***
Судебный процесс шёл к завершению, а подсудимый окончил своё последнее слово.
– Всем встать! Суд удаляется в совещательную комнату.
– Стойте!!! – в дверях зала показался человек с конвертом в руке, – стойте!!! Извините, ваша честь, у меня очень важная и срочная информация! Прошу вас ознакомиться!
Этот человек быстро шёл по проходу к судебному столу. Охрана ринулась преградить ему путь, но судья жестом оставил её, приняв конверт из рук вошедшего. Судья передал конверт секретарю, тот вскрыл его и вернул судье документ из конверта. Бегло пробежав глазами по тексту, судья поднял взгляд на зал, потом на подсудимого и вновь углубился в чтение. Затем он передал бумагу представителю обвинения, который, прочитав её, помрачнел.
После того, как бумага перешла к адвокату подсудимого, Саша смог окинуть взглядом её содержание. Глаза у него засияли, а на лице появилась снисходительная улыбка. Ближайшее пятно солнечного зайчика уже переползло со стены на стол с подсудимым, полностью осветив его. Саша благоговейно вскинул глаза в направлении окна, где сияло яркое Солнце, и глубоко вдохнул. Адвокат сделал какие-то пометки у себя в блокноте и вернул бумагу секретарю суда. Получив утвердительный кивок от судьи, секретарь стал вслух читать содержание внезапно появившегося документа:
«Срочно. В зал судебных заседаний. Огласить незамедлительно.
Центр Дальних Космических Исследований. Главный департамент дешифровки. Лаборатория лингвистического синтеза.
Настоящее сообщение является достоверным, доказанным научно и проверенным. Все исходные данные и последующие доказательные выводы могут быть предоставлены в полном объёме по первому требованию суда.
Двадцатого ноября две тысячи… года Центром Дальних Космических Исследований был принят сигнал предположительно инопланетного происхождения из района облака Оорта. В течение нескольких лет сигнал повторялся, что позволило исключить ошибки в приёме информации. Дальнейшие многолетние исследования сигнала уже после его прекращения, позволили достоверно установить следующее:
Первое. Сигнал имеет неестественное, неземное, инопланетное происхождение. Таким образом, доказано существование иной разумной жизни во Вселенной.
Второе. Путём обоснованно доказанных лингвистических преобразований, при помощи ключей, содержащихся в самом сигнале, удалось полностью расшифровать информацию, заложенную в принятый сигнал. Перевод этой информации следует ниже:
Приветствуем вас, братья по разуму! Если вы читаете это послание, то наш корабль достиг вашей звезды. Вы либо услышали наш сигнал, либо нашли сам корабль. Мы жители одной звезды в нашей общей галактике. Наши звёзды похожи. Мы узнали о вашем существовании и попытались вступить с вами в прямой контакт. Но после того как мы вышли за пределы действия своей звезды, наши биологические тела не смогли существовать и погибли. Мы точно знаем, что вы почти такие же, как мы биологически. У нас одинаковая углеродная основа и очень схожая структурная организация тел. Наши автоматические аппараты два раза были у вас на планете и собрали много сведений. Однако, как выяснилось, наша с вами биологическая разумная структура может существовать только в пределах действия своей звезды. Мы никогда не сможем встретиться, но сможем общаться на расстоянии. Если вы нашли наш корабль, то получите техническую возможность связаться с нами. Важно, не пытайтесь выйти за пределы действия своей звезды. Ваш разум, как и наш, не может там существовать. Мы дети своих Солнц. До связи, братья!
В зале наступила звенящая тишина, которая взорвалась криками людей:
– Не виновен!!! Не виновен!!!
Суд призвал к порядку и удалился в совещательную комнату. Вердикт суда был уже предсказуемый, и подсудимого освободили прямо в зале суда.
Январь 2021 г.
Эя
«Причина гибели цивилизаций
– не убийство, а самоубийство.»
Арнольд Джозеф Тойнби
***
– Что? … Что это?… Я жив?… Я дышу?… Господи, как же трудно и больно дышать… Воздух! Это же воздух! Да, он!… Ничего не вижу, а тело?… Вроде моё, начинаю чувствовать… Мокрый… Значит, я точно жив, жив… Боже правый… А ну-ка не сметь! Держать себя в руках! Не раскисай, гаси эмоции, гаси! Чёрт меня подери!… Если я жив и дышу, то капсула открылась, а если открылась – значит, есть питание. Питание… Откуда электропитание? Мысли расползаются… Не собраться ещё… Дышу, сердце стучит, больно стучит, но сладостно… Боль – это жизнь… Начало жизни… И я жив!… Ага, вот и свет в глазах… Уже вижу. Мутные очертания и больно, очень больно по всему телу, но это хорошо. Господи, как же это хорошо!… Отвлечься от боли, она должна скоро пройти. Правильно, надо стонать, но связки слиплись… У-н-н!… Слышу собственный стон! Оживаю, да, оживаю…
– Говорить надо, не сипеть, а говорить! Громче! Вот так! Сколько же я был в гибернации? Сколько лет? А может столетия? Но если есть питание, то работает реактор, а заработать он мог бы только… не помню… Эн… Анна!… Да, точно, Аня предложила этот метод гравитационного запуска реактора. Ай, молодец она, ведь сработало всё. Умничка, Эн! Она же где-то здесь? Да, точно, я вспоминаю, она вместе с другими… С кем же? А где мы? Гравитационный запуск это же… это же… когда мы вошли в зону действия звезды, ничтожное усилие сдвинуло стержни реактора с верхней мёртвой точки, пошла реакция, пошло питание. Я вспоминаю, это уже не плохо… Медленно, слишком медленно вспоминаю. Сколько же я был в отключке? Все мы? А сколько нас? Дьявол возьми эту амнезию! Быстрее вспоминать, быстрее! А, вот уже руки шевелятся. Отлично! Головой ворочать могу. Боль в теле какая адская!… У-н-н!…
– Отвлекаться! Вспоминать! Так, питание пошло, загрузился компьютер, ожило ИУС… Странное имя… Как его?… Не помню… Ладно, потом. А что потом? Цель, ах, да, наша цель, зашитая в ИУС, и корабль привёл нас всех сюда… Куда? Где же мы все? Я чувствую притяжение, это не перегрузка, а тяготение, сила тяжести ровная и не сильная, значит… А что это значит? Мы на месте? Цель достигнута? Какая цель? Вот пропасть! Склеротик несчастный! А ещё командир… О-па! Я же командир. Ну, да, командир экспедиции. Нет, надо подниматься и выяснять, что к чему…
– Вот идиот, ну кто меня просил так резво вылезать из капсулы? Теперь поваляйся на полу, который бегает вокруг твоего живота… У-у-у-э-э-э… А в желудке-то пусто, дурень, но пол перестал вертеться, и боль немного стихла. Правда, зрение ещё немного подводит, будто света в отсеке стало меньше. Странно… ИУС, ты меня слышишь? Эй, ты там? ИУС? Молчит, зараза! Вспомнил! Он же Интеллектуальное Управление Системой. Эй, ты, железяка чёртова! Ответь! Вот чего молчит? А свет на самом деле всё меньше. С чего вдруг? Питание того? Почему? Чушь какая-то. Надо вставать быстрее и в энергоотсек. Реактор-то новый, его ресурс огромный, а срок годности ведь сумасшедший – десятки тысяч лет… Десятки тысяч лет?! Бред! Не может быть! Нет-нет, вставать! Давай-ка. Мы писали, мы писали, наши пальчики устали, покрутили спинку, ножки, и помчались по дорожке… А ведь помню эту дурь из детства, но помогает. Встаю… Упс, а я без всего… Помню, что в гибернацию можно только в хлопковом белье. Почему я раздет? Чем бы прикрыться? А зачем это мне сейчас, ведь я один?… Держись! Ой, мамочки мои, не упасть бы, да башку не расшибить бы… Помню, где-то тут шкафчик с питательными батончиками был. Да, вот он, а там дальше капсулы с ребятами. Все целые. Почему только Аню вспомнил, почему про запуск реактора помню, а команду – нет? Я же всех их должен знать. Ничего, и это вспомню…
– Фу-у, это дрянь какая-то истлевшая! Такой питаться невозможно! Ужас… Десятки тысяч лет?! Нет, не может быть! Где же мы? К пульту управления! Там бортовой журнал… Дьявольщина! Он истлел! Как так? Рассыпается в руках! Э-э, стой, что там в конце написано? «…корректировка курса на 82-ю Эридана…» Куда, куда?! Гасить эмоции!!! Что там ещё можно прочесть? Это же мой почерк: «…семьсот девяносто седьмые сутки после старта. Команда уже скоро, как два года в гибернации. Корректировка курса, теперь я в этом уверен, больше не потребуется. Сегодня я отключил реактор…»… Гадина! Не рассыпайся ты!!! «…идея Анны, надеюсь, сработает. Аккумуляторы сядут уже через полгода, а ещё через неделю в корабле будет вселенский холод. Надолго!»… Боже мой, надолго!…
– Рассыпался… Спокойно, гаси эмоции! Значит звезда 82 Эридана. Ух-х! Сколько же до неё? Помню! Почти двадцать световых лет, чуть меньше двухсот триллионов километров… Сумасшествие! Я на такое пошёл? Почему? Фотонный двигатель мог разогнать корабль максимум до… до… Господи, да это же целая вечность! Это больше, чем достоверно известная история нашей цивилизации… Если я сейчас правильно соображаю, то мне сейчас пятнадцать тысяч лет! Я даже не могу точнее подсчитать, ведь нет данных. И техника отработала исправно. Обалдеть! И я жив! И ребята живы наверняка. А за каким чёртом нас сюда понесло? Вспоминай же, ископаемое, ага, мозги совсем засохли и замёрзли во вселенской глуши, тогда взболтай их там, в пустой башке…
– Пульт не запускается! Иссяк? Хватило энергии только на торможение, посадку, да разбудить меня? Возможно. Куда сел-то, гроб железный? Вообще тут можно жить? Или это будет наш общий гроб? Вспоминай, бестолочь! Зачем столько сюда лететь? Почему? Пить хочу. Вода не должна испортиться. Вот бутылки!… Ах ты!!! Все полопались, а вода вытекла! Почему?… А-а, пластик за такое время стал хрупким и не выдержал объема замёрзшей воды. А теперь всё растаяло… Ну, хоть капли-то остались? Ага, что-то есть!… Затхлая, но пить можно. М-м-м… Мало воды… Давненько я не пил… Боль в теле ещё есть, но уже слабее. Мысли яснее, однако пока мало, что помню. Так, капсул с командой — раз, два, три… двадцать четыре и ещё моя, всего двадцать пять человек. А набиты-то как! Тут явно место по штату всего для шести или семи штук, не больше. Зачем столько напихали? Странно, припоминаю многое из детства, помню себя студентом, как был зачислен в научную группу по Тритону, помню, что там подтвердили наличие подповерхностного водного и тёплого океана, в разы имеющего воды больше, чем на Земле. Что-то ещё там нашлось, а вот что – не помню… А-н нет, помню, что капсулы открываются и вручную, даже электроэнергия не требуется. Как посттравматическая амнезия, но потихоньку всплывает. Ещё воды… Всё, выпил всю, что можно было насобирать из лопнувшей тары… Как пить-то хочется…
— Журнал-то рассыпался, но не весь, есть ещё полуцелые места. Я уже обсох от гибернатической жидкости, а воздуха всё меньше, значит, система не работает, и очень скоро я в этом склепе задохнусь… Э, нет! Гаси эмоции! Думай! Вспоминай! За каким дьяволом нас сюда понесло, и куда это «сюда»? Времени мало, очень скоро у меня начнутся галлюцинации, и я погибну тут, поэтому рассуждай. Если мы все не дураки, а мы, наверное, не дураки, то решиться на такой полёт можно было только по очень веской причине. Смысла в таком полёте для науки и человечества никакого. Значит, это не для науки, а для кого?… Если не для кого, то это… это… бегство. Не понял, с Земли что ли? Или от кого-то? … Гаси, гаси ты их к чертям, трезво мыслить только мешают! Ну, хорошо, за каким-то улетели, но почему именно сюда? Это может означать только то, что у меня и у команды были очень серьёзные основания для этого. Само по себе такое путешествие — риск, причём риск погибнуть почти сто процентный. Но мы здесь где-то и пока ещё не погибли… Надо закреплять успех. Так в журнале есть обрывки текста: «…повышена мощность фотонного двигателя…» Ага! Уже не пятнадцать тысяч лет, но судя по журналу и по лопнувшим пластиковым бутылкам с водой, по истлевшим батончикам, речь идёт всё равно о десятилетиях, о веках. Жуть!… Так, что ещё тут можно прочесть? «…данные более чем убедительные…» Чёрт, рассыпается… А вот ещё: «вода и кислород, возможно, несколько низкое давление, температура приемлемая…» Ага! Приемлемая! Это что, наш новый дом? Что же всё-таки произошло там, двадцать световых лет отсюда? Свет, зараза, всё меньше и меньше, а дышать тяжело уже… Тьфу на энергоблок, пока буду разбираться – подохну…
– Значит, вода и кислород пишешь, ископаемый командир? Ладно, пойдём, посмотрим, куда ты нас закинул… Говорю сам с собой, как шизик… А может я и есть шизик? Кулаком в стену со всех слабых сил… Ой, больно! Наверное, тогда не шизик. А стена-то трухлявая. Что это? А шкаф… был… Наружу! Где тут шлюз?… Ага, вот где… Затвор, само собой уже сдох, а в шлюзовой камере свет другой, не электрический, там же окошки с фотозащитой в люках… Ха! И это вспомнил! Свет-то естественный! Свет приятный, как свет Солнца. Ну, да, 82-я Эридана очень похожа на родное светило… Ну-ка за ручной дублёр люка… У-у… Ясно. Диффузия металла, надеюсь, не приварился навечно… Кувалдой! Где этот «правильный» инструмент? Да вот же он привязан проволокой рядом! Значит, мы многое предусмотрели… Хрясь! Тяжело-то как, хоть и гравитация ниже! … Хрясь! На тебе! Уф-ф! Сил-то никаких… Хрясь… Ещё… Ещё… Ага, испугался? Отскочил, нехороший замочек! Манометр показывает равное давление, а так ли оно в камере? Так, посмотрим в окошко… Ах, какой там приятный свет! Скафандры на месте и, по-моему, в порядке. Ладно, люк от-кры-ва-а-ем… К-х-х… Тяжело… А манометр не врет. Воздуха совсем тут нет, что-то душное… Сейчас, хоть проветрится немного. Так, а там манометр показывает разницу, но не слишком большую, однако, даже такой разницей люк выбьет, как пробку, а я тут и помру от кессона в мучениях… Более, менее дышать уже можно, посмотрим, куда нас занесло…
– Господи, да это же мир, живой мир, только сине-бордовый. Солнце, ну, то есть, 82-я Эридана светит сзади, наш пока ещё гроб лежит на живописнейшем холме, ниже вдалеке я вижу лес, да, это явно лес под ослепительно лазурно-зелёными небесами. Травка, Боже мой, пушистенькая синяя травка! Гаси! Гаси их! Не время сейчас! Давление нормальное, с таким жить можно, а вот атмосфера. Чем тут дышать? В гробу уже дышать почти нечем. А может это видения от недостатка кислорода? Головой в люк!… Больно, но встряхивает… Нет, лес и травка на месте. Ну, что? Открываем? А если там ядовитая атмосфера? И что? У меня есть выбор? Есть, конечно – можно, например, надеть скафандр, походить, погулять и задохнуться в нём после окончания воздуха. Шлюз-то не работает, система – ку-ку. Кстати, неясно – остался воздух в баллонах или нет. А можно лечь прямо здесь, сложить руки на животе, как в гробу, закрыть глаза и сдохнуть через час, выдышав весь остаток кислорода. А ещё можно стравить тихонько давление, открыть люк, выйти в новый мир, окинуть прощальным взглядом всю эту явную божественную красоту, вздохнуть инопланетным воздухом и помереть, радуясь. Вот последний вариант мне нравиться больше. Пойду, попрощаюсь с командой, хоть и не помню никого из них, нет, Эн помню, но и не помню совсем. Она здесь, среди этих гробиков? Не знаю… Прощайте, мои братья и сёстры, я знаю, что мы были близки и многое пережили вместе, но я этого уже не помню, простите меня, если был виноват перед вами. Спите с миром!… Ну, всё, хватит слёзы лить, умирать не страшно, ведь мы уже все умерли, и сам я тоже…
– Ага, шипит, сбрасывает давление. В ушах теплеет. Ну-ка, как там снаружи есть что-то, может реакция какая-то на нашу душную инопланетную атмосферу? Ан, нет! Ничего не происходит… Во-о! Больше не шипит, а манометр сравнялся. Ну, готов? Господи, как же можно быть к этому готовым? Как хочется жить… Всё! Пару глубоких вдохов… Дурак, перед смертью ведь не надышишься… Давай, открывайся! Эка скрипит, консервная банка! Всё, выхожу…
– Ну, давай, вдыхай, вдыхай! Пути назад нет же уже… Страшно… Да, не страшно, смотри, красота-то какая, а кожа не щиплет, глаза видят, звуки слышно, весьма тепло, травка пушистенькая примята под коленками и от неё идёт удивительное тепло, изнутри греет… Ну, вдыхай! Я же сейчас сознание потеряю… Всё, сейчас вдохну и сразу начну кричать, так легче будет погибнуть…
– Э-э-э-эй, я-я-я-я!!!… Эй, я-я ту-у-ут!!!… У-у-мру-у-у!!!…
– Я же три раза уже вдохнул и не умер, я дышу!!! Я жи-и-и-во-ой!!!… Не гаси, сейчас не надо сдерживаться, сейчас можно… сейчас надо… Господи, я живой, ребята тоже будут жить! Здесь можно жить! Не знаю, есть ли здесь пригодная еда, но можно сидеть на траве и кри-и-ча-а-ать!!! Хо-оро-ошо-о-о-т-о-о ка-а-ак!!! Я люблю тебя-я жи-и-изнь!!!…
– А-а! Что это? Что это за черви? Белые, холодные, крепкие… Обхватили колени… Не выпускают… Боже, а вот теперь стало страшно! Очень страшно! Я только ожил, я только начал жить и порадовался за ребят, что могут тоже жить! Не надо! Дайте пожить немного, умоляю вас, черви, не ешьте меня, пожалуйста!… Ползут, пролезают, но не затягивают… как же страшно! Гаси страх, думай, рассуждай! Они не жрут, они исследуют… они не причиняют боли, но не дают вырваться… Спокойно!… Это я пришелец, но это не нападение, это контакт… Я пришёл сюда с миром!!! Вы меня слышите?! Я и мои товарищи пришли просить у вас убежища, нам там в нашем ящике не выжить!!! Слышите?!… Ползут к голове… Спокойно, без паники!… А воздух-то какой свежий, запахи чудесные… всё равно страшно!… Господи, не дай мне умереть от страха… Кого я прошу? Я же учёный и материалист… Но так легче, так есть надежда, которая умрёт последней перед моим концом… Думают? Дать мне жить или нет? Я внутри, как в каменном коконе, только вижу лес, пошевелиться не могу, но могу говорить, и ничего не происходит. Замерли… Чуть потеплело… Согревают меня или спалить хотят?… Боль в теле отступает… Полностью… Мысли мои… Память… Я начинаю всё вспоминать… Всё! До мелочей! И это значительно страшнее, чем мне сейчас! О, Боже…
***
– Я человек, моё имя Алексей, но все меня зовут Аликом. Я командир этой отчаянной экспедиции с билетом в один конец… Стоп! С кем это я говорю?
– …
– А ты кто?
– …
– Кто? Бред! Я с ума схожу! В голове, какие-то чужие голоса, мысли…
– …
– Не надо ничего мне в голове!!! Я схожу с ума!!! Пожалуйста, просто убей меня, не мучай!!! Съешь, проглоти, сдави свой кокон, только быстрее!!!
– …
– Не говори ничего, просто убей!!! Господи, я просто хотел жить, хотел любить Аню и будущих возможных наших детей, услышать их задорный смех, хотел защитить своих товарищей и дать им шанс на жизнь, на любовь, на своё простое счастье… Дави, дави сильнее!!!
– …
– Что происходит? Каменные черви отступают?… Голос говорит, нет, это не голос, это нечто иное, я нутром понимаю, что именно мне говорят… В голове, цветные вспышки, но я понимаю их смысл, их послы мне… Это невероятно… Оно не хочет моей смерти, оно говорит, что это не нужно, что это возможно, ведь моя биоматерия смертная… Кто ты? Я так и не понял, ты убираешь своих червей и не хочешь меня съесть?…
– …
– Всё живое должно жить! Это не мои мысли… Я понимаю тебя. Ты мне говоришь: «всё живое должно жить». А ты понимаешь, что я тут ору? Что мне страшно?
– …
– Понимаешь?! Разве такое может быть? Кто ты?
– …
– Я не могу пока этого представить, но постараюсь поверить.
– …
– Откуда я? Хм, уже ниоткуда. Я и несколько ещё спящих вон там человек – все мы горстка выживших несчастных людей, пытающихся найти новый дом. Мы узнали об этом мире, рискнув прилететь сюда, толком не зная всех подробностей, мы готовы были погибнуть и фактически погибли, пока летели сюда столько времени. Прости, ты можешь меня отпустить? Или тебе нужна связь этими червями со мной?
– …
– Уже не требуется? Спасибо тебе, можно я пройдусь, ведь долго, очень долго моё тело было обездвижено. Интересно, а если не говорить вслух, она меня услышит?
– …
– Да? В любом месте и даже мысли? Это непривычно, справлюсь ли я?
– …
– Ты уверена? Мне нечего скрывать, да и какой в этом смысл? У меня просто нет выбора, да и, похоже, он мне не нужен. Ах! Какой же у тебя прекрасный мир! Это там вода? Речка в низинке? Разрешишь сходить туда и испить водицы, а то в горле пересохло?
– …
– М-м… Как вкусно… Просто божественно! Солнце греет… как же тут чудесно… Кто это?! Фу, ты! Напугал!
– …
– Какой милый! Они разумны?
– …
– Нет?… Ну, здравствуй, любопытный здоровяк! Какой ты хорошенький и пушистый! Ну, беги к своим… Насмешил этот забавный зверь, а я уже и забыл, как улыбаться. А таких много тут у тебя?
– …
– И все спокойно сосуществуют без вражды?
– …
– Я помню, всё живое должно жить. Прости, это моя земная инерция. Ладно, пойду обратно к своим… А-а, вот там парашют от нашего «гроба». Хорошо, что не истлел, композитный. Помню, как мы готовили именно такой способ приземления, оставив основной корабль на нисходящей орбите к звезде. Он вскоре должен сгореть близ светила… Билет в один конец…
– …
– Мой мир погиб.
– …
– Нет, причина не смерть звезды, причина страшнее, чем естественный ход жизни во Вселенной. Причина в нас самих. Само человечество себя убило.
– …
– Да, мы оказались на такое способны, не конкретно я и мои товарищи, а люди вообще.
– …
– Я с тобой согласен, живое должно жить, но так уж вышло, этого не изменишь…
– …
– Как? Я расскажу, всё расскажу, если ты меня поймёшь.
– …
– Хорошо, тогда расскажу подробно, кто мы такие есть, во мне возникло желание поделиться своими выводами и умозаключениями, к которым я пришёл, долго рассуждая в одиночестве обо всём случившемся. Это не значит, что я абсолютно прав, возможно, и нет. Ведь я не претендую на абсолютность своей точки зрения, но именно так мне всё видется… Мне просто нужно выговориться, высказаться, освободиться от этих тяжёлых размышлений и переживаний. Я всё записывал в бортовой журнал, а он рассыпался в прах, но помню его наизусть… Я почему-то уверен, что ты нечто доброе, я чувствую, что в тебе нет агрессии… Забавно, но я даже не могу толком объяснить эту уверенность, она где-то на подсознании, и я тебя уже совершенно не боюсь… Так слушай…
– Пару месяцев после нашего старта весь экипаж в спокойной обстановке пытался понять причину, истинную причину гибели нашей цивилизации, её корень.
– …
– Думаю, что да. Мы пришли к выводу, что самая основная причина кроется в борьбе за существование. Вся наша жизнь – была борьба. Человечество с самого своего зарождения боролось за выживание. Первобытные люди сопротивлялись суровым силам природы. Боязнь за собственную жизнь и человеческий разум помогли людям выжить, помогли приспособиться к условиям обитания на чудной планете Земля. Приспособились, но оказалось, что приспособиться к совместному проживанию людей – сложнее всего.
– …
– Нет, это было только начало. На Земле оказалось ограниченное количество ресурсов для неограниченных потребностей человека, а люди всё плодились и плодились. Таков там был закон – кто первым занял место и удержал его, пройдя естественный отбор, тот стал сильнее, а сильный слабого съест.
– …
– Не буквально, конечно, хотя в среде наших животных было именно так. Борьба меж людьми не прекращалась ни на мгновенье, подогреваемая нашей врожденной агрессией. Позже выяснилось, что самое страшное и разрушительное для человечества не только и не столько борьба за выживание, а ложь с обманом и предательство. Мы лгали постоянно и везде, даже обманывали сами себя. Хотя, надо отдать нам должное, мы осознавали пагубность лжи и пытались бороться с ней, но всякий раз терпели неудачу. Мы так и не научились думать, говорить и делать одно и тоже. Лицемерие, ложь и деньги захватили наш мир. Всё стало ради денег, ради влияния, ради власти. Деньги! Этот «презренный металл», это значимое, как мы считали, порождение человеческой цивилизации стало нашей вожделенной целью, нашей бедой и нашим проклятьем. У нас был богатый животный мир, но там не было ни единого вида живого существа, способное убивать себе подобных ради выгоды, ради удовольствия.
– …
– А что дальше? Человечество разделилось на два вечно противоборствующих лагеря, но не мыслящих своего существования друг без друга: ведущие и ведомые, принуждающие и принуждаемые, поработители и порабощаемые, сильные и слабые. Начались войны между людьми за территории, за сферы влияния и за ресурсы, тянувшиеся всю нашу историю. Амбиции и жадность правителей бросали целые народы друг на друга в смертельную мясорубку. Ради чего?… Да, прости меня, я постараюсь говорить спокойнее, но боль, безумная душевная боль за всё не даёт мне быть спокойным, прости меня… Мы начали изобретать не только орудия труда, благодаря чему приспосабливались к природе, добывая хлеб насущный, а стали изобретать оружие для убийства себе подобных, чтобы защитить этот свой хлеб, или чтобы отобрать его у других. Цель была проста и ужасна – изобрести нечто, способное уничтожить как можно больше людей и как можно быстрее. Любое открытие в науке имело двойное назначение – созидающее и разрушающее, дарящее, в конечном итоге, радость и комфорт, но также неминуемо обрекающее на горе и страдания. «Единство и борьба противоположностей» – писал когда-то один философ. В любом человеке, в любой сфере его деятельности! Только борьба!…
– …
– Конечно понимали. Мы осознавали пагубность наших низменных стремлений, прекрасно понимая и принимая неисправимость нашей природной сути. Можно сказать, что мы сами в борьбе с самими собой постепенно внедрили оружие против наших же природной агрессии, безграничных потребностей и неуёмных желаний. Моральные, нравственные и этические нормы, ограничивающие нас самих, вошли в нашу жизнь, а религия этому способствовала. В нас с детства воспитывали идеалы добра, прививали нам принципы вечной борьбы светлого с тёмным, возвышенного с низменным. Но никаким идеалами добра, всё-таки существовавшими на Земле, нельзя оправдать творившейся всю историю человечества человеческой же мерзости.
– …
– Хм, закончилось всё плачевно. Человечество жило себе, борясь со своими пороками с переменным успехом, но всё-таки выживая. Но остались люди, которым было очень плохо, когда другим было хорошо. Потребность выплеска агрессии, копившейся поколениями, неуёмные амбиции на власть, желание повоевать и поубивать даже не столько ради результата, а сколько ради процесса, ради удовольствия, начала потихоньку возрождаться. Пядь за пядью эта гидра, эта опухоль, эта болезнь начала незаметно поглощать умы людей, бесстыдным образом попирая любые моральные и нравственные нормы. Очень осторожно, прикрываясь самыми благороднейшими целями, аккуратно льстя людям, делая их якобы счастливее, в совершенно ином обличии эта чума окрепла.
– …
– Это современная политика. Страшнейшее чудовище, пожирающее человека без остатка, не оставляющая от человека человечного ничего, кроме внешнего лоска. У этой гадины вообще не существовало критериев добра и зла, начисто! Лишь баланс сил. Человечество вернулось к своим истокам – к противостоянию сильного и слабого, к естественному отбору, где победа априори за сильным. Эволюция совершила виток, выйдя на новый уровень абсолютнейшего лицемерия и лжи. Правильно сказали когда-то великие люди: «Политика есть искусство отмывать дочиста очень грязной водой». Ох, как точно! Сначала были попытки мирового господства, явные и грубые. Не слишком получалось. И вроде бы всё, но нет! Наша человеческая неспособность видеть очевидное, наше массовое нежелание признавать собственные ошибки и винить в своих неудачах самих же себя, наши извечные страхи перед неизвестным и чужим, становящимся непримиримо чуждым, привели к укреплению паталогической боязни всего иного, переродившейся в обыкновенный фашизм. Понимаешь значение этого слова?
– …
– Я тебя понял, ты чувствуешь каждое моё слово, его настроение и весь тот смысл, который я вкладываю в свои мысли на непонятном тебе языке…
– …
– Ты воспринимашь меня иначе, нежели я привык общаться? А я подумал, что ты понимаешь, что я говорю…
– …
– Ты вообще меня не слышишь?! Ты видишь мои чувства? Не столько мысли, а сколько чувства, с которыми я рассказываю о нас? И тебе всё понятно?
– …
– Ты чувствуешь всё живое? Удивительно…
– …
– Продолжать? На чём я остановился? Ах, да, на возникшей мерзкой идеологии… И началось… Погибли десятки миллионов человек не в природных катаклизмах, а намеренно и целенаправленно. На основе открытий в науке было изобретено страшное оружие массового поражения и испытано на мирных людях… На такое способен только человек… Это что? Ради борьбы за выживание?…
– …
– Нет, всё-таки добро и разум восторжествовали. Прошли жуткие войны, одна страшнее другой, мы одолели мерзкую идеологию превосходства одних людей над другими, зажили себе вполне комфортно и хорошо. Но гнусная политика приспособилась, перестроилась, изменив тактику так, что никто и не заметил, как мир вдруг стал однополярным, тихой сапой завоёванный одной группой грязных политиков. Нам лишь показалось, что мы одолели ту мерзость, она просто прикинулась, надев овечью шкуру, прикрылась священными интересами цивилизации. «Да будут прокляты эти интересы цивилизации, и даже самая цивилизация, если для сохранения её необходимо сдирать с людей кожу» – я полностью разделяю эту эмоциональную мысль, написанную очень давно одним великим писателем-гуманистом.
– …
– Да, были попытки построить справедливое и доброе общество, но в земных условиях реализовать такое в принципе невозможно. На Земле говаривали, что «благими намерениями выложена дорожка в ад». Тех, кто видел, куда летит человечество, было много, но всё же недостаточно для сохранения нас, как разумного вида. Поразительно, но даже то, чем так выгодно мы отличались от животных, я имею в виду нашу культуру, наше искусство постепенно перестали выполнять свою воспитательную и просветительскую функцию, как прежде.
– …
– Искусство-то? Я бы сказал, что это способность разума создавать нечто способное вызывать чувственный и эмоциональный отзыв у человека. Так вот это искусство стало творить в угоду стремительно деградирующему в культурном плане человечеству, причём те, кто это изготавливал этот низкосортный ширпотреб, прекрасно понимали, чем занимались. Человеку проще скатываться по наклонной, нежели карабкаться вверх, работать над самим собой и расти духовно. Изобразительное, музыкальное, литературное искусство и театр принялись воспевать пошлость, насилие и жестокость, постоянную борьбу и ненависть. Куда подевались идеи гуманизма, идеи любви, идеи благородства? Как это они взяли и растворились в страстном желании людей посмотреть на жестокость, на любую борьбу, и чем бескомпромисснее и грязнее эта борьба будет, тем лучше. Сознание людей значительно поменялось, мы стали жёстче, стали циничнее, стали безжалостнее, начали говорить и писать друг другу грубости, всякий раз упражняясь в якобы красноречии и соревнуясь между собой в хамском сарказме, а по сути, давая волю своей животной первобытной агрессии во всём. Нетерпимость к чужому мнению приобрело массовый характер, ведь собственное мнение единственно правильное и верное, как считали многие. Быть добрым, быть культурным и воспитанным стало чуть ли не неприличным и постыдным. Понимаешь, если в пору расцвета человеческой цивилизации возвышение одних над другими в основном происходило благодаря личностным качествам, благодаря знаниям, интеллекту, умениям, можно сказать, возвышение человека в обществе было по абсолютной шкале. А вот в конце, то самое возвышение, выделение человека в среде других приобрело относительный путь – проще оболгать, поставить подножку, изничтожить морально, утопить своего соперника, нежели трудиться над самим собой, чтобы стать его лучше.