Глава 15
Яроборец, Щука и хозяин Белой Крепости только сели за длинный стол. Трапезничали втроём редко, чаще совместные трапезы проходили с присутствием других шишек союзных сил, и больше всех в такие моменты расцветал Щука. Вида не показывал, но Яроборец знал друга как облупленного. Щуку понять можно – среди ариев Волхв слабенький, а здесь возвышен – Владыка Света садит рядом, даёт самые почётные места, советуется. Волхв, как жадный пасечник, собирает каждую каплю взглядов, мимику, незаметно подмечает реакцию на каждое своё слово, сопоставляет, анализирует. Хитрые глаза вновь и вновь пробегаются по лицам – всё это почему-то для него было важным. Яроборец же на эти мелочи чихать хотел, и очень радовался, когда садились втроём – здесь Щука вёл себя привычно.
Уютная комната трапезной заполнена светом: прямоугольная, тихая, приятная, болтай по душам с кружкой кваса, и день пролетит стремительней ласточкой, поймать не успеешь. Ничего лишнего: в одной из стен – входная дверь, в противоположной – два окна. Стол с яствами как раз стоит между них. Солнечное пламя бьёт с двух сторон, зажимая узкую, но длинную столешню в бережные тиски тени.
Владыка Света знал, что арии в пищу мяса не употребляют – Яроборца и Щуку садил всегда от животной пищи подальше. Сам же такого великодушия к братьям меньшим Арго не испытывал. Едва Волхв навалился на грибную запеканку, а Витязь ухватил сочный пирог с яблоками и персиками, двери трапезной бесцеремонно распахнулись.
– Великий, плохие новости!
Вошедший выглядит молодо, лет двадцать, худощавый, курносый, чётко просматривается воинская стать, правда мужественность несколько смазывается порывистостью движений, но то просто молодость. Волос не видно, упрятан под серый платок – завязан на пиратский манер. За спиной скрещенные короткие мечи, сидят прочно, рукояти торчат над плечами, к бёдрам крепятся ещё пара более коротких клинков. Покрой одежды копировал облачение адептов Ордена Смерти из Тёмной Империи, правда, ткань не чёрная, а светло-серая.
Молодой воин продолжил:
– Наш человек в Лиге Воинов прислал сообщение. В одном из учеников проснулась Ярость Тьмы.
Великий Светлый помрачнел. Волхв с Яроборцем перестали жевать, недовольно переглянулись.
– Когда? – напрягся светлый маг.
– Вчера! Но наш человек смог прислать весть только сегодня, – отсёк уточняющие вопросы юный мечник. – Там прошли состязания, победил юноша, в котором как раз Тьма и пробудилась. Зовут Анаркона, восемь маргов порвал голыми руками! Победу вырвал у самого сильного, в последний момент, применил заклятье «Крылатая Тьма».
– Что?! – не выдержал Великий. – В Лиге же не изучают магию! «Крылатая Тьма» – заклятье высших чёрных магов! – взяв себя в руки, глянул на Волхва и Яроборца, вымолвил сдержанней. – Тёмного уродца нужно пришибить как можно быстрее, иначе силы наберёт. Отправляетесь оба, немедленно!
Друзья радостно переглянулись. Наконец-то новое дело, в Белой Крепости засиделись. Если б не состязания в деревне Ястребов, уже бы от скуки удавились.
– Но, отец! – выпалил посланник в негодовании. – Я думал, ты отправишь меня! Я справлюсь!
– Нет, Хильян! – отрезал Великий. – Ярость Тьмы не игрушки, цель не простой искусный мечник, там твои хвалёные клинки могут оказаться не у дел. К тому же в деле замешана магия высших порядков. Кто знает, что ещё припрятано в рукаве у тёмного отродья.
– Но, отец! – обижено шмыгнул носом Хильян.
– Нет! – отрезал Арго. – Не пойдёшь, точка!
– Дядя Яроборец… Щука… ну скажите! – в последней надежде к старшим воззвала юношеская страсть. Прорезавшиеся просящие детские нотки выдали в отпрыске Владыки Света человека, не привыкшего получать отказы.
Закадычные друзья, обучавшие Хильяна с малых лет, вместе с его личным наставником и лучшим среди людей Арго мастером меча Хуром, развели руками… мол, отец сказал… что мы можем?
Хильян, стиснув челюсти, крутанулся на каблуках. К выходу дёрнулся, сжав кулаки, у самой двери остановился, змеиным движением выхватив изогнутый клинок, в бешенстве рубанул по дорогой вазе на подставке. Молниеносное движение оказалось почти не уловимо глазу, воздух рассекло резким щелчком. Ваза не шелохнулась, лишь узкое горлышко полетевшее на пол подтвердило мастерский удар. Отсечённый кусок не пролетел и половины пути, а сын Арго уже всадил клинок обратно в ножны. Вышел, громко хлопнув дверью.
Яроборец с Волхвом улыбнулись в усы.
– А сынок то у тебя железкой неплохо машет, только горяч пока, – подал голос Витязь.
– Это чё, – отозвался Волхв с чересчур серьёзной рожей. – Вот у меня сына… Я как-то зверюгу хищную, наводившую жуть на ближайший к деревне лес, укокал без него… дак он узнал и меня самого чуть не того! Уходя, дверью дал так… брёвна из стены выпали. Хильян-то исчо культурный, вазу тока, не то, что мой лапоть!
– Сами понимаете… дети, – развёл руками Великий Светлый.
– Чего ж не понять… дети они и есть дети, – заметил многозначительно Волхв. – Только железкой махать научатся, и всё! Сразу поперёк батьки в пекло, а головёнкой-то своей не думают, что-головёнку-то эту самую и проломить могут. Вот и приходится жестким отцовым словом осаживать. А как иначе? – спросил сам себя Щука. И тут же ответил. – По-другому в люди не выведешь!
Необычное и странное имя Щуке родители дали не зря – подходит Волхву идеально. Волхвам обычно дают имена, подчёркивающие родство со стихиями, знаниями, родством с Богами, такие как: Молнизар, Святобор, Огневик, а этот – Щука! Нет, в одноимённую рыбу Волхв не превращался, но сильно походил характером, точь– в– точь речная тёзка. Щука часто затаивается в траве на мелководье, долго выжидает, смотрит на кутерьму рыбёшек, и даже носом не ведёт, стоит безучастной палкой, на солнце греется. И вроде как не интересует хищницу происходящее, вроде и нет её вовсе. Но это видимость, обманка. Длинное, упругое тело готово сорваться с места в любую секунду, молниеносно! После бешеной атаки жертве уже не вырваться. Глаза хищника видят всё, подмечают, анализируют, щука долго усыпляет бдительность, и если атакует, то наверняка. Если вцепится зубами, всё – жертве не вырваться: острые иглы растут не только по краю громадной пасти – ими усеяно всё нёбо. Растут под углом внутрь – мёртвая хватка. Таков и Волхв Щука. По нему не поймёшь, что выкинет через секунду. Не определишь, что знает, к чему стремится. Может долгое время игнорировать главную сцену, проявлять апатию, чуть не зевать от скуки, а потом, бах! Оказывается в центре событий, резко, мгновенно, и сразу на главной роли ОН! Придавив давно намеченную цель резким рывком, собирает призы и пряники одним махом. Среди Волхвов деревень по силе где-то в конце, но даже самые сильные, искусные и мудрые Щуку побаивались. Если доходили слухи, что к всеобщей цели Щука проявляет малейший интерес, многие предпочитали затею оставить.
Быстрый, неуловимый, умный, с железной хваткой и характером, его Великий Светлый ценит не меньше Яроборца. Да и внешность у Щуки обычная, среди всей арийской братии волосы короткие только у него – с ноготь! Отрастающее Щука, как и Яроборец, срезал мечом, неровно, почти под корень. Из-за этого и без того дерзкое лицо приобретало совсем уж разбойничий вид. Остальные арии видели в этом странную блажь, осуждали. Как можно срезать длинные золотистые пряди, не давать трепать ветру, да и какой ты мужчина, с короткими-то волосами? Вот, прям бродяжка чумазый, которому мыться негде – вот и режет под корень, так чесать удобнее и гадость расплодившуюся ловить!
Но Щука не слушал, носил как нравилось. Бороду вообще сбривал наголо, зато богатые пшеничные усы свисали ниже подбородка на ладонь! Одевался, правда, как остальные Волхвы – в коричневый или светлый балахон: полы до пят, капюшон в случае чего надёжно укроет от лишних глаз. Челюсть аккуратная, но выдвинута вперёд, подбородок словно высечен из камня, дерзкий, упорный. На сухих щеках еле заметные ямочки – стоило улыбнуться, сильно врезались внутрь. Левое ухо гордо несёт массивную серьгу из платины (металл магов), с голубым чистейшим сапфиром. Цвет камня щёгольски подобран под цвет глаз, горящих ярко, с напором, как две молодые звезды. Вся растительность на теле арийцев, что пшеница в поле, Щука не исключение. Лихие, короткие, всклокоченные брови, длинные, пушистые ресницы – всё светлое, пшеничное, хоть сейчас урожай собирай.
– Точно, – поддержал Яроборец друга. – Вот поэтому-то я детей и не завёл. Нянчишься с ними, возишься, а подрастут – то им не так да не эдак.
– Ну ты-то понятно, почему без детей, кот старый, – ехидно заметил Щука. – Чтоб по девкам бегать не мешали, вот и не завёл. А так свободный, солидный мужчина, герой, одинокий к тому же, вот девки и тают, не знают, что жулик просто.
– Самому, можно подумать, сынок мешает по девкам волочиться, – парировал Яроборец.
– Я – другое, – сважничал Щука. – Я – Волхв! Мне для дела, тебе солдафону не понять, запутанные дороги Волхвов простакам не осмыслить.
– Чё? – поразился Яроборец. – Какие дороги? Чё там понимать?! Дороги Волхвов… не смешил бы… Какие это дела толкают тебя, бедняжку, девок по ночам мять, да притом всегда разных?
– Я ж говорю, не понять, – ещё больше приосанился Щука. – Волхвовская магия – дело тонкое, для колдовства успешного нужно, чтоб разум чист был. Поэтому приходится от всего плотского избавляться по ночам, чтоб днём значитца Волхвовьи дела с лёгкой руки шли, тогда магия струится легко и свободно. Это вам, воякам, в любом состоянии маши своей железкой, потом жрать иди, а мы – Волхвы, мы – другое.
– Ядрё-ё-на вошь, – саркастически протянул Витязь, делая круглые глаза. – Приехали, вы гляньте на него. Я, значит, получаюсь разнузданное, похотливое животное, а он из-под палки, для высоких дел себя пересиливает, снисходит значитца! И это притом, что занимаемся по ночам одним и тем же?!
– Точно, так и есть, – подытожил Щука довольным гусем.
– Да-а-а уж, – протянула правая рука Владыки Света. – Теперь я понимаю, почему ты в Волхвы попёрся. Неужто на это кто-то ведётся? Эдак, можно любой бред за высокое выдавать! Оформишь такую хрень отменную во фразы высокопарные и собирай дураков… Ну ведь чушь чушью, а как звучит: «Чтобы мысли очистить… дороги Волхвов…» Охренеть просто!
Арго давно привык к подобным перепалкам. Когда эти двое оказывались рядом, цирк на колёсах можно было сразу отправлять восвояси. Несмотря на это, главных приближённых отличали острейший ум и проницательность. Сейчас вроде бы общаются в привычной манере, усиленно хохмят, но, ежу понятно, пытаются сгладить неловкую ситуацию с Хильяном. Никому не позволялось общаться с Владыкой Света так! Один из сильнейших магов мироздания должен внушать трепет всем, дисциплина в стане светлых на порядок жестче тёмной иерархии. Понятно, что сын… дитё родное… но одно дело проявлять взбалмошный характер с отцом наедине и совсем другое – при подчинённых.
Владыка Света мысленно поблагодарил соратников за такт, улыбнулся забавной теме, всплывшей после неловкого момента, и вновь стал мудрым, суровым лидером, перед которым трепещут.
Прерывая разгоревшуюся перепалку, строго высказался:
– Собирайтесь. Возьмите, если что понадобится, и на Галькорн. Вылезший тёмный прыщ нужно прижечь, пока не превратился в фурункул. Нам не нужен ещё один Великий Тёмный, ну или почти такой же, – уточнил белый маг, задумчиво пожевав губами.
Друзья с сожалением расцепили когти словесной дуэли, на Учителя глянули с преданным спокойствием.
– Сделаем, Учитель, – тут же довольно прищурился Яроборец. Затем бодро, словно невзначай, хлопнул Щуку по плечу. Волхв при этом чуть не упал со скамьи. – Пойдём собираться, рыбина, штаны просидишь. А то начнётся опять про дороги Волхвов… мне тогда точно приплохеет.
Щука деловито приподнял бровь, словно и не балансировал только что в нелепой позе, на левом полупопии после дружеского тычка.
– Да я хоть счаз! Волхвы всегда в пути, всё нужное с собой…
– Не-не! – не выдержал Витязь. – Даже не начинай! Только не про вечный путь и вечные поиски чего-то, куда-то, через что-то. Всё! Готов, двинули! Открывай нору… или что там у тебя в Галькорн выводит?
– Сразу нельзя, дело тонкое, нужно помедитировать, – заважничал Щука.
– Счаз пришибу, – пообещал сурово Яроборец.
– Ну можно и без медитации, но получится портал плохой, сам будешь виноват. Не пролезешь туда своей отъетой харей, уйду без тебя на дело, – пригрозил в свою очередь Волхв.
Увидав могучий кулак Яроборца перед самым носом, Щука схватил прислонённый к стене резной деревянный посох с выточенной из кривого дерева щучьей головой, сосредоточился. Перед столом ухнуло, края реального мира разошлись, посередине светлой комнаты образовался тёмный проход – идеальный овал – не теснясь, двое взрослых пройдут. В провале сумеречная Тропа Междумирья теряется в полумраке. Друзья бросились к проёму, наперегонки, словно озорная мелкота.
– Как дети, – пробормотал Великий Светлый под нос.
Глава 16
Проснувшись от ударов утреннего гонга, Анаркона сразу подумал об Айрин. По привычке выбежал из комнаты в толкучку коридора – просыпались марги резко и одновременно. По утрам в качестве зарядки, ученики вместе с учителями бегали кросс – в быстром темпе до реки. Бежали двумя группами, в зоне видимости друг друга, мужская и женская в пятидесяти шагах, параллельно. Нормативы девушек от мужских ничем не отличались, в Лиге Воинов различия полов нет, хоть жили и тренировались раздельно, нагрузка одинакова. Пересекались марги с женской половиной в положенные часы отдыха, на общих построениях, во время трапез, либо как сейчас – на утренней пробежке.
Анаркона вертел головой, пытался разглядеть в женской группе Айрин – безуспешно. Достигнув реки, три сотни разгоряченных тел с размаху бросились в желанную прохладу. Вода вспенилась, марги ныряли, плавали, рослые и сильные юноши плескались, фыркали породистыми конями, излишне напрягая мускулы, красовались перед девками. Расшалившись, юноши, широко расставляя ноги, зачёрпывали ладонями целые пригоршни, брызгались, выцеливали самых соблазнительных маргинь. Девки услужливо повизгивали, брызгались в ответ. Пока плескались, он снова не нашёл Айрин Учителя скомандовали закончить, триста тел махом вылетели из воды, отжали одежду, мгновенно разделившись на два отряда. Никому не нужно повторять дважды – железная дисциплина сделала из семнадцатилетних настоящих организованных воинов. Пружинистым шагом двинулись обратно.
Учителя направили не в столовую как обычно, а на главную площадь. Анаркона обрадовался – награждение победителей – там Айрин и увидит. От торжественных слов и наград девушке спрятаться не удастся, победителей обязательно выведут перед строем.
Внезапно Анаркона осознал, что идет с дурацкой улыбкой на всё лицо.
«Да что со мной такое?! Бегала за мной месяцами… Теперь что, мне бегать?! Неужели это то самое, о котором в книжках пишут? Час от часу не легче…»
Анаркона вдруг испугался острого желания лицезреть ту, от которой всё время убегал. Меж тем марги пришли.
Главная площадь устлана большими каменными плитами, ровные грани тёмного камня подогнаны друг к другу плотно – нож не просунуть. Здесь всюду гордо реют флаги расы маргов – чёрные знамёна с изображение белого круга с вертикальным зрачком. Появляясь на поле брани, такие знамёна не раз вызывали в рядах врага смятение; столкнувшись с маргами, уже не забудешь.
Ученики и учителя выстроились друг напротив друга в шеренги: ученики в шесть, учителя – в одну. Старший учитель Аргоний встал между шеренгами в центре. Началась торжественная часть. Аргоний произнёс внушительную речь о трудностях и мужестве, которыми блистали юные марги, проходя состязание. Когда очередь дошла до победителей, Анаркона оживился.
– Ну а теперь о главном! – Нагнетая напряжение Аргоний на несколько секунд замолчал. – Победитель в женской группе! Сейчас прозвучат имена, выходить и строиться от меня слева, в шеренгу. Итак, Айрин, Агана, Анора, Гастис, Аморита, Ругрея, Амти, Арея.
Девушки выходили гордые, статные, все длинноногие красотки. Анаркона заметил, как, выстроившись слева от Аргония, победно оглядывают остальных, в глазах дерзкое: «Смотрите, смотрите, кто здесь лучший!» Правда, одна девушка глядит отстранённо, лицо заморожено, без эмоций, превратившееся в белый мрамор, глаза в одну точку – Айрин! Анаркона поразился произошедшим изменениям. Раньше всегда искала его глазами, на остальных поглядывала с вызовом, теперь же смотрит в никуда, словно неживая.
Анаркона специально, ещё в начале построения, протиснулся в первую шеренгу, в самый центр, теперь прямо напротив неё, но Айрин на него даже не взглянула.
Тем временем старший учитель продолжал:
– Победители среди мужчин! Вызываются Анаркона, Алит, Айтаро, Ацык, Алавия, Ас, Аспид, Аэнтос.
Довольные соратники вывалились из строя важными гусями, выстроились справа от Аргония. Проходя мимо Айрин, Анаркона шикнул, но вновь результата ноль, стеклянные глаза гордячки лишь жёстче впились в неведомую точку.
В голосе Аргония добавилось зычности и глубины:
– Марги! Посмотрите внимательно и запомните, перед вами лучшие из лучших! Шанс был у всех, группы оказались предоставлены сами себе. Дикие Леса скрывали немало испытаний, а кто-то уже не вернётся в строй! Победители умело использовали возможности каждого, грамотно распределили умения и силы отряда, война – игра командная! Нам нужны герои, но долго ли протянет герой, если всегда сражаться в одиночку? Верно, одними героями войны не выиграть, группа, стая, всегда будет важнее, запомните это! Перед вами воины, сражаться с которыми любой герой сочтёт за честь. Итак, воздадим же победителям по заслугам! Да пребудет с героями!..
Ритуальная фраза! Учителя и ученики одновременно, слитным движением выбросили над головой кулаки, по главной площади пронеслось троекратное: «Тьма!» «Тьма!» «Тьма!» Победители счастливо улыбались, эхо разнесло рёв по закоулкам прилегающих к площади улиц. Когда орали, Анаркона покосился на Айрин, но даже на ритуальном крике девушка не шелохнулась.
Аргоний продолжил:
– В награду! Победители освобождаются от занятий на восемь суток, имеют право не ходить на построения, могут игнорировать срочные внеплановые сборы, тревогу, поручения старших! На восемь суток победители полностью свободны от всего! Они даже могут не ночевать в лагере, могут взять коней и ехать куда вздумается, они могут всё! Каждому выдадут по двадцать ригм, на еду и жильё, если, конечно, желание посетить город окажется сильнее благоразумия. На девятые сутки победители обязаны явиться к утренней пробежке, это будет последний день в Лиге Воинов, день испытания! Так же победившие группы будут рекомендованы в самые лучшие и перспективные места, где их способности смогут проявиться ещё сильнее, их скорее заметят и дадут возможность возвыситься.
Аргоний снял с пояса внушительных размеров мешочек и быстро раздал призовые серебряные монеты.
– Победители, вернуться в строй!
Осоловевшие от свалившегося счастья Марги заулыбались во все зубы, с победой авторитет в лагере сразу вырос (и не только у Анарконы), довольные, двинулись на места. Счастливцев стали хлопать по спинам, завистливо смотреть – ясно, что в лагере не останутся. Как только закончится торжественная часть, все тут же рванут в город, ведь столько лет на одном месте, и вот он, шанс увидеть жизнь! Какой дурень останется?!
Дождавшись, когда победители вернутся в строй, Аргоний заговорил вновь:
– Вы не забыли, что соревнование прошло не только среди учеников. Умение набрать самый дееспособный состав, говорит об профессионализме учителей, их дальновидности и чутье. Сегодня единственный и безоговорочный победитель – это учитель Айру, преподаватель акробатики. Его прозорливость при наборе групп оказалась настолько правильной, что победили обе группы которые он выбрал, женская и мужская!
Айру неспешно вывалился из шеренги преподавателей, остановился справа, по сторонам озирался с довольным равнодушием, словно ничего и не сделал. Ученики приветствовали рёвом и аплодисментами. Айру скромно и загадочно улыбался в своей всегдашней хищной манере. Анаркона заметил, как Аргир при этом грозно хмурится, багровеет от злости. Мастер меча привык побеждать, а тут его обошли, да к тому же дважды.
Аргоний словно не заметил недопустимого среди учителей открыто показываемого гнева Аргира, продолжил:
– Так же учитель Айру получает семь дней отпуска и солидную сумму, сто шестьдесят ригм, двойная победа – двойные деньги.
Награда Айру оказалась более чем значительной. Учителя в лагере, за исключением старшего учителя Аргония, получали восемьдесят ригм в месяц, и это очень хорошие деньги. Для сравнения на пол ригмы, а это пятьдесят цег, можно было шикарно пообедать в таверне и переночевать там же в отдельной комнате, хватило бы дажё гулящую девку на ночь снять.
Сорвав новую волну аплодисментов, Айру вернулся в строй. Решив, что на этом церемония награждения заканчивается, марги приготовились к команде на завтрак, но старший учитель Аргоний громко и торжественно произнёс:
– Анаркона, выйти из строя!
Все мгновенно притихли, послышались шепотки… неожиданно… Зачем вызывать повторно? Пока выходил, спина словно нагрелась от вопросительных взглядов. Анаркона шёл, хлопал глазами, мол, сам ничего не пойму… Подойдя к старшему учителю, Анаркона замер, косясь в недоумении.
Аргоний обвёл шеренги значительным взглядом, заговорил мощно и торжественно:
– Итак! Самое главное! Наверняка, уже все наслышаны о приключениях нашего героя, но мало кто знает, какое значение тёмные придают такому событию, и какая за это следует награда. Марг, в котором проснулась Ярость Тьмы или как это ещё называют Ярость Тёмных Героев, уже не просто марг. Это избранный, марг, которому выпала возможность пройти великий путь, марг, отмеченный самой Тьмой! – по рядам прокатился гул, несколько девушек восхищённо ахнули. – Лига Воинов – наидревнейший орден тёмных, и с древних времён говорится, что любой воин Тьмы, в ком проснулась Ярость Тёмных Героев, независимо от возраста и пола, без всяких испытаний, сразу же должен выбрать себе оружие! Остальные же в Лиге получить свой меч могут только после прохождения главного испытания Силы и Духа, избранному это не нужно.
Ученики выпучили глаза. Анаркона чувствовал, как в плоть впилось три сотни взглядов. К этому марги в Лиге Воинов шли с детства, готовились, тренировались, это же Испытание Духа! Получить свой меч означало состояться как воину ордена, меч – символ окончания обучения, признания мастерства, личности, статуса, это испытание всей жизни, об этом мечтал каждый пришедший в Лигу и тут внезапно кто-то получает всё просто так, знакомый, с которым вчера яму рыл! Неслыханно! О таком законе никто не знал, да и не мудрено – Ярость Тёмных Героев пробуждалась редко, маргов новость ошарашила.
Старший учитель долго ждал, когда возмущённо-удивлённый ропот закончится, и продолжил, когда ученики немного выпустили пар:
– Получение оружия сразу – древняя привилегия отмеченных Тьмой! Это закон нерушимый! Все вы являетесь свидетелями редких событий, о которых, возможно, напишут в летописях, возможно, вы будете гордиться, что постигали воинское искусство вместе с Избранным! Сейчас Анаркона и я удаляемся в Храм Меча, там сердце юного героя сделает свой главный выбор.
Три сотни глоток взревели в едином порыве, теперь никто не смог бы удержать строй. Аргоний предусмотрительно сделал несколько широких шагов назад. Толпа маргов бросилась к Анарконе. Его тормошили, хватали за руки, орали что-то в ухо, каждая из девушек старалась протиснуться, поцеловать. Анаркона от свалившегося на голову был в шоке, находясь в эпицентре торнадо, лишь ошарашено хлопал глазами. Рядом промелькнуло искажённое яростью лицо Крамы, в руке блеснул нож, но приближающегося напряжённого врага тут же затолкали, оттеснили. Решительной взбудораженной толпе было наплевать, что бесцеремонно сметают главного хулигана, плевать, ведь впереди сам Избранный, и, возможно, это последние минуты перед расставанием навсегда, у Избранного великий путь, наверняка, в Лиге больше не появится.
Когда страсти утихли, Анаркона отметил, что в череде мелькающих знакомых лиц пропало два, Айрин и Крама! Пробежавшись глазами, нашёл – стоят в последней шеренге последними с краёв, Крама справа, Айрин слева. Девушка так же холодно смотрит в никуда, Крама же глядит в упор, глаза пропитаны дикой злобой, ненависть прёт такая, словно перед ним был светлый, убивший друзей и родных. В голове как-то само собой уяснилось, что появился враг на всю жизнь. Правда, сейчас это волновало меньше всего, сейчас в голове крутятся две мысли: Айрин и Храм Меча. Анаркона испытывал трепет в связи с обеими, но тревоги, воодушевления и щенячьей радости по поводу получения меча было все-таки больше. Старший учитель ошарашил, Анаркона прочёл много книг и упоминаний о подобном древнем законе не встречал.
Взбудораженные ученики наконец перестроились в два отряда, двинувшись в столовую, постоянно оглядывались на оставшуюся парочку. Напоследок Анаркона поймал странный взгляд мастера Аргира, под полузакрытыми веками колючая неприязнь – мрачный взгляд словно наткнулся на старого врага. Анаркону тряхнуло, страх острым куском льда продрал спину, в горле пересохло.
«Да что за день сегодня?! Вздор, почудится же…»
– Хочешь сначала позавтракать или сразу в Храм? – спросил Аргоний с лёгкой усмешкой.
– Сразу! – с благодарностью выпалил Анаркона, приходя в себя.
– Почему-то я так и думал, – буркнул старший. – Молодежь… всё-то вам сразу.
Вышли из лагеря под пристальными взглядами стражей. Лагерь, ограждённый высокой стеной – в три роста мужчины – раскинулся на приличной территории, имеет массивные ворота на севере, юге-востоке и западе. С каждой стороны дежурило двадцать взрослых воинов, восемнадцать легионеров и два адепта из Ордена Смерти. В случае нападения ворота наглухо закрывались, и охрана лагеря объединялась в несокрушимую силу. Даже легионеры здесь отборные, самые матёрые, смотрят угрюмо, тяжело, опасно, не говоря уже про мастеров из Ордена Смерти, от хмурых лиц которых веет настоящей смертью. Взгляд Анарконы, конечно, больше притягивали вторые. Доспехов из литой чёрной стали мало, покрывают лишь самые важные и уязвимые участки. Это сильно повышает подвижность. Пластины черного металла закрыли плечи, шею сзади, предплечья и голени. Остальное тело – словно женский чулок – облегает знаменитая растягивающаяся кольчуга маргов. Материал и способ изготовления этого чуда тёмные мастера-кузнецы хранят в строжайшем секрете, даже от второй расы Тьмы – крылатых харксов. Свойства кольчуги изумительны, она не предохраняет владельца от дробящих ударов, но проткнуть или разрезать её невероятно сложно. При этом кольчуга мало весит, слегка тянется, тело облегает идеально, совершенно не стесняя движений. Стрелы врага – пустяковина, владелец чёрной кольчуги получал вместо смертельной раны лишь отдачу от удара. На спинах адептов Ордена Смерти висит круглый стальной щит. В его петли марги продели руки, как в заплечный мешок, удобно и прикрывает две третьи спины. В случае надобности, воин скидывал чёрный диск, надевал на руку, и, потянув за подвижную петлю, намертво крепил к предплечью. На поясе только меч, классический и самый распространенный среди мастеров маргов: сильноизогнутый, одноручный или полуторный, опять же из чёрной стали. Мастера разительно отличаются от легионеров не только облачением – гибкие, хищные, опасные, чем-то неуловимо похожие змей. Тёмная Империя не зря закрепила за каждым из восьми лагерей Лиги Воинов сразу по четыре ценнейших мастера, понимала, чтоб вырастить таких же нужны надёжные стражи! Безопасность лагеря – одна из важнейших задач. Убить матёрого легионера не просто, адепта Ордена Смерти почти нереально, плюсом в каждом лагере всегда один маг.
Лагерь остался за поворотом. Дорога к храму Меча не была натоптанной, и это даже не тропинка, просто направление по пересечённой местности. Не мудрено. Ученики посещали храм раз в десять лет. За пару часов пути Аргоний успел многое рассказать.
Храм Меча один на всю Империю, находится ближе всего к лагерю Анарконы, потому как первый из восьмёрки построенных. Возраст учеников в каждом лагере всегда отличается на год, это сделали специально, что б кандидаты в Орден Смерти выпускались почти каждый год. Так в тёмное войско осуществлялся постоянный приток лучших бойцов Мироздания. Когда подходил срок, ученики, учителя и часть охраны лагеря отправлялись в путь. В Храме Меча марг выбирал клинок по душе. Загадочное место, где собирается лучшее оружие тёмных мастеров или же трофейное, приносимое с поля брани, манило и будоражило с детства. В Храме лучшие мечи из разных миров, войти в заветные двери – мечта. Выбранный клинок мог стоить целое состояние. И неважно какого ты происхождения, богаты ли родители, прошедший главное испытание получал меч, который никогда не обрёл бы в обычной жизни. Это сильно привлекало маленьких маргов и родителей, особенно бедных. Поступить в Лигу Воинов непросто. Количество желающих на момент поступления не менее десяти человек на место. Естественно, учителя отбирали лучших. Семилетним детям устраивалось состязание на полосе препятствий. Первые сто пятьдесят мальчиков и сто пятьдесят девочек добежавших до финиша и зачислялись. Правил нет, главное прибежать в первых рядах. Что там творилось рассказать страшно, многие родители не выдерживали, забирали детей раньше. Мелкие отпрыски, особенно пришедшие с улицы беспризорники, били морды, запугивали, не желающих сбавлять скорость лупили камнями, палками. Многие в давке ломали ноги, дети падали в ямы, захлёбывались в рытвинах, кому-то ставили подножку во время бега, до финиша добегали самые стойкие, дерзкие, с характером. Сплёвывая кровь, хватали ртом воздух. Только такие могли выдержать и пройти Лигу Воинов.
Преодолев очередной изгиб густой лесополосы, зелёная фауна резко поредела, глазам открылось огромное поле, – простор с величественным Храмом в центре. Лес перед каменным гигантом в почтении раздался в стороны. На утоптанной земле рассыпан какой-то рыжий порошок, не дающий Дикому Лесу поглотить большую проплешину. Редкие пучки травы до щиколотки, вдали высится угрюмое здание, староё, тёмное, в тоже время крепкое и вечное. Храму наверняка несколько тысяч лет, стены сложены из мощных плит в восемь локтей толщины каждая. Такие могут держаться без всякого раствора – ни ураганы, ни землетрясения не шелохнут. Длинное, вытянутое здание, прямоугольник тёмного камня, напоминающего цветом речную гальку, на путников смотрит грозно, чёрным провалом входа. Издалека почудилось, что вход огромных размеров. Подойдя ближе, юноша в этом убедился. Длиной около четырёх сотен локтей, в ширину и высоту всего около ста двадцати. От краев крыши огромными ступеньками кверху сходятся нагромождение плит. С надстройкой общая высота порядка ста шестидесяти локтей. Если сравнивать размер здания и входа, получалось Храм делали гиганты. Вход странный, чересчур огромен, в ширину шагов десять, а в высоту, наверное, восемьдесят! Над входом выдолблен вездесущий знак маргов – вертикальный зрачок. Вход по краям искусно украсил неведомый мастер. Изображения восьми гигантских мечей разной формы выдолблены прямо в камне. Равномерно распределены по периметру входа остриями внутрь, острия клинков заканчиваются у самого края проёма. Во избежание подкопов, пол храма сложён из тех же толстенных каменных плит – восемь локтей каменной толщи уходит в землю. Храм Меча можно сравнить с каменным мешком, с единственным отверстием-входом.