– Оба скелета выглядят сильно состаренными, но у медведицы изменений гораздо больше. И это не спишешь на разницу в возрасте. Такое впечатление, что на ее останки среда воздействовала в два раза дольше.

– И что нам это дает? – Волгин, как обычно, торопил события, предпочитая говорить об оружии, а не костях.

– Понимание, почему фотографии двоятся, – Герман потер выскобленный подбородок. – Вы когда-нибудь слышали о квантовой телепортации?

– Китайцы делают на ее основе спутники связи. Но в чем суть – без понятия.

– Суть в том, что существуют две частницы-близнеца с разными спинами. Не теми, на которых вы рюкзаки носите, а моментами вращения. Представим, что у наших частиц есть перед и зад. Перед пронумерован цифрой 1, а зад – цифрой 2. Если близнец-один повернут к нам стороной 1, то близнец-два априори повернут стороной 2. Эффект сохраняется, даже если частицы разнесены по краям галактики, что позволяет мгновенно передавать информацию независимо от расстояния. Но что если частиц-близнецов можно разнести не только в пространстве, но и во времени?

– Хотите сказать, что эти руины – квантовая копия? – Ольга нахмурилась.

– Это лишь гипотеза, но…

– Говорите уже, – поторопил военный.

– Я предполагаю, что неизвестная авария вызвала столь мощный выброс энергии, что эпицентр размножился, как при телепортации. И на выходе получились этакие осколки…

– Вроде шрапнели? – Волгин оживился, услышав знакомый термин.

– Скорее, вроде ударной волны. Отсюда смазанные, как бы двоящиеся изображения на камерах. А цифровые матрицы, как известно, «видят» лучше наших глаз.

– Как-то косвенно, – мужчина по привычке ожидал услышать четкий ответ.

– Поэтому и пришлось пожертвовать медвежонком. Город не просто исчезает и появляется – он вращается в замкнутой временной петле со строго определенным спином, в ходе которого обменивается квантовыми данными с отправной точкой в будущем. Ольга Борисовна, сколько лет живут медведи?

– Около тридцати, – непонимание в глазах врача сменилось блеском, с которым Архимед кричал свое знаменитое «Эврика!». – Получается…

– Назовем наше время – точкой Б, а то, из которого прибыл город – точкой А, – Грач пустился в объяснения, стараясь показать все как можно проще и нагляднее, ведь рядом находились не только светила науки. – В точке Б происходит загрузка дополнительной информации в виде органики в двух состояниях – живой и мертвой. В назначенный час происходит обмен, и данные из точки Б переносятся в точку А – буквально за миг до катастрофы. Но так как обе точки находятся в одной и той же пространственной координате, перенос происходит только во времени. И набор данных, которые в ином случае передались бы мгновенно, устаревают примерно на тридцать лет.

– То есть, медвежонок прибыл в точку А сильно одряхлевшим, но еще живым, – подытожила Зимина. – А медведица – уже в виде скелета.

– Верно. Сразу после обмена происходит взрыв, или выброс, или некая катастрофа – и частица-близнец посылает новый пакет данных в наше время. Поэтому едва умершие люди для нас уже просто кости. Поэтому остов медведицы в два раза «старее» малыша!

– Я ни черта не понимаю…

– Но возникают два вопроса, – физика уже было не остановить. – Почему точка Б появилась именно сейчас? И куда делась точка А после катастрофы?

– В смысле – куда делась? – у Волгина загудела голова.

– Понимаете, мой генерал, – Герман с важным видом поднял указательный палец. – Для перемещения единственного протона нужен колоссальный объем энергии – в ЦЕРНе не дадут соврать, их БАК жрет двести мегаватт в час. А для создания и переноса квантовой копии целого района понадобится выброс, сравнимый с одновременной детонацией всех ядерных зарядов на планете. Из чего я прихожу к выводу, что вот в этом самом месте, – ученый указал на башню позади, – тридцать лет спустя шандарахнуло так, что матушка Земля превратилась в облако раскаленной пыли.

– То есть…

– То есть точку А правильнее называть Омегой. Ибо это конец света, судный день и Апокалипсис, после которого останется только зацикленная временная петля. Отсюда возникает еще один вопрос – где точка Альфа и можно ли ее изменить?

***

– Это же оружие, да? Мать всех бомб, мать ее перемать?

Стоило отряду продолжить путь, как генерал отвел Грача чуть вперед и учинил допрос прямо на ходу.

– Такое себе оружие получается, – Герман подобрал смартфон и сунул в карман. Солдаты поодаль тоже собирали устройства – на многих наверняка стояла блокировка, поэтому решили загодя подстраховаться. – Разом уничтожает и чужих, и своих, и вообще всю подряд.

– Возможно, они ошиблись, – теперь уже Волгина потряхивало от предвкушения скорой победы. – В чем-то просчитались. Но мы можем это исправить. И устроить Армагеддон лишь тем, кто его заслуживает.

– Не торопите события. Те ребята тоже, наверное, спешили.

Добравшись до магазина, бойцы завели генератор и поставили трофеи на зарядку, которая, впрочем, мало отличалась от современных аналогов. И едва успели закончить, как прозвенели первые будильники.

– У нас два километра и полтора часа. Не задерживайтесь.

Физик разложил перед собой телефоны, словно карты таро, и включил первый. К всеобщему облегчению гаджет ожил, но потребовал ввести графический ключ.

– Зараза…

– А почему эта техника работает, а наша – нет? – спросил сержант, что нес канистру.

– Потому, что для совместимости нужна квантовая синхронизация. До тех пор наши приборы будут воспринимать город как материю, находящуюся сразу в двух состояниях – этакой пространственно-временной суперпозиции. Мы же такие детали не замечаем в силу особенностей восприятия – по крайней мере, пока не телепортируемся в точку А. Правда, после этого мы вряд ли сможем что-либо воспринимать.

– Фига себе.

– А может, все иначе. Не знаю. Я это только что придумал… Да чтоб их! – Грач ударил кулаком по колену. – Они все запаролили. А где нет пароля, нужен отпечаток или скан сетчатки. И где я им возьму целый палец или глаз?

Едва сказав это, ученый встал и посмотрел на медика.

– Бионика, – кивнула та.

– Прямо в яблочко. Так, парни – обыщите стоянку и постарайтесь найти скелет с глазными имплантатами.

– У вас полчаса! – вдогонку бросил командир и повернулся к гражданским. – Если драпать налегке, управимся минут за семь, но лучше всегда брать время с запасом.

К счастью для Германа, который никогда не любил атлетику, разведчики справились гораздо раньше.

– Мы еще легкое нашли, – сказал один. – Тут, блин, киборг на киборге. Надеюсь, нам не придется драться с какими-нибудь терминаторами.

– Сомневаюсь, – физик глубоко вдохнул, скрестил пальцы и провел бионической линзой перед камерой.

Телефон приветственно пиликнул, и на дисплее вспыхнула фотография алтайских гор. Календарь в углу уточнил дату трагедии: 1 августа 2056-го в 15:14.

– Интересно, хозяин сохранял новости? – Герман держал драгоценную находку так, словно та могла исчезнуть в любой миг.

– Проверьте фотографии, – подсказала Зимина. – Может, найдем что-нибудь важное.

– Ого… – не в меру любопытный боец склонился над учеными. – Тридцать лет прошло – а до сих пор на андроиде.

– Иди вход карауль, – огрызнулся Грач. – Вдруг медведь забредет.

Когда военные отошли, мужчина открыл галерею и пролистал последние снимки. Судя по ним, телефон принадлежал молодой сотруднице, недавно переведшейся в этот центр. Девушка снимала себя, свой дом, подружек, рабочее место, лабораторию и персонал, среди которого попалась заметно постаревшее, но до боли знакомое лицо.

– Увеличь бэйджик, – дрогнувшим голосом попросила Ольга.

Спутник раздвинул пальцами фото и рассмотрел тонкие строки:

Титова А.В., д.м.н.

Отдел кибернетики и протезирования

АО «Заслон», центр Алтай-1

– Не пойму, что меня смущает больше. То, что твоя дочь защитила докторскую по медицине, то, что вышла замуж за нашего раздутого оболтуса, или то, что даже в пятьдесят она все еще красит волосы в синий…

***

– Домой! Домой! Пора домой! – горланил Захар у костра, нещадно избивая струны.

Убедившись, что за ним никто не наблюдает, Герман прошмыгнул в женскую палатку и поманил Ольгу за собой. Алина слушала плеер и рисовала, сидя спиной ко входу, и не заметила ни позднего гостя, ни ухода матери.

– Что? – чуть строже, чем обычно, спросила врач.

– Надо поговорить, – физик отодвинул полог и воровато огляделся. – Тет-а-тет.

– А почему со мной, а не с генералом? – несмотря на дурное настроение, женщина все же вошла в соседний шатер.

– Я уже жалею, что вообще с ним связался, – прошептал Грач. – Думал, ему автомат нужен или танк, а не чертова машина Судного дня!

– И что ты решил?

– Кажется, я знаю, как все исправить. Но надо собрать больше доказательств и вывести из уравнения максимум неизвестных. Иначе ошибка обойдется слишком дорого.

– Ты это о чем?

– То, что я скажу, прозвучит безумно…

– В первый раз, что ли? – Ольга покачала головой.

– В общем, твоя дочь непосредственно связана со всей этой историей. Похоже, она все же решит заняться наукой – и клянусь богом, я не хочу знать, что заставит ее переступить через себя. Но это еще не все – я убежден, что виновник трагедии – сын Алины и Захара.

– Демобилизация!! – проревел амбал и закончил песню рваным аккордом, особенно громким в воцарившейся тишине.

– А нельзя ли ускорить конец света? – процедила медик. – Чтобы все исчезло до того, как эта парочка сойдется…

– Слушай – город появился именно сейчас, чтобы зациклить малую петлю. Если бы руины появились в ином интервале – скажем, лет двадцать назад, Алина и Захар никогда бы не встретились. А если бы они разминулись, то их ребенок не создал бы эту бомбу, или реактор, или черт знает что еще. И будущего бы попросту не случилось, – говоря это, Герман дергал дрожащими руками, как заводной. – Не произошла бы авария, копию не телепортировало бы в наше время, Волгин не обратился бы в «Заслон», и нас не послали бы в экспедицию. При ином раскладе петля бы порвалась, однако квантовая связь все же соединила две точки на временной линии. И фотография Алины – прямое тому доказательство.

Ольга в бессилье опустилась на раскладушку и потерла побледневшее лицо.

– Получается, если я просто увезу дочь, то ничего плохого не произойдет? Нет отношений – нет ребенка – нет злого гения – нет аварии. Город исчезнет раз и навсегда, и все пойдет своим чередом?

– Не факт, – Грач угомонился и обмяк, точно парализованный. – Вообще ни разу. Прежде чем менять время, нужно вычислить все ключевые события, все реперные метки, проследить всю хронологию от сего дня и до апокалипсиса, иначе ошибка неизбежна.

– И как это сделать? Нанять предсказателя?

– Есть идея надежней – найти городской архив и пробить в поиске фамилию Захара. Так мы узнаем, действительно ли во всем замешан твой внук.

– Или внучка.

Грач закатил глаза.

– Или внучка и внук. Сейчас не о равенстве надо думать, а о квантовом уравнении. Завтра попробуем обыскать мэрию. Генералу скажем как есть, но без подробностей. Идет? – физик протянул ладонь.

– Поживем – увидим, – Зимина встала и прошла мимо.

– Оля! – окрикнул ученый. – Ни слова дочери, хорошо? Иначе конец света может наступить гораздо раньше.

***

Мэрия стояла к северу от центра – похожее на кирпич двухэтажное здание, совмещенное с почтой, клиникой и полицейским участком. Судя по такой эргономике, в городе проживало немного людей – тысячи две-три, не более. И «Заслон» являл собой идеальный образец градообразующего научно-технического предприятия, построенного и организованного с максимальными комфортом и эффективностью.

Солдаты запустили принесенный из магазина генератор, и Захар после недолгой возни включил один из компьютеров в кабинете с табличкой «Архив».

– Ничего себе, – кибернетик в который раз присвистнул. – И даже операционка своя.

На диске нашлась подборка новостей – исследователям крайне повезло, что компьютеры (тоже отечественные) не сломались и не сгорели от выброса, ведь бумаги тут не водилось от слова совсем, как и пластиковых отходов. Только электронные носители, только биоразлагаемые вещества – хотелось надеяться, что в недалеком будущем природу ценили от понимания важности и ценности оной, а не потому, что ее почти не осталось.

Грач отослал здоровяка за новыми устройствами, а сам тайком приступил к поиску. И по запросу «Титов» обнаружил около дюжины заметок и статей, из которых стало ясно, что с 2044-го по 2047-й молодой, но талантливый выпускник МФТИ работал на главном предприятии «Заслона» в Петербурге на рядовой и ничем не примечательной должности.

Но уже в 2050-м он изобрел литий-ионные аккумуляторы повышенной емкости и электродвигатель с КПД в 99,5%, что значительно превышало лучший на тот момент тесловский прототип. Собственно, это позволило мощным пинком вышвырнуть западного конкурента с мирового рынка.

А всего через два года ученый выпустил линейку смартфонов, многократно опережающих американские и китайские флагманы по соотношению цена-качество, и ситуация повторилась.

В 2054-м внука Зиминой называли не иначе, как русским Илоном Маском. В российской же интернет-прессе его предпочитали величать чуточку иначе – Илоном Маском здорового человека. Ни в скандалах, ни в интригах, ни в порочных связях его не заметили, а все свободное время инженер тратил на новые проекты – один удивительнее другого.

Вот только в отличие от иностранного коллеги, наш Кулибин совершенно не тяготел к космосу, всецело сосредоточившись на бионических протезах. Вырученные деньги позволили ему открыть филиал на Алтае, который, несмотря на богатство и славу основателя, не отделился, а вошел в структуру корпорации «Заслон».

Сразу после этого изобретатель напрочь выпал из общественной жизни – о нем не осталось вообще никакой информации, кроме последней записи в социальной сети, где уникум пообещал перевернуть мир и вывести человечество на невиданную доселе высоту.

– Что ж… – Грач потер покрасневшие веки. – С первым пунктом у тебя все получилось.

– Как успехи? – тихо спросила Ольга, облокотившись на спинку стула.

– Во-первых, парнишка прыгнул слишком резко и слишком высоко. Подозрительно высоко. Будто и правда нашел тарелку с внеземными технологиями. Во-вторых, твоего внука зовут Герман – и это слишком редкое имя, чтобы я не начал волноваться.

– Так пробей и себя. Вдруг узнаешь свое будущее?

– А ты бы хотела узнать свое? – физик искоса взглянул на спутницу.

– Нет, – после недолгих раздумий ответила та, как завороженная глядя на поисковую строку.

– Ну, что у вас? – Волгин заглянул в кабинет, и парочка встрепенулась, точно застуканная за чем-то неприличным.

– Увы, никакой конкретики, – соврал Грач. – Похоже, «Заслон» держал разработки в строжайшем секрете.

– Еще бы… – к счастью для заговорщиков, генерал не почуял лжи. – Если где искать – то в башне. Надеюсь, вы сообразите, как обойти защиту. Пещера сокровищ заждалась своего Али.

***

– Похоже на графен, – Захар достал из раскуроченного протеза тончайшее, но крайне прочное волокно. – Еще немного – и получатся синтетические мышцы. Попробуй зарисовать структуру, – ученый протянул пинцет Алине. – Хотя вряд ли это сильно поможет. Я как раньше ни черта не понимал, так и сейчас не понимаю.

– Словно скрученная в трубку сетка, – девушка сощурилась, но даже захваченный из лагеря оптический прицел не сильно облегчал работу.

– Нанотехнологии, однако. Вряд ли мы сможем их повторить. По крайней мере, в ближайшие годы.

– Все равно набросаю. Может, чуть позже кому-нибудь пригодится мой эскиз.

– Блин… – Титов вытащил еще одну волосинку. – Получается, если бы будущее не попало в прошлое, то оно бы не случилось. Рекурсия какая-то.

– Будущее не может не случиться. Просто станет другим.

– Никогда не любил все эти игры со временем.

Захар быстро потерял интерес к работе, вышел за периметр и развалился на траве. Девушку не прельщало сидеть одной в окружении скелетов, потому устроилась подле сотрудника и вернулась к изображению города.

– А если бы ты могла скакать туда-сюда, как эти руины – что бы ты исправила? – кибернетик сцепил пальцы на затылке и мечтательно уставился на облака.