Я смотал леску с грузиком на катушку и вернулся домой. Весь оставшийся день я готовился – достал еще несколько связок лески и делал на ней отметки. К вечеру я закончил свою работу: на катушке у меня было полкилометра лески, и я надеялся, что наконец-то узнаю глубину этой шахты. Но что-то мне подсказывало, что я столкнулся не с шахтой, а с чем-то странным. На всякий случай я позвонил своему приятелю и позвал его в гости на следующий день.
Когда он пришел ко мне, я за банкой пива рассказал, что меня мучило. Мой приятель был такой же, как и я, геолог, но он мне просто не поверил. Я сам себе уже не верил, и поэтому предложил ему проконтролировать меня и засвидетельствовать мои действия. Мы с ним пришли на то же самое место, я выплыл на середину бездонного водоема, сбросил в воду грузик и начал опускать его. Со стороны казалось, что я пытаюсь рыбачить, но на конце лески был простой кусок свинца, а не червяк. Первые двести метров я опускал безо всякого энтузиазма, так как на эти двести метров я спускал грузик вчера и точно знал, что на этой глубине дна у этой шахты нет.
Пошла третья сотня метров. Маркеры один за другим уходили в воду, а мой приятель пристально следил за моими действиями с берега, в каких-то десяти метрах от меня, и я заметил, что все мои действия он снимает на видеокамеру своего смартфона. На трехстах метрах дна не было. Началась четвертая сотня метров. Но когда и она кончилась, Володя встал со своего чурбака и стал, ругаясь, ходить по берегу, призывая всех святых быть свидетелями открытия такой бездонной пучины. На пятистах метрах моя леска закончилась, и я подергал леску, чтобы на камере было видно, что она не висит в воздухе, а находиться под нагрузкой.