями, примерно в полукилометре от него. "Куда пропал Дмитрий? Ведь он, Антон, прыгнул вслед за ним почти мгновенно. Но оказался один. Теперь он совсем не знал, что же делать дальше, и это не есть хорошо, скорее это совсем не хорошо". Хотелось пить, хотелось спать, на тело наваливалась усталость. Антон облизнул пересохшие губы. По мосту, куда он направлялся, появился чёрный автомобиль с открытым верхом. Вот он свернул на набережную и неторопливо покатил навстречу Антону, тот вжался в стену, взял автомат наизготовку, готовый полоснуть очередью. Когда машина почти поравнялась, из неё в небо взметнулась ракетница. Антон увидел на сидении за рулём Дмитрия. Бросив автомат, он выскочил навстречу, подняв руки кверху. Фары автомобиля ослепили его, машина резко затормозила, к нему выбежал Дмитрий.
– Братан! Как я рад тебя видеть! – Дмитрий крепко обнял Антона. – Где тебя сутки носило, бро? Я уж думал тебе хана.
– Сутки? – удивился Антон. – Да я вслед за тобой прыгнул! Вовремя, кстати, последнее, что успел услышать, как кровля рушится.
– Молодец! Я тут разъезжаю, ракетницы в небо палю, тебя разыскиваю. Ладно, пошли в машину, расскажу, что и как.
– Короче так, здесь революция! Мир хижинам, война дворцам. Смерть буржуям!
– А без лозунгов? – поморщился Антон.
– Отлавливаем богатых, экспроприируем имущество, в пользу трудящихся. Самих богатеев к стенке, их семьи в трущобы на трудовое перевоспитание. Пускай суки прочувствуют, как живётся простым людям. Ты сам, как к этому относишься?
– Нормально отношусь, положительно – подумав, ответил Антон. – Только зачем к стенке, пусть пользу приносят, не все же злодеи.
– Народ больно зол на них, нужно пар выпустить. Поехали в штаб, тебя пристроить надо.
– Сам то, как в революционеры попал?
– Да легко. Свалился им на голову прямо возле штаба с автоматом в руке. Направляются ко мне, спрашивают: – "Ты с нами, товарищ? Революцию поддерживаешь?" – " Да говорю, и руками, и ногами и всей душой!" – А сам клеймо со лба стираю. – "Ну, пошли, говорят, буржуев разбуржуивать". – "Пошли".
Машина катила их по ночному городу. За мостом появились признаки жизни. Стали попадаться встречные машины. В домах кое-где светились электричеством окна. На перекрёстках возле горящих бочек, толпились вооружённые люди. Дворец думы сиял огнями. То и дело к нему подъезжали и отъезжали автомобили, беспрестанно в парадную дверь входили и выходили люди. Припарковав машину, друзья направились к входу. Вниз по широкой лестнице к ним навстречу спускалась красивая стройная среднего роста особа женского пола. В чёрной кожаном плаще, причёска короткий боб с микрочёлкой в стиле 20 годов, холодный взгляд голубых глаз.
– "Комиссарша" – почему-то подумал Антон.
– "Раздолбай" – подумала комиссарша, а может и не подумала, взглянув на Антона.
– Пламенный привет, Катерина! – воскликнул Дмитрий. – Вот, привёл своего пропавшего друга, нужно бы пристроить на ночлег.
– Нашёл, значит. – Катерина ещё раз оценивающе посмотрела на Антона – Хорошо, придумаю, что ни будь. Ну а ты подежурь пока за меня, разруливай до утра, сможешь, Димон? Если что, звони…