Ловец снов

5

Первым делом он отключил телефон, хотя делать этого было нельзя, и принял почти холодный душ. Эта процедура несколько его взбодрила, но ненадолго. Видимо наступала коварная депрессия, от которой был один выход. Виктор достал из холодильника початую бутылку каберне и долго не раздумывая, опустошил её за два приёма. Во рту сделалось кисло и уныло. Соорудив по-быстрому бутерброд с колбасой, он включил телевизор и улёгся в постель. Дожёвывая варёную колбасу с привкусом сои, он смотрел, как полковник Селин в одиночку мужественно отбивается от целой роты до зубов вооружённых бандитов. Его престарелая округлая фигурка с намёком на упругие мышцы, выделывала такие пируэты, что брала зависть и гордость за нашу доблестную полицию. Кроша в пыль из табельного «макарова» всё, что попадалось ему на пути, он своим телом прикрывал довольно симпатичную особу, то и дело кидавшую на героя удивлённые взгляды. Пока в наших рядах такие, как Селин, то простым гражданам бояться уже нечего – преступность не пройдёт! То ли под действием каберне, то ли от удачных действий самого Селина, как-то отпустило и согрело. Где-то глубоко в недрах желудка, противно урчала недопереваренная желудком соевая варёнка. От очередной умопомрачительной погони на голубом экране стало как-то укачивать и чтобы совсем не укачало, пришлось отвлечься на осточертевшие, но ставшие родными образы. Три богатыря в одеждах Иуды стояли пред ним по стойке «смирно» и ждали своего приговора. Виктор, словно Штирлиц, перекладывал с места на место их нарисованные на бумажках лица и проводил сравнительный анализ каждого, словно зачитывал им приговор суда. Первым по росту шёл Медведь. Натура сильная, но вспыльчивая по любому поводу. Узнав о своей отставке с поста любовника, вполне мог в порыве злобы за нанесённую ему обиду и унижение, запросто сломать шею хрупкой женщине. Сломать – да. Но не зарезать, как курицу. Хотя не факт. В данном случае применённый им нож, мог вполне отвести от него подозрения. Злополучное кольцо так же могло стать внешним раздражителем, и убийство могло произойти по инерции, в силу воровских привычек. Отсюда вывод – Медведь мог убить Пушкарёву. Мысленно Виктор отложил листок бумаги с физиономией Медведя вправо от себя.

Следующим был Сидор. Наглый и циничный карманник. Ему было абсолютно наплевать, у кого он резал кошелёк, будь то сопливый юнец или пожилая старушка с копеечной пенсией. Жалости не было ни к кому. За личиной мнимой любви к своим родителям, которых выжил из собственного дома и отправил жить в сарай на окраине небольшой деревни, скрывалась жестокая, и расчётливая сволочь. Свои грязные помыслы он скрывал под маской вечно несчастного и убитого горем лошка. Жадный до чужих денег и неразборчивый в средствах для их получения, он мог вполне убить Пушкарёву, увидев перед глазами дорогой бриллиант. Мог, но по не писанным воровским законам, карманники никогда не носили при себе никакого оружия, кроме остро заточенной монеты и редко кого убивали за деньги – это не их профиль. Сердечные раны Сидора никогда не беспокоили и потому с большой долей уверенности можно было сказать, что предстоящая разлука с Натали – Пушкарёвой, не вызывала в нём никаких эмоций. Остаётся всё тоже кольцо. Находясь на дне постоянного безденежья, мог ли Сидор убить Натали из-за кольца? Ответ один – мог. Ещё один листок был отправлен Виктором вправо.

И, наконец, Кривой. Вор со стажем. Воровал с детства всё и везде, где только мог. Красавец-мужчина южных широт с примесью цыганской крови. Этакая термоядерная смесь горького и острого с изворотливостью змеи и морем вранья. Кривой врал всегда и всем, преследуя одну цель – всегда оставаться в стороне, подставляя других и греть на этом свои собственные карманы. Его постоянно разыскивали кинутые и разведённые им джентльмены удачи и при всех грозились открутить ему кудрявую голову. Вот и сейчас он отлёживался на цыганском хуторе после очередного развода, понимая, что тут его никто не найдёт. Аборигены прикрывали его не бесплатно. Пользуясь его наводками и прямым участием в сбыте наркоты, цыгане неплохо зарабатывали себе бонусы, защищая своего резидента. Мог ли мужчина кавказско – цыганских кровей простить кинувшую его женщину? Не мог по определению. Такое не прощалось во все времена. Могло ли дорогое колечко соблазнить его при этом? Могло, но не очень. Потому он и сдал его Виктору, подставив ему Сидора и Медведя. А мог ли убить Кривой Натали за измену? Вполне мог. Даже очень мог. Третий лист упал на два предыдущих.

В хороводе мыслей, неожиданно мелькнул ещё один белый листок бумаги. Виктор схватился за него, как за спасительный канат. Лист был девственно чистым, потому, как лица, и имени жениха Натали никто не знал. Она умышленно, что называется, от греха подальше, скрывала его в своём сердце. Кто же ты такой, богатенький мистер икс? Откуда у тебя, мистер, такое колечко? И зачем тебе убивать женщину, которой ты его подарил в знак вечной любви? Ревность? А зачем лез тогда в это болото, если знал? Кольцо подарил, чтобы потом его зверски отнять? Бред. Но тебя мистер нужно будет установить. Думаю, что ты многое можешь рассказать и показать. Его мысли прервал бесцеремонный стук в дверь. Кого это на ночь? Вспомнил, что отключил мобильник и нехотя выполз из-под одеяла. На пороге полутёмной площадки стоял, переминаясь с ноги на ногу Кривой. Виктор опешил от такого гостя.

– Ты как узнал, где я живу и чего тебе надо?

Он скороговоркой выпалил эту тираду в лицо нежданному посетителю. Кривой начал быстро жестикулировать руками, объясняя, как нашёл квартиру и показывая всё время пальцем куда-то себе за спину. Виктор втащил его в прихожую и остановил левым хуком в туловище поток красноречия, выраженного в активной жестикуляции.

– Давай помедленнее. Тебе чего надо?

Кривой опустил руки, перевёл дыхание, и наконец, выдал на гора:

– Кольцо.

Виктор опешил.

– Что кольцо? Я тебя сейчас застрелю.

Чтобы придать ясности своим действиям, он снял, висевшую в прихожей на вешалке кобуру и вытащил из неё пистолет. Кривой продышавшись, заговорил медленно и чётко:

– Я видел кольцо, которое ты ищешь.

– Где? У кого?

– Не поверишь…

Виктор взвёл курок.

– У Медведя.

– У Медведя?

– Ну да. Он сейчас в квартире Натахи. Я случайно туда забрёл. Гляжу в окно, а там Медведь шарит по углам, а на пальце колечко её. Я же говорил тебе, что узнаю его. Вот и узнал.

Такого просто не могло быть. Если Кривой врал, то ему это было нужно. Зачем? Виктор приставил ствол пистолета к его виску.

– Если врёшь, цыганская рожа, я положу тебя прямо на месте и скажу, что ты напал на меня сзади.

Кривой замахал руками, соглашаясь с услышанным.

– Только давай быстрее, а то он уйдёт, и тогда ищи ветра в поле. Я давно хотел этого увальня вывести на чистую воду. Догадывался, что это он Натаху положил, сволочь.

Пока Кривой блистал красноречием, Виктор быстро оделся, накинул кобуру и они вместе, почти бегом, отправились брать Медведя с поличным.

Тут же у подъезда стояла припаркованная «девятка» Кривого. Это было весьма кстати, потому как путь до места проживания Натали был не близким. Кривой резко стартанул с места и погнал свою «девятку» на предельной скорости к дому номер 60 по улице Чехова. Уже через какие-то пятнадцать минут они остановились у северного крыла дома. Кривой пальцем указал на окна первого этажа, в которых горел свет.

– Вон, смотри. – Мелькнувшая за занавесками тень, обрадовала Виктора, как Новогодний подарок. – Мы успели. Он ещё там.

Стараясь не шуметь, он выбрался из салона машины и кинулся к подъезду. Краем глаза заметил, что Кривой метнулся следом за ним, пригибаясь к земле, словно уходил от свистящих вокруг него пуль. На счастье квартирная дверь была не заперта. Медленно её отворив, Виктор тихо пробрался в прихожую. Так же тихо извлёк из кобуры «макаров» и прислушался. Со стороны кухни раздавались какие-то приглушённые звуки. По всей видимости, Медведь был занят каким-то делом и не обращал внимания на то, что находилось вне поля его зрения. Виктор так же тихо прокрался мимо ванной и туалетом к кухонному проёму. Прямо на пороге без признаков жизни, лежало окровавленное тело Натали. Сделав глубокий вдох и такой же выдох, оперативник ворвался в кухню, выставив перед собой пистолет.

– Стоять на месте! – Его громкий выкрик, казалось, поднимет на ноги весь дом, – Руки за голову!

Перед ним, как ни в чём не бывало, перед кухонной мойкой стоял на коленях Медведь и производил какие-то манипуляции с моечным сифоном. Самое интересное было то, что Медведь совершенно его не слышал. Он откручивал крупные пластиковые гайки на трубах и что-то бормотал про себя. Виктор хотел было повторить свою команду, но Медведь повернулся к нему лицом сам и посмотрел в его сторону так, как смотрят через стекло. Мало того, что он его не слышал, он даже не видел человека прямо перед собой с наведённым на него «макаровым»! Как ни в чём не бывало, Медведь, наконец-таки, открутил пару гаек и отложил их в сторону. На секунду блеснуло у него на мизинце заветное колечко Натали. Виктор замер в ожидании, что же он будет делать дальше, и опустил пистолет. Надобности в нём пока не было. Первое, что пришло на ум – Медведь после убийства решил починить сливной сифон. Рукастый нынче уголовник пошёл. Но то, что он увидел потом, заставило его поменять мнение об убийце-сантехнике. Медведь непонятно откуда вытащил узкую финку с окровавленным лезвием и вложил в одно из колен сливной трубы. Он даже не стал смывать с неё кровь, предполагая, что спущенная в раковину кем-то вода, всё смоет сама. Закручивая назад гайки, Медведь опять оглянулся назад и улыбнулся прямо Виктору в лицо. Тому показалось, что он даже ему подмигнул. Совсем обнаглел, гад. Виктор опять вскинул «макаров» и громко выкрикнул:

– Руки вверх! Полиция!

Его выкрик потонул в бетоне многоэтажки, производя действие слабого ветерка в безлунную ночь. Кто-то сзади тихонько хихикнул и Виктор тут же обернулся. В двух шагах от него стоял Кривой и чему-то улыбался.

– Он тебя не слышит и не видит. Ты спишь, Шилов.

Виктор с тихим стоном опять опустил пистолет. А ведь прав Кривой. Это всего лишь сон. Призрачный Медведь, крутил призрачные гайки и что-то мурлыкал себе под нос. За спиной стоял такой же призрачный Кривой и хихикал, издеваясь над опером, вымещая над ним свою воровскую злобу. Всё было правильно, хотя что-то во всём этом было не так. Откуда-то из глубины его сознания поднималась волна протеста. Оглянувшись назад, Виктор внимательно присмотрелся к скалившему свиное рыло Кривому. Крупные жёлтые зубы Кривого ему явно кого-то напоминали. Пытливое сознание само дорисовало Кривому рога, хвост и копыта. Вот теперь его сомнения превратились в стойкую уверенность. Перед ним в образе Кривого стоял сам Хранитель снов! Так вот оно что! Молниеносно проанализировав ситуацию, Виктор понял, что сам Хранитель в образе Кривого решил указать ему на убийцу и показать, где спрятана главная улика убийства Пушкарёвой. Оставалось понять, зачем он это делает. Было так же не понятно, почему в руках чёрта не было бело платка. Не обращая уже никакого внимания на Медведя, Виктор всем телом повернулся к Кривому – Хранителю. Тот по-прежнему скалил в усмешке свои жёлтые клыки и уже не скрывал от него своей сущности.

– Что, догадался, кто перед тобой?

Виктор проглотил, подступивший к горлу ком сковавшего его страха и кивнул в ответ головой.

– Зачем тебе это надо?

Кривой – Хранитель пожал плечами.

– Ты ведь хотел знать, кто убил Натали? Я тебе его и показал. Ты был так настойчив, что я не удержался. Считай это моей блажью.

Виктор осмотрелся по сторонам. Внутреннее чутьё кричало во все его уши, что тут что-то не так. Всё не так! Так не должно было быть по определению! Где-то внутри его сознания медленно стал формироваться ответ на его вопрос. Зачем это ему надо? Полного ответа ещё не было, но Виктор, сузив глаза, всмотрелся в ухмыляющуюся рожу. Хранитель перестал кривляться и замер на месте. Было похоже, что он стал догадываться о том, что Виктор разгадал его манёвр. Медленно его правая рука опустилась куда-то за спину, и тут же в этой руке появился долгожданный белый платок.

– Что начальник, – голосом Кривого проговорил Хранитель, – догадался, наконец, что здесь происходит? А ты не так глуп Шилов, как мне казалось. Ну что ж делать теперь? Не получилось у меня обвести тебя вокруг пальца, но ты особо не расстраивайся. Завтра утром ты всё равно это забудешь. Извини, конечно, но таков удел всех страждущих какой-либо информации. Не всякому это дано.

Виктор хаотически соображал, что ему нужно делать в такой ситуации, но выхода не видел. Ведь сейчас этот урод взмахнёт своей белой тряпкой и всё коту под хвост. Кроме головной боли утром, у него в памяти ничего не останется. Память, память. Наверное, это самое дорогое, что есть у человека. Что-то забыл – значит пропал. Нельзя забывать ничего – иначе смерть. Словно перед своей кончиной, он увидел лицо Анечки. Та что-то ему пыталась сказать, но он её не слышал. Как жаль. Кто-то сторонний пытаясь ему помочь, притягивал его внимание к её образу. И тут он вспомнил. Вспомнил её слова: «Чтобы отвлечь Хранителя – задавай ему вопросы». Невесть какая подсказка, но делать ведь что-то нужно. Не задумываясь особенно над смыслом, Виктор выпалил в рыло Хранителю, первое, что пришло на ум:

– Без окон и дверей – полна горница людей. Отгадай, что это такое?

К его удивлению, Хранитель опустил вниз свой платок, и на его лице появилось удивление. Это удивление быстро сменилось активной мозговой деятельностью, выраженной в многочисленных рылогубных складках. Он думал. Теперь настал черёд действовать самого Виктора, так как внимание Хранителя было отвлечено. Если бы чуть позже спросить у него, зачем он это сделал, то Виктор вряд ли ответил на этот вопрос. Его сознание захватил в данный момент кто-то другой и действовал так, как считал нужным. Виктор быстро поднял «макаров» и дважды выстрелил в грудь Хранителя. Тот покачнулся, но устоял на ногах и удивлённо взглянул на Шилова. Мелькнула где-то глубоко мысль о серебряных пулях, но сейчас было не до них. Хранитель достаточно быстро пришёл в себя и оскалив свиную пасть, сделал шаг вперёд к Виктору, одновременно поднимая вверх руку с зажатым в ней платком. Дальше работали только инстинкты. Крутанувшись на одной ноге на 360 градусов, Виктор провёл великолепный маваши гири прямо в пятак разъярённому Хранителю. Тот не удержавшись на узких копытах, рухнул на пол, перегораживая своим шерстяным телом дверной проём, ведущий к спасительной входной двери. Затем запрыгнув на кухонный стол, Виктор, со словами: «врёшь – не возьмёшь!», оттолкнулся обеими ногами от столешницы и влетел всем телом в стекло широкого окна. Мелкие и крупные осколки тут же впились ему в руки и голову. Через секунду, успев сгруппироваться в воздухе, он приземлился на тротуар, больно ударившись спиной об асфальт.

– А, что б тебя…

Оставаясь в позе зародыша, Виктор мысленно ощупал своё тело с ног до головы. Слегка саднил ушибленный бок. Ковёр на полу смягчил его падение с кровати и уберёг зажатую руками голову от удара. Медленно приходя в себя, он уселся на полу, поглаживая ушибленное место.

– Да что же это такое? Второй раз подряд.

Память так же медленно возвращалась к нему, вырисовывая детали его ночного похождения. Сидящий у мойки на полу Медведь, финка, отправленная в сточную трубу слива, Кривой – Хранитель. Виктор улыбнулся в темноте сам себе и поднялся на ноги. Тут же включил верхний свет и посмотрел на часы. Четыре утра. Самое время. Включив мобильник. Набрал номер Сорокина.

– Слушаю.

Голос Сорокина был совсем не приветливым. Да оно и понятно. Кто в четыре утра будет отвечать радостно и бодро?

– Просыпайся, Сорокин. Пришло время работать.

– Ты с ума сошёл, Шилов? Ты хоть знаешь, сколько сейчас времени? До начала работы ещё целых три часа.

– Не скули и вставай. Потом доспишь.

– Да что случилось то?

– В общем так. Заезжай на своей машине ко мне. Объясню всё по дороге.

Услышав в трубке протяжный стон Сорокина, он отключил телефон и начал одеваться. За время, пока Сорокин добирался до его дома, Виктор успел привести себя в порядок и выпить чашку крепкого кофе. День предстоял быть суматошным.

Уже в мчащейся к улице Чехова машине Сорокина, он вдруг сказал:

– Я знаю, кто убил Пушкарёву.

Сорокин не отрывая глаз от дороги, тут же спросил:

– Это тебе только что приснилось?

– Ну да.

Капитан медленно повернулся к нему всем телом.

– Может тебе и впрямь лучше на время перейти в ППэСники? Отдохнёшь, поправишься? Покоя от тебя никому нет, Шилов. Загонял ты весь отдел своими видениями. Это я тебе, как друг говорю.

Виктор улыбнулся в ответ, и соглашаясь с Сорокиным, кивнул головой.

– Непременно так и сделаю. Вот только Кривого задержим и на покой.

– Почему Кривого? У тебя что-то есть на него?

– Скоро будет. Эта цыганская сволочь вдоволь с меня кровушки попила.

Машина резко затормозила у подъезда.

– Я в квартиру, а ты притащи мне двух понятых.

– Да где я тебе их сейчас возьму? – Сорокин с силой ударил ладонями рук по баранке руля. – Начало пятого! Все ещё спят!

Виктор, понимая своего друга, в ответ ласково улыбнулся. Хорошее настроение постепенно возвращалось к нему, вызывая азарт охотника. В глазах навстречу поднимающемуся в организме адреналину, вспыхнула искорка страсти и зарождающейся бешеной энергии.

– Не ломай машину. Нам на ней ещё целый день кататься.

– А бензин?

– Какой же ты мелочный. Полканыч оплатит с причитающейся премии. Ты мне лучше скажи вот что – когда вы делали обыск у Пушкарёвой, вы воду, случайно в кухне не открывали?

Сорокин на секунду задумался и пожал плечами.

– Вроде бы нет. А что?

Захлопнув дверцу машины, Виктор не спеша направился к железной двери подъезда. Можно было уже не спешить. Всё и все находились на своих местах. Нужно было только протянуть руку и аккуратно извлечь всё это наружу.

Дождавшись в квартире сонных и недовольных свидетелей, Виктор извиняющимся тоном изложил им суть дела. Соседи кивали головами с явно одним желанием, чтобы всё это как можно скорей закончилось. Наклонившись над мойкой в кухне, он быстро открутил пластиковые гайки и разобрал сифон на составляющие части. Когда он перевернул одно из трубчатых колен, то из него выпала узкая финка, с перепачканным кровью лезвием.

– Что и требовалось доказать.

Сорокин вместе с отошедшими от сна соседями таращился на нож выпуклыми от удивления глазами.

– Ну ты Шилов даёшь. – Капитан первым пришёл в себя и стал доставать из прозрачной пластиковой папки чистые листы бумаги. – Мне бы такое и в голову не пришло.

– Не отвлекайся и пиши протокол изъятия. Он надеялся, что кто-то откроет воду, и она за него смоет все следы крови с отпечатками, но прогадал. Наше счастье, что никто из наших не надумал вымыть руки в этой мойке.

Сорокин строчил от руки протокол изъятия, а соседи всё продолжали рассматривать запачканную в крови финку, покоящуюся в целлофановом пакете.

Обратная дорога до управления не заняла много времени. По пути Виктор попросил Сорокина остановиться у круглосуточного магазина. Из него он вышел, сжимая в руке бутылку армянского коньяка.

– Утро выдалось неплохое.

Сорокин потёр ладони рук в предвкушении употребления волшебного напитка.

– Даже не надейся! – Виктор захлопнул дверцу машины и спрятал бутылку под полой пиджака. – С утра пьют – сам знаешь кто.

– Добрый ты Шилов.

– Чем могу. Давай гони в управу. Надеюсь, что успеем застать Саркисыча ещё там.

Заспанное лицо дежурного эксперта Полояна Армена Саркисовича ничего хорошего не предвещало до тех пор, пока перед его взором не появилась бутылка армянского коньяка. Лицо эксперта сразу же стало меняться на глазах.

– Мне это сниться, Шилов?

– Если будет разговор, то нет.

– Тогда проходи, искуситель хренов. Мне до конца смены час остался.

– Успеем.

Саркисыч удивлённо посмотрел на взведённого Виктора.

– Кто это тебя с самого утра так накрутил?

Тот отмахнулся рукой как от пустого, и словно фокусник достал из нагрудного кармана пакет с окровавленной финкой. Саркисыч тихо застонал.

– Ты что уже кого-то убил с утра?

– Хорош каламбурить. Мне срочно нужны пальцы с этого ножика. Хорошо бы сразу взять и кровь на анализ.

– Я за час не успею! – Саркисыч было возмутился, но кинув взгляд на бутылку любимого коньяка, несколько присмирел. – Только без справки.

– Само собой. Всё остальное потом оформишь.

Саркисыч ещё раз тяжко вздохнул, взял пакет с ножом двумя пальцами и поднёс его к своим глазам.

– Интересный ножичек. А ты иди Шилов, иди. Мне ты уже не нужен.

Виктор вышел в коридор, где его ждал Сорокин.

– Ну, что?

– А вот, что. – Виктор положил свою руку на плечо Сорокина. – Возьми дежурную группу и дуй вместе с ними на Шубников хутор.

– Это к цыганам?

– К ним, родимым. Переверни там всё вверх дном, но отыщи Кривого. Потом приведёшь его в наш кабинет. Я там буду ждать.

– Не пойму я, откуда у тебя такая уверенность, что убийство совершил Кривой? Ведь у тебя на него ничего нет.

– Скоро будет. Иди, не томи душу.

Качнув головой напоследок, тем самым подвергая сомнению такую уверенность, Сорокин направился выполнять данное ему распоряжение. На ходу он неожиданно остановился и повернулся к Виктору.

– А ты сам не желаешь принять участие в его задержании?

– Нет. Устал я за ним бегать. Надоел он мне.

Отмеряя неторопливые шаги по пустынным коридорам управления, Виктор направился в свой кабинет. Вот и всё. Уже очень скоро Саркисыч подтвердит его догадки, и дело по убийству Пушкарёвой можно будет считать закрытым. С каждым шагом он чувствовал, как наваливается на него, непонятно откуда взявшаяся, смертельная усталость. Эти две последние недели вымотали его до предела. Ужасно хотелось спать. Спать и не видеть никаких снов. Как счастливы те, кто не видит снов. Они этого не понимают, но он-то теперь знает, насколько сны могут быть коварны и опасны. Только вот говорить на эту тему как-то не принято. Многие начинают смотреть на тебя, как на умалишённого. Многие, но не все. Виктор улыбнулся. Если бы не Анечка, ничего бы у него не вышло. Вот она как раз понимает его. С ней просто и легко. Просто доверять ей самое сокровенное и легко потом обсуждать то, что находится за гранью реального. Хотя она на то и штатный психолог. Это её работа. Что-то внутри неприятно перевернулось и начало противно покалывать в область сердца. Ну, конечно. Как он сразу не понял. Это её работа. Она сделала своё дело и теперь опять будет с ним на «вы». Такова жизнь и ничего с этим не поделаешь.

В кабинете было неуютно и тихо как в склепе. Впервые за много лет он это почувствовал. На фоне усталости появилась апатия ко всем и всему окружающему. Виктор откинулся на спинку расшатанного стула и прикрыл глаза. Казалось, прошла секунда, когда резкий свет ударил в глаза.

– Шилов, ты чего в потёмках сидишь?

Толик Власов, хлопнув дверью, ворвался в кабинет, как холодный осенний ветер. Виктор открыл глаза и тут же взглянул на часы. Было ровно семь утра! С тех пор, как он прикрыл глаза, прошло больше часа! Неужели Хранитель смилостивился над ним и дал ему короткое время для отдыха? Невероятно! По старым половым доскам коридора управления уже стучали каблуки и слышались многочисленные голоса. Через минуту в кабинете нарисовались все сотрудники его отдела. Все, кроме Сорокина. Володя Григорьев тут же это заметил.

– Что-то сегодня Сорокин запаздывает. На моём веку такого ещё не было.

– Сорокин вам подарок готовил всю ночь. – Виктор сообщил приятную новость своим операм. – Скоро доставит.

При слове подарок, все напряглись и посмотрели на начальника недоверчивыми глазами. Подарки тут раздавались не часто.

– Это что ж за подарок с самого утра?

Самый молодой и нетерпеливый Вадик Пирогов уже мысленно потирал руки в предвкушении большого масляного торта. Сказано, что фамилии сами по себе не присваивают. Они прилипают словно клички годами. А то и веками, передаваясь с генами от далёких предков.

– Тебе кроме пирожных и тортов, воображение больше ничего не рисует?

Толик Власов, зная натуру и пристрастия лейтенанта, тут же его осадил. – Всем и так понятно, что Сорокин в хозчасти новый монитор выбил для всего отдела. А тебе лишь бы рот набить.

Как ни странно, но он начал отсоединять кабели от старого, готовясь подсоединить к ним новый плоский монитор. Виктор с улыбкой на лице, наблюдал за ребятами и радовался их непосредственности и простоте. Звёзд с неба не хватают, а живут просто, довольствуясь тем, что имеют. Возможно, с годами это пройдёт, но он вспоминал себя лет десять – пятнадцать назад и видел себя таким же, как и они. Золотое время было… Его воспоминания, прервала резко распахнувшаяся дверь. На пороге возникла фигура Кривого с наручниками на запястьях.

– Вот так подарок.

Вадик вздохнул и мысленно помахал рукой, растаявшему в воздухе торту. «Подарок» от полученного толчка в спину, влетел в кабинет и упёрся животом в стол Виктора. Следом за ним вошёл Сорокин.

– Еле поймали. Ещё не много и ушёл бы гад.

Кривой крутил головой и часто моргал глазами, показывая своё не понимание происходящему.

– За что, начальник? – Он остановил свой бегающий взгляд на Викторе. – Я же всё тебе рассказал про кольцо. Я всё сказал, что знал. За что?

Виктор спокойно смотрел в его наглые бегающие глазки, и праведный гнев закипал у него внутри, выбрасывая горячий пар через жёсткие колючие глаза.

– За что, говоришь? За убийство Пушкарёвой! Ты арестован, Кривой, если ты этого ещё не понял.

Словно гром с ясного неба у него на столе зазвонил телефон. Виктор поднял трубку, и какое-то время слушал говорящего на том конце провода. Когда его речь закончилась, Виктор ответил:

– Спасибо, Саркисыч. Спасибо, дорогой.

С этими словами он аккуратно положил трубку на место и пристально посмотрел на Кривого.

– Ну, что оборотень, помогли тебе твои цыганские колдуны? Это тебе урок на всю жизнь. Не лезь туда, откуда не отпускают.

В отделе стояла тишина, словно он был пуст, и кроме Виктора и Кривого в нём никого не было. Все, пока ещё ничего не понимая, затаив дыхание слушали своего начальника.

– Хотел подставить мне Медведя? Не вышло! Я твою натуру давно просчитал и только благодаря этому понял тогда, кто передо мной. Ты сам мне и помог себя поймать. То, что ты душу чужому отдал, за то с тебя чуть погодя бог спросит, а вот за то, что женщину убил, спросят уже очень скоро. Дурак ты Кривой. А дуракам путь один – тюрьма.

Кривой смотрел себе под ноги, не смея перечить Виктору, но пытаясь выкрутиться и проскочить скользким угрём меж пальцев.

– На понт берёшь, начальник! Нет у тебя ничего! Нет, и не будет!

Он попытался даже хрипло рассмеяться, но Виктор ударил ладонью по столу, прерывая его преждевременную агонию.

– Ты мне сам показал, куда спрятал финку. На твою беду и бестолковость, водой никто в кухне не пользовался, так что пальчики твои и кровь Натали на ней, будут твоим приговором.

После его слов, Кривой как-то обмяк, а глаза перестали бегать, найдя точку опоры на поношенных туфлях хозяина. Выдавив из себя ни то стон, ни то крик, Кривой тихо произнёс:

– Твоя взяла, начальник. Не думал, что ты спец у них. – Кривой показал пальцем в потолок. – Иначе тебе меня никогда не взять было. Недооценил я тебя.

– И твои колдуны тоже. При случае передай им, что вычищу всю грязь и там. – Теперь Виктор указал пальцем на потолок. – Пусть начинают сжигать свои шаманские бубны и прочую колдовскую атрибутику.

– Сам им скажешь. Меня они не поймут.

– Колечко им оставил?

Кривой кивнул головой.

– Цыгане. Что с них возьмёшь?

Виктор усмехнулся, махнув рукой, и тут же обратился к Григорьеву:

– Володя, уведи этого урода. Глаза б мои его не видели. И освободи Сидора. Он нам уже не нужен. Пусть к родителям своим едет.

Когда входная дверь закрылась за спиной Григорьева, Толик Власов тут же спросил:

– А что это ты всё в потолок пальцем показывал? И причём тут колдуны?

Виктор устало выдохнул воздух и посмотрел в окно.

– Да в общем-то ни при чём. Это я так, для устрашения.

– Ааа… – Сказал Толик и кивнул головой. – Если так, тогда всё понятно.

– А если всё понятно, тогда сообщаю, что сегодня ровно в 10 ноль-ноль, нас ждёт у себя Полканыч в присутствии генерала Семёнова. Готовьте бумаги сыскари. Время пока есть.

Он поднялся из-за стола и вышел в коридор. Смотреть в растерянные глаза своих сотрудников он уже не мог и решил просто пройтись по коридору и мысленно подвести итог всему произошедшему. Стройной картины анализа так и не получилось, но ноги сами по себе вынесли его к кабинету Анны Сергеевны. Интересно, подумал он, это совпадение или… Он стоял напротив двери, не решаясь открыть её. В голове был один вопрос – как она поведёт себя, когда узнает о задержании Кривого? Дверь неожиданно открылась сама и завораживающий голос морской сирены изнутри кабинета, произнёс:

– Если ты сейчас не войдёшь, то потеряешь то, что так долго искал.

Виктор, словно зомби вошёл в полутёмный кабинет и прикрыл за собой дверь.

– Мне, кажется, что я нашёл, то, что искал и не в моих правилах это терять.

В ответ раздался звонкий девичий смех и тут же зажёгся яркий свет.

– Ну что, ловец снов, поймал, наконец, то, что хотел?

– Откуда ты…

Анечка перебила его, приблизившись к нему вплотную, и обдав знакомым запахом.

– А ты ещё не понял кто я? – Она опять звонко рассмеялась. – Шилов, Шилов. Какой же ты всё-таки дремучий.

У Виктора пересохли губы, а по рукам прошла противная мелкая дрожь. Анечка стояла рядом с ним, в своём тесном кабинете и слегка касалась его рукой, как бы предлагая ему самому продолжить последующее действие. Виктор, облизав свои сухие губы, закрыл глаза и выставив вперёд руки, нежно привлёк девушку к себе. С радостью отметил, что она не сопротивляется и решил тут же закрепить своё успех. Он открыл глаза и робко поцеловал её в губы. Анечка слегка отстранилась от него и улыбнулась.

– Шилов, мы на работе.

– Мы всю жизнь на работе.

Он попытался опять привлечь её к себе, но она ускользнула от него, высвободившись из его объятий.

– Не спеши. Теперь уже спешить не нужно. Все и всё давно на своих местах и стоит лишь протянуть руку, что бы открыть прозрачную вуаль и убедиться в том, что стол с накрытым на нём восхитительным ужином ждёт тебя. А очаровательная хозяйка, предвкушающая сладость непредсказуемой ночи, в твоём полном распоряжении.