Война против Русского мира – 2. Восточный фронт

Не дождавшись возвращения долгов, 16 июня 2014 года «Газпром» перекрыл газовый вентиль и объявил, что будет поставлять ровно столько газа, сколько Киев оплатит за месяц вперёд. Хотя следуя логике государственных интересов, Россия обязана была действовать куда жёстче – банкротить враждебную ей Украину, полностью лишить её газа, угля и нефти. Все рычаги для этого имелись. Но желание «Газпрома» любой ценой сохранить за собой украинский газовый рынок и выбить накопившийся долг, оказалось важнее.

Из-за прекращения поставок российского газа на Украине немедленно взлетели тарифы на услуги ЖКХ. Тем самым захватившим власть бандеровцам удалось не только хорошо заработать, но и добиться от населения добровольного сокращения объёмов потребляемого им газа ради экономии денег. Меньше «голубого топлива» стала потреблять и промышленность, вынужденная сокращать объёмы производства из-за разрыва экономических связей с Россией, неблагоприятной конъюнктуры мирового рынка металла, минеральных удобрений и химической продукции.

Только таким изуверским для экономики способом киевской хунте удалось накопить ворованный «летний» газ на отопление страны в зимний период. К тому же первая зима после Майдана оказалась относительно тёплой и сложностей с газоснабжением не возникло. Да и население страны, ещё сохранявшее финансовый «жирок», сумело как-то выкрутиться (уровень расчетов за газ тогда составил 95%).

И всё же полностью избавиться от газовой зависимости со стороны России оказалось невозможно. Внутренняя добыча газа не могла покрыть всех потребностей, попытки закупить в США сланцевый газ натолкнулись на недостаток средств в украинском бюджете, техническую невозможность его прокачки из Польши и решительный запрет Турции на проход через Дарданеллы американских танкеров.

Не оправдались надежды бандеровцев и на «Сланцевую революцию». Официально – ввиду отсутствия на украинской территории коммерчески приемлемых объемов газа. Фактически – из-за тотальной коррупции и политической нестабильности в стране. Ведь в случае использования технологии добычи сланцевого газа питьевая вода и почвы Харьковской, Донецкой, Львовской и Ивано-Франковской областей становились непригодными для дальнейшего использования ввиду их загрязнения химическими веществами. А это могло вызвать настоящее восстание и без того озлобленного населения.

Кроме того, украинских олигархов тревожили попытки Запада под предлогом «Сланцевой революции» прибрать к рукам их газовый бизнес. А ведь газовый рынок Украины контролируют почти все ведущие олигархические группировки! Ахметов владеет большей его частью через «Нефтегаздобыча». Оставшийся кусок делят между собой компании Коломойского, Пинчука, Новинского, Порошенко и других олигархов калибром поменьше.

И вот теперь, на газовый пирог стал разевать свою пасть МВФ, который для начала потребовал от Киева прекратить дотации газовой отрасли, искоренить в ней коррупцию и разделить «Нафтогаз» на добывающую, транспортную и распределительную компании. Но тут коса нашла на камень – никто из украинских олигархов не был готов делиться своей газовой кормушкой с МВФ, США или Европой.

Вполне понятно, что в таких условиях американцы и британцы не собирались вкладывать 10—15 млрд. долларов ни в разработку украинских сланцевых месторождений, ни в модернизацию украинской газотранспортной системы, контроль за которой Киев упорно хотел оставить за собой. В 2015 году оба проекта по добыче сланцевого газа на Украине были временно свёрнуты.

Оставался только один путь – продолжение закупок газа в России. Но деньги для оплаты поставок и выплаты накопившегося долга могли взяться исключительно из средств, выданных МВФ и ЕС, которые явно не спешили раскошеливаться. А раз так, то у президента Порошенко оставался один путь – шантаж Европы угрозой подрыва газопроводов или несанкционированным отбором топлива из газотранспортной системы. А чтобы в Брюсселе не обманывались насчёт решимости Киева, летом 2014 года «неизвестные террористы» демонстративно подорвали участок газопровода в Полтавской области. Сигнал был понят правильно – в последующие несколько лет Украина получила от ЕС в общей сложности 2,2 млрд. евро на закупку российского газа. На это же пошла и значительная часть кредитов МВФ.

К концу 2014 года, при активном посредничестве Европы, Россия и Украина достигли временного компромисса в газовом вопросе. «Нафтогаз» перечислил «Газпрому» 3,5 млрд. долларов долга, после чего Россия возобновила поставки «голубого топлива» с льготной «зимней» 100-долларовой скидкой.

Казалось, Украине некуда деваться. Но 25 ноября 2015 года, оплатив поставку последних 2 млрд. кубометров, Киев объявил о полном прекращении закупок у «страны-агрессора». Для большего пропагандистского эффекта на аукцион выставили заваренный с двух сторон кусок трубы с последним полукубометром российского газа. Доверчивая украинская общественность ликовала очередной победой «европейской» Украины над «клятыми москалями».

Но как оказалось, отказ от закупок в России вовсе не означал, что Украина перешла на газ американского, норвежского или алжирского производства. Упор был сделан на увеличение внутренней добычи и радикальное сокращение потребления газа до приемлемых величин. Для этого у самостийников имелось три пути – окончательно добить украинскую промышленность, резко поднять тарифы для населения и тем самым вслед за промышленными предприятиями вытолкать его с газового рынка, либо провести коренную модернизацию ЖКХ с целью уменьшения теплопотерь и издержек.

Естественно, что бандеровский режим, на словах так любящий Украину, вместо разработки новых месторождений, модернизации ЖКХ и борьбы с коррупцией, предпочёл выезжать из газового кризиса за счёт простых людей.

Для начала Киев полностью перекрыл поставки газа восставшему Донбассу. Затем принялся уничтожать промышленность и душить огромными тарифами рядовых потребителей.

Всё это принесло плоды и весной 2016 года президент Порошенко похвастался перед представителями Еврокомиссии – Украина впервые прошла очередную зиму без импорта российского газа и «не позволила себя шантажировать». «Нафтогаз» с мстительной злобой объявил, что не намерен возобновлять поставки российского газа даже несмотря на то, что цена, предложенная Россией была намного ниже европейской (180 против 231 доллара). Обнаглевший Киев милостиво соглашался возобновить закупку газа, но только в пределах 130—132 доллара за тысячу кубов!

Но впереди была новая зима и тут на помощь оставшимся без русского газа украинским фашистам пришли практичные европейцы. Раз национальной идеей Украины стал принцип нагадить России даже в ущерб своим интересам, то европейские «друзья» решили не теряться и перепродать Киеву часть закупаемого ими российского газа по завышенной цене.

Цену на «европейский» газ установили по формуле «Баумгартен плюс». Схемы выглядела так: на отбираемый из трубы российский газ и газ собственной добычи была установлена цена его якобы закупки на газовом хабе в Баумгартене, плюс цена его якобы транспортировки до Украины и распределения внутри страны, плюс цена содержания сетей, плюс наценка и т. п. В результате рентабельность газа по такой схеме стала зашкаливать за 500—600%.

У «Укргаздобычи» буквально из воздуха появилось так много денег, что их оказалось невозможно потратить даже при жутко коррупционных расходах. А когда обворованные возросшими тарифами украинцы всё же разобрались в махинации майданных жуликов с «европейским» газом, Порошенко вбросил в народные массы новый тезис: «Переплата за газ – это плата за независимость».

Уничтожение промышленности, тарифный геноцид и закупки сверхдорогого «европейского» газа привели к резкому падению внутреннего спроса – до 28 млрд. кубометров. То есть по сравнению с предвоенным 2013 годом уменьшилось чуть ли не в два раза! На практике это означало падение экономики, гибель промышленных предприятий, сотни тысяч безработных и лишение газа подавляющего числа украинцев. В сочетании с постоянно растущими ценами на продукты и товары первой необходимости, рост коммунальных тарифов отбросил население на грань выживания.

Особенно тяжёлая ситуация сложилась на селе, где сначала перешли на уголь, а после блокады Донбасса и на дрова лесозащитных насаждений. Сельские больницы, автовокзалы и железнодорожные станции не отапливались. Во всех сельских детских садах и школах температура зимою находилась на отметке примерно 15 градусов. Дети на уроках сидели, не снимая верхней одежды. В детских садиках во время тихого часа также спали одетыми в верхнюю одежду. Большая часть детей переболела простудными заболеваниями.

Не лучше было и в городе, где счета за услуги ЖКХ «съедали» от 30 до 50% среднемесячного семейного дохода, а поставляемый газ превратился в газовоздушную смесь. Потребители отдавали последние копейки за эту смесь по тарифам чистого газа, чтобы сварить ребёнку кашу и нагреть комнату, в которой этот ребёнок спит. Люди массово отключали централизованное отопление, падала собираемость платежей, копились долги по квартирам.

К 2020 году долги по ЖКХ установили абсолютный рекорд в новейшей истории Украины – 67 млрд. гривен (2,6 млрд. долларов). Бюджет страны оказался в критической ситуации: население не в состоянии платить за услуги ЖКХ, соответственно и нет денег на субсидии для малоимущих. При этом число претендующих на эти субсидии постоянно росло. Льготы на оплату «коммуналки» предоставлялись только чиновникам, силовикам и карателям АТО.

Проблемы нарастали. Хотя Порошенко и объявил о достигнутой энергетической независимости от «российского агрессора», но переплачивать за «европейский» газ становилось всё накладнее. Да и самого газа требовалось больше, так как энергетическая блокада Донбасса 2017 года вызвала дефицит угля. Попытки нарастить собственную добычу газа и привлечь зарубежных инвесторов оказались провальными.

Дальнейшее повышение тарифов виделось бессмысленным, так как подавляющая часть украинцев и так уже оказалась неспособна их оплачивать. Но рост тарифов продолжился и после этого, а Верховная Рада придумала, как выбивать накопившиеся долги за коммуналку – штрафовать, удерживать половину зарплаты, продавать имущество, лишать права управлять автомобилем, выезжать за границу, пользоваться оружием и ходить на охоту.

На фоне закрывающихся электростанций, аварийной остановки АЭС, износа электросетей Украине ничего не оставалось, как объявить о планах прекращения закупок дорогого «европейского» газа и дальнейшего сокращения внутреннего спроса до уровня текущей внутренней добычи – 20 млрд. кубометров. Это означало смертный приговор остаткам промышленности и падение украинской экономики до уровня африканских стран.

Россия соглашалась в любой момент возобновить прямые поставки газа, но только на условиях предоплаты. Порошенко это категорически не устраивало и он хотел любым путём вынудить «Газпром» возобновить поставки газа на выгодных для Украины условиях. Собственно для этого летом 2014 года в Стокгольме и было затеяно известное международное судилище между «Нафтогазом» и «Газпромом». С его помощью Украина рассчитывала добиться отмены условия предоплаты, вернуть довоенную цену на газ, взыскать получившуюся таким образом переплату и отменить обязательное условие кабального контракта 2009 года «бери или плати».

В общей сложности «Нафтогаз» потребовал с «Газпрома» за злоупотребление монопольным положением на рынке транзита газа компенсацию в размере 28,3 млрд. долларов. Плюс, суд Киева наложил на Россию дополнительный штраф в 6,6 млрд. долларов за якобы несоблюдение антимонопольного законодательства Украины. Сюда же приплели и многомиллиардную претензию за потерю газовых месторождений Крыма.

В свою очередь «Газпром» оценил ущерб за недобор Украиной газа в 2012—2016 годах по правилу «бери или плати» в 38,7 млрд. долларов. Кроме того, Россия намеревалась взыскать с Киева 800 млн. долларов за поставки газа в республики Донбасса, которые юридически считались украинской территорией. Еще одна претензия касалась транзита газа в Европу.

После трёхлетних разбирательств, 31 мая 2017 года Стокгольмский арбитраж огласил первое решение по претензиям «Газпрома», которое обе стороны поспешили объявить своей победой.

«Газпром» обязали пересмотреть цены на газ начиная с 2014 года и снизить их с 485 до 352 долларов. К счастья для себя, «Газпром» так и не успел продать газ Украине по новой цене и никаких финансовых потерь не понёс. Правда, все поставки газа восставшему Донбассу так и остались на «Газпроме», так как поставлялись не Украине, а другому юридическому лицу в лице ДНР и ЛНР.

Стокгольмский суд обязал «Нафтогаз» выплатить «Газпрому» 2,019 млрд. долларов просроченной задолженности. Решением суда с 22 декабря 2017 года на эту сумму ежедневно начислялось 0,03% просрочки (605 тысяч долларов). «Нафтогаз» обязали прекратить свои игрища с закупками «реверсного» газа в Европе и возобновить закупку газа напрямую у России по кабальной норме «бери или плати». Но при этом стокгольмские судьи в угоду Украине самовольно переписали условия контракта и сократили обязательный объём закупок в 10 раз – с 52 до 5 млрд. кубометров!

Порошенко, столь эффектно отказавшись закупать газ у «страны-агрессора», теперь искал подходящую риторику, чтобы выполнить решение Стокгольма и при этом сохранить лицо: «Они стучат: может, возьмёте наш газ? Та нет, у нас всё хорошо. Если он будет дешёвый, если он будет честный и не коррупционный – пожалуйста. А для чего это нам? Чтобы снизить тарифы для наших людей».

Пока же «Нафтогаз» решил не расплачиваться, а ждал решения Стокгольмского арбитража по своим претензиям, за счёт которого планировал не только покрыть свой долг перед «Газпромом», но и прилично заработать. И, как оказалось, не прогадал.

Стоит ещё раз напомнить, что по договору 2009 года «Газпром» обязался прокачивать через украинскую трубу для Европы 100 млрд. кубов газа в год. С введением в строй «Северного потока» надобность в этом отпала. Но и никаких штрафных санкций за снижение объёма транзита в договоре предусмотрено не было.

И вот, 28 февраля 2018 года Стокгольмский арбитражный суд, аргументируя своё решение… резким ухудшением состояния украинской экономики (!), самовольно дописал в договор выдуманную им норму «Качай или плати» и на основании этого наложил штраф на «Газпром» в размере 4,63 млрд. долларов! Таким образом, по результатам двух арбитражных споров между компаниями «Газпром» остался должен «Нафтогаз» 2,56 млрд. долларов.

Столь несправедливое решение вызвало резкую реакцию. Глава «Газпрома» Евгений Миллер заявил: «Мы категорически против того, чтобы за наш счет решались экономические проблемы Украины. В такой ситуации продолжение действия контрактов для „Газпрома“ является экономически нецелесообразным и невыгодным». «Газпром» объявил, что приступает к процедуре расторжения с Украиной всех договоров, как на транзит, так и на поставку газа.

В ответ «Нафтогаз» в рамках исполнения решения суда добился ареста имущества «Газпрома» на Украине и ряде европейских стран. Киев требовал сохранения прокачки газа через свою территорию в объёмах не менее 110 млрд. кубометров и нового долгосрочного контракта после 2019 года, чтобы сохранить ежегодную прибыль от транзита на уровне 3 млрд. долларов.

Российские власти не раз заявляли, что для сохранения газового транзита после 2019 года Киеву потребуется представить четкие правила работы своей газотранспортной системы, а «Нафтогазу» и «Газпрому» – урегулировать судебные споры. К тому же уже достраивались новые газопроводы «Северный поток-2» и «Турецкий поток», и Москва всё больше теряла интерес к украинской трубе. Максимум на что был согласен «Газпром», заключить краткосрочный годовой контракт, чтобы в 2020 году спокойно достроить и ввести в строй свои «потоки».

Российский президент Путин чётко обрисовал будущее Украины: «А если транзита не будет? Вы понимаете, что тогда не будет реверса. Ведь реверс – он же виртуальный… Это такой серьезный вопрос, они валяют дурака, занимаются какими-то политическими дрязгами – вместо того, чтобы подумать о рядовом гражданине Украины, который живет текущими заботами и вынужден платить непомерную цену за все эти политические фокусы».

Но в итоге платить непомерную цену за газовую войну с Украиной пришлось всё-таки России. США предприняли ряд эффективных мер по блокированию «Северного потока-2» и в конце 2019 года «Газпром» капитулировал – выплатил Украине 3 млрд. долларов штрафа и заключил с ней новый контракт сроком на 5 лет по кабальной для себя формуле «качай или плати». Более подробно об этих событиях будет рассказано в третьей книге серии «На пороге Третьей мировой».

Перейдём к украинской угольной отрасли. До войны донбасский антрацит играл важную роль в энергетическом секторе Украины, обеспечивая 46% в выработке электроэнергии и 39% в совокупной выработке электричества и тепла. Война в Донбассе привела к серьёзным перебоям в его поставках. Украинские военные парализовали артиллерийскими обстрелами работу большинства металлургических комбинатов, угольных шахт и коксохимических заводов. В результате поставки угля из зоны АТО упали на 56%, вызвав на Украине серьёзный дефицит топлива и падение выплавки стали с 32,8 до 27,2 млн. тонн. Так как металлургия является одной из трёх базовых отраслей украинской экономики (экспорт металлов для бюджета играет примерно ту же роль, что экспорт нефти для России), то ухудшение показателей отрасли дополнительно обострило и без того напряжённую социально-экономическую ситуацию в стране.

В конце 2014 года министр энергетики Украины Владимир Демчишин пожаловался, что запасы угля в стране «беспрецедентно низкие», самостоятельно обеспечивать станции углем невозможно. В связи с этим премьер-министр Арсений Яценюк поручил в целях экономии отключить по всей стране подсветку рекламы, освещение государственных зданий и центральных улиц. Пришлось срочно закупить уголь в ЮАР и Австралии. Однако его стоимость оказалась значительно выше российского или донбасского угля, а качество – значительно хуже.

Уголь на Украине добывается не только в Донбассе, но и в её западных областях. Правда, там не антрацит, а менее качественный газовый уголь. Особой потребности в нём не было, поэтому местная угольная отрасль финансировалась по остаточному принципу и обеспечивала не более 18—20% угольного рынка страны. Шахты старались побыстрее закрыть, дабы не тратить денег на модернизацию. Если в 2014 году на Западной Украине добыли 8,2 млн. тонн угля, то в 2015 – 5,6 млн. тонн, а в 2016 году и того меньше – 4,9 млн. тонн. Шахтеры несколько раз бастовали и перекрывали трассы в знак протеста против такой политики государства, но помогало это мало.

Летом 2015 года украинские энергетики обсуждали перспективы перевода ТЭС страны с антрацита на газовый уголь. Для этого было необходимо провести дорогостоящую модернизацию, за которую были готовы взяться Япония и Польша. Но в итоге дело спустили на тормозах, так как олигархам и высоким чинам в Киеве было выгоднее закупать контрабандный уголь у республик Донбасса и втридорога перепродавать его на внутреннем ранке, как якобы купленный в ЮАР или Австралии по схеме «Роттердам плюс».

Но угля всё равно не хватало. И тогда, за счёт дополнительной нагрузки на украинские АЭС, долю донбасского угля в выработке электроэнергии удалось снизить с 46 до 38%, а в совокупной выработке электричества и тепла с 38 до 34%.

Чтобы ещё больше разгрузить энергетический сектор, бандеровский режим сознательно организовал тарифный геноцид населения. Это привело к сокращению потребления тепла и электроэнергии, преждевременным болезням и смертям стариков-пенсионеров, детей в малоимущих семьях. Но президента Порошенко это не заботило – на волне энергетического кризиса он вознамерился прибрать к рукам энергетическую империю Рината Ахметова.

Для этого зимой 2017 года организуется блокада Донбасса и бои в районе Авдеевки. Причём Порошенко и его подельники делали вид, что блокада – дело рук неподконтрольных им радикалов, а бои в Авдеевке – очередное наступление коварной России. В результате поставки донбасского угля на Украину полностью прекратились, что вынудило Киев объявить 15 февраля 2017 года о введении в стране режима чрезвычайной ситуации в энергетике.

Донбасс вывернулся из безвыходного положения – перенаправил потоки своего угля в Россию. А через неё получил возможность торговать антрацитом с Польшей, Болгарией, Турцией и той же Украиной. 1 марта 2017 года все заводы и фабрики на территории Донбасса были переведены под внешнее управление, прекратив отчисление налогов в бюджет Украины.

В итоге блокада Донбасса, вместо капитуляции и последующего «распила» энергетической империи Ахметова, обернулась для Украины потерей 1% ВВП и новыми проблемами в промышленности, энергетике и курсом национальной валюты. Также упали объёмы добычи угля – с 85,9 млн. тонн в 2012 году до 33,29 млн. тонн в 2018 году.

Раздражённый Порошенко объявил, что блокада Донбасса продлится до тех пор, пока ЛДНР не вернет захваченные предприятия обратно под украинскую юрисдикцию. А пока пришлось срочно решать проблему нехватки угля. До начала блокады Украина успела получить с Донбасса 1,2 млн. тонн антрацита. Украинским ТЭС до конца 2017 года требовалось ещё не менее 4,5 млн. тонн. Вновь пришлось выходить на мировые рынки и под заезженными лозунгами борьбы за энергетическую безопасность закупать импортный уголь.

Посетив летом 2017 года США и встретившись с президентом Дональдом Трампом, Порошенко был вынужден втридорога закупить у американцев не только антрацит, но и добываемый на Украине газовый уголь. Первая партия американского угля пришла в сентябре и вылилась в праздник национального масштаба. Порошенко и премьер-министр Гройсман получили в подарок от американцев по целлофановому пакету с углём. А в это время шахтёры Западной Украины продолжали сидеть без работы и без зарплаты.

В общей сложности в 2017 году Украина заплатила за уголь США, Канаде и другим странам почти 1,2 млрд. долларов. Но эти закупки покрыли менее половины необходимого стране объёма. Где брать остальное? Опять пришлось обращаться к России и перекупать у неё донбасский антрацит. Делалось это по уже упомянутой выше схеме «Роттердам плюс», в результате которой полученное тепло и электричество продавалось рядовым украинцам по сверхвысоким европейским ценам. В 2017 году Украина закупила русского угля на общую сумму 1,55 млрд., в 2018 году – на 1,667 млрд. долларов.

Дальнейшая судьба угольной отрасли Украины чётко обозначена – Киев заявил, что полностью закроет оставшиеся шахты, чтобы присоединиться к европейскому безугольному альянсу. А это означает социальную катастрофу: большинство ещё работающих шахт являются градообразующими предприятиями. Закрытие угольных предприятий означает неминуемую гибель маленьких шахтёрских городов и посёлков Украины.

Проблемы в угольной отрасли до предела обострили ситуацию в атомной энергетике страны. Пытаясь компенсировать нехватку электроэнергии из-за дефицита угля на ТЭС и падения генерации электричества на ГЭС, украинские атомные электростанции работали на пределе своей мощности. Доля производства электроэнергии на АЭС неуклонно росла. В 2013 году – 43%; 2014 год – почти 50%; 2015 год – 55%; 2016 год – 52%. В мае 2017 года был поставлен своеобразный рекорд – 68,5%.

Годовой оборот мирового рынка ядерного топлива оценивается в 35 млрд. долларов. Основной лидер на нём – франко-немецкая компания «Арева» (более 30%). Японо-американская «Вестингауз» имеет долю 26%, а российская ТВЭЛ – 17%. Именно за долю российской корпорации и ведётся энергетическая война на Украине.

Всего на территории Украины действуют четыре построенные во времена СССР атомные станции – Хмельницкая, Ровенская, Южно-Украинская и Запорожская. 11 из 15 их реакторных блоков относятся к современному типу ВВЭР-1000 (введены в строй в 1984—2004 годах). Четыре энергоблока ВВЭР-440 на Ровенской АЭС были запущены в 1980 году. Преемником построившего украинские атомные станции советского Минсредмаша является русский концерн «Росатом». И по сложившейся в мире практике весьма прилично зарабатывает на поставках для них ядерного топлива. А поскольку ядерный блок эксплуатируется не менее 40 лет, то заказами «Росатом» обеспечен на многие годы вперёд.

Естественно, что такая ситуация в прямом смысле слова бесила украинских самостийников. Впервые о том, что нужно срочно избавляться от российской ядерной зависимости, на Украине заговорили ещё в 1996 году. Тогда «Вестингауз» пыталась потеснить российского конкурента на рынках ядерного топлива в Восточной Европе и загрузила свои тепловыделяющие элементы (ТВЭЛ) на чешской АЭС «Темелин» и финской АЭС «Ловиза».

Здесь стоит отметить, что «Вестингауз» – компания-посредник, которая ничего не производит и не перерабатывает. Необходимые ТВЭЛ она через Швецию закупает в России и уже на их основе делает собственную конфигурацию сборок. Отработанное ядерное топливо возвращается в Швецию и вывозится на хранение в Россию, как страну-производителя. Вот и вся подноготная «Вестингауз», владельцем которой является известная транснациональная корпорация с японскими корнями «Тосиба».

Украина стала для «Вестингауз» удобной опытной площадкой для отработки использования своих ТВЭЛ на советских реакторах. Однако применение американских топливных сборок на Южно-Украинской АЭС едва не окончилось катастрофой. При этом поставляемое топливо оказалось ещё и на 20% дороже российского. В итоге первая попытка американцев утвердиться на украинском рынке ядерной энергетики окончилась заморозкой контракта в 2012 году.

Сразу после победы Евромайдана, захватившие власть бандеровцы возобновили контракт с «Вестингауз» по поставкам ядерного топлива для трёх атомных реакторов. На этот раз американцы пошли на серьёзные затраты, значительно расширив производственные мощности своего завода в Швеции и создав отдельный департамент, занимающийся исключительно реакторами советского производства. В случае успеха на Украине «Вестингауз» планировала расширить поставки своих ТВЭЛ на аналогичные атомные станции Финляндии, Чехии, Болгарии.

С экономической точки зрения от замены российского топлива на американское Украина ничего не выигрывала. Как и в случае с поставками «реверсного» газа из Европы и интеграции Украины в европейскую сеть системных операторов передачи электроэнергии ENTSO-E, со стороны Киева это был чисто политический шаг – желание демонстративно порвать с Россией и угодить Западу.

В 2015 году самостийники денонсировали контракты с «Росатом» на строительство завода по изготовлению ядерного топлива под Кировоградом и достройку двух блоков Хмельницкой АЭС. В 2016 году Киев заявил о достижении договоренностей с «Вестингауз» по строительству завода по производству топлива на территории самой Украины. Однако выделенные под этот проект деньги позднее решили перенаправить на строительство открытого хранилища ядерных отходов в Чернобыльской зоне, которое заработало в 2019 году. Вся эта радиоактивная помойка оказалась менее чем в 100 км от Киева.

Главной проблемой украинской атомной отрасли всегда было хроническое недофинансирование, что провоцировало массовый отток квалифицированных кадров. Инженеры, специалисты, водители тепловозов, монтажники, экскаваторщики бросали всё и уезжали работать в Россию, Белоруссию и Турцию. Ситуация ещё более ухудшилась после государственного переворота 2014 года, когда Украина отказалась от услуг квалифицированных российских специалистов в деле ремонта и модернизации своих АЭС.

Пытаясь экономить дефицитное ядерное топливо, украинские атомщики стали практиковать нигде в мире не используемый неравномерный режим работы. То есть, во время пиковых моментов потребления электроэнергии разгоняли реакторы до 107% от паспортной мощности, а при уменьшении нагрузки – замедляли работу. Но с АЭС такие эксперименты даром не проходят – реакторы должны работать постоянно и с равномерной загрузкой.

Махинации с «левым» американским топливом и эксперименты с колебанием мощностей не только приводили к регулярному отказу отдельных систем, но и грозили срывом реактора в неуправляемую цепную реакцию с последующим возгоранием, как это случилось в Чернобыле. В 2014 году было зафиксировано 10 нарушений режима работы блоков, в 2015 году – уже 15. Затем череда поломок превратилась в некий бесперебойный и смертельно опасный процесс. Временами из-за аварий простаивали до половины энергоблоков.

Столь катастрофическое положение дел не является секретом для Европейского Союза и России. Вопрос о безопасности украинского атома ставился еще в 2011 году после аварии на японской АЭС в Фукусиме. Тогда украинское правительство утвердило программу повышения безопасности энергоблоков АЭС.

Сложившаяся после 2014 года ситуация стала столь опасной, что «Союз машиностроителей России» направил письмо на имя немецкого канцлера, попросив правительство Германии «повлиять на украинские власти и не допустить повторения нового Чернобыля». В своём послании машиностроители напоминали Меркель, что прежние эксперименты на украинских АЭС с американским топливом для атомных электростанций потерпели фиаско, и катастрофы, подобной чернобыльской или фукусимской, удалось избежать лишь чудом. Российскую инициативу поддержали и немецкие специалисты. Европа расположена совсем близко, и в случае нового Чернобыля вполне могла попасть в зону поражения радиоактивными выбросами.

Такая перспектива европейцев не устраивала категорически, и они выделили Украине 1,4 млрд. евро для текущего ремонта АЭС. Однако бандеровское правительство ничего не сделало в плане оздоровления атомной энергетики. Выделенные деньги по большей части были разворованы, а уцелевшая часть пошла на закупку необходимого российского оборудования для украинских АЭС (прокладки, трубы, запчасти для насосов, реакторов и парогенераторов). Закупки велись через европейских посредников по завышенным ценам.

На свой страх и риск Киев продлил срок службы советских энергоблоков, закрыв глаза на почти полное прекращение необходимых профилактических работ. А чтобы не возникало ненужных вопросов от общественности и экспертов, в 2014 году на Украине была ликвидирована должность главного инспектора по ядерной и радиационной безопасности.

Порошенко больше беспокоила не перспектива нового Чернобыля (своё будущее он видел исключительно на далёких от Украины тёплых тропических островах), а необходимость покупать ядерное топливо у «страны-агрессора». В 2014 году Украина заплатила за него 558 млн. долларов, в 2015 году – 610 млн., за 2017 год – 386 млн. долларов. Как видно из этих данных, объём закупок в России постепенно сокращался в пользу американских поставок, но всё ещё составлял значительные суммы.