Вот и осень, господа…

Ах, зачем мне любовь…

 
Ах, зачем мне любовь –
Мука горькая эта.
Отворотное зелье
Зелёного цвета
Лист к листу соберу,
Настою, нахмелю,
И тебя помянув,
Пенный ковш пригублю.
 
 
Как вино, это зелье
Мне в жилы вольётся.
Только март мне в глаза
Откровенно смеётся:
«Не мечись, – говорит. –
Не шепчи, не проси,
Ты любви своей крест
Поднимай и неси.
 
 
Ворожбу я затею,
Наверчу, наколдую,
Боль-свечу запалю
И крест-накрест задую.
Но весна распахнёт
В дом мой тёмный окно:
«От любви убежать, –
Скажет, – не суждено».
 
 
И тогда я отчаюсь
С тобой враждовать.
Помолюсь и отправлюсь
Крепость-сердце сдавать…
…Ты глядишь на меня
И, платок теребя,
Говоришь: Я люблю,
Но люблю не тебя…»
 

Я ладонь твою держу

 
Я ладонь твою держу,
Я в ладонь твою дышу,
Я гадаю по ладони
И беззвучно ворожу:
 
 
«Белый аист, чёрный дятел,
Серый ворон, ваша власть
Поддержать мою молитву
И в любви не дать пропасть.
Как мне в душу к ней пробиться,
Как до сердца достучать?
Я готов за всё за это
Перед Богом отвечать».
 
 
Я ладонь твою держу,
Я в ладонь твою дышу,
Я гадаю по ладони
И беззвучно ворожу:
 
 
«Синий вечер, свежий ветер,
Шёлка скрученная нить,
Помогите, подсобите,
Подскажите, как мне быть.
Я искал её повсюду
И нашёл её в пути.
 
 
Потеряю – жить не буду,
Лучше, солнце, не всходи!»
 
 
Я ладонь твою держу,
Я в ладонь твою дышу,
Я гадаю по ладони
И беззвучно ворожу.
 
 
Ты смеёшься, ты хохочешь,
Ты прищурила глаза:
«Будет всё, как ты захочешь –
Ветер, солнце и гроза…
Я искала, тосковала,
Сердце я, как свечи жгла…
Это я наколдовала!
Это я тебя нашла!»
 

Как классно мы друг друга бьём

 
Как классно мы друг друга
           в драке бьём –
Наотмашь. И откуда дурья сила?
Мы бьём, как в горе самогонку пьём,
Всё побросав – жену, детей…
           Красиво…
 
 
Да, мы умеем через Бога Мать…
Сибирскую тайгу с берлог подняв.
Царя прокляв, Иуду приобняв,
Его солдат сквозь Сталинград
           прогнать,
 
 
Да, мы умеем, пересилив боль,
И в Сирии разборки успокоить…
Но, выиграв неравный с кем-то бой
Уроки очевидные усвоить –
Нам не дано. Из топора – обед.
 
 
В избу – сквозь пламя…
           И с конём – под стремя.
«Меня ты любишь? Я ведь знаю…».
           «Нет…»
Вот так всегда.
 

Мы ещё поживём немного

 
Мы ещё поживём немного,
Мы ещё потопчем тропу.
А я вам ещё, слава Богу,
И в любви признаться смогу.
 
 
Не разгаданы все ромашки,
И в берёзах не высох сок.
И бежит перо по бумажке,
И на камне не выбит срок.
 
 
И живём, и летим, и пишем.
И вино ещё не горчит.
Верим в лучшее. Просто дышим,
Пока сердце в груди стучит.
 

Героев грустные глаза…

Памяти Александра Захарченко

 
Он знал, что перешёл рубеж.
Он знал: такое не простится!
Но он плевал, как говорится,
В бандеровский блакитно-беж…
 
 
Он просто верил в чудеса.
Во всём творил свою дорогу.
Такие есть. И слава Богу!
Герои… Грустные глаза…
 
 
Не век отпущен – миг один,
Но миг пленительный, как счастье.
Склоняю голову – несчастье!
Но он ушёл – непобедим…
 
 
Не суждено им до седин…
Таким в истории светиться.
Не всем даны такие лица…
Их мало?.. Да, не он один!
 

Просто морской был бой…

 
Встретились и расстались
На перекрёстке дорог.
Снова одни остались.
Против я был. Не смог…
 
 
За сентябрём – октябрь.
Ну, а потом – метель,
Оттепель, ссоры, слякоть,
Грустная горечь потерь.
 
 
Встретились мы, расстались.
Просто морской был бой…
Палубы в дырках остались
Памятью нам с тобой.
 

Курящие нас учат не курить

 
Курящие нас учат не курить.
И пьющие – руля остерегаться.
Трусливые – в атаки подниматься.
Не Гамлеты – и воровать, и быть.
 
 
Перевернулось всё – наискосяк.
Герои – в строчках,
Пузыри – в аншлаге.
Не плавающий судит – кто моряк.
Забившийся в окоп кричит о флаге.
 
 
Я понимаю всё. Я всех прощу.
Нам Бог велел прощать,
Кормить убогих.
Не нужно презирать.
Я им не мщу.
Жалейте их, богатых,
Одиноких…
 
 
Ну, не дано им голубей кормить.
Из проруби собак спасать, рискуя.
Не посчастливилось им
           Ревновать, любить.
И обжигаться вдруг, на воду дуя.
 
 
Обречены, судьбой удручены.
Костёр не разжигали, не спасали.
Себя в атаку с матом не бросали.
Жизнь коротка. Они обречены.
 
 
Друг говорит:
– Давай с тобой по сто…
За фотовыставку –
Афган. Мы там бывали…
– Давай. За мир. Где не было АТО.
– И за Союз! Союзу присягали!
 

Я просто красно-белый офицер

 
Я просто красно-белый офицер.
Полковник я в четвертом поколении…
Они ушли. А я, потомок, цел.
Политики, примите сожаления.
 
 
Но я горжусь: один громил Рейхстаг.
Второй… Ему – дорога крымная…
И кажется ему трава полынная
На Де-Буа ковром. А что не так?
 
 
Цветы… Какого цвета им цветы?
Как мне судить их и хвалить
           из немоты?
Они так верили в счастливую весну.
Но вместе проиграли ту войну.
 

Тот последний пароход

 
Тот последний пароход…
Странно. Я ведь помню.
Капитан орёт: «Вперед!
И «концы» рубите!»
А на площади – народ:
 
 
– «Что вы? Не губите!»
Я ведь помню. Я там был!
Шаг назад – в столетье…
Я на пароходе плыл
В наше лихолетье…
 
 
Ты, княгиня, мне прости,
Что не возвращаюсь.
Я таксист. Вас подвезти?
В вечность? Обещаюсь…
 

Разговор с цыганкой

 
Разложи колоду. Разложи…
Не про завтра – про вчера мне расскажи.
Если угадаешь – заплачу.
И заплАчу. И озолочу.
 
 
Разложи колоду про СССР,
Где в квартирах не томил нас мэр,
Где мы, словно вольные грачи…
Что, цыганка, трусишь? Не молчи!
 
 
Расскажи мне! Денег мне не жаль.
Что ты плачешь, слёзы пряча в шаль?
– Не томи, красавец! Промолчу.
Я сама за память заплачу…
 
 
Мы стоим. Вокзал. Двадцатый год.
Как-то всё у нас наоборот.
Нам повязкой повязали рот.
Мне цыганка тысячу суёт…
 

Про прадедов из старых писем…

 
«Кажется? Или привиделось,
Что на меня ты обиделась?
Кажется мне? Или снится,
Что между нами – граница?..».
 
 
«Кажется, или мы были?
В облаке розовом плыли…
Красные, белые, странные…
Стали мы чужестранными…»
 
 
«Тебе-то за что –
Десять лет и Тува?
А мне-то за что –
Без тебя Де-Буа?…»
 

Не та вертушка…

 
А у меня тебя и не было.
Так, зацепились на бегу.
Пирог засушен.
Мне бы хлеба бы…
Без хлеба, знаешь, не могу.
 
 
А у меня тебя похитили.
Я был уверен – сберегу!..
– Никто не знает?
– Нет… Не видели…
Не пожелаю и врагу…
 
 
Под Ханкалой вертушка сгинулась.
Ты застонала: «Боже мой!..»
Бог улыбнулся.
Время сдвинулось.
Не та вертушка.
Я – с тобой…
 

Перекрести, хоть я не верю

 
Перекрести, хоть я не верю.
Ты всё равно меня сметёшь.
Я закрываю окна, двери…
Но ты сквозь потолок войдешь…
 
 
Я уезжаю, запрещаю,
Ломиться в память – ведьма ты!
Я ничего не обещаю.
Всё, я молчу до немоты…
 
 
Я проклинаю, заклинаю.
Срываясь, матерюсь, грублю.
Я ничего не понимаю.
Одно я понял: я люблю…
 

Полёвку нужно постирать

 
Полёвку нужно постирать –
Лежала долго, пропылилась.
Бутылку нужно бы достать,
Давно под настроенье пилось.
 
 
И вспомнить всё, и пережить
Все те свинцовые метели,
Они достать меня хотели,
Но не сумели порешить.
 
 
Друзьям бы надо позвонить.
Сказать: спасибо, вы спасали!
Вы мне в беде всегда писали,
Не обрывая дружбы нить.
 
 
Но я к тебе… Не довелось
Нам все понять и все усвоить.
Семью нормальную устроить…
Ну, не сложилось. Не пришлось.
 
 
Полёвку нужно постирать.
Мне в ней спалось.
           Мне в ней ходилось.
Мне умирать в ней приходилось
И, выжив, посылать всех в мать.
 
 
Напрасно спрятал её в шкаф.
У памяти свои законы…
Весна, капель, орут вороны.
Прости, прощаю… Я не прав.
 
 
Бывает поздно – разошлись,
Бывает – годы разлучили.
Повестки оба получили,
Вот даты просто не сошлись.
 

Расшибаемся – молчим…

 
Я с тобой теперь не спорю.
Я с тобой теперь мирюсь.
Окунувшись в наше горе,
Я теперь тебя боюсь.
 
 
Я теперь ушел в подполье,
Я теперь старею, друг!
Вместе шли, связало болью
Раны старые нам вдруг.
 
 
В память шлёшь теперь приветы,
Говоришь: «Ошибка, бред!..»
Только старые заметы
Нам топор оставил след.
 
 
Ошибаются – исправят.
Ушибаемся – кричим.
Но не властвуют, не правят.
Расшибаемся – молчим…
 

А я тебя, прости, не встретил

 
А я тебя, прости, не встретил.
А я тебя, прости, прошёл.
Не повернулся, не заметил.
Не повстречался… И ушёл.
 
 
А я тебя, прости, не знаю.
А я с тобой был глуп, несмел.
Я по-английски – понимаю,
А вот на русском – не сумел.
 
 
Дорог так много, перекрестки…
Судьбу по карте не свести…
Нам врут осины и березки.
Нам много лет. Прощай! Прости!..
 

Я себя непонимаю

 
Я себя не понимаю.
Я себя опять корю.
Я лосиху обнимаю.
Фыркает. Но я люблю…
Привела лосят – спасибо
За доверье, я не сдам.
У меня открыты двери.
Хлеба дам. И соли дам.
У меня сегодня праздник –
Юбилей, последний бой.
И приехал я в заказник,
Чтоб побыть с самим собой.
Егерь сел, сдавил мне плечи:
«Не горюй, приходит час…
Мы живем по-человечьи,
Только очень мало нас…»
Я его не упрекаю,
Воевали с ним в аду.
Я ведь чётко понимаю
Из куда в куда иду.
Я не мальчик, на могиле
Напишите: «Жил, как был…»
Чёрт бы с ним. Мы живы были.
Я ведь верил и любил…
 

Кто придумал Старый год?

 
Вот и ойкнулось, что было:
В «Одноклассниках»: «Любила…»
Только годы встали в ряд –
Нам уже за шестьдесят,
И вопрос с повестки снят.
 
 
Вот и ойкнулось: «Забыли…
Мы с тобою рядом были…»
Только годы не списать,
За плечами строем – рать…
Что тебе о них сказать?..
 
 
Вот итожатся года…
В речке новая вода…
Не войти в размытый брод,
Жизнь свернула в поворот.
Кто придумал Старый год?..
 

Из приветов лето пишется

 
Из приветов лето пишется:
С юга, с севера – сезон…
Лето бусинками нижется,
Сокращая солнцем сон.
 
 
Гром раскатами играет,
Обещает дождь прийти…
И кукушка, привирая,
Чётки лет перебирая,
Прочит век нам впереди…
 
 
Век – так век,
Мы постараемся,
Хоть виски нам тронул снег.
Любим, плачем, улыбаемся –
Так устроен человек.
 
 
…День приветами измаялся,
Слали их со всех сторон.
Твой я ждал – напрасно парился,
Заблудился где-то он.
 

Страшное это дело

 
Страшное это дело –
Любимое женское тело.
И головы поворот,
И чуть приоткрытый рот…
 
 
Страшное чувство – хочется…
Вдруг обовьёт… Жизнь кончится.
Скажет: – Да, ладно! Прошли…
Мужа? Люблю! Не пошли!..
 
 
Страшно, когда ты в белом,
А по округе – воронки!
Снайпер! И ты под прицелом!
Не получай «похоронки»!
 

Живи, люби, что говорить…

 
А знаешь, я тебя целую.
Как друг, как брат и как отец.
А знаешь, о тебе тоскую.
Сдала экзамен – молодец.
 
 
А знаешь, мы с тобой не сдались…
Мы воевали. В визг не шли.
А знаешь, мы родными стали.
Мы просто истину нашли.
 
 
А знаешь… Каша слаще торта.
А знаешь, мне стреляли в грудь…
Была осечка. Помню – морда.
Но я успел. Ты рядом будь…
 
 
А знаешь? Ничего не знаешь…
И хорошо не знавшей – жить.
Ты не ругаешь, не караешь.
Живи, люби. Что говорить?
 

А на заимке ветер в дымке

 
А на заимке ветер в дымке.
Костер нам дарит свой уют.
У егеря гуляш есть в крынке.
Он разогреет – пять минут.
 
 
Тут лоси ходят, соли просят.
«Да не боись, они – дитьё».
И полушубок мне – «Морозит!
Глянь, кабанята – молодьё…»
 
 
И я вдруг чётко понимаю:
Не так живём, не тем мы мстим.
Не тех в беде мы обнимаем.
Когда погост – не тех простим.
 

Просто я прикрыл Вам спину

 
Шарик в небе голубой.
Шарик был. Летел, кружился…
Получилось – мы с тобой.
Только этот сон не сбылся.
 
 
А у нас тут суета.
Вот пчела нектар свой – в соту.
А за полем – высота.
Поднимать пора мне роту…
 
 
Мне потом в глаза смотреть.
Мне потом с отцами – в слезы
Под гитару песни петь
Про российские березы.
 
 
Мне потом – не отмолить
Этот грех наполовину.
А зачем тогда мне жить?
Просто с ротой этой сгину…
 
 
Просто я уйду в беду,
Просто я их не покину.
«Командир!» Да я иду.
Просто я прикрыл вам спину…
 

А давай зажжём камин!

 
А давай зажжём камин!
А давай запалим свечи.
Руки я тебе на плечи.
Мы ж пробрались между мин!
 
 
А давай с тобой – вина!
Или водки без закуски.
Всё, ещё чуть-чуть. До дна.
Славно выпили – по-русски…
 
 
А давай с тобой – всегда.
А давай мы будем рядом.
Не разделишь и снарядом –
До кончины. Там – беда…
 

Про жён

 
Ты меня тогда спасала –
Непогода, борт не шел.
В губы сахар мне совала,
Что б я выжил, не ушёл.
 
 
Ты мне в ухо: «Мы прорвемся.
Я тебе лечу, лечу…
Десантура… Отобьёмся…»
Ладно, понял. Не кричу.
 
 
Ты меня тогда спасала.
И тащила помню – мгла…
Губы тонкие кусала,
Кровью, помню, помогла.
А вот с именем – забылось.
А вот с именем – провал.
Нам бы вместе жить – не сбылось.
Помню всё. Не предавал.
 
 
Бог вам дай такие руки.
Бог вам дай таких вот жён.
Что б они врачам вас в руки:
«Сберегите, мой же он!»
 

А зима – передышка в бою

 
Мне никто ничего не платит.
И друзья никогда не врут..
И со мною всегда все ладят.
В горы в связку с собой берут.
 
 
И в пещеры мы уходили.
И под чистый байкальский лёд.
Бабы нас осмеяли – родили б!
Но природа своё берет.
 
 
Я люблю вас, простите люди!
Я люблю вас, пока в строю.
Ну, давайте людьми мы будем.
А зима – передышка в бою.
 

У меня судьба такая

 
У меня судьба такая –
Погрустить, но не болеть.
У меня рука такая –
Можно бить и пожалеть.
 
 
У меня на всякий случай
Валидол в кармане – вот!
Ну а ты себя не мучай –
Новогодье… Новый год!
 
 
Нет, не старятся мужчины –
Зорок глаз и голос – гром
А предательниц – морщины –
Под седины уберём.
 
 
Нам ещё не всё приснилось.
И у нас не всё сошлось.
И не всё вдруг изменилось.
И не всё прожить пришлось.
 
 
Мы ещё, как в детстве, дружим.
Мы по-прежнему на ты.
Мы ещё Союзу служим.
Я – служу. А ты? И ты!
 

Я в воронке отдыхаю

 
В перебежку мы по снегу.
И дистанция – побьют..
Отлежусь я пять минут.
 
 
Отдышусь и плечи сдвину…
Мне комбат: «Гони вперед!»
В жизни всё наполовину:
Недолет и перелёт…
 
 
Извини, не успеваю.
Извини, я напишу.
Я в воронке отдыхаю.
Вспоминаю и дышу…
 

Просто нынче – листопад

 
Я тебя не обижаю.
Я тебя не тереблю.
Раздражаю. Обожаю.
Просто я тебя люблю.
 
 
В этой жизни сам решаю.
В этой жизни сам я свой.
И ценю, и уважаю.
Мы не венчаны с тобой.
 
 
Но у нас над крышей дома
В невпопад сирень цветёт.
А у нас под грохот грома,
Молний синих переплёт.
 
 
Да, у нас не всё в покое.
Иногда свистит сквозняк.
Но у нас ведь жизнь – не горе,
Просто двери накосяк.
 
 
Но у нас ведь и просветы,
А у нас ведь дождь и град.
А у нас ведь было лето.
Просто нынче – листопад.
 

А пока ухожу я в разведку

 
Нам с тобой целоваться-брататься.
Нам с тобой честно фляжку делить.
Нам с тобою живыми остаться.
Нам с тобою вернуться и жить.
 
 
А пока облака грозовые.
А пока иногда нас сдают.
А пока нет имён – позывные,
Да и те где-то в штабе дают.
 
 
А пока ухожу я в разведку:
Партбилет, ордена… Покрести.
А пока в каску ветхую ветку…
Не вернусь – ты забудь и прости.
 

Палатка, берег у реки…

 
А у меня тебя не будет.
Заря нас утром не разбудит.
Ну, просто нам не повезло.
Не в ту протоку унесло.
 
 
А у тебя меня не будет.
Ты не горюй и не жалей.
Нас Бог – с небес за что-то судит.
Чёрт – льёт медали декабрей.
 
 
Да, ладно! Не вернешь обратно.
Поземка бьёт крупой в окно.
Здоровы, живы… Дети… Ладно…
Хоть в этом – недругам назло.
 
 
А у меня тебя не будет.
Нет, будешь! Чёрту вопреки.
Ни чёрт, ни Бог нас не осудят –
Костёр, палатка, у реки…
 

Твой кофе…

 
Они тогда не долетели.
Но не сгорели всем назло.
И победить, и жить хотели.
И вышли к нашим. Повезло.
 
 
А он потом сквозь сон проклятый,
Бинты срывая на ходу,
Кричал: – Я здесь, ты слышишь,
           «Пятый»?..
Ты отсекай их! Наведу!..
 
 
Я помню, ты его лечила.
Из сна тащила: – Не воюй…
И миру без войны учила:
– Твой кофе. Только ты подуй…