Я срезаю вдоль черной дыры.
Знаю, о чем вы подумали,
Но я только так доберусь;
Заветы пиратской удали
Зазубрены мной наизусть.
Путь чудес был оболган трусом,
Но послушайте же, друзья,
Опасно – значит со вкусом,
Опасно не значит нельзя.
Картинку вселенной размазало,
Поплыла горизонта дуга.
Читаю, на знаке сказано:
Уходи, если жизнь дорога.
…
Точно не знаю, было ли это в полете,
Может, осознанность больше не мой конёк.
«Милый Серёжа, кого вы теперь зовёте?» –
Фраза ударила в горло, как кость – поперёк.
«Кого вы зовёте на помощь, бедный скиталец?
Теперь далеко до планет, населенных людьми».
Это моими губами со мной говорил самозванец,
Подчеркнуто-вежливо, так, что как будто хамил.
Глупо надолго влезать в червоточину космоса,
Глаза все равно что закрыты – мрак сплошной.
Только и слышно, как ссорятся двое вполголоса,
Из-за того, что не могут вернуться домой.
«Невыносимо… Есть – бестолковые дети,
Среди вас не родился еще капитан корабля.
Править этой развалиной должен третий,
Тот, кому будет не жалко ни вас, ни себя.»
…
Планируя взять у смерти
Еще пару лет напрокат,
В обратную сторону вертит
Стрелки часов психопат.
И мир обращается в радость,
И время покорно в плену,
Никто, даже самую малость,
Не может перечить ему.
Как же здорово, как прелестно;