Глава 12
В Арарат мы влетели как лавина. Ната, по дороге к логову Беркута, даже сбила с ног пару, не успевших увернуться, ребят и пинками погнала всех собирать вещи. Народ в недоумении, некоторые порываются что-то спрашивать, а то и спорить. Толком объяснить дворфа ничего никому не удосужилась и сейчас пожинает плоды недальновидности: сгоняет паникующую толпу к тряпичным комнатам. Толпа разбегается, особо пугливые даже умудрились попрятаться.
Единственный кто не растерялся – Милан. Парень сидит на собранном мешке и уже готов к походу. Не мне одному Гор шепчет, ясно откуда у такого малолетки большие познания в лекарском деле. Горцы с такой болезнью слушают внутренний голос, а мнение окружающих: даже не игнорируют, нет, они его не способны услышать в принципе.
Учителя Беркута я урезонивал сам. Отстранив Нату, указал ей на бедлам возле комнат:
– Иди устроенное тобой побоище разгребай.
Дворфа смутилась и перечить не посмела. Наставнику я особо новости не втолковывал – долго, да и самому понятно с пятого на десятое. Донёс ему мысль, что ученикам угрожает смертельная опасность. Беркут мгновенно подобрался, помолодел лет на сто сорок и за две минуты навёл в лагере идеальный порядок в купе с правильной рабочей суетой.
Нужное от ненужного было отсортировано моментально. Перед этим наставник не забыл уточнить через какую местность придётся путешествовать и сколько. Правильных мужиков в учителя детям ставили. Может он и не в курсе откуда еда берётся, зато в критической ситуации сборы организовал быстро и грамотно.
Мы решили не мешкать, пустились в дорогу сразу после подготовки похода и не прогадали. Растянувшаяся кавалькада молодняка к путешествиям явно не приспособлена. Придётся в горах их всех между собой верёвкой соединять иначе это стадо будет постоянно разбредаться. Подобие дисциплины Беркут им, конечно, внушил, но это пока мы по долине идём и никто не устал. Подымемся к скальным коридорам: дорога наполнится скрытыми опасностями, утомлённые ноги начнут подкашиваться – вот тогда мы с Воланом попотеем чувствую.
– Два дня. – Ехидно пробурчал, проходящий мимо, напарник. – Неделю, не меньше. Это не считая поиска потерявшихся.
Я только тяжело вздохнул в ответ, а что тут скажешь? Дворф прав: вдвоём бы мы за два дня добрались легко, но оставлять тут ребят это всё-равно, что самолично перерезать им горлянки. Не знаю как именно работала глушилка и когда откроются проходы, но вот гости в Арарат могут наведаться уже сегодня. Раз уж личинки или как их там? Куколки – поспели. Жаль мертвяки не дадут взглянуть на эти куколки воочию. Остаётся сломя голову бежать. Ведь в одиночку Роман придёт вряд ли. Кстати:
– Ната! Другие входы в Арарат есть?
– Все разрушены. – Отозвалась дворфа ведя Беркута под руку.
Мы ещё и часа не отшагали, а старик уже изрядно сдал. Так он или отдаст концы, или мы никуда не дойдём.
– Волан! Организуй носилки! Ната с тебя очередь в несколько четвёрок, чтобы постоянно сменялись и меньше уставали. – Дворфы кинулись исполнять, приятно как: командуешь себе, великие думы размышляешь, а все вокруг суетятся, прям начинаю себя амадзином чувствовать.
Значит выходы разрушены, думаю хоть это детишки, за двадцать лет, да разведали. Хм, детишки, а ведь я всего на пяток лет старше. Итак: В оставшийся у Арарата вход еле-еле горец протискивается, как Роман собирается пропихнуть вниз серых? Не будет же он сам всех мертвяков рубить или будет? С его слезой это вполне возможно провернуть. Возможно, но глупо. Да и вообще, не понимаю зачем было прятать столь важных куколок в логове толпы трупов. Для охраны? Чем тысяча спящих великанов и всё режущий луч с потолка не устроили Баала?
Судя по подслушанному разговору, куколки это какие-то штуки которые можно забрать себе, раз одну Баал обещал Роману. Выходит они небольшие по размеру и могли бы поместится и во временном городе. Тогда зачем? Идиотами заговорщики не выглядели.
– Ната! Себя в очередь не ставь! Ты дворфа и ночью нужна не слишком утомлённая. – Вообще-то, я имел в виду охрану лагеря, но по смешкам и покрасневшей девушке понял, что сморозил глупость.
Ну и ладно, поправляться не буду, я амадзин – не мои проблемы, что некоторые понимают не то, что есть на самом деле. Не то, что есть на самом деле… Не то, что на самом…
Не держать куколок при себе нужно только, если от этого будут громадные неудобства. Например сопоставимые с обязательным наличием толпы неуправляемой нежити, суетящейся под ногами. Либо если куколки себя как неуправляемая нежить и ведут. Разогни меня в дугу! Мертвяки и есть куколки. Эту идею подтверждает спокойное проживание молодых горцев в Арарате – опасности для нежити они не представляли, вот Роман ребят и не трогал.
Руки так и зачесались вернуться и упокоить бродячие тела, но мой хирд, в два с половиной бойца, эту задачу не осилит. Помощи ждать неоткуда – даже если я побегу в одиночку к Сталагору, это всё-равно четыре дня, туда и обратно. А зачем я собственно бегу? Не лучше ли остаться и поглядеть что тут произойдёт? Я же практически невидимка – могу Роману на пятки наступать.
Ведь когда прибудет Хларт, а я не сомневаюсь что прибудет, ситуация уже резко изменится. Что из себя будет представлять к тому времени Роман? По каким направлениям серые двинутся? Короче: лазутчика нужно тут оставить.
Подозвал Волана и обрисовал ему ситуацию:
– Так что поведёте молодняк без меня.
– Ну, голова. – Уважительно закивал напарник. – Я бы не допёр. Тактик. Стратег! Одного не пойму: как при такой голове, ты под конец понёс такую чушь?
– ???
– На счёт дохляков, я думаю, ты прав. А на счёт того, что ты лазутчик лучший, чем я – эт фигня. Я уж молчу про то, что раскидываться амадзинами перед большой войной – идиотизм.
– Эхехех. – Беру друга за плечо и серьёзно внушаю. – Главное информация! Она даже главнее возможности прирезать Романа или Баала.
– Всунусь только, если буду уверен, что укокошу обоих.
– Укокошишь и при этом выживешь. – Стискиваю пальцами предплечье дворфа посильнее, может так дойдёт лучше? – Потому что главное ..?
– Информация. – Понятливо кивает Волан.
– Удачи.
Дворф развернулся и зашагал обратно к Арарату. Изначально меня посещала мысль, что нужно не самому идти, а Волана послать, но пересилить себя и заслать товарища в лапы смертельной опасности не смог. Вот, сам он предложил – это нормально, я бы на его месте то же самое сделал, а просто приказать не могу.
Для амадзина такое поведение недопустимо, хорошо было время на подумать, а если бы не было? В бою разговаривать некогда. В хирде три единицы, убьют Волана – минус один, убьют меня – минус три и соответственно минус хирд. Посему миндальничать нельзя, а может это оттого, что во мне только четверть Горской крови?
Помню, дед рассказывал про порядки в квезийской гвардии. В обычных войсках генерал – фигура неприкосновенная, командующая солдатнёй издали, дабы не подвергать свою ценную персону опасности. В гвардии же, совсем другие порядки, генерал частенько бежит впереди всего войска, поскольку не приказывает своим ничего, что сам не в силах сделать. Не нашлось добровольцев на смертельную атаку – нападай лично. У гвардейцев командиры меняются раз в месяц, а если война, то и два раза в день.
Ох и качал я головой на дедовские байки – люди оказывается тупы до крайности. Разбазаривать лучших из лучших – это же идиотизм. Оттан посмеивался, теперь понимаю отчего, сам я только что проделал ту же глупую процедуру. Не выйдет из меня хорошего главнокомандующего. Максимум – десятник, а с другой стороны: какие мои годы? Научусь.
Темнеет. По моим планам мы уже должны быть у морока, но он только недавно показался на горизонте. Слишком медленно движемся. Проблема не в усталости, в команде всё-таки одни горцы, проблема в отсутствии желания идти быстро. Ребятам бы побродить, по заглядывать в дупла деревьев, половить бабочек. Снаружи они бывали редко, «спасибо» Беркуту, теперь вот любопытствуют.
Опасность для них – субстанция чисто теоретическая, не боятся они, видите ли. Реально обеспокоены только Ната и Беркут, ну и ещё парочка – те, что на Романа ходили и остались живы. Остальные двадцать три недоразумения идут вразвалку и по сторонам глазеют. Таких и на стражу ночью не поставить.
Как назло ни одного живого существа вокруг, способного их припугнуть. Мы подымаем столько шума, что и пятнистые медведи разбегаются, про снежников молчу. Снежники даже следов после себя не оставили, подчистили удирая. А бить молодых горцев, оказывается… эээ… непедагогично – во как. Это мне сразу пояснили, я ещё не успел и замахнуться. Иду, молчу, терплю и надеюсь что никто за нами не гонится.
Впрочем, вспоминая разговор подслушанный во временном городе, можно сделать вывод, что Роман кончать малолеток не особо настроен. Есть в нём, видимо, ещё остатки совести. Ну, или другие какие соображения. Может рабов планировал заполучить? Тогда может и погнаться.
Ладно, мне бы их только до гор дотащить, там они у меня побегут галопом. По морозному ветру особо в летней одежде не погуляешь. Зимнего у ребят ничего не оказалось, жили то в подземелье, да и зима в долине – что-то наподобие нашей поздней весны. Прихватили всё что было, в горах оденут по несколько комплектов сразу, но мёрзнуть всё-равно будут.
Привал устроили под громадным деревом. Еле разогнал группу балбесов собирающихся, несмотря на мой запрет, разжигать костёр. Беркут ещё после полудня отрубился, во время изматывающего приступа кашля. Ната напоила его отваром. Теперь наставника не добудишься, вот мелкие и пользуются его отсутствием – пытаются шалить. Чувствую скоро я переступлю через «непедагогично» и навешаю кой-кому из особо рьяных.
Ночью, когда все уснули, ко мне подсела дворфа.
– Амадзин, я понимаю, что новенькая и так далее, но ляпать что попало…
– Стоп. – Поднимаю ладони, сразу сдаваясь. – Я понял, извини. В своё оправдание скажу: голова была занята другими мыслями, потому вырвалось не подумав, на автомате. Я имел ввиду ночную стражу. Честно.
Девушка с недоверием приподняла бровь.
– Ты часть моего хирда. – Продолжаю убеждать недовольную дворфу. – При посторонних никаких глупых шуток. Обещаю.
– Ну, ладно. – Успокоилась Ната. – А то я уж решила, что буду чем-то вроде посмешища в команде.
– Да прекрати. В нашей команде всего трое, так что нужно друг друга уважать и беречь.
– А разве в Сталагоре больше нет дворфов?
– Есть, но они из других хирдов.
– Нет, я имела в виду у тебя.
– Я, ты и Волан. Мы же убийцы. – Улыбнулся я. – Нам большая толпа не положена. Тихо подкрались, тихо всех убили, тихо ушли.
– Я ещё никого не убивала. – Смутившись призналась девушка.
– Дурное дело не хитрое. – Подмигнул я. – Вся тонкость в том чтобы не пострадать самому. Задатки у тебя есть, двигаешься быстро, храбрости не занимать, раз на Романа попёрлась, а технику Волан наработать поможет. В столице один только тренировочный зал с ваше пастбище.
– А какой он?
– Зал?
– Сталагор.
– Ааа. – Я задумался подбирая слова. – Первое впечатление – громадный. Остальное только потом, вблизи, разглядишь, а сразу… Величественная гора со срезанной вершиной. Даже морок на границе по сравнению со столицей жалок.
Распинался я ещё минут двадцать. Раньше я и сам не замечал, но Сталагор меня действительно впечатлил своей монументальностью и теперь это выливалось в хвалебный рассказ. Рассказывал я обо всём: про кузницы, про залы, про огромные искусственные звёзды, даже про водяные замки в отхожих местах брякнул. Под конец мы оба так прониклись величием столицы, что примолкли и до самого утра просто смотрели на звёзды – молча, каждый думая о своём.
Перед рассветом я видимо задремал – непростительный поступок для дозорного. Хотя вообще-то, стража уже была Наты, просто я ей забыл об этом упомянуть.
Жуткий утробный рык заставил меня резко вскочить. Если бы серый подкрался тихонько у него был бы неплохой шанс передавить нас спящих. Но поскольку я всё-равно проснулся, придётся упокоить эту гору мышц. Сонливость мгновенно слетела. Коготь и Ворон проворно скользнули в руки.
Великан несётся к дереву во весь опор, вот только недавно я смотрел на такую картину со стороны и думал: как же мне повезло, что он бежит не ко мне. Бить нужно в голову. Серый пригнулся, почти сложившись пополам. Прыгать собрался? Вбуф!
Коготь прочертил на серой коже длинную рану. Меч, вроде бы, куда-то встрял и его вырвало из моей руки. Великан не собирался прыгать, он кувыркнулся. Этот кувырок не позволил мне попасть, а ещё меня отшвырнуло громадным плечом или коленом, не разобрал при столкновении. На ногах я не удержался и смачно проехался на боку по траве.
Вскакиваю и отпрыгиваю, но серый и не думал зацикливаться на одном мне. Исполинская лапища уже сносит троих, только успевших подняться, ребят и раскидывает словно кукол в ближайшие заросли.
Кое-кто успел уже ощетиниться тонким клинком меча-посоха, кто-то стремглав бежит проч, кто-то посильнее натянул плащ на голову, считая что это всё сон. Ни о какой организованной защите речь не идёт.
Ната проворно скользнула из-за спины серого, полоснув изящным лезвием под его коленками. Монстр взревел оборачиваясь. Хороший момент для удара. Вбуф! В последний момент башка гиганта дёрнулась и Коготь воткнулся в скулу вместо виска. Сильный шлепок: словно надоедливая мошка, я улетаю в сторону.
От удара о землю меня слегка оглушило, а ещё я не чувствую рукоять. Нащупал обрывок ремешка на запястье. Зашибись! Я выронил артефакт! Протираю глаза пытаясь осмотреться. Вдохнуть, почему-то не выходит – воздух не поддаётся. Ната сломя голову несётся к дереву. Следом за ней, вытянув загребущие лапы, серый. В стороне Милан ошалело размахивается в мою сторону Вороном. Что?! Надеюсь он не собирается его метнуть? Но лекарь ударяет клинком что-то лежащее на земле. Дзынь! Вышибленный из травы в мою сторону летит кусок грязи, кое-где сверкающий серой ртутью.
Дворфа не снижая скорости забегает по стволу дерева до толстой ветки, отталкивается и разворачивается в полёте направляя остриё меча в голову серому. Что-то я сомневаюсь в способности лёгкого лезвия пробить великанскую черепушку. Машинально ловлю перепачканный Коготь запущенный мне Миланом. Может ещё успею прыг… тэпэхнуться.
Как только мои пальцы касаются гладкой поверхности мирфила, всю длину клинка Наты прочерчивает тёмно-синий узор, а сталь окрашивается чёрным. Меч легко вонзается в макушку великана по самую гарду. Не ожидавшая такой лёгкости девушка неуклюже соскальзывает вниз. Вбуф! Я повисаю на затылке серого, чтобы туша завалилась не вперёд, а на спину, иначе пара переломов будет напарнице обеспечена.
С момента как я уронил Коготь прошла, мне кажется, целая минута. Как за такой большой отрезок времени случилось так мало событий, секунд на пять максимум? Пересиливаю затвердевший воздух и вдыхаю. Мир вокруг ускоренно замелькал сваливая меня на колени.
Оклемался, помогать мне никто и не думает, все у дерева собрались. Из толпы доносится девичий плачь в несколько голосов. Шатаясь подхожу ближе. По пути переступаю изломанное тело одного из учеников. Уцелевшие склонились над Беркутом. Раскуроченная грудная клетка с торчащими наружу костями надежды не оставляет. Серый, видимо, гонясь за Натой мимоходом наступил на лежащего у дерева наставника. Некоторых: и парней, и девушек стошнило прямо у трупа.
За двадцать секунд, что орудовал великан, ему удалось уложить шесть горцев. А хуже всего то, что погиб кладезь уникальных знаний. Сомневаюсь что ученики, даже половину выученного вспомнят. Гадство. Хларт будет в отчаянии.
Глава 13
После смерти Беркута и друзей, «детишки» за один день превратились в ответственных юношей и девушек. Четыре дня путешествия по скальным коридорам до Сталагора и рядом со мной уже серьёзные молодые горцы. Встреченные нами по пути снежники не успели даже удивиться.
Не знаю где ребята взяли эти посохи-мечи и кто их учил ими махать, но осмотрев нашинкованные тела недомерков, вынимать клинки из ножен, без моего приказа, запретил строго настрого. Как они в узком проходе ещё друг друга не покосили?
Интересно отключил Роман свою глушилку или нет? Разрушающиеся скалы на глаза попадаются, но не чаще чем обычно. Никаких намёков на открытие каких-либо проходов не заметно. Хотя это, конечно, дело далеко не четырёх – пяти дней. Тут недели две нужно, чтобы изменения проявились. Да и не факт, что это будет повсеместно происходить, может несколько прямых дорожек образуется да и всё.
Как хорошо, что подозрение с Карета слетело, так и не успев толком сформироваться. Не то бы я с наездника не слез, а он ни при чём совершенно. Хорошего, честного горца бы извёл напрасным недоверием.
Всю дорогу до столицы я размышляю о разговоре Романа и Баала. Проговариваю про себя каждое слово, чтобы ничего не забыть и не упустить. Каждая мелочь может оказаться важной. Нашим пересказать нужно будет не только с точностью до буквы, даже интонации придётся копировать.
Никто меня от размышлений не отвлекает. Пополнение топает след в след за мной и помалкивает. Даже походку стараются повторять. Ната в хвосте колонны. После первого убийства и потери наставника девушка замкнулась. Слова не вытянешь. Я не лезу, горянка – сама должна справиться. Так воспитывается характер воина, а воином ей быть придётся, нечего за всякие артефакты бездумно хвататься.
Проявившаяся из тумана громада Сталагора несколько разрядила обстановку. Ребята потихоньку перешептываются. На лицах замелькали неуверенные улыбки. Я их понимаю – двадцать лет они прожили «в гостях». Чтобы не случилось по дороге, но идут они домой. По крайней мере, я не сомневаюсь – примут их как родных детей. Если некоторые и прячут озабоченность неизвестностью; через два часа после прихода в столицу она развеется в прах. Встречать у нас в горах умеют, тем более своих – давно потерянных.
Заметили нас издали. К южному входу успел примчаться Хларт и с ним половина свободных от дел горцев. Вновь прибывших похватали под руки и утащили в сторону столовой. Дядька смерил меня сердитым взглядом.
– Ну знаешь Тан, я …
– Заткнись и собери совет. – Грубо оборвал я родича, обмениваться колкостями что-то не хочется. – Пол часа.
Убедившись что я не шучу Хларт только кивнул и похлопал меня по плечу. Он у меня самый понимающий дядька на свете. Знает когда заартачиться, а когда делать что нужно и молчать в тряпочку.
К ногам амадзина жмётся тёмно-серый волчонок. Сколько прошло когда я выводок видел последний раз? Недели две или три? Совсем я потерялся, ну не больше трёх – точно, а зверёныш уже в холке почти по пояс хозяину. На меня питомец косится, но рычать и шерсть на загривке топорщить, вроде бы, не собирается. Прошли страх и ненависть или их и не было?
А ведь получи я тогда одного из волчат и шиш бы столько интересного узнал. Чую – не только шепчет Гор, но и в дела наши нос суёт, каким-то образом. Вон Милан себя во время боя с серым как повёл? Двух слов связать не может, никого не понимает, а если бы не он, неизвестно как бы обернулось.
***
Здравствуй милый дом! О! Как чудесно: вылезти из надоевшей брони, помыться и одеть что-нибудь лёгкое. Доспех у меня в общем-то не тяжелый, но простая куртка всё-равно легче. В зал совещаний иду не спеша. Пускай старшие посовещаются, обсудят новоприбывших.
Встречают меня, помимо действующих амадзинов, Карет, Оттан, Блант и Аркер. Последний, видимо, не только карты рисовать горазд, но и соображает, иначе волчонка ему не дали бы. Собственно, я в картографе не сомневался, до старости, далеко не каждый, проводник доживал, а у него получилось.
Без питомца только Карет. Риха у него уже взрослая и самостоятельная, можно в покоях оставить без присмотра. Остальным приходится от своих не отлучаться ни на миг и так месяца два или три. То ещё удовольствие – по нужде сходить и волка тяни. Я даже усмехнулся представив эту картину.
Специально прошел мимо каждого присутствующего и поприветствовал поближе. Волчата спокойны. Хм, неужели Гор тогда поспособствовал и натравил на меня зверей? Ладно, что уж теперь переживать.
Уселся я прямо на круглый белый стол с картой. Обросшей, за время моего отсутствия, новыми проходами и тупиками. Закрыл глаза и начал рассказывать с самого начала путешествия, стараясь не пропустить ни единой детали.
Слушали меня молча, даже клыкастые слушатели и те притихли. Изредка ушами только дёргают. Когда я закончил тишина ещё какое-то время сохранялась. Нарушил её дядька.
– Блант, распорядись чтобы письмо Стеху ушло. – Прохрипел Хларт. – Ничего не разъясняй , требуй чтоб сюда ехал.
Дворф кивнул и скрылся за дверью.
– Ну, а теперь. – Оттан придвинул свой стул вплотную ко мне. – Давай тоже самое, только я теперь буду вопросы задавать.
На четвёртом пересказе голос мой охрип, а горло пересохло. Да и соображать я стал хуже, совсем меня дед с дядькой загоняли своими уточнениями. Однако, надо признать, им удалось вытащить кой-чего такого, на что я и сам внимания не обращал и даже не помнил. Под конец экзекуции они пожалуй больше о моих приключениях знали чем я.
– Так. – Почесал затылок старый амадзин, спихнул меня со столешницы. – Тан спать. Блант тащи новеньких сюда. Не всех сразу только.
Добравшись до кровати я её хотел первым делом расцеловать, но пришлось ещё с бабулей обниматься, а глаза уже и так слипаются. Осталась, в общем, мягкая подружка без ласки, вырубило меня мгновенно.
Проснулся я оттого, что выспался. Уж и не помню когда такое последний раз случалось. Привёл себя в порядок и сразу в зал совещаний, а там пусто, только Блант на разобранный арбалет пялится. Детали все так и блестят, видимо, лобызали их многократно и многоруко.
– Разобрались? – Подталкиваю застывшего дворфа в бок, он задремал глядя на аппарат. – Шел бы ты отдохнул.
– А? – Потёр лицо Блант и отмахнулся. – Какой там разобрались. Сошлись на том что работать он не может – нету рабочих деталей.
– Я тоже самое решил.
– Пойду. – Зевнул дворф. – Ценность тебе передаю, смотри сам, всё на месте.
– А где все?
– Отдыхают и так двое суток обсуждали твои новости, отупели в конец, а не расходятся. Я их чуть ли не силком разогнал.
– Эт правильно.
Посмотрел я на разобранный арбалет, да толку то смотреть. Почти и нету ничего внутри, если бы хоть магии немного осталось, чтобы в действии глянуть, а так … Вот взял бы праотец и нашептал чего-нибудь полезного.
И тут меня осенило! Дошла моя непроходимая глупость. Радужная наковальня! Она же обоюдоострый интерфейс. Нет, не обоюдоострый, а двусторонний. С его помощью Гор даже слёзы выращивает у нас под ногами. Я на ней Коготь выковал, а уж зарядить уже созданное не проблема, надеюсь.
Сгребаю арбалет в кучу и бегу на срезанную вершину. От любопытства аж скулы сводит. На улице солнечно и ветра почти нет – идеальная погода. Кто-то соорудил беседку с очагом недалеко от края вершины, теперь можно присесть полюбоваться видами вокруг, но некогда.
Сразу я хотел весь арбалет на радугу кинуть, но призадумался: ведь и ошибаться могу. Вдруг сейчас расплывётся оружие в каплю, как когда-то мой самородок, и конец. Мне потом старшие печёнку выгрызут.
Сведём риск к малому. Вынул только цилиндр с потухшей полоской, зажал щипцами и осторожно опустил на наковальню. Думал скатится, но он будто прилип к поверхности. А это значит … а провал его знает, что это значит. Я замер, цилиндр замер, воздух вокруг и тот, вроде как, замер и ему тоже интересно. Подождали. Ничего не происходит.
Ну, нет, так нет. Не испортилось ничего и то хорошо. Потянулся щипцами к цилиндру и заметил как край полоски на нём засветился. Ага! Ждём.
Ждать пришлось часа четыре. Я даже поесть сходил. Вот ведь. Слёзы он значит на расстоянии выращивает, а по быстрому какой-то цилиндрик зарядить не в состоянии. Если каждый арбалет столько времени заряжали, то проще дуги с тетивой приладить и стрелять с их помощью. Хотя, что там Роман говорил о выключении какого-то генератора из которого Гор энергию берёт? Может выключили уже и нет у праотца сил? Хотя так можно что угодно вообразить. Зарядился и ладно.
Впопыхах хватаю цилиндр пальцами, руку сразу же отморозило радужным сиянием. Вот тоже вопрос – такая нужная для общения с праотцом штука, а от соприкосновения члены отнимаются. Как так? Намудрили что-то предки или это для чего-то нужно? Может стоит кого-нибудь, менее полезного чем я, естественно, засунуть и подержать? Бланта позвать что-ли?
Ладно, разберёмся для начала с арбалетом. Соединяю все детали вместе, прищёлкиваю приклад с болтами.
– Арбалет Охраны. – Тихонько доносится из приклада девичий голосок, мертвецкий какой-то, живые так не говорят, я этого ждал поэтому воспринял спокойно, не бросил как прошлый раз. – Внимания бронебойные заряды опасны для жизни гражданских лиц.
– Во как, значит. – Отвечаю я, интересно он меня слышит или нет? – Так что, другие зарядить?
Молчит. Я потряс оружие – молчит. Отсоединил и присоединил приклад.
– Арбалет Охраны. Внимания бронебойные заряды опасны для жизни гражданских лиц.
Вытягиваю стальные болты и вставляю вместо них красные. Щелчок:
– Арбалет Охраны. Внимание заряды «сеть» могут быть опасны для здоровья гражданских лиц.
Меняю болты на те, что в синей коробке.
– Арбалет Охраны. Заряды «стандарт», будьте осторожны.
Что за стандарт такой? Сейчас проверим. Повесил на перила беседки, кем-то забытый, меховой плащ, отошел шагов семьдесят, прицелился. Оружие сработало практически бесшумно. Полёт болта рассмотреть не удалось. Показалось: прямая молния в плащ ударила, если молнии, конечно, прямыми бывают. Обычно то они как корни дерева выглядят, а тут тонкая идеально ровная полосочка сверкнула.
Откладываю арбалет и иду осматривать мех плаща. Либо я не попал, либо плащ не пробило. Возвращаюсь, стреляю ещё два раза. Осматриваю – ничего. Промахнуться я не мог, чётко видел как светящаяся полоска в плащ била, а дырок нет. Мех только дыбом встопорщился. На ощупь тоже никаких изменений, но что-то же должно происходить, иначе зачем такие болты? Зачем с ними осторожным быть, если даже плащу хоть бы хны?
– Неужели заработал? – Слышу за спиной весёлый голос Мерика, приятель подобрал арбалет и шутливо целится в меня. – Или ты его сломал окончательно?
– Сто…
***
Что же мы пили то такое вчера, что голова так гудит? Не помню, как и до постели добрался, со мной такое редко бывает. Не потому, что здоровья немерено, как у Тарба, а потому, что всегда контролирую наполнение пуза хмельными напитками. Наравне с горцами пить противопоказано.
У кровати, с чашкой в руках, сидит Ната, прихлёбывает отвар сладких трав. Такой только моя бабуля и может готовить, аромат дивный и знакомый с детства по комнате плывёт. Девушка любопытно приподняла брови заметив что я очнулся.
– Твоё присутствие благотворно повлияло. – Озорно улыбнулась Алада с соседнего стула. – Возьми ещё печеньку милая.
Бабушка тоже с чашкой, горянки балуются печеньем из блюдца и не иначе как обсуждают мои бренные останки. Тут я припомнил последние моменты жизни. Так-с! Вроде ничего не болит. Приподымаюсь с подушек – самочувствие отличное – можно бить морды.
– Где он?
– За дверью. – Вздохнула Алада. – Ты только не очень усердствуй, ему и так уже досталось от всех, а он тебя на руках с вершины нёс и даже волка своего бросил. Скулёж стоял страшный.
– Ага. – Согласно киваю я. – Щаззз опять скулёж будет.
– А ещё. – Заговорщицки хихикнула Ната. – Я ему сказала, что ты можешь не выжить.
Оттаяла подружка. Ну, моя бабуля психические хвори легко лечит. Кого печеньками, а кого и подзатыльниками, у неё долго не проболеешь.
По пути, к дорогому другу, разминаю немного затёкшие, от долгого лежания, плечи. Чтобы, значит, мышцу при ударе не потянуть. Я когда резко и сильно бью, бывает растяжения случаются.
Вылетаю за дверь. Мерик нервно нарезает перед входом круги. Глаза опухшие, не то от слёз (маловероятно такое – горцы не плачут), не то от недосыпа. Встрепенулся, глянул на меня так жалостливо, что весь мой боевой настрой снесло к трещине. Такое раскаяние во взгляде, такое отчаяние. Только руками развести осталось, ну не могу я его обижать, хоть и заслужил, засранец.
Друг молчит. Да, собственно, говорить у нас в таких случаях и не принято. Так всё понятно. Вот, гляжу на него и знаю: пережив такое, никогда он больше, даже тупой булавкой, в друзей целить не будет. А я опасные предметы без присмотра оставлять не посмею. Ну, раз провинившийся осознал, а с пострадавшим обошлось, то и разговоры ни к чему.
Обнялись мы крепко, постояли с минуту. Огляделись: не подглядывает ли кто, тогда бы вид создали, что боремся. Хлопнули друг друга по плечам да и разошлись.
Вернувшись в комнату заметил что Ната в моих доспехах. Сидят они на ней отлично, ладную фигурку соблазнительно обтягивают, словно перчатка руку. Это всё от того что пластины чётко подогнаны. Стоп. Как они могут под её фигуру подходить? Что-то я ещё в себя не пришел окончательно.
Ну, точно, вон мой доспех на лавке лежит – почищен и аккуратно сложен. Бабуля не дремлет. Дворфе успела костюмчик справить и мой починить не забыла. Когда она только всё успевает? Вернётся Волан и ему такой закажу – будем кожано-чешуйчатой командой.
– Всё я по делам. – Донеслось из прихожей. – Не шалите.
Хлопнула дверь в кузню, теперь бабулю не вытащишь.
– Алада предложила мне комнату в вашем покое. – Вежливо улыбнулась девушка. – Ты не против?
– Только за. – Моя ответная улыбка наверное сейчас выглядит нелепо, я даже проверил ладонью не капает ли слюна, настолько аппетитно выглядит Ната в облегающей броне. – О! Я обещал тебе тренировочный зал показать.
– Оттан мне уже показал и даже провёл две тренировки.
– Долго я в отрубе провалялся. – Почесал я макушку. – Ну тогда давай хоть на срезанную вершину тебя свожу. Была?
– Нет. – Покачала головой дворфа.
– Отлично.
Раздевать меня поостереглись, вдруг чего повреждено, поэтому я в одежде валялся. Теперь куртку накинул и жестом предложил взять себя под руку, Ната не отказалась.
Пока подымались наверх я продемонстрировал подруге все более-менее понравившиеся мне дверные проёмы Сталагора. Возле некоторых даже пришлось останавливаться особо, чтобы дворфа вдоволь налюбовалась.
Погода на вершине не порадовала – порывистый ветер бросает в лицо мелкую снежную крупу. Холодно. Вечереет, солнце клонится к западу, но закат мы не посмотрим – видимость заволокло белой дымкой.
Зато обнаружился меховой плащ. Так и висит на перилах беседки, как я и оставил. Схватив накидку чуть не нацепил на свои резко озябшие от ветра плечи. Вовремя одумался и сделав плащом вращательное движение (вроде так и было задумано) накинул на плечики Наты.