ГОЛУБЬ
Несколько мамаш с детьми гуляли на детской площадке. Дети ссорились и мирились, смеялись и плакали, и на все это хитро смотрело полуденное солнце. Деревья, обступившие бесформенное нагромождение горок, лестниц, турников и корабликов, создавали тень, и в ней было очень приятно прогуливать малышей перед дневным сном.
Одна из мам подкатила инвалидную коляску с маленькой девочкой поближе к песочнице, где возилось несколько малышей. Мегапупсель появились в тот самый момент, когда в небе над площадкой послышался громкий крик, и на землю упал голубь. Дети сразу обступили птицу. Та несколько раз безуспешно попыталась пошевелить головой и вскоре замерла без движения.
Мамаши поднялись со скамеечек и вместе с детьми стали разглядывать ее.
– Она ушиблась, – сказал какая-то девочка.
– И у нее кровь, – подтвердил соседний мальчик.
– Ее кто-то ранил, – предположила одна из мам.
– Ворона отнимала хлеб и ударила ее клювом. – Мегапупсель подошел к голубю всех ближе и склонился над ним. – Она умерла.
Дети жалобно зашумели, а мнение матерей разделилось. Кто-то заявил, что мертвой птице нечего делать на детской площадке, другие считали, что это будет хороший урок малышам.
– Они должны научиться бережному отношению к природе, – заявила одна из мам.
– Если бы птица осталась жива, и мы могли ей помочь – это действительно было бы уроком сострадания. В противном случае мы присутствуем на уроке анатомии, – немного резко ответила ей вторая женщина. Она работала в школе учительницей и умела отстаивать свою точку зрения.
– А мы можем ее оживить, мама? – спросил чей-то ребенок.
– Нет, сынок, это невозможно.
– Я могу это сделать, – предложил тогда Мегапупсель. Он немного посторонился и уступил место девочке на инвалидной коляске. Та с любопытством рассматривала погибшую птицу.
– Ошибаешься, малыш, – покачала головой ее мама. – Только в сказке добрые феи носят с собой эликсир жизни. У нас такого нет.
– Я могу сделать по-другому.
– Конечно! – радостно закричали дети. – Пусть она снова полетит.
– Ну, попробуй, – снисходительно согласилась учительница, предполагая, что это тоже будет неплохим уроком смены детской фантазии на взрослую правду жизни. – Только обязательно вымой руки, когда вернешься домой, не забудь
Мегапупсель кивнул, осторожно взял голубя в ладони и поднес к своему лицу. Наполнив легкие, медленно подул на него и делал это до тех пор, пока птица вдруг не встрепенулась и не подняла голову. Ранка прямо на глазах стала затягиваться оперением, а ее кровавый оттенок сменился на серебристо-черный. Через несколько секунд Мегапупсель раскрыл ладони, и голубь, повернувшись, сел на лапки. Он деловито расправил клювом сложивший при падении хвост, медленно взмахнул крыльями, словно испытывая их силу – и, взглянув в глаза мальчику, вспорхнул в воздух.
Восторгу детей не было предела. Они кричали, махала руками на прощание, а птица, словно понимая их, сделала круг над детской площадкой, и только тогда исчезла за вершинами деревьев.
Взрослые смотрели на Мегапупселя широкими от удивления глазами. Им-то было ясно, что произошло настоящее чудо, но кто из них в подобное мог поверить… И вдруг случилось неожиданное.
Мама девочки в инвалидной коляске присела перед Мегапупселем на корточки, взяла его за руки и горячо зашептала:
– Малыш, а ты не можешь сделать это еще раз для моей доченьки? Она очень больна и никогда в жизни не ходила своими ножками. Ей так хочется пробежаться по траве и поиграть с другими детьми, но…
– Ей придется учиться держать равновесие, чтобы не упасть. – Мегапупсель посмотрел на девочку, которая слышала их разговор и молчала. Ее взгляд был напряжен, как у большинства взрослых.
– Конечно! Катенька научится. Ей бы только вылечить больные ножки…
– Ее болезнь не в ногах, она в голове. Там слишком много страхов. Она с рождения боялась упасть, поэтому решила, что лучше не ходить.
Мегапупсель потянулся рукой к девочке, вздрогнувшей от неожиданности и прошептавшей, будто в полусне: «Ах, как холодно…», потом перенес ладонь ей на лоб и замер на несколько секунд. Девочка вдруг выгнула спину, ноги ее выпрямились сами собой и коснулись асфальта домашними тапочками, в которых мама вывезла ее на прогулку.
– Боже!.. Она их даже не чувствовала…– прошептала женщина, и по щекам ее заструились крупные слезы. – Спасибо тебе, мальчик…
– Если у вас все, тогда отойдите! – повелительно произнесла учительница. – Проблем хватает у других тоже, вы не одна такая.
Она тоже присела перед Мегапупселем на корточки.
– У моего мужа, мальчик, на нервной почве случился инсульт. Несколько дней назад он попал в аварию, и машина восстановлению не подлежит. Мужа положили в реанимацию.
– Женщина, – вдруг вступила в разговор еще одна мама. – У вас, по крайней мере, все понятно, и муж находится в больнице. А вы за него просите, как, извините, за инвалида.
– А кто сказал, что я прошу за мужа? – огрызнулась учительница. – С ним-то как раз все просто, а вот машина…Вы знаете, что такое «восстановлению не подлежит»?
– Конечно! У меня самой электрики в саду неправильно подключили провода, и сгорела вся бытовая техника. Представляете, вся! Вот о чем надо просить.
– А чем машина хуже? Ей еще года нет. Она что, не бытовая? Как сейчас без нее прожить? И дача, и работа, и на юг ехать через две недели планировали… Кто нас теперь повезет с дочкой?
– Женщина, какой юг, у вас муж в больнице! – возмутился кто-то.
– Не учите меня жить, пожалуйста, лучше попросите мальчика, чтобы он восстановил автомобиль! – Учительница поднялась и грозно взглянула на говорившую. – Если у вас все хорошо, то не и встревайте.
– Хорошо? Ипотека и два кредита, по-вашему, хорошо? Хоть бы один погасить, чтобы на Турцию хватило. Я не говорю уже про Самуи, даже не мечтаю…
Мегапупсель медленно шел прочь от детской площадки. Он сделал так, чтобы никто из взрослых, втянутых в важный для них спор, не увидел, как он уходит. Дети тоже занялись песочницей и горками. И только девочка на инвалидной коляске и ее мама смотрели ему вслед, и глаза девочки в этот миг были спокойными и даже веселыми.