Как же давно Николай не заезжал в центр города… А когда-то… Давным-давно, в той жизни, когда… Когда они с пацанами бегали вот здесь вокруг кремля, играли летом в футбол, зимой в хоккей и всегда в войнушку, против немцев.... Да, центр не похорошел. Неудивительно. Запустение и какое-то отчаяние сквозило на серых пыльных улицах. Давно некрашеные фасады. Выпирающие наружу из окон и дверей системы контроля и дезинфекции воздуха. Патрули в большом количестве. Николай свернул от кремля направо, проехал перекресток и аккуратно припарковал свой кроссовер. Машина встала и как-то нехорошо дернулась, когда он повернул и вытащил ключ зажигания. Уверенным, тысячекратно повторяемым движением взял упаковку с масками в левую руку, правой вытащил и наклеил одну из них на лицо. Еще раз вспомнил первые годы и маски на резинках, завязках… Сейчас маска – это высокотехнологичный продукт многоразового использования. Она плотно прилегает, приклеивается к коже, при этом не раздражая ее, и достаточно просто снимается.
Выйдя из машины, Николай поймал строгий взгляд патрульного. Подобные маски обязательны для ношения. Вообще в тюрьму стало легче попасть за несоблюдение санитарного режима, чем за преступление.
Первые годы для Николая и его семьи, которая состояла из двух парней, двух дочек и красавицы жены, были достаточно простыми по сравнению с тем, что переживали другие. Да, смертей и болезней было много повсюду, но они сами были достаточно молоды, жили в отдалении от города, долгое время могли существовать автономно. Но все равно начали болеть. Первым заболел Николай. Ломота, головная боль, озноб… Ничего принципиально страшного, но болезнь выматывала. У него первая половина дня всегда оказывалась более тяжелой, чем вторая. Потом потеря вкуса и обоняния. Ну, опять же над этим много смеялись и шутили. Он вспомнил, что после потери вкуса, чтобы не пить разжижающие кровь таблетки, приноровился есть чеснок. А что? Ну немного жгло язык, но вкуса все равно не чувствуешь. В общем, ничего страшного. Он был молод. Первый раз заболевание показалось крайне неприятным, и мужчина надеялся вскоре привиться… Единственное, что заставило задуматься, – это то, что процесс восстановления занял около месяца. Ежегодно два или три раза кто-то, а то и вся семья, заболевала ковидом. Изолироваться им было легко, перебаливали по-разному, но вместе переносилось легче. Однако после третьего раза, у некоторых после четвертого или даже пятого заболевания, появлялись осложнения, с которыми бороться было сложнее, чем с сами коронавирусом.
Дорога шла вверх, подъем был приличным. Николай старался подниматься пружинящим шагом, как в молодости. Это было непросто, но он хотел, чтобы было непросто, так как вспоминать дальше не хотел… Дальше был ад. Заболевания, обострения хронических болячек, больницы, операции, реабилитация. Семья была большая, и редко выдавался месяц, когда все были здоровы и собирались дома. Он помнил, что собрал всю волю, источал уверенность, был всегда спокоен и целеустремлен. В общем, жил в полуавтоматическом режиме, когда слово «надо» становится главным словом в жизни. Надо было семью прокормить и вылечить. Ну и, когда удавалось выкроить время и что-то придумать, еще и отвлечь.
Это была страшная гонка. И на кону стояло самое важное для него. Нельзя сказать, что он сам не болел. Болел. Вылезли осложнения на почках, печени. Лежал в больницах, но целеустремленность и настрой всегда помогали. Ему нужно было быстро поправиться, чтобы бороться за своих. Он поправлялся и боролся. Боролся изо всех сил, с полной отдачей. На пределе…
Подниматься дальше по улице в таком темпе Николай больше не мог, да и уже было не нужно. Он все еще был в самом центре, буквально сто метров направо – и главная улица города, но тут сейчас никого, да и раньше, вспомнил он, народу было немного.
Месяц назад он вышел из больницы. Ковид, перешедший в очередной раз в пневмонию. Потом осложнения на почках. Операция. Игорь, главврач больницы и уже долгие годы его друг, сказал, что его вернули с того света. Вернули, но зря. Придя в себя еще в больнице, он узнал, что младший сын и жена не пережили очередную болезнь. Остальные дети умерли еще раньше…
Николай остановился. Посмотрел вверх. Небо было серое, без единого синего пятнышка. Солнца тоже не видно. Стоя под большой зеленой липой, мужчина по привычке аккуратно отклеил маску. Отклеил и глубоко вздохнул. Дышать на улице полной грудью, отрытым ртом… Он уже и забыл, как это делать. Дышать, как раньше, когда они все были вместе…