Откуда есть пошла Германская земля Нетацитова Германия

Что было первее – самоопределение или менталитет

Проделанные изыскания изначально не замышлялись как выуживание на свет неприглядных «ценностей» западноевропейского менталитета и систематизация их проявлений в основном в восточном направлении. Это была попытка понять, почему Россию и русских на западе представляют угрозой миру и демократии, было ли так всегда и где этому корни. Краткий экскурс в историю показал парадоксональность западных представлений – русские (велико, мало и бело) никогда не предпринимали сколь-нибудь заметных захватнических вторжений в кельтогерманские земли, в то время как кельты по крови и может быть германцы по самоопределению, складывается впечатление, никогда не прекращали крестовый поход на Восток (и не только против русских), при этом они безпрестанно подогревали и подогревают себя и окружающих русской угрозой. Может быть дело в генетическом страхе, виновниками которого стали скифы (киммерийцы, скифы, сарматы), а то и вовсе ещё раньше арии. Если это так, то лишь отчасти – здесь ещё и обычная жажда власти и наживы, и конечно же, продиктованная подозрением в подобном преобладании такой же жажды у русских, боязнь подвергнуться экспансии с Востока. Всё остальное – религиозные и идеологические разногласия, языковая и культурная несовместимость (национализм) и прочее, как правило, мало отличающееся от инстинктов зверя, – повод и оправдание. Другое дело, что количество страха и желания наживы, например у индусов неизмеримо меньше, чем у кельтогерманцев – как раз в этом, в первую очередь, различие их национальных менталитетов, от того история у них разная и по ней, в том числе, без особого труда определяются предрасположенности этноса. Этнос, отметившийся в истории многочисленными крестовыми походами-грабежами против всех, кого физически мог достать, сопровождавшимися истреблением инородцев и иноверцев, при этом использовавший зараженные смертельными болезнями одеяла (подарки индейцам), газовые камеры, атомные бомбы против мирных жителей и многое многое другое, не менее бесчеловечное, может убедить только себя в собственном миро и человеколюбии. Сюда можно добавить доисторические факты ставшие известными с развитием наук – среди основных западноевропейских народов нет носителей автохтонной европейской гаплогруппы I , уничтоженных в своё время за ненадобностью – практицизм с многотысячелетними корнями (для сравнения в русском этносе этих носителей до 25%). Исходя из (может быть) закона природы – естественного отбора, открывателями которого собсвтенно являются кельтогерманцы – нельзя ожидать от вида (сообщества) иного, отличающегося от признаков по которым в нём (виде) шёл отбор – мало вероятен скорый (по меркам эволюции) переход племени канибалов к вегетарианству. Современность это заявление вполне подтверждает, изменились только методы, ставшие более эффективными и менее рискованными для жаждущих собственного благополучия за чужой счёт (мягко сказано). Мотивация и обоснование также подверглись эволюции – тысячелетия назад были если не съедены (может быть буквально – родственники неандертальцы оставили следы хомогастрономии), то почти полностью уничтожены европейские автохтоны, позже грабёж, порабощение и истребление обосновывались любовью к своему богу и, проистекающей из неё, христианизацией жертв, в случае если объекты нападения были христианами, выяснялось, что не правильными и требующими исправления или наконец, если и это не проходило, включался обыкновенный и безотказный национализм (фашизм) – в настоящее время слабые порабощаются под видом экономической помощи (кредиты и тд), а сильные и неподатливые объявляются недемократичными, воинственными, представляющими угрозу всему миру (читай кельтогерманскому), и потому любыми способами требующими приведения их в состояние, соответствующее западным стандартам (чит. униженное).

Если их Ч. Дарвин прав (что, с их точки зрения, несомненно), то проделанные изыскания нельзя заподозрить в расизме (тем более, что обследовалось сообщество, а не отдельный народ), а подвергшиеся рассмотрению не оскорбятся, так как, отслеженное (точнее зафиксированное) здесь, отличие от многих других народов даже польстит их себялюбию. Не желающие им в этом потворствовать, могут отметить некоторые характерные сопутствующие особенности, заметные извне западного сообщества. Не имея своих собственных, значимых для человечества, культурных истоков, оно (сообщество, читай кельтогерманцы) всячески старается скрыть это, фальсифицируя историю, строя новоделы чужих исторических памятников, стаскивая и обставляясь чужими же артефактами со всего мира. То есть, в соответствии с лозунгом пролетариата – «кто был никем, тот станет всем» – выдают и насаждают желаемое за действительное. Это желаемое-насаждаемое неотступно сопровождало и сопровождает, исследованное здесь этносообщество, и мало в чём не проявляется. Отсюда можно почти без ошибки определить из, навязываемых ими (кельтогерманцами) всему миру, утверждений реаьное, противоположное завлениям, положение вещей и обстоятельства событий. Одним из примеров тому может служить самоопределение кельтогерманцев себя прямыми, единственными потомками и преемниками ариев, и наделение последних исключительными (до сверчеловеческих) способностями. Со временем выяснилось – вовсе и не потомки, и даже пострадавшие от носителей R1a1 (ариев) – ну уж очень хочется быть выше, достойнее и благоднее всех (арий-благородный). Речь идёт о фальсификациях вопреки богу или природе (кому как угодно), при этом вскрывающиеся, значимые в истории обманы – например выше помянутая подложная папская грамота – вообще воспринимаются, считающим себя самым культурным, западноевропейским сообществом не тяжкими, почти невинными прегрешениями. Складывается впечатление – их правда совсем не совпадает или, по крайней мере, не всегда совпадает с тем, что под этим подразумевают иные народы. Нетрудно догадаться, что не совпадает она (правда) тогда, когда дело касается шкурных интересов общества потребления, а беря во внимание господствующие в нём принципы, вернее их отсутствие, приходится констатировать – других (интересов) осталось совсем немного и места для правды, как её понимают нечлены этой сильно уважающей себя огромной сегодня группы людей, почти не осталось.