Глава 14
Лагерь гудел растревоженным ульем. Последние новости о похождениях неожиданного победителя обсуждались на каждом шагу. Анаркона победил, Анаркона умеет летать, в Анарконе проснулась ярость тёмных героев, Анаркона убил рякшу, Анаркона убил горхуну, Анаркона убил группу Харзы. … Анаркона, Анаркона, Анаркона… Его имя звучало всюду. Из объекта насмешек и издевательств он мгновенно превратился в героя и самого славного марга лагеря. Девушки стали табунами бегать, большинство обидчиков хлопало по плечу, жали руку, уважительно глядели вслед. Анаркона от свалившейся славы не знал, куда себя деть, неожиданно понял, что его двухдневный поход и в самом деле тянет на приключения героя. В пути постоянно что-то происходило, приходилось действовать, на анализ общей картины времени не оставалось, теперь же юноша сам поражался невероятности произошедшего. Герои ожили, любимые книги о древних схватках и маргах, поражавших подвигами города и страны, воплотились в реальность, только сейчас героем оказался он сам.
О победителе среди женщин узнал быстро. Конечно же, ей оказалась группа Айрин. В честь окончания состязаний отменили все занятия. Пока в Лиге на каждом шагу обсуждали последние события, Анаркона отсиживался в комнате, выходить боялся. Шагнешь за порог, сразу обступают, валят расспросами, проходу не дают. С вниманием был сильный перебор, поэтому решил, поразмышлять остаток дня, а то и вообще проспать тюленем. Мысли о заслуженном отдыхе прервал стук в дверь.
– Кто там? – с тоской вздохнул Анаркона.
– Это я, твоя совесть, – таинственно прошептали за дверью.
– Я отдыхаю, уходи, – с облегчением выдохнул юноша, узнав Алавию.
– Спорим, откроешь? – зашипел в дверную щель шутник зловещей змеюкой.
– Не открою, и спорить не собираюсь, уходи.
– Откроешь всё равно, но так неинтересно. Давай, хотя бы на щелчок по лбу? Спорим?! Я же не уйду, под дверью буду стоять, изводить историями, а их у меня много, до вечера хватит.
– Нет! – рявкнул Анаркона. – Не открою и спорить не буду!
Ответа не последовало. Прислушавшись и не выявив даже шороха, Анаркона с блаженной улыбкой перевернулся на бок, веки сладко закрылись.
Когда собрался задремать, за дверью значительно прокашлялись:
– Ну значитца, три года назад, когда я девками ещё ни-ни, случилось мне…
Анаркона скривился как от зубной боли:
– Всё, хорошо, ладно, на щёлчок по лбу, что не открою, только замолчи.
Юноша пожалел, что комнаты закрываются только изнутри. Обмануть гостей не получится, если закрыто, понятно – хозяин внутри. При постройке казарм это сделали специально, дабы ученик не притворился отсутствующим.
– Ну вот, другое дело! – радостно взвизгнули за дверью. – В общем это… Учитель Аргоний просил, передать, что ждёт тебя… сказал срочно, – добавил бегун после короткой паузы.
Анаркона с досады укусил угол подушки, и остервенело жевал его несколько секунд. Выпустив пар, на ватных ногах поплёлся к выходу. Пока шёл, успел представить Алавию, рассказывающего девкам, как вмазал ему затрещину, аки дураку последнему. Открыв, чуть было с силой не захлопнул. Цветущий Алавия застыл с улыбкой до ушей, пальцы поднятой руки сложены для щелчка. Анаркона обречённо подставил лоб – пари, дело святое. Щелбан вышел на славу, искры посыпались на пол, грозя спалить дом. Анаркона растёр ушибленное место. Проходя мимо, одарил весельчака взглядом безмерной доброты. К счастью, по дороге никто не встретился.
Особняк Аргония предстал маленькой крепостью из камня. Вместо крыльца три каменные ступеньки – широкие и длинные. Костяшки с гулким звуком постучали в массивное дерево двери. Тишина. Потянул осторожно ручку – не заперто.
Берлогу старшего учителя изнутри видеть ещё не приходилось. Для единственного мага Лиги Воинов дом полагался самый большой, но мебелью обставлен простой. Здесь много шкафов с книгами, колб, склянок. Помимо изучения боевой магии Аргоний варил заживляющие мази, точнее возиться с мазями приходилось. Тренировки у маргов жёсткие, и травмы случались часто.
Анаркона огляделся. Первый этаж пуст. Огромная квадратная комната примерно в шестьдесят локтей в поперечнике, и двадцать в высоту, выглядит грубо, но опрятно. По периметру уставлена высокими шкафами без дверей. На полках множество книг, склянок, колб, каких-то мешочков и уйма всего того, что обычный воин назвал бы хламом, если бы не придирчивый порядок, в котором угадывалась строгая рука хозяина. Бьющий из восьми громадных, находящихся под потолком окон, дневной свет, прогонял тень из самого удалённого уголка, и полки шкафов красовались стройными рядами предметов, расставленных и отсортированных с особым тщанием. Едва ли здесь можно было что-то потерять или долго искать. Анаркона поймал себя на мысли, что появись сейчас тут Аргоний и скажи ему отыскать склянку с порошком из дикой лации, нашёл бы её мгновенно. Широкий и длинный алхимический стол слева, под вторым от входной двери окном, тоже в идеальном состоянии. Рабочая область убрана, циркулярные сосуды, колбы, лампы нагревания расставлены по периметру, протёрты, и даже тряпочка которой проделывалось всё вышеперечисленное лежит с правого края сложенная конвертиком.
Поразглядывав логово старшего учителя и не обнаружив самого хозяина, Анаркона осторожно двинулся к широкой лестнице, что величественно поднималась на второй этаж с правой стороны комнаты. Почему-то не хотелось ничего в этом доме задеть. Вмурованные в стену каменные ступени подняли гостя к массивной двери, за которой открылась комната в два раза меньше нижнего этажа.
Аргоний показался за большим столом в конце комнаты, уткнулся в лист пергамента, что-то быстро строчит, перо так и бегает. Кабинет круглой формы устроили так, что входная дверь смотрит на стол. По периметру стены на почтительном расстоянии друг от друга расставлены стулья; тут проходят собрания преподавательского состава. Анаркона мялся у двери, думая, как обратить на себя внимание, но учитель подал голос первым:
– А, явился… ну проходи, садись, – не переставая писать, прохладно выдал маг.
Дописав, учитель аккуратно отложил перо, бегло пробежался по строкам и убрал лист в ящик. На юношу взглянули внимательные, холодные глаза. Аргоний не просто смотрит, в глубину, насквозь, словно что-то внутри гостя выискивая. Казалось, так и будет прожигать глазами, пока ученик сам во всём не признается, возьмёт вину и, попросив прощения, с поклоном удалится.
В напряжённой тишине стало неуютно. Собравшись с духом, Анаркона неуверенно проговорил:
– Учитель, вы меня вызвали…
– Да, звал, – отозвался учитель, при этом показалось, что бледные губы боевого мага даже не дрогнули. – Твои приключения наделали много шума, и ты убил восемь учеников.
При этих словах в груди Анарконы похолодело.
– Но учитель, они хотели нас убить и нам сказали, что в драке возможны такие обстоятельства… – начались сбивчивые оправдания.
– Ладно, – сжалившись, перебил Аргоний. – Ты всё сделал правильно. Возможность смерти в стычках возможна, вы почти все мастера, но в предыдущих соревнованиях смерти были явлением единичным, но ты убил восьмерых, один!
– Учитель! – снова вскинулся Анаркона.
– Я скажу, когда потребуется твой ответ! – отрезал Аргоний жёстко. – Смелость поступков и грамотное руководство группой делают тебе честь. А то, что в тебе пробудилась Ярость Тьмы, вообще с лихвой перекрывает любые потери, как никак триста лет ждали. Событие важное, только новость эта способна вызвать… мм… резкие события, но не будем забегать вперёд. – Аргоний приосанился. – Я сегодня же отправлю отчёт, туда, – при этом учитель ткнул пальцем вверх, сделав многозначительную паузу. – О тебе узнает сам Владыка Тьмы.
Анаркона нервно сглотнул.
«Сам Великий?! Значит, это не сказки, и он существует!»
Такой поворот событий больше расстроил, чем воодушевил. Слишком много внимания сосредотачивалось на его фигуре, а воевать вообще ни с кем не хотелось, мечтал спокойно изучать магию, иметь свободное время, жить! С другой стороны, став важной птицей, приобрётёшь больше свободы, не чета простому солдафону. Последнее несколько успокоило.
– Это событие века, – продолжал Аргоний размеренно вещать. – Но на этом твои сюрпризы не кончились. Скажи, каким образом ты освоил заклятье «Крылатая Тьма»? Его применяют только высшие тёмные маги. Я чародей хороший, со стажем, владею как боевыми, так и самыми тяжёлыми для тёмных заклятьями лечения. В конце концов, я старший учитель, но это заклятье мне не под силу, а ты сам освоил – без обучения! Вопрос личный, не хочешь – не отвечай, мне просто любопытно.
– Ну не то, что бы освоил… – замялся Анаркона под пристальным взором учителя. – Удерживать получается недолго, заклятье пропадает неожиданно, я примерно рассчитал время, и просто приземляюсь раньше, чем упаду. Магия словно кончается, внутри долгое время пусто, потом как-то накапливается и можно лететь снова.
Старший учитель долго и пристально смотрел на Анаркону, прежде чем продолжить – в глазах недоверие завистливого мага боролось со статусом старшего учителя, победило второе.
– Всё равно это впечатляет. Когда начнёшь обучаться магии сознательно, тебя ждёт большой успех. Если доживёшь, конечно.
Анаркона уставился на учителя выпученными глазами, пересохший голос выдавил гаденькие нотки страха:
– Как это, если доживу?
– Подумай сам. Мы, конечно, постараемся, что б эта новость сильно не распространялась, но такое не утаишь – событие слишком знаковое. О пробудившейся ярости тёмных героев уже знает весь лагерь и, наверняка, здесь эта новость не задержится.
Анаркона понял, куда клонит учитель, чувства испытал смешанные.
Аргоний нагонял жути дальше:
– Ты в курсе, что последний Тёмный Принц погиб три века назад?
– В курсе.
– А непременное условие для появления нового… – вопросительно начал фразу Аргоний.
– Пробуждение в ком-то ярости тёмных героев, – закончил юноша за учителя с трепетом.
– Верно! Это не значит, что ты станешь Принцем Тьмы непременно. Появилась вероятность этого, не более. А что попытаются сделать светлые, когда узнают? – прищурился Аргоний.
– Попытаются убить, – угрюмо промямлил юноша.
– И снова в точку. На лагерь напасть не осмелятся. Здесь почти три сотни учеников, восемьдесят взрослых воинов охраны и два десятка преподавателей, и таких тренировочных лагерей, как наш, ещё семь! Марги всюду: деревни, города – в каждом базируется легион регулярных войск, столица Императора, там легионов целых два, но между городами и деревнями приличные расстояния. Дикие Леса кишат тварями и неведомыми племенами, о которых Тёмная Империя может даже не знать. Одинокий путник может запросто пропасть и без всяких засад. Это я к тому, что кто-то у нас очень любит бродить за чертой лагеря неведомо где. – Аргоний при этом остро и многозначительно посмотрел на ученика, демонстрируя крайнее недовольство. – Да, да, не хлопай глазами. Я о твоих похождениях знаю всё, и если раньше ты просто возвращался вовремя, то теперь каждый твой выход за стены – риск…
Холодная, размеренная речь старшего учителя прибила к полу. Игры кончились, подарков просто так не бывает – обязательно будет довесок в виде кровавых соплей и выбитых зубов.
– …ты самый сообразительный ученик в лагере, и наверняка сам уже всё давно понял. Я сказал это лишь для очистки совести. Всё, разговор окончен, можешь идти.
Анаркона кивнул и на ватных ногах поплёлся к двери.
У самого выхода Аргоний окликнул:
– Стой, последнее… все уже в курсе. Утром общее построение, официальное объявление и награждение победителей, не проспи, – зачем-то добавил Аргоний с лёгкой издёвкой.
– Да, учитель, – выходя, угрюмо буркнул юноша.
Радость победы оказалась с пригарью, представлялась совсем не такой. Настал конец трепетным приключением. Да с него же сейчас глаз не спустят, как свои, так и враги! Пара – тройка дней, и новость достигнет светлых! Превращаться в пленника не хотелось. Такого поворота событий не предполагал. Светлые наверняка отправят группу отборных воинов. К чему им риск? Пришибут, так, на всякий случай. Ярость Тьмы пробуждалась уже не раз, и гораздо чаще, чем получались Принцы Тьмы. За тысячу лет войны Ярость Тьмы в маргах просыпалась, но Принцев за всю историю было всего четверо! И не смотря на крохотный шанс, что Анаркона станет новым, его всё равно будут стараться убить – это ясно, как день.
Терзаемый переживаниями и страхом, юноша побрёл к себе. На улицах ни души, лишь суровая охрана лагеря точила мечи у ворот.
«Наверняка все в таверне, окончание состязания отмечают. Хоть спокойно до комнаты доберусь».
Подходя к своей комнате, Анаркона хотел одного – зарыться под одеяло и не выходить до утра, чтобы хорошенько всё обдумать. Войдя, задвинул засов, спина каменной плитой навалилась на дверь, под устало закрывшимися веками запульсировала горячая темнота. Стало тепло, почувствовал защищённость, словно кусок дерева в палец толщиной стал единственным спасением, другом, который укроет от враждебного мира.
– Наконец-то! Устала ждать, тебя все время где-то носит.
Анаркона дёрнулся как ужаленный. Этот голос не спутаешь ни с чьим другим. На кровати в томной позе лежит та, кого меньше всего хотел сейчас видеть – Айрин! Не мудрствуя, юноша резко развернулся, хватанул засов. Попытка спастись бегством тут же с треском провалилась, Айрин взвилась в безумном прыжке разъяренной пантерой, рядом оказалась мгновенно, девичья рука стальной скобой пригвоздила дверь обратно.
– Ну нет, Аркоша, сегодня ты мой победный трофей, второй раз сбежать не дам, – томно промурлыкала кошка.
– Ты что тут делаешь? Это моя комната! – нервно промямлил юноша, словно ребёнок, у которого хулиганы отбирают игрушку.
– Ну твою комнату у тебя никто не отбирает, – бархатным голоском пропела гостья. – А вот кое– что сейчас позаимствуют. Да-да, можешь кричать, нести всякую чушь, сегодня я своё получу.
Айрин уже оттеснила добычу от двери и ловко загоняла в сторону кровати.
– Я тебя сильнее, и могу сделать больно! – хватаясь за последнюю соломинку, грозно заметил хозяин комнатёнки.
– Да ну! – усмехнулась Айрин, поднимая точёную бровь. – Девушку собрался бить? Или на куски меня порвёшь, как группу Харзы? Не смеши меня! Я отлично тебя знаю – девушку ты пальцем не тронешь, это там в горячке боя с мужиками геройствовал, тут – моя территория.
Анаркона понял, насколько хитрая бестия права.
– Айрин, я измотан состязанием и ни на что не гожусь как мужчина! – выдал ещё одну глупость герой.
Айрин – ослепительная красотка. Её хотели все мужчины, не исключая учителей. Правда, характер у девушки ещё тот. Она всегда получала, что хотела, побеждала в боях, сводила с ума, но отшивала всех кавалеров, упорно преследуя одного Анаркону.
Айрин дико расхохоталась, но даже сейчас, в надрывном смехе, её голос красив, хрустальные переливы рассыпались звонкими нотками, она даже на мгновенье выпустила добычу, чтобы смахнуть блеснувшую слезу.
– Анаркона, ты смерти моей хочешь? Не смеши… уфф… сто лет так смешно не было, ну ладно, продолжим.
Не успев ничего ответить, лишь почувствовал, как его бесцеремонно пихают на кровать и наваливаются. Сверкнув ослепительной улыбкой, Айрин победно уселась сверху. Изящная и сильная рука уперлась Анарконе в солнечное сплетение кулаком, вторая дёрнула шнуровку приталенной безрукавки. Тяжёлая грудь, рванулась на свободу, резко отбросив края одежды в стороны, обнажившись на две третьи. Увиденное заставило горло Анарконы мгновенно пересохнуть. Упругие полушария, с два мужских кулака каждое, слегка покачиваются, величаво игнорируют силу притяжения и дразняще торчат вперёд. Анаркона захрипел, кровь жаркой волной ударила в голову, с трудом удержал желание грубо схватить и сдавить.
– Что теперь скажешь? – улыбаясь, промурлыкала красавица. – Не состоятелен он…
Айрин следила за реакцией пристально и произошедшие на лице изменения не упустила. Уголки губ победно затрепетали. Девушка подняла руки вверх, демонстративно потягиваясь, при этом края безрукавки раздались в стороны, обнажив бледные холмы полностью. Бесконечно длившееся потягивание грозилось продлиться до ночи. Довольная Айрин переплела руки над головой, прогнулась в спине сильней, расслабила бёдра, и плавно качнулась вправо-влево, перекатываясь на оттопыренных ягодицах. Анаркона запыхтел, как загнанный кабан. В штанах стало тесно, мысли вытеснялись древним инстинктом.
К девушкам Анаркона не заглядывал уже давно, и сейчас тело плавилось в жарком огне. Поняв, что уже ничего не соображает, марг резко схватился за один из упругих холмов. Руку обожгло, показалось, что сдавил горячий кусок цельной сырной головы. Вторая рука впилась в узкую талию, обнаружив под бархатной кожей стальные мышцы. С рёвом пещерного медведя Анаркона повалил девушку на спину, навис сверху.
Айрин блаженно расслабилась – птенчик пойман! Она отдавалась внутреннему огню впервые – несмотря на грозный и горячий нрав, с мужчиной ещё ни разу не была. Внутри жжёт, но жар приятен, царапает воспаленные чувства, девушку затрясло. Тело напряглось и тут же расслабилось, голова запрокинулась, повинуясь древнему зову, закрылись глаза… Айрин приготовилась принять распалённую мужскую страсть.
Угасающими остатками здравомыслия Анаркона рванулся через красную пелену, в котором плавало сознание. С чудовищным трудом оторвав себя от желанного тела, одним прыжком оказался у двери, массивный засов едва не выдрал с петлями, бегом выскочил в коридор. В груди раскалённый кусок лавы, пульсирует, такого не чувствовал ни с одной, никогда! Что это?! Нервы, мысли – всё жжёт нестерпимым огонём, тело, глаза – жар везде. Ноги несли тело сквозь коридор и, казалось, что бежит через раскалённую печь. Только у самого выхода из казармы понял, что за ним никто не гонится. Унимая бурно вздымающуюся грудь, прислушался. Тишина… Юноша сам не понял, почему ноги пошли назад, что-то заставило осторожно вернуться. Замерев в трёх шагах от своей двери, вновь вслушался, из комнаты отчётливо доносятся странные звуки.
«Что?! Айрин плачет?! Да нет… вздор… такого быть не может!»
Постояв какое-то время, Анаркона убедился, что слух не обманул. Осторожно подкравшись к двери, выглянул – и глазам не поверил. Точно! Первая красавица Лиги, гордячка, дикая фурия, первая среди первых, тщетно сдерживает рвущиеся рыдания. Лицо раскраснелось, рука в бесполезной попытке прикрыть грудь держит разъезжающиеся края безрукавки, вторая утирает слёзы, которые катятся градом. Такого поворота Анаркона никак не ожидал – настойчивый внутренний голос назвал последней скотиной. В комнату прокрался словно вор, тихо сел, рука робко легла на девичье плечо. Не зная что сказать, растерянный юноша произнёс:
– Айрин, ну ты чего? Что случилось-то?
На последней фразе девушка резко отдёрнула плечо, отстранилась, глянула грозой и тут же подскочила как ужаленная:
– Не трогай меня, чурбан бесчувственный! Деревенщина! Скотина!!!
– Да что я тебе сделал? – оторопело пролепетал юноша.
Анаркона понял, что виноват, и не банальным бегством от полуголой красотки, чем-то большим. Чувства, рвавшие грудь минуту назад, не были обычным возбуждением плоти. К Айрин толкнула какая-то странная сила, непонятная, властная, разбудила внутри нечто странное, доселе неведомое. Оно и сейчас пульсирует там, толкается, хочет вырваться. С трудом разорвав мощнейшее притяжение, Анаркона физически чувствовал, что нарушил нечто правильное, предопределённое Богами, судьбой или ещё какими законами, понимал, но объяснить не мог.
– Не подходи ко мне, сволочь! Иди к своим девкам!
– К каким девкам? – выдавил совершенно сбитый с толку марг. – Нет у меня никаких девок.
Айрин уже не слушала, сотрясаемая новой волной рыданий, стрелой вылетела из комнаты. Дверь захлопнула с такой силой, что косяк дал трещину. Анаркона, как дубиной огретый, захлопал глазами – что-то в нем изменилось. Неожиданно марг понял, что преследование грозной гордячки его больше не пугают. Странно подумать, но теперь он жалел, что девушка не осталась. Остро захотелось догнать, вернуть. Это желание пылало не только в голове, но и в каждой частичке тела, правда, мозг сейчас одновременно с этим думал и о другом. Последние события, перипетии состязания, слова Аргония, случившееся с Айрин перегрузили голову – горячая, как чайник! Организм приказал взять паузу. Анаркона ощутил, как веки потяжелели. Нет, там давят невидимые булыжники! Поддавшись искушению, на мгновенье прикрыл веки, напряженные мускулы мгновенно превратились в студенистые осьминожьи сгустки, сознание поплыло. Когда прямо в одежде падал на кровать, сознание вылетело, прежде чем успел коснуться подушки.