Вот полы, их редко моют,
Вот измятая кровать.
Жизнь моя – большая дура,
Безразличный гам сует.
Она и камера обскура,
И запрестольный яркий свет.
И надежда жива, конечно.
В этой очереди на убой,
У неё билет до конечной,
Туда мы и едем с тобой.
…
Вновь налился в сумерках купол
Атмосферы бледным огнем,
Я лежал и неспешно думал,
Как мы жизнь проживем.
Мысль подернута грустью,
Словно зимняя речка льдом,
Я родился в чумном захолустье,
В нём же и сгину потом.
В системе забытого солнца,
Где в обозе космических тел
Человеческий род плетётся,
Пока еще дух не истлел.
Слышу, в дали: дворняга
За что-то облаяла дом.
Ты лучше скажи мне, бедняга,
Как мы жизнь проживем?
Притихла собака, и город за ней
Заснул и по улицам ночь распростёр,
Ни звука, ни бели фонарных огней,
Лишь полыхающий звёздный костёр.
Сейчас я стану един с пространством,
Разум сольётся с мраком времен;
От вечных вопросов есть лекарство –
Черный без сновидений сон.
…
Ночь. Я проснулся от крика.
На улице дрожал фонарный свет.
Вопило существо безликое
Нечленораздельный бред.
Откуда-то из недр галактики
Донесся этот жалкий крик.
Только ли сегодня слышен он,
Или просто я к нему привык?
Луна недвижна и строга –
Застёгнутая пуговица неба,
И, как всегда, под окнами стога
Необязательного снега.