– А знаешь почему я здесь?! – не найдя ответа – он продолжил – в какой-то момент я понял – «…пусть мне перестанут командовать «Смирно» при каждом моем убытии с корабля, пусть ко мне больше никто не обратиться грозным и справедливым именем командир, пусть я не смогу держать в одном кулаке всех этих разных, но верных моряков, пусть мне не принесут пробу пищи и своей росписью я не разрешу накрывать на стол, пусть мне не доложат за пять минут о подъеме флага или за пятнадцать о заходе солнца, но я просто останусь счастливым человеком. Морщины полученные в тридцать лет из-за бесконечно бессонных ночей растворятся в спокойном отражении свободного человека, страшные волны, жестко бьющиеся о непреклонную сталь будут только вспоминаться за рюмкой любимого дедовского коньяка, приятно согревающего тела, седые волосы прекратят появляться после каждого дня проведенного на железе, а ночью я буду просыпаться не от звука тревожно звонящего телефона, а от тишины, которая не дает спокойно заснуть – что я должен все оставить и вернуться и быть с ней. Только я ее не найду. Все, что у меня осталось – удаленный аккаунт в социальных сетях, подаренная ее книга и фотография. Ни телефона, ни адреса. А нужны ли были они при тех встречах, при тех мгновениях, которые дарили то чувство свободы, чистоты и нежности. Мне хочется ее найти, я готов ее искать и ждать здесь каждый вечер, на этой станции, которая нас познакомила и которая нас кинула в омут тех чистых чувств.

Лабрадор резко отстранился и начал срывать передними лапами ошейник. Соколов недолго думая, расстегнул ошейник и увидел аккуратно написанный номер телефона.

Достав свой телефон, он небрежно набрал номер, осознавая, что с этим замечательным грустным лабрадором ему скоро придётся расстаться. Гудки были долгими, и как только Сергей был готов отключиться он услышал голос, который показался ему знакомым:

– Алло – нежно донеслось из динамиков

– Здравствуйте, мне кажется, я встретил Вашу собаку, и она меня никуда не отпускает!

– Ой, ой, здравствуйте, вы где?!

– Щелковская – только и успел сказать Соколов, как телефон выключился, безжалостно показав на черном экране белый силуэт погасшей батареи.

Что-то предельно знакомые было в этом голосе. Что-то ласковое нежное азартное.

Глава 2.

Настя

Она узнала его. «Неужели это он?!» – думала Настя – как он появился и как он нашел ее собаку, ее Рича. Она невероятно быстро оделась и выскочила на улицу. Дождь предательски заливал восток столицы. Но ей было все равно. Неожиданный звонок, рассказавшей, где ее собака и голос – родной, отчаянный, искренний. Настя бежала, не замечая лужи и капли больно падающие на ее голову. Это была такая же мерзкая погода, как в тот день, когда она ушла, когда он ушел сев в очередной состав метро, который его увез в неизвестность. Тогда Настя не помнила, как выскочила из обыденного вестибюля, слившегося с переходом и прыгнула в свою тойоту, дождь мерзко стучал по машине, добавляя сжигающее ее отчаяние. Она завела машину, резко включила передачу и влилась в поток стремящихся машин. Сигарета горько дымила в уютном салоне желтой тойоты. Дальний свет уверенно разрезал печальную темноту Щелковского шоссе. Настя втягивала дым сигареты и не могла понять, почему история, которая начиналась, как добрая сказка превратилась в печальную сагу. Она постоянно кидала взгляд на пассажирское сидение, в надежде увидеть Сергея рядом.