СУПЕРМЕН
– Бабушка, правда, что Супермен самый сильный? – Малыш играл с фигуркой человечка в красном плаще. Та взлетала, приземлялась на парковую дорожку и снова совершала замысловатые пируэты. Мальчик сидел на корточках и иногда для правдоподобия гудел губами, изображая быстрый полет.
Мегапупсель присел рядом с ним, чтобы рассмотреть игрушку.
– Конечно, – согласилась бабушка.
– А он сможет победить Халка?
– Сможет, если постарается.
– Он умеет летать! – Мальчик многозначительно посмотрел на Мегапупселя и показал ему еще один кульбит Супермена.
– А как ты думаешь, внучек, сможет твой герой победить Маленького Принца? Помнишь, я вчера читала тебе о нем сказку…
Мальчик на секунду задумался, потом уверенно ответил:
– Может, ведь он самый сильный!
– А ты как думаешь, малыш? – обратилась бабушка к Мегапупселю. – Ты знаешь, кто такой Маленький принц?
Тот кивнул и сказал:
– Я думаю, что не сможет.
– А почему? – заулыбалась старушка. Ответ показался ей правильным: она родилась в то время, когда сильные еще не могли обидеть слабого. Седые волосы выбились из-под немодной уже шляпки, и старушка механически их поправила.
– Он побоится змеи.
Рука застыла и долго не могла сдвинуться с места, а глаза сделались большими от удивления.
– Позволь, а почему ты считаешь, что змея должна… – Старушка даже запнулась от неожиданности.
– Если бы Супермен побил Маленького Принца, тому больше не пришлось бы унывать, ему нужно было бороться. Его жизнь обрела смысл. И он помог бы летчику починить самолет, чтобы улететь с ним к людям, стать там сильнее и снова сражаться. А змея осталась бы одна. И о ней забыли. Никто не вспоминал о том, что она сделала для Маленького принца. Вам бы хотелось умереть в одиночестве, всеми забытой?
Старушка склонила голову, обдумывая услышанное.
– Нет, пожалуй, – наконец ответила она. – Но это очень странно… Ты считаешь, что змея не захотела отпустить Принца к людям? И поэтому ужалила бы Супермена, если бы он…
Вместо ответа Мегапупсель неожиданно отобрал у мальчика фигурку в красном плаще, и мальчик обиженно закричал:
– Отдай, это мое! Бабушка, скажи ему!..
Мегапуспель показал Супермена старушке:
– Маленький принц был ее игрушкой.
Он сжал фигурку в ладони, а когда раскрыл, оказалось, что фигурки было две. Мальчик завопил от восторга, ухватившись за обе.
– Ух, ты, у тебя есть такая же! Но моя все равно лучше, правда, бабушка?
– Унывать – это такая игра, – сказал Мегапупсель, поднимаясь с корточек. – Вначале она интересная, но когда устаешь себя жалеть, хочется умереть. Маленький принц устал. Змея не умела унывать, но ей тоже хотелось поиграть во что-то.
Старушка посмотрела на него изумленно.
– Ты такой маленький, откуда тебе это известно?
– Я играл… – Мегапупсель расстегнул рукав курточки и закатал его выше локтя. На нежной белой коже очень четко виднелись два застарелых буроватых пятнышка, находящихся в паре сантиметров друг от друга.
МЕЧТА
Выглянуло солнце, и легкий ветерок быстро обсушил парковые скамейки. Осень еще не вошла в права, первые пожелтевшие листья изредка плавно опускались на траву или брусчатку дорожек. Посидеть на лавочке в такую погоду было удовольствием.
Мегапупсель присел на краешек, обратив внимание, что на другом конце находилась сгорбленная старая женщина. Можно было подумать, что большая часть населения земли составляли именно они – так часто сегодня попадались ему старушки.
– Ты веришь в сказки? – вдруг спросила бабушка, повернув голову в его сторону.
– Не знаю, – ответил Мегапупсель честно.
– Ты еще маленький и можешь верить. Даже должен. А я вот уже не верю.
– Почему? – Мегапупселю это действительно показалось интересным.
– Когда я была маленькой – еще меньше тебя, я верила в зубную фею и Деда Мороза. Нас всех приучали в это верить. Дети не могут отличить правду от выдумки, они живут в обоих мирах.
– Это им нравится.
– Конечно. Но когда человек начинает жизнь взрослой жизнью, ему приходится разочаровываться, разве не так? Впрочем, ты еще этого не знаешь. – Старушка посмотрела на него с некоторым сожалением, подумав, что он не поймет того, о чем она хотела бы сказать. – Но у меня все сложилось иначе. Повзрослев, я не разучилась верить в чудо. А знаешь, что это такое?
– Нет, – честно признался Мегапупсель.
– Я верила в принца на белом коне. Или в капитана с алыми парусами. В правду, честность, любовь. И эта вера не отпускала меня очень долго, пока однажды… – Старушка замолчала, отвернув лицо в сторону, и ее голос дрогнул. – Это случилось, когда ничего изменить было уже нельзя. Мой прежний мир рухнул, и я оказалась под его обломками. Представляешь, каково там, в темноте и безвыходности?
– Дети боятся темноты, но взрослые должны знать, что в ней нет ничего пугающего.
– В ней нет вообще ничего, даже двери, ведущей к новой жизни. А та, что привела из старой, захлопнулась навсегда. – Глаза старушки покраснели от накатывающих слез.
– А вы не пробовали зажечь свечу? – спросил Мегапупсель. – В вашей темноте она обязательно должна была появиться когда-нибудь.
– Свеча? – Его собеседница на секунду оживилась. – Не знаю, как ты догадался, но я действительно потом нашла свечу. И зажгла ее. Но самое страшное… нет, я не могу подобрать слово… это то, что я перестала верить в сказки. Они разбились о правду жизни. Жизнь жестока и полна борьбы. Дверца назад исчезла, появилась новая, за которой не нашлось места для фантазий.
– И для мечты, – подсказал Мегапупсель
– Да, и для мечты. Моя жизнь наполнилась содержанием, движением – и при этом лишилась чувств и смысла.
– Может быть, вам нужно снова поверить в сказки? – Мегапупсель улыбнулся.
Старушка посмотрела на него внимательно, вздохнула и ответила:
– В моем возрасте это можно сделать, только лишившись ума.
– Если он не приносит радости, зачем вы за него держитесь? Это похоже на испорченную игрушку.
Задумавшись, старушка проводила взглядом лист клена, который неожиданный порыв ветра поднял над аллеей и понес куда-то вдаль.
– Мне иногда кажется, что за эту веру я отдала бы самое дорогое, что у меня есть – жизнь. Снова вернуться в детство хотя бы на мгновение – и умереть счастливой. – Ее лицо сделалось светлым, почти прозрачным.
– Значит, у вас еще есть мечта, – снова заулыбался Мегапупсель.
– Мечта? – Она вдруг встрепенулась, повернулась к мальчику и тоже улыбнулась. – Действительно. Ты прав. У меня еще есть мечта. Это необычно и… радостно!
– Может быть, дверь в темноте оказалось не закрыта на замок, и ее распахнуло ветром?
Старушка засмеялась, задрожав всем телом.
– Ты знаешь, я ведь не радовалась так, как сейчас, уже много-много лет, – призналась она и вздохнула. – Там, за этой дверцей остались мои письма Деду Морозу, которые потом читали папа с мамой и покупали разные игрушки. Я не умела писать, и просила старшую сестру наметить буквы карандашиком, а потом обводила их чернилами. Мне казалось, что так в письмах становится больше меня. Это была выдумка, но она делала меня счастливой.
Мегапупсель задумался на мгновение, потом расстегнул курточку и достал из грудного кармашка свернутый вчетверо тетрадный лист.
– Вот, возьмите. На самом деле темноты не было, а была только ваша уверенность, что она есть. Уверенность – вместо веры в сказку. Но она не такая прочная и уже рассыпалась.
С удивлением старушка взяла из его рук листочек, открыла и вдруг замерла, узнав нацарапанные когда-то перьевой ручкой корявые буквы: «Дедушка Мороз. Прошу подарить мне говорящую куклу. Аня»
Невероятный восторг вырвался из ее груди. Задыхаясь, она поднесла листочек к губам, покрыла его поцелуями и, ощутив небольшое покалывание в районе сердца, успела осознать, как темнеет в слезящихся глазах. Голова ее опустилась на грудь, последняя волна благодарности окутала дрогнувшее тело и устремилась куда-то ввысь. Листочек в клеточку подхватил ветерок и понес его следом…