Однако со степенью истерии переборщили. Вспомнили все. Вытащили на свет Китайского вирусолога Ши Чжэнли, якобы автора вируса. У нее даже в Китае кличка – «мать дьявола»… Ну а мать она вируса или нет, очень скоро вообще перестало кого бы то ни было волновать. Ну если только историков. Пик информационной кампании пришелся на момент, когда стало понятно, что вирус очень быстро изменяется, настолько быстро, что вакцина устаревала сначала за шесть месяцев, потом за два… Дальше происходило как с антивирусами в компьютере, когда обновлять базу приходилось постоянно.
К 2040-му небольшая прослойка в руководстве стран, военных, спецслужб и просто богатых людей имела специальный прибор, который, по сути, работал по той же технологии. Скачивал рецепт, готовил лекарство и вкалывал. Но процент брака, а брак в этом случае – смерть, был достаточно велик. С другой стороны, у людей, которые часто контактировали, перемещались по незащищенной местности, других вариантов защититься просто не было. Вирус распространился везде. В воздухе, в воде… везде.
Итак, Китай. Страх трансформируется в ненависть очень легко, а ненависть легко канализируется. Страна, которая, как тогда писали, выпустила джина, лишила многих работы, да к тому же была оплотом коммунизма, отлично подходила на роль козла отпущения. Штаты быстро сформировали коалицию. Россия вначале в нее не вошла, пытаясь не допустить поляризации мира. Пекин крайне неуклюжими действиями пытался найти выход недовольству внутри страны и нашел его, как ни странно, в коммунистической идеологии. Наследники Мао вывели, что пандемия – это условие для мировой революции. Капитализм завел себя в тупик, считали они. Поднебесная империя возглавит революцию и поведет народы в мир счастья и справедливости. Возможно, у коммунистических бонз Китая тоже не было выбора – если бы они не нашли этот путь, их бы снесли. Сказать, что экономика Китая процветала, тоже было нельзя. Да и многого из того, что в реальности происходило за Великой китайской стеной, мы просто не знали. Коммунистическая идеология и капиталистическая реальность и до 2020-го предвещали кризис. В итоге Китай, как когда-то советская Россия, начал поджигать везде, где только можно. А можно было практически везде. В странах второго и третьего капиталистического эшелона экономика ощущала не просто падение – она разваливалась. Казахстан, Киргизстан и средняя Азия пылали и вполне могли стать красными, ну или китайскими в перспективе двух–трех лет. Противостоять деньгами и людьми Россия, у которой своих проблем в экономике набралось выше крыши, не могла, поэтому примкнуть ко всему миру оказалось тем решением, которое не имело альтернативы.
Обострение происходило крайне резко. Китай надеялся на мировую революцию, но капитализм победил. В Китае считали, что Запад не рискнет воевать с армией, которая к тому моменту насчитывала 40 млн человек и была достаточно неплохо вооружена. Западные армии вместе взятые и близко не доходили до этой цифры. И действительно, воевать не рискнули. Но направленная на причину всех зол пропагандистская машина Запада разогрела такую истерию! Страх перед ордами китайцев был настолько силен, что серия термоядерных ударов по центрам сосредоточения НОАК, инфраструктуре страны и точечное уничтожение правящего класса сделало эту войну крайне быстротечной, отбросив Китай минимум лет на 100 назад, когда каждой провинцией управлял генерал, который считался местным богом и враждовал со всеми соседями вокруг.
Однако лучше не стало. Скорее наоборот. Эйфория прошла очень быстро. Коронавирус никуда не исчез, значительная часть промышленных мощностей мировой экономики была уничтожена. Экономика сокращалась невиданными темпами. Производительность труда катастрофически падала. Страны и регионы возвращались к натуральному хозяйству. Главной целью всех было выжить. Поэтому более или менее развивались сферы, связанные с защитой жилища. Рекуператоры, кондиционеры с функциями очистки и обеззараживания воздуха, различные устройства по обработке входящего в здание человека и продуктов и так далее. Все остальное деградировало.
Многое Николаю напоминало то, что родная страна прошла совсем недавно, после развала СССР. Союз в ряде отраслей создал серьезный задел, им пользовались лет 30. Но потом, ничего не вкладывая в НИОКР, в какой-то момент оказалось, что нет людей, которые могут развивать заложенные идеи. То же самое сейчас он видел и в мировой экономике. Вроде бы знания никуда не делись, люди остались, но разрушенная межстрановая кооперация, резкое сокращение масштаба производства привело к деградации. Если раньше на весь мир было несколько производителей, и у каждого по десятку заводов (например, чипы выпускались сотнями миллионов, и в итоге себестоимость даже дорогих айфонов составляла 200–300 долларов), то сейчас не все страны имели это производство, да и прежних объемов не было и в помине. В итоге кратный рост цены, снижение производства, обесценивание денег, а после опять рост цен, инфляция – и так до бесконечности.