Недалеко от базы «Юг» зашевелились пески и из-под них показался и завис над красновато-оранжевой песчаной поверхностью серебристый корабль малого класса. Он имел сравнимые с рейдером «Стрела» размеры, но его грани были более острые, а крылья имели вытянутые концы, делая внешние формы стремительнее и агрессивнее. Корабль резко задрал нос вверх и на форсаже ушёл в атмосферу.

– База «Юг» передала сигнал о полевом возмущении в пределах Поконы, – сообщил Лекс.

– Выдай на карту расположение планет, – проигнорировал сообщение Лекса Габриэль, решив, что это командующий спецоперациями Териса отдал распоряжение сопроводить своего нового подопечного в его рейде.

На голокарте появилась вся система Свелара с текущим местоположением планет и Габриэль понял, что развёрнутая экскурсия у него не получится – с этой стороны от звезды располагались лишь три планеты Терис, Покона и Унир.

– Ладно Лекс, курс на Унир, – решил посетить последнюю из ближайших планет Габриэль.

– Сенсоры фиксируют приближение полевого возмущения, – проинформировал интеллект корабля и чуть погодя. – Курс на Унир проложен.

– Исполняй, – подтвердил своё решение Габриэль.

Корабль включил прыжковые двигатели и по линиям гравинапряжения переместился на орбиту девятой планеты.

Унир был каменистым гигантом тёмно-бирюзового цвета. Лучи Свелара едва достигали его поверхности и еле заметная атмосфера не поднималась выше нескольких метров, стелясь белесым туманом среди безжизненных и холодных валунов и заполняя все каньоны и метеоритные кратеры молочной хмарью.

– Ну и что меня притащило сюда? – Габриэль вышел из корабля и посмотрел на каменистую поверхность, по которой тонкими струями текли замёрзшие газы. – Лекс, дай состав атмосферы.

– Гелий, – при этом слове интеллекта Габриэль скривился, – азот, метан, криптон.

– Переведи карту местности на мой визор, – попросил он Лекса.

Перед ним развернулась трёхмерная картина, в центре которой находилось изображение корабля и его самого. Габриэль кинул взгляд на карту и решил прогуляться до ближайшего метеоритного кратера, чтобы заглянуть в его глубины.

«Никто потом не скажет, что я не стоял на краю бездны», – он вспомнил уходящие на много километров вглубь расщелины на звезде бета пять и поморщился. – А вдруг упаду вниз и буду долго лететь, интересно, о чем я буду думать?»

Шагать было недалеко и он совершенно не устал – мускульные усилители, встроенные в доспехи, прекрасно справлялись со своей задачей, делая прогулки в условиях повышенной или пониженной гравитации обыденным и привычным делом.

Он остановился на краю кратера и посмотрел вниз – в сумрачной его глубине белёсыми извивающимися струями текла атмосфера Унира.

– Это стоило того, – восхищённо произнёс он, находясь как ему казалось на галёрке космического театра, где шёл спектакль оптических иллюзий.

Отчего-то ему захотелось спустится вниз и посмотреть на это представление из первого ряда и тут на самом краю карты, он заметил странный объект, который никак не мог быть частью местного пейзажа. Габриэль стал спускаться по склону кратера в сторону замеченного им объекта, погружаясь всё глубже и глубже в молочные струи замёрзших газов.

– Прямо как иду через облако, – сказал Габриэль, вспомнив, как они с Мими, будучи в поездке по Африке, поднимались на гору Килиманджаро. В тот день стояли низкие облака и они изрядно промокли пока добрались до базового лагеря, – а потом была эта поездка на водопад. М-да…

– Сигнал слабеет, – предупредил интеллект корабля Лекс, – рекомендую вернуться.

– Понял, – подтвердил Габриэль и скомандовал, – выпусти дрон и обследуй метеоритный кратер на северо-северо-запад от корабля.

– Исполняю, – принял команду Лекс.

Одна из панелей сразу за кабиной пилота корабля отошла в сторону и из отсека для разведывательной аппаратуры вылетел небольшой автоматический дрон. Дрон имел свой интеллект, привязанный к интеллекту корабля, четыре плазменно-ионных двигателя, был оснащён аппаратурой наблюдения в видимом и невидимых спектрах и по внешнему виду напоминал модель самого рейдера «Стрела», которую несведущий человек мог бы принять за игрушку, но был бы сильно разочарован поскольку дрон обладал арсеналом из четырёх микроракет и мог, в критической ситуации, перегрузить двигатели вызвав локальный плазменный коллапс. Дрон завис над центром кратера, передав данные с датчиков интеллекту корабля и на проекционный экран в шлеме Габриэля. Объект был уже в пределах видимости и, как показывало наблюдение с дрона, был единственным искусственным образованием в кратере.

– Объект искусственного происхождения, активность отсутствует, – сообщил интеллект корабля.

– Спасибо кэп, – усмехнулся Габриэль, – уже вижу его.

– Не понял команды, – растерялся интеллект.

– Я пошутил, – пояснил Габриэль.

– Ха-ха, – поддержал шутку Лекс, чем вызвал удивление у Габриэля и подозрение в сканировании воспоминаний.

Объект был на треть погружён в породу, частично разрушен и походил на груду металлолома со свалки космических кораблей.

– Это не корабль Териса, – сообразил Габриэль, осматривая остов неизвестного судна.

Силовой каркас был погнут, местами имелись повреждения от взрывного плазменного воздействия, но технология, по которой он был изготовлен, в целом была идентична технологиям Териса.

– Лекс, дай мне тип корабля, – попросил Габриэль.

– Корабль разведчик, тип «Оса», произведён в системе Дем, данные о столкновениях в этом секторе отсутствуют, – выдал сжатую информацию интеллект.

– Мало, – вздохнул Габриэль и решил проверить кабину пилота.

С трудом открыв покрытый копотью изнутри фонарь кабины и поблагодарив в очередной раз создателей доспехов за мускульные усилители, он увидел сидящего в кресле пилота. Его доспехи были похожи и одновременно отличались от всех видов обмундирования, что Габриэль успел увидеть на Терисе – шлем был круглой, а не округло-треугольной формы, доспехи были тёмно-синего цвета, по виду из того же энергокерамометалла, но имели более острые, рубленые грани, создавая ощущение опасности и стремительности.

– Такие же как мы, но не такие, – пробурчал Габриэль и решил снять шлем у погибшего пилота, чтобы взглянуть на его лицо.

Шлем снимался таким же образом, как и шлем Габриэля – достаточно было нажать на особые впадины в двух местах и тогда соединительные манжеты расходились, освобождая элемент обмундирования. Он аккуратно снял шлем и перед его взором предстало лицо белокурой девушки с ясными голубыми глазами, в которых застыл ужас.

– Зафиксируй образ, – попросил Габриэль интеллект корабля, – найди в базе данных.

«Девушка была жива после крушения, – подумал он, – просто её зажало и она не смогла выбраться… Нелепая смерть».

Он смотрел в открытые глаза девушки в которых отражались струи атмосферы Унира, наполняя иллюзией жизни её мёртвое тело.

Небольшой корабль вышел недалеко от планеты Унир. Интеллект мгновенно включил поле маскировки и произвёл сканирование сектора.

– Терис обнаружил корабль «Оса» номер га-эр-эс двести тридцать пять, – сообщил интеллект пилоту.

– Остаёмся наблюдать, – скомандовал пилот.

– Наблюдается небольшое полевое возмущение в непосредственной близости, – предупредил интеллект.

– Режим молчания, – сказал пилот, – понемногу снижаемся.

Корабль с черепашьей скоростью стал приближаться к Униру, сохраняя полевую маскировку на грани природной аномалии.

Глава 18

Хочешь изменить – меняй не сомневаясь!

Не можешь изменить – уничтожай не сожалея!

Тебе под силу менять даже то, что создано не тобой.

Ты – способен и наделён всем необходимым, ты – гражданин Териса!

Кодекс Мартиана. К гражданам.

Брас Велинк не предполагал, что в его программе управления сознанием окажется такая глупая уязвимость. Он всегда относился к своей работе с тщательностью и не позволял допускать себе таких досадных оплошностей. Теперь же, получив задание от лорда Мексина по устранению найденной проблемы, псимедик первого ранга, отложив все свои исследования, с рвением взялся за дело. Просмотрев всё тело программы моделирования и внедрения псирапортов на экране кванткома шаг за шагом, он не обнаружил в ней ни одной ошибки, что и подтвердил искусственный интеллект-помощник, общающийся с обширнейшей научной базой данных Териса. И всё-таки что-то вызвало её сбой.

– Как же ты это сделал? – задумчиво произнёс Брас Велинк, вспоминая происшествие случившееся в транспортнике при сопровождении объекта семьсот десять. – В какие дебри сознания ты залез?

Он подключился к медицинской камере, в которой находился солдат Алсег Питока, и активировал на программу глубокого сканирования нейронных связей.

– Ты же не думаешь, что ты псионик? – задал вопрос не присутствующему рядом с ним Габриэлю Брас Велинк.

Программа мерно проходила слой за слоем, углубляясь в нейронные связи и проверяя каждый из нейромедиаторов. Брасу хотелось поскорее найти уязвимость – от этого зависела судьба разработки и принятие программы рекрутинга младшего воинского состава.

– Если бы мы выращивали достаточно детей, то не испытывали бы и не внедряли бы подобные программы, – поморщился псимедик.

На экране кванткома появилось сообщение, что обнаружена незначительная аномалия в районе височной области. Брас вывел на экран трёхмерную картинку результатов исследования и максимально приблизил участок головного мозга, где было найдено отклонение. Он видел наведённые программой подчинения новые нейронные связи, но в них обнаружились и небольшие пятна света, которые походили на двойные диски.

– Откуда это здесь взялось? – задумался псимедик.

Перезаписывать программу подчинения было опасно, поскольку это грозило потерей боевой единицы и за это пришлось бы отвечать, если и не перед Советом Пяти, то лично перед лордом Мексином. Теперь же оставалось только ломать голову, как выйти из сложившейся ситуации с минимальными потерями.

– Прибыл тактик Анхеев, – доложил голос дежурного.

– Хорошо, пусть войдёт, – распорядился Брас Велинк.

Псимедик подвинул медицинскую камеру к кушетке, на которой проводились обследования, и разблокировал дверь.

Габриэль бодрым шагом, держа шлем в правой руке, зашёл в кабинет псимедика и без приглашения устроился в кресле прямо напротив него.

– Рад тебя видеть Габриэль, – улыбнулся Брас Велинк.

– Давно не виделись! – кивнул тот. – Ты хотел мне что-то сказать?

– Нужно провести стандартное медицинское обследование, – будничным голосом ответил псимедик.

– Так оно пару дней назад, вроде, уже было, – удивился Габриэль.

– Появилась необходимость в дополнительном, – псимедик смотрел на экран кванткома и делал вид, что очень занят.

– Что-то ты темнишь, – усмехнулся Габриэль.

– Я есть свет! – Брас повернулся к нему и в его глазах блеснул, как показалось Габриэлю, вызов. – Ложись, сегодня проверим только психарактеристики.

Габриэль поставил шлем на стол перед Брасом Велинком, а сам прямо в доспехах плюхнулся на кушетку. Повертелся и сделал вид, что поудобнее устраивается, вызвав при этом лёгкое недовольство псимедика, Габриэль обратил внимание на стоящую рядом медицинскую капсулу, но кто в ней находился он так и не увидел – стекло было матовым и не пропускало свет.

– Кто в ней? – поинтересовался он у Браса Велинка.

– Сложный случай, – изобразил озабоченность псимедик, – бьюсь уже не первый день.

Брас надвинул на голову Габриэля кольца псисканера и запустил программу проверки ритмов мозговой деятельности.

– Лежим, думаем о хорошем, – улыбнулся псимедик, – сегодня женских имён не будет.

Габриэль усмехнулся, а на экране кванткома появился маленький всплеск на графике эмоциональной активности. Программа сразу проверила глубинные области головного мозга и выдала результат в виде трёхмерного массива.

– Габриэль, – Брас подошёл к кушетке, – ты можешь очень сильно помочь мне, но потребуется сохранить всё в тайне.

– Разве с таким развитием технологий наблюдения это возможно? – удивился Габриэль.

– Для тебя – возможно, – серьёзно сказал псимедик, – на тебе наши технологии не всегда работают корректно. Не знаю отчего, но что-то в тебе есть такое, что выводит их из строя.

– Ты предполагаешь, что я подобен геланам? – Габриэль хотел приподняться, но вспомнил о надвинутых на голову кольцах.

– Нет. Хотя и близко. Но вот рядом с тобой лежит пациент, сознание которого повреждено, а наши технологии не дают никакого результата.

– Алсег Питока, – догадался Габриэль.

– Да, – вздохнул Брас Велинк, – ты что-то повредил у него в сознании…

– Погоди! – перебил его Габриэль. – Ради науки я соглашусь, но у меня будут две просьбы.

– Чем смогу, – кивнул головой псимедик.

– Хорошо, – сказал Габриэль, – расскажи мне, что с ним произошло.

– Это секретная оборонная программа, – Брас Велинк ненадолго замолчал, задумавшись насколько полно он может отвечать на заданный вопрос, а потом решился. – Дело в том, что население Териса постепенно сокращается и мы не позволяем себе разбрасываться ценными ресурсами…

– А как же генетический материал? – спросил Габриэль.

– Значит, тебе уже и это рассказали, – улыбнулся Брас. – Всё правильно – зародышевые клетки изымаются в максимально продуктивном возрасте, после чего гражданин становится стерильным навсегда… Но всё-таки сейчас не об этом речь – не прошедшие экзамен кадеты умирают.

– То есть там погибали по-настоящему? – опешил Габриэль.

– Да, видение индуцированное, а смерть настоящая, – подтвердил псимедик. – Поэтому Совет Пяти и решил, что нельзя давать погибать здоровым и максимально функциональным телам и выдал резолюцию по созданию программы управления бионосителем.

– Очень похоже на наши технологии, – задумчиво сказал Габриэль. – Части моего сознания тоже жили в носителях.

– Согласен, – Брас Велинк был серьёзен, – вы пошли по тому же пути, но наша программа может быть внедрена в любого носителя…

Он осёкся и замолчал, а Габриэль всё понял – псимедик немного увлёкся и специально или неспециально сболтнул лишнего.

– Давай уже начнём первую часть, – Габриэль положил голову на кушетку.

Брас Велинк вернулся за свой стол и запустил программу псикоррекции. Выбрав источник коррекции в виде данных с колец, что были надвинуты на голову Габриэля, и назначив целью медицинскую капсулу, в которой пребывал в бессознательном состоянии Алсег Питока.

– Вспомни своего однокурсника, – попросил Брас Велинк Габриэля. – Какой он был, как разговаривал, как двигался, любую мелочь.

Габриэль погрузился в воспоминания о времени, проведённом в академии. Алсег Питока – кадет четыреста пятнадцать – сто семьдесят шесть.

«Что я о тебе знаю? – думал он. – Вместе формировали тактическую четвёрку на полигоне, ты весело ударился о стену при её прохождении, был целеустремлённым и спокойным, не говорил о своей семье, соблюдал устав, был смелым на испытательном экзамене. Двигался… Двигался, быстро и точно…»

Брас Велинк смотрел на сполохи света, возникающие на трёхмерной модели нейронной активности мозга Габриэля, и думал о правильности предположения о контакте того с негуманоидной цивилизацией:

«Не зря тебя приметил лорд Мексин – ты ещё сыграешь свою роль в отношениях с геланами».

Брас перенёс часть данных в сознание Алсега Питоки и обнаружил, что связи, созданные программой подчинения, начинают исчезать или замещаться новыми. На графиках стали появляться первые признаки активности сознания и, чем дольше Габриэль думал и вспоминал, тем выше становились всплески. Псимедик включил визуальный контроль в медицинской капсуле и увидел, как Алсег Питока открыл глаза. Крышка медицинской капсулы поднялась и, бывший до того в коме, солдат четыреста пятнадцать – сто семьдесят шесть попытался сесть. Брас Велинк подскочил к нему и удержал его от падения.

– Где я? – Алсег смотрел по сторонам непонимающим взором и постепенно приходил в себя.

– Ты в медицинском центре, – пояснил Брас Велинк. – Находился на реабилитации пост травматического синдрома, полученного в результате прохождения испытания в академии.

– Моя воля и разум неприкосновенны, – прошептал Алсег Питока.

– Что? – удивился Брас Велинк.

Габриэль отодвинул кольца псисканера и встал напротив бывшего сослуживца:

– Алсег, это я, Габриэль, кадет семьсот десять, – он смотрел ему прямо в глаза. – Помнишь меня?

– Оставьте меня и моё окружение в покое, – шептал Алсег, вызывая непонимание у Браса Велинка и любопытство у Габриэля.

– Что он шепчет? – посмотрел на Габриэля псимедик.

– Он что-то говорит о свободе воли, – сказал Габриэль.

– Этого не было в программе, – нахмурился Брас Велинк и дотронулся до обруча в височной части. – Требуется перевести пациента в отдел интенсивной терапии.

В помещение зашли два медика и бережно уложили Алсега Питоку на носилки с гравилевитацией. Габриэль и Брас Велинк проводили их взглядом и дождались пока дверь за ними закроется.

– Что с ним будет? – спросил Габриэль.

– В армию он больше не вернётся, – задумчиво произнёс Брас Велинк. – Что ты хотел ещё узнать?

– Расскажи мне про отщепенцев из системы Дем.

– Нет! – резко отрезал Брас Велинк, потом смягчился. – Не пойми меня неправильно, но эта информация секретная. А что тебя так это заинтересовало?

Габриэль рассказал об облёте системы Свелара и о находке, сделанной им на Унире:

– Этот корабль был так похож на наши, что я подумал об отщепенцах из Дем, которые каким-то образом залетели к нам.

– Но ведь он был подбит, – прищурился Брас Велинк.

– И это странно, – задумчиво сказал Габриэль. – Перед тем, как прийти к тебе на осмотр, я покопался в отчётах системы космической обороны и там не было никаких записей.

– Ты доложил лорду Мексину? – спросил псимедик.

– Сразу по прибытии и он отнёсся к этому весьма серьёзно, пообещав выслать спецкоманду.

– Значит вышлет, – кивнул головой Брас Велинк.

Габриэль и Брас замолчали и так просидели некоторое время – в кабинете псимедика было тихо и лишь лёгкий шорох систем охлаждения кванткомов и системы кондиционирования воздуха наполняли своими звуками пространство лаборатории.

– Послушай, – нарушил хрупкую тишину Габриэль, – ты можешь создать в другом человеке то, что создал во мне – программу спасения?

– Могу, но нужен второй объект, – кивнул головой Брас Велинк, – а для чего тебе?

– Понимаешь, – Габриэль смотрел в пол, – я всё время вспоминаю ту девушку-пилота погибшего корабля – она смотрит на меня своими мёртвыми глазами, в которых отражаются звёзды, а вместо её лица моё сознание рисует лицо Сетаны Кортки…

– С которой ты находишься в отношениях, – закончил мысль Габриэля Брас Велинк и покачал головой. – Понимаю-понимаю, тебе это разрешено…

– Что разрешено? – удивился Габриэль.

– Иметь привязанности, – усмехнулся псимедик, – но давай начнём процедуру – ложись на кушетку.

Брас поправил кольца псисканера у головы Габриэля и запустил программу «Эго-якорь» – на экране кванткома появилось положение объектов, определяемое по псиактивности их сознаний. Брас отметил, что сознания обоих участников этой связи на концах торсионной нити всё больше становятся похожими и, будучи соединёнными, они не отбирают умения, привычки и знания, а дополняют друг друга, обогащая опытом и знаниями.

«А что будет если привязать кого-нибудь к балгру или гелану, или вообще к не гуманоидному виду? – провёл мысленный эксперимент псимедик первого ранга. – Надо будет доложить лорду об открытии»,

– Вижу твой эго-маяк, – вслух сообщил Брас Велинк Габриэлю. – Можем поискать кого-нибудь рядом с ним и затем я зафиксирую его координаты. Объект находится среди разных типов сознаний, все они заняты каким-то делом – вижу сосредоточенность на решении задач. Подождём. Вот один из объектов обратился к твоему эго-маяку. Он подошёл к нему. Похоже это женщина.

– Значит подойдёт? – повернул голову Габриэль.

– Поверни голову обратно, я тебя слышу, – улыбнулся Брас Велинк. – Подойдёт… Ого! Твой эго-маяк испытывает к ней чувства – вижу эмоциональный всплеск, который он пытается скрыть. Всё – зафиксировал псиматрицу сознания. Можешь вставать. О кольцах не забудь.

Брас Велинк улыбнулся, видя, как Габриэль чуть не стукнулся лбом о кольца от радости, что всё получилось.

– Благодарю! – тепло произнёс Габриэль. – Держу кулаки.

– Заходи поболтать, – улыбнулся Брас Велинк.

После того как Габриэль ушёл, псимедик сел за свой квантком и подумал, что так можно создать огромную сеть эго-маяков, через которые будут спасены многие жизни граждан Териса.

– Лорд Мексин будет очень доволен, – Брас Велинк уже нащупал решение поставленной перед ним задачи, как в голове у него мелькнула мысль, – а зачем создавать по одному эго-маяку – разместим кристаллы акринита за пределами атмосферы вокруг всей их планеты, это создаст достаточно большой псипотенциал для спасения, а назовём – «Эго-система».

Псимедик представил какой резонанс в совете может вызвать его открытие и какие возможности перед ним откроются и… искренне улыбнулся.