– Неудивительно! Даже мы, учёные, не сразу поняли, что к чему! – драматически подытожил Туфф. – Это действительно так, наша Вселенная для кого-то там, снаружи, является черной дырой! Границы Вселенной – это Окраина для нас и горизонт событий – для них, для тех, кто снаружи!
– Получается, что черные дыры и Окраина – едины! – ошеломлённо произнёс Вязин, преисполненный мистического благоговения.
– Вот именно, Уважаемые господа! Черные дыры и Окраина – суть проявления одного и того же с разных сторон. Окраина – это ворота к нам. Черные дыры – это ворота обратно! Ворота в другие миры! – Туфф взором волшебника оглядел аудиторию. Они с сыном обнялись, и эта парочка смотрелась теперь на все сто: человек в объятиях с улыбающейся ящерицей. Вязин повеселел, подозвал официантку, прокричал:
– Браво, наука! – Потом вдруг схватил официантку, и стал заваливать её на диванчик с воплями «Вас затягивает в чёрную дыру! Вас затягивает в черную дыру!». Незамедлительно у стола, словно из воздуха материализовался робот-охранник. Вязин извинился, отпустил официантку, встал на одно колено, и прочитал ей стихотворение. Тахинянка и вовсе потеряла голову от счастья, простила Евгения, отозвала охранника, и они потом с Вязиным ещё пять минут перемигивались. Было видно, что они перешли на внутреннюю связь и уже обмениваются координатами.
– Ты сказал «для тех, кто снаружи», – Филби вернул разговор к прежней теме. Он сидел, сосредоточенно сжав руки в замок.
– Конечно, Тодд, для тех, кто снаружи!
– Да ладно, хватит вам о работе, посмотрите лучше, какие женщины нас окружают, – веселился Вязин. – Вы всю науку с её проклятыми дырами мигом позабудете!
Но Филби не отреагировал не его веселье.
– Туффир, а мы – внутри, ты говоришь. – Продолжал спрашивать Филби, уже начинавший понимать истинный смысл их разговора. – А мы увидим тех, кто там, снаружи, Туфф?
– Конечно, увидим! Очень скоро увидим. Ты сам и увидишь. – Спокойно ответил Орбисон и положил руку ему на плечо. – Старина, ведь ты туда полетишь!
XXIII
Пора положить конец этому преступному безобразию и навести порядок в вопросах выработки аннигиляционной энергии, энергии вакуума, энергии звезд, черных дыр, а так же других доступных видов энергии. Когда же мы, Разумные, наконец, поймём, что у нас нет запасной Вселенной, нет запасного пространства для жизни, и что эта Вселенная – наш общий и единственный дом?!
Выдержка из выступления Президента на заседании Экстренной энергетической комиссии Серединной Республики.
– Чем не аллегория, чем не миф? – воскликнул Хаваз Орбисон. – Чёрные дыры – это, по сути, гигантские звёзды, притяжение которых столь высоко, что даже свет не может их покинуть. В этом смысле, правомерно называть их Чёрными звёздами89. Это имя прочно закрепилось за ними во времена Великих космических открытий. В те далёкие времена ещё не было техники, позволяющей нам исследовать Чёрные дыры. Сейчас такая техника есть. Вернее, он появилась благодаря работе отца. Он создал космический корабль, который сможет прыгнуть в Чёрную дыру и при этом остаться цел.
– То есть, пройти горизонт событий и при этом не быть разорванным на тысячи осколков? – уточнил Тодд.
– Вот именно! Даже нет, тысячи осколков – это очень мало. В черной дыре корабль разорвёт на элементарные частицы. Разорвёт ещё по пути, пока корабль будет падать туда. А в самой черной дыре его наоборот, сдавит так, что он превратится в маленькую точку. В общем, условия столь противоречиво экстремальные, что выдержать такие перепады не сможет ни один материальный объект.
– Так разве возможно сконструировать целый корабль, способный выстоять в гравитационном поле черной дыры? – удивился Тодд.
– Конечно, нет, – подтвердил Туффир Орбисон, до этого не принимавший участия в разговоре, – вернее, раньше было невозможно. Потому что, такая задача не ставилась. Это, знаешь ли, как у гуманоидов в до-космическую эру: многие расы вообще не задумывались о том, что в космос можно полететь. Особенно проблемы были у тех, у кого на родных планетах нет летающих животных и растений.
– Знаю-знаю, подхватил Тодд, по истории проходили: они там даже считали мысли о полете богохульством, а летающие персонажи у них считались демонами.
– Отлично, Тодд, ты меня понимаешь! Ну так вот, нам так же не приходило в голову соваться в черные дыры. Их, конечно, пристально изучали, но чтобы вот так туда соваться – это как богохульство для нас, учёных! Поскольку, мы их рассматривали, как идеальные объекты, как объекты для изучения, как некий уникум, как теоретическую модель, как …
– Отец хочет сказать, что никому в голову не приходило рассматривать черную дыру с точки зрения того, что туда можно попасть.
– Это понятно, Туфф, – отметил Тодд, – дубовых голов всегда хватало, и у нас на флоте что не генерал, то… – Тодд не договорил, запнулся, потом сплюнул, явно вспомнив чью-то рожу, и продолжал:
– Но, чтобы летать в космос, нужны корабли, а чтобы прыгать в черную дыру…
– Тоже нужны корабли, – закончил за друга Туфф.
– Ты хочешь сказать?.. – Тодд начинал понимать, в чём смысл сияющей физиономии Туффа.
– Да, мой дорогой, да! – вот посмотри на это, друг мой, посмотри и запомни эту минуту, – с этими словами, Туффир жестом фокусника развернул голограмму. На проекции мерцал довольно крупный космический корабль, по виду – «связник», только с очень утяжелёнными внешними обвесами. Их было так много, что вся конструкция напоминала гигантскую птицу.
– Твоя птичка? – спросил Тодд наугад, – Это и есть исследователь черных дыр? Странновата на вид.
– Ещё как моя! – Туффир сиял, – Её имя «Чёрная звезда»! Видишь ли, у неё два гравитатора. Один отвечает за движение, другой генерирует огромное гравитационное поле, чтобы противостоять давлению чёрной дыры. Фактически, вы сами на какое-то время становитесь антиподом чёрной дыры, этаким «крепким орешком», чтобы уцелеть и не быть раздавленными. Понимаешь? – с надеждой спросил Туфф. Филби начинал понимать.
– И что, он сможет нырнуть в черную дыру и уцелеть? – все еще недоверчиво спросил Тодд.
– Ещё как сможет! Уже уцелел, мы провели серию погружений!
– И что, получилось?! – У Тодда не укладывалось в голове, что в черную дыру можно вот так вот запросто «погрузиться», словно это озеро какое-нибудь.
– Видишь ли, – Туффир вдруг стал очень серьёзен, – У нас не просто получилось. Боюсь, дружище, мы открыли эру очень, очень дальних плаваний, самых дальних, какие только удавалось до сих пор совершить Разумному существу. Пункт назначения, помнишь, как в сказках говорят: «Не близко, ни далеко, – ни низко, ни высоко». Одним словом, – ближайшая черная дыра, а получается – другая Вселенная!
* * *
Сборочный завод расположился у Крадаира, в мирах Таргонов. Целое производство, потому как технологии «Черной звезды» все сплошь были уникальными и экспериментальными. Задача такого уровня ещё никогда не ставилась перед человеком, да и ни перед кем из Разумных. Проект был секретным, но, несмотря на это обстоятельство, республиканская государственная халокомпания отсняла десятки сюжетов. Правда, ещё ни один сюжет в эфир не вышел. Предполагалась, что если проект окажется удачным – весь отснятый материал пойдёт в эфир, как доказательство величия и славы Президента и Республики. Если же проект потерпит крах… Что ж, отснятые материалы полежат некоторое время на полках до следующего, более удачного старта.
– Какая красавица! – восхищался Филби в первый день своего прибытия, когда транспортный челнок республиканского крейсера плыл по направлению к заводу. «Черную звезду» было видно издалека по характерным силовым генераторам. Качаясь на верфях, издали она напоминала сказочную птицу Феникс. – Ты уверен, что правильно действуешь, поручая мне командование этой махиной? – Вопрошал Филби Туффира. – Я ведь военный разведчик, а в мирное время управлял самое большее, исследовательской яхтой! Здесь же нужен особый опыт – капитана крейсера, как минимум! – Да и военное руководство будет против. Там ведь не дураки сидят.
– Ну, военное руководство я беру на себя, – успокаивал капитана Туффир Орбисон, руководитель проекта «Черная звезда». – А в остальном ты совершенно прав, Филби. Ты совершенно прав в двух вещах. Во-первых, никто и не собирается взваливать на тебя единоличное управление таким кораблём, для этого у тебя есть прекрасная команда!
– А у меня есть команда?!
– Конечно! Более того, я тебе предлагаю её собрать самому!
– И я смогу взять, кого захочу, самых опытных и отчаянных ребят?!
– Это я тебе гарантирую! А во-вторых, я не закончил: как ты совершенно верно заметил, в осуществлении этой миссии нужен совершенно особый опыт – опыт боевого офицера с глубоким знанием Окраины. И он у тебя есть! Мы ведь кидаем экипаж в самое пекло, и никто, черт побери, не знает, с чем вы там столкнётесь… или с кем. – Немного помолчав, добавил Туффир, – А боевой офицер тем и хорош, что он никогда не растеряется. И потом, ты, Филби, зарекомендовал себя отличным тактиком, чего только стоит твоя последняя разведоперация и последующая диверсия с уничтожением вражеского флота на Тайкогре!
– Ты и это знаешь?
– Эх, Тодди, это теперь моя работа – всё знать! К тому же, военное руководство от тебя в восторге. Я не знаю, почему, и в чем здесь дело, но, изучив твоё досье, особый отдел счел кандидатуру оптимальной. Да и сам Верховный утвердил. Тут папины сынки не нужны, блатные тоже. Здесь нужен человек, не боящийся смерти!
– Я как раз боюсь смерти!
– И это правильно, иначе бы ты и не выжил! Опять же, руководство впечатляет твой боевой опыт!
– Но я ничего не сделал, я просто управлял взаимодействием моих людей…
– А тебе ничего и не надо делать, кроме как управлять взаимодействием твоих людей! И потом, Филби, есть ещё третий аргумент, он основной: на твоей кандидатуре настоял я. Я здесь главный, понимаешь?! Я – Туффир Орбисон, прошу любить и жаловать. – С этими словами Туффир раскланялся. – И я считаю, что смогу доверить оборудование и экипаж только тебе. Понимаешь, Тодд, мне нужен капитан, которому я смогу доверить самое ценное, что у меня есть – своего сына!
– Ты что же, посылаешь Хаваза с нами?! – Тодд остолбенел.
– Да, мой дорогой друг, посылаю!
– Да ты спятил! Мы же наполовину смертники, ты не можешь не понимать!
– К сожалению, спятил не я, а Хаваз. Я пытался отговорить, но он и слышать не хочет, к тому же он лучший ученый в моей группе. Кроме него, туда, в дыру больше некому лезть! Знаешь, в первый раз я жалею, что мой сын стал хорошим ученым.
– Вот дела! – присвистнул Филби.
– Да, вот такие дела! Так что дело решенное: расслабься, Тодди, а лучше, наоборот, соберись, и если всё пройдёт хорошо, а я почему-то в это верю, готовь дырочки под ордена и нашивки, уж на этом я настою лично, поверь! – Туффир ободряюще хлопнул Евгения по плечу!
– Дались мне твои нашивки!
– Однако мы прибыли! – Туффир шагнул к выходу, давая понять, что разговор закончен.
Филби шагнул следом. Через минуту они были в шлюзе, а через десять минут Филби уже осматривал «Черную звезду».
Это был во всех смыслах замечательный и выдающийся корабль. Созданный совместным гением величайших разумных рас, он представлял собой огромную физическую лабораторию, оснащённую новейшим экспериментальным оборудованием, мощнейшей электростанцией, гигантскими генераторами поля. По совокупной энерговооруженности, «Черная звезда» дотягивала до звездной системы. Кораблю предстояло выдержать гравитацию черной дыры, и при этом не расколоться пополам и не сплющиться, как лепешка. А для этой задачи требовалось защитное силовое поле, сопоставимое по мощности с самой черной дырой.
Филби хмыкнул. Перед ним был суперкорабль, пробить защиту которого не смогло бы ни одно оружие в известной части Вселенной. Если поставить на этот корабль пару ноль-пушек, то можно запросто захватить несколько звёзд и править там в своё удовольствие. Эта мысль заставила Филби рассмеяться. Он живо представил себя капитаном пиратского судна, захватывающего звёздные системы, грабящего корабли, представил собственное королевство, тёплую планетку, гарем из двухсот наложниц и ему стало весело. Пожалуй, надо обдумать эту мысль поподробнее после возвращения из экспедиции.
Внутри корабля были созданы все условия для многолетней плодотворной работы и отдыха экипажа численностью в четыреста-пятьсот человек. Рабочий отсек, технический отсек, энергетический отсек, жилой отсек, рекреационный отсек… Последний включал в себя зимний сад и даже бассейн. В тесноте маленьких разведывательных кораблей, Филби отвык от такой роскоши. «Собрался на работу», а ведь получится и отдохнуть!» – подумал он. Подключившись к виртуатору корабля, Филби ощупывал метр за метром, дюйм за дюймом. Абсолютное растворение! Вот он ощущает вибрацию двигателей, он сам стал мотором, в котором гудят триллионами ватт генераторы силового поля. Вот он чувствует, как бежит по патрубкам-венам в контуре охлаждения жидкий, похожий на кровь, водород. Вот он слышит, как шуршат приводами тысячи сервомоторов, открывая/закрывая двери, откачивая/накачивая воздух, производя тысячи других маленьких, никому не заметных операций, без которых команде будет ой, как трудно выполнить свою задачу! Вот его сознание слилось с электронными мозгами сотен ботов, и они вздрогнули, оживая, спросили, в чем нужна их помощь? Помощи не требуется, это была очередная проверка, спите, ребята, экономьте энергию! Вот он управляет своим гигантским телом-кораблём: не торопясь, разворачивает сопла вспомогательных плазменных двигателей, медленно и неумолимо расправляет контуры внешних излучателей защитного поля, короткими толчками толкает назад пространство и плывёт, плывёт в черную немую даль космоса. Вот он пробует работу форм-генераторов. Огромный космический корабль послушно меняет форму корпуса, становясь похожим на тарелку-планер, а вдруг придется садиться на планету?! Форма изменена, и планер медленно и величаво парит в верхних слоях атмосферы какой-то маленькой планетки, до боли напоминающей родную землю. Идёт проверка аэродинамики. Но вот растворение прерывается, Филби снова чувствует себя Филби, видит корабль со стороны, начинает осознавать своё тело, сеанс обучения закончен. Теперь они с кораблём единое целое и корабль будет слушаться Филби как самого себя. «Сопряжение нервной системы завершено», говорит виртуатор.
– А ну, покажись! – приказывает капитан Филби, и голос виртуатора обретает форму, превращаясь в робота-пилота. – Нет-нет, никаких роботов! – отбрасывает предложение Филби. – Знаешь, а давай ты будешь Фениксом, ты ведь немного похож на эту птицу!
– Фениксом? – корабль недоумевает.
– Ну да, тебе ведь всё равно, как выглядеть, а мне будет приятно. «Черная звезда» звучит как-то зловеще, не находишь?
– Но сэр, таково моё имя!
– Знаю-знаю, Кораблик! Ты не обижайся, я буду звать тебя «Звездочка», но ты уж, пожалуйста, являйся ко мне в образе Феникса.
– Понял, капитан! – Пилот-робот немного висит в воздухе, а потом расплывается, превращаясь в Феникса.
– Так-то лучше, – говорит капитан, решив, что на сегодня инструктаж, пожалуй, закончен. Кораблю надо тоже дать время, чтобы привыкнуть, они ведь как живые, эти новые корабли! Помимо виртуаторов, у них есть биологические процессоры, так что в каком-то смысле, это и есть живые корабли. Большие стальные энергетические монстры с человеческими сердцами.
Отключившись от корабля, Филби пошёл к себе в каюту. Туффир что-то говорил насчет гостиницы и насчет того, что корабль не готов.
– Как так «не готов», когда я с ним только что разговаривал?!
– Понимаешь, он ещё не укомплектован…
– Что, на корабле разве не найдётся немного еды и постели для капитана?
– Да, найдётся, но надо ещё провести тесты…
– Вот и будете тестировать!
– Но тесты – это шум, на корабле ещё не очень комфортно!
– Плевать, я его капитан и я должен быть с ним, до вылета осталось не так много времени!
Ещё немного посопротивлявшись, Туффир махнул рукой и удалился в лабораторию, проверять, как готовится научное оборудование.
Филби не стал терять времени и уже спустя два часа представил Туффиру на утверждение список своего экипажа. Туффир подписал, не глядя, только спросил: «Ты уверен, что это именно те люди? Может тебе дать побольше специалистов на выбор?»
– К дьяволу выбор!
– Ну, как знаешь! – и Туффир подписал.
По прошествии пяти суток весь экипаж был в сборе, и начались изнурительные и прекрасные дни тренировок.
Филби любил это время. О, как он любил это время! Когда душа распахнута навстречу новому миру, разум впитывает как губка новые знания, тело с каждым днём становится всё выносливей и быстрее, реакции чище и точнее, команда слаженней и дееспособней! Это была словно вторая молодость, подарок, и ребята это ценили. Большинство членов экипажа были людьми среднего возраста, для которых жизнь не так часто подкидывает новые приключения. Поэтому, услышав призыв своего боевого товарища, многим из которых Филби не раз спасал жизнь, а кое-кто не раз спасал жизнь и ему, все тотчас откликнулись и явились:
Старый знакомый и добрый друг, весельчак и балагур, а помимо всего прочего, великолепный профессионал Евгений Вязин, – куда же без него? Без Жениных шуток Филби не мыслил дальние походы. Да и вообще ничего не мыслил, по-правде говоря.
Старый друг и большой умница Тохойя, представитель тахинянской расы, которого Филби помнил ещё по академии. В войне с тусалонцами Тохойя заработал орден Славы и приз симпатий команды. Кто хорошо знал этого тахинянина, про которого говорили, что он был рождён с оружием в руках. И, правда, Тохойя детально знал, умел стрелять и ремонтировать более сотни различных видов и систем вооружений.
Рукастый Крис Хромов, главный инженер и механик корабля, очень грубый на вид человек, но обладающий волшебными руками, которые, как неоднократно убеждался Филби, ремонтировали и чинили абсолютно всё, к чему прикасались.
Хрупкая Лида Харламова – главврач, великолепный психолог, художник, да просто красавица. Досье характеризовало эту молодую женщину как большого профессионала с военным опытом. Филби доверял её ещё с Тайкогра. Не одной тысяче солдат она спасла жизнь просто тем, что сумела вовремя выслушать и помочь. Картины из-под её кисти выходили замечательные, а уж влюблялись в неё просто все поголовно. Но сердце Лиды принадлежало другому. Филби даже видел как-то раз этого парня. Он приезжал после тренировочного дня забрать Лиду домой. Ничего особенного в нём не было. Воистину, женская душа – загадка.
Хитрый змей Чаркс со своими разведчиками, на случай, если в той, другой Вселенной нам не будут слишком рады. Уж Чаркс сумеет склонить к сотрудничеству кого угодно, хоть грязного вордвига, хоть дьявола. Не мытьём, так катаньем, не подкупом, так силой оружия. Благо, на корабле его предостаточно.
С собой Чаркс привёл своих парней, все сплошь ветераны всех прошедших и будущих войн вместе взятых. Филби любил этих ребят. Они свои, из разведки, с ними всегда можно найти общий язык.
Вторая часть команды (Филби так мысленно и делил их на части, не мог пока ничего с этим поделать) представляла собой научный блок.
И, конечно же, возглавлял его сам Хаваз Орбисон, ведущий научной программы «Чёрной звезды», магуин, приёмный сын Туффира Орбисона и вообще славный малый, слегка помешанный на науке, весь в отца. Хаваз так же притащил с собой:
Роберта Накамуру, биолога и генного инженера. Про этого трудолюбивого парня Филби не мог сказать ничего плохого, здесь он доверял Хавазу. Кроме того, Филби нравились те маленькие существа, которых создавал Накамура в ходе своих многочисленных генных экспериментов. Накамура потом за ними любовно ухаживал и всегда ходил в сопровождении пары-тройки каких-нибудь умильнейших созданий. Зачем нужен был генетик на «Черной звезде», Филби не понимал, но Хаваз считал, что это необходимо для каких-то там научных экспериментов. Ну и пусть.
Не обошлось в команде и без «засланных казачков». Орьёр Вартарар Орар Раг, таргонец, представитель командования имел статус наблюдателя. Поговорив об этом таргонце с Вязиным, они оба решили, что таких «представителей» видали неоднократно. Практика этих ребят была в том, что они обычно молча и безучастно шатались по кораблю, со всеми весело общались, болтали, играли в карты и пили водку, но в критической ситуации доставали удостоверение и бластер и мочили. Например, капитана или штурмана. Например, за «измену Родине». Так что с этим типом надо будет поосторожнее, решил для себя Филби.
Пройдут месяцы совместных тренировок, и Филби будет знать свой экипаж, как свои пять пальцев, как своё собственное тело. Знать и понимать, на что они способны, а на что не способны. Чувствовать их границы и возможности. Физически ощущать их настроение и ещё много, много чего. И наоборот, команда будет чувствовать своего капитана. Понимать его с полуслова, с полувзгляда. Он – отец, они – дети. Он – капитан, они – команда. Большая власть, большая ответственность.
* * *
Шёл второй месяц подготовки. Команда врастала друг в друга, изучала корабль и сливалась с ним. Корабль отвечал взаимностью и обучал, обучал, обучал.
Тодд сразу привязался к этому новому незнакомому кораблику. Здесь было тепло и уютно, много зелени и деревянных покрытий, и если не видеть его со стороны, а взять какую-то отдельную часть, например, каюту, можно подумать, что ты находишься не на суперсовременном трансгалактическом лайнере, а в маленьком домике где-нибудь на окраине густого крадаирского леса. Особенно ему нравился рекреационный отсек, любовно усаженный садами, где стены были увиты плющом, а на мостиках-переходах слышалось пение птиц. Он привык любить свои корабли. Этому секрету его научил отец, который вообще относился к любой технике, как к живому существу. Он говорил об этом так:
– Технику надо любить, ценить. Вот посмотри, во что ты превратил личный гравитатор? Почему он у тебя весь в пыли и грязи до такой степени, что даже пылесборники считают твой прибор частью земли и не чистят его?!
– Но Па-а, – возражал Тодд, – зачем его мыть, ему же грязь всё равно не помеха, там же идут ядерные реакции внутри!
– Это не важно, что там внутри! Это прибор, на котором висит твоя жизнь, когда вы с пацанами носитесь под облаками. А если, пыль и грязь сделают его излишне скользким и он выскользнет из твоей подвески, а если пыль послужит помехами для радиосвязи? Да мало ли что! Ты же его не любишь, не ухаживаешь за ним, не следишь, не чистишь. Почему же тогда он должен заботиться о твоей жизни?
Тодд обычно соглашался. Такое мировоззрение помогало сохранять уважительное отношение ко всему, за что бы Филби не брался и чем бы ни владел. У него закрепилось внутреннее согласие с тем, что технические штучки – это странные, но по своему живые существа, о них надо заботиться, и даже иногда делать им подарки.
Так и сегодня, Тодд принес кораблю подарок – новый лазерный дезинфектор90. Правда и штатный уничтожитель работал исправно: содержание пыли и микроорганизмов в воздухе не превышало нормы. Но Филби нужен был гораздо более мощный, рассчитанный на большую площадь и дальность, мобильный прибор. Филби замыслил большую шутку, которую он планировал разыграть над Вязиным. В этом деле ему нужны были сообщники. Всепроникающий мозг корабля, вооруженный дальнобойным дезинфектором, подходил для этой роли как нельзя лучше.
В глубоком космосе во время полёта часами бывает нечем заняться, и пилоты мрут со скуки. Можно, конечно, уйти в анабиоз, можно работать над самообразованием или прожигать жизнь за игрой в карты. Но истинный дух настоящих лётчиков проявляется в шутке. После нескольких дальних перелётов у пилотов вырабатывается своеобразный рефлекс борьбы со скукой – находить себе всяческие весёлые и увлекательные занятия и при случае подшучивать друг над другом всеми возможными способами. И конечно, в ход идут технические уловки. Благо, их подготовка является делом увлекательным и поглощает массу свободного времени. Поэтому люди, способные работать с техникой среди пилотов ценятся вдвойне.
Тодд был из таких. Он любил иногда чего-нибудь «поизобретать». Эту особенность он так же унаследовал от отца. Отец Тодда, хотя и работал в государственной конторе чиновником, по образованию был профессиональным ювелиром и просто большим любителем мастерить всё своими руками. Особенно отец любил всякие раритетные штучки, запылённые, поломанные, старые. Он любовно брал вещь, говорил с ней, ухаживал за ней, стирал пыль, смазывал, обновлял молекулярный состав, ремонтировал, заменял батареи, колдовал что-то – и вещь оживала! Она поначалу скрипела, зализывала раны, с трудом восстанавливая атомную решётку. Отец ещё что-то в ней дорабатывал, тестировал, полировал… И так – шаг за шагом, вещь начинала работать, притом работать хорошо и могла снова послужить людям до нескольких сотен лет.
Все знакомые семьи знали, что Филби-старший – настоящий мастер, и поэтому тащили к ним в дом на Килароне всякую всячину: часы, очки, брошки, браслеты, сломанные виртуаторы, гравитаторы и другую мелкую аппаратуру… Иногда, и что-нибудь покрупнее. Отец никому никогда не отказывал и брался за самые безнадёжные случаи, не ради денег, а в основном, по склонности души. Он неплохо зарабатывал на основной работе, и необходимости в подработке не было. Поэтому цену за починку он никогда не называл, предпочитая брать столько, сколько люди сами могли заплатить или хотели подарить от души. Деньги, кстати, он потом безжалостно прогуливал. В отличие от казённой работы, это был его мир, где он был полным хозяином себе, своим техническим игрушкам, своим деньгам и своему времени.
Именно в те годы Тодд научился у отца чинить всякие мелкие бытовые приборы, включая и дезинфекторы. Хотя отец ничему особенно его и не учил. Он применял метод, который можно назвать «наблюдение за мастером». Маленький Тодд просто сидел рядом и смотрел, что делает отец. Часто помогал ему, подавая отвертку или лазерные резцы. Если Тодд задавал какой-нибудь вопрос, то ответ можно было получить только, если вопрос задан по существу. Вопросы типа «А что ты сейчас делаешь?» шансов на ответ не имели. «Ты разве сам не видишь, что я делаю?» – обычно отвечал отец. «Смотри внимательнее и не задавай глупых вопросов». Тодд обычно обижался на отца, думая, что он не хочет его ничему учить, и что-то скрывает. Подрастая, Тодд потерял интерес к отцовским делам и на время совсем забыл про этот свой период «обучения». Но потом, в студенческие годы, когда Тодд стал постарше, он с удивлением обнаружил в себе способности ко всякого рода мелкому ремонту. Размышляя над этим, Тодд догадался, что уроки, полученные в детстве, не прошли даром. Внимательно разглядывая движения отца, стараясь понять суть его работы, помогая в каких-то мелких, казалось бы, незначительных вещах, Тодд, сам того не подозревая, очень многое понял и запомнил. Навыки в буквальном смысле «легли» в его детское сознание. То есть, мозги ничего не помнили, а на поставленную задачу тело вдруг «само» вспоминало, как правильно держать заготовки, как подавать их в плазменный тигель, как держать нож для заточки. Сначала Тодд использовал свои навыки от нечего делать, соревнуясь с ботами в мелком ремонте, чья работа окажется лучше и точнее, а потом стал понемногу изобретать. Первым и самым весёлым изобретением Тодда была снайперская винтовка на основе штатного домашнего дезинфектора. Используя нехитрую схему, можно было подключиться к контрольной плате прибора и взять управление микроскопическим лазером под свой контроль. Модернизированное устройство великолепно годилось для охоты на мух, тараканов и других мелких и неполезных насекомых. Тодд любил иногда завалиться в кресло, подключиться к прибору, и стрелять по мухам, используя импровизированный снайперский прицел. Занятие получалось увлекательнейшее. Излишне говорить, насколько пригодилось его изобретение в студенческие годы. К тому времени Тодд научился устраивать на тараканов настоящие облавы. Благо, во все времена в студенческих общежитиях не было недостатка в этих милых зверушках! А уж что начиналось, когда в гости заходили друзья-студенты!..
Вот и сейчас, предвидя дальнее и полное вынужденных свободных дней путешествие, Филби задумал повторить студенческий опыт. Правда, было одно обстоятельство: свободных мух и тараканов на корабле не встречалось. Правда, были пчёлы, но все они заняты опылением корабельной растительности. Виртуатор, ответственный за биогеоценоз биосферы корабля, не одобрит бесконтрольное уничтожение фауны. Поэтому, игрушку предстояло усовершенствовать: Филби собирался, потренировавшись на одном дезинфекторе, впоследствии захватить управление всеми микроскопическими лазерами корабля и устроить для Евгения Вязина весёлую жизнь с множеством капитальных подлянок. Несколько заготовок Филби уже продумал. Можно, например, слабым лазерным лучом щекотать Вязину нос, когда он попытается заснуть, а на утро пережечь ему крепежи на ботинках, чтобы Евгений потерял подошвы и прогулялся по кораблю босиком. А ещё можно поэкспериментировать с пищей, которая будет испаряться у него прямо перед самым ртом. Правда, с пищей надо поаккуратнее, чтобы не обжечь подопытного! Филби заранее покатывался со смеху, представляя себе физиономию Вязина. Евгений будет мучиться догадками, пытаться понять, что же с ним такое происходит и почему у него пошла полоса невезения до тех пор, пока не обнаружит связи между обрушившимися бедами и действиями корабельных дезинфекторов. А потом, Евгений, поняв, откуда ноги растут, будет вынужден придумать план мести. В общем, им обоим будет, чем убить скуку.
Сии детские шалости был бы не к лицу боевым офицерам, но их с Вязиным история шуточной «малой войны», насчитывала куда больше времени, чем все настоящие войны вместе взятые. Началась она давно, в академии, в студенческом общежитии, когда Филби ещё не помышлял стать офицером. Первый прикол Филби запомнил на всю жизнь. Евгений подсыпал Тодду под подушку метаморфный наполнитель91, и Филби, попытавшись уснуть, случайно запустил реакцию. Далее всё происходило как в страшном сне: в течение пяти минут Филби кругами бегал по каюте, с криками: «Мамочка, спасите, он растёт!!! Да остановите же эту тварь!», пытаясь спастись от разрастающегося во все стороны и склеивающего всё на своем пути наполнителя. И до тех пор, пока не сработала нано-защита, неконтролируемое размножение молекул не останавливалось ни на минуту. Как раз вовремя, поскольку Филби повис, как муха в паутине, приклеившись к потолку, и уже начал терять сознание, так как воздуха в каюте становилось всё меньше и меньше. Евгений же всё это время снимал происходящее на камеру, выдавая новости в прямой эфир местной студенческой халопрограммы92. Естественно, Вязин не забывал сопровождать происходящее подробными комментариями: