Быстро переодевшись, товарищи поздоровались с тренером и приступили к разминке. Перед её началом Андрей, к общему удивлению, заявил, что хотел бы избежать сегодня спарринг-боя и по возможности бы просто поотрабатывал удары на мешках и грушах. Если же бой необходим, Дорохов ставил обязательное условие, чтобы сегодня не было ударов по голове, а наносить их можно было только в корпус. Тренер пожал плечами, – ему платили деньги, и их сумма не зависела от того, куда конкретно били его воспитанники. Николай подмигнул и сказал что-то о вреде занятий спортом с похмелья.
Через час двадцать минут друзья, выполнив на сегодня свою норму по физической нагрузке, сидели в чешской пивной на Чистопрудном бульваре и занимались тем, что между собой называли «восстановлением баланса», – перед каждым стояла литровая кружка резаного пива.
– Что-то, братан, я не узнаю тебя сегодня, – начал Николай, осушив в один присест половину своей кружки и с явным удовольствием откинувшись на спинку кресла. – На разминке не перенапрягаться, по голове не бить, что с тобой? Выпил вчера? Не искрится житуха?
– А что бы ты сделал, если бы тебе сказали, что ты умрёшь через месяц? – Андрей ответил вопросом на вопрос.
– На фиг бы послал такого прорицателя! – Колян улыбнулся, но, посмотрев на серьёзное лицо товарища, осёкся. – Ты что, старина, что-то со здоровьем? Так ты подожди, не убивайся раньше времени, к другому врачу сходи, – продолжал Николай уже с серьёзным видом.
– Да нет, сон приснился, просто реалистично очень было.
– Бога видел? – спросил Захватов, снова расслабившись и потянув руку к кружке. – Ну и как он выглядит в реалистичном сне?
– Это сон был, картинку так легко не передать, давай просто отвлечённо поговорим, вот что бы ты сделал, если бы информацией такой обладал.
– Проверил бы сначала, в надёжности источника убедился.
– Ну, вот, допустим, это проверенная данность. Представь, что по условиям игры это так. Месяц. Что бы ты сделал?
– Да не знаю, братан, – Коля сделал небольшой глоток пива и внимательно посмотрел на товарища. – Семья, вроде, обеспечена уже. Может просто позакрывал бы дела некоторые, с работы уволился, да для себя пожил.
Николай Захватов родился в богатом металлургическом крае, его мать была главным юристом немаленького горнодобывающего предприятия в одном из сибирских городов, отец – прокурором того самого города. Имея такой неплохой старт, и к тому же обладая острым умом и практической хваткой, Коля довольно быстро продвинулся в столице и когда говорил, что семья его обеспечена, душой не кривил. Хорошо, зарабатывая, грамотно инвестируя, не чураясь ипотечных кредитов и некоторых знаков внимания от деловых партнёров, к своим тридцати семи Николай Захватов имел три квартиры в Москве, в одной из них на престижном Западе столицы он проживал сам с женой и четырьмя детьми. Кроме того, имелась пара земельных участков недалеко от Москвы, на которых по мере получения годовых бонусов велось строительство дач разной степени завершённости. Таким образом, будущее многодетной семьи бедным не представлялось.
– Ну, хорошо, – продолжил Андрей, – жена и дети обеспечены, а какие дела вообще следует закрывать? Что они без тебя не закроются? И какая тебе там уже будет разница, закрыты здесь дела или нет?
– Вопросы, наверное, юридические, – неуверенно ответил Николай, – все права собственности на наследуемое имущество проверил бы, да мало ли… По работе, может, проекты подчистил, что коллегам недоделки оставлять?
– Да какие недоделки? У тебя секунды идут, а ты проекты будешь закрывать? Ведь там всё равно уже будет, что о тебе здесь потом твой преемник скажет.
– Да хватит меня уже хоронить, братан! – Колян возмущённо отодвинул пустую кружку, давая официанту знак обновить её содержимое. – Сон ему приснился, видите ли. Ты давай заканчивай плотно жрать на ночь или спи, что ли на другом боку – меньше кошмаров будет сниться.
– Да нет, я просто подумал, а вдруг бы человек мог знать дату смерти своей?
– Так не знает же! В этом и смысл создателем заложен, природой или кто там ещё есть. А то бы все с ума посходили, думали постоянно об этом, и ныли бы как вот ты сейчас.
– Я не ною, я гипотетически…
– Ты бы лучше гипотетически подумал и на работу ко мне перешёл вместо того, чтобы в Питере дела глозмановские разгребать. Уж зарплату бы ты у нас всяко больше получал, престиж, опять же, а мороки меньше.
– А что значит «для себя пожил бы»? – Андрей не успокоился и вернулся к начатой теме.
– Ну, не знаю, – без охоты ответил Николай. – Позажигал бы как-нибудь. Кабаки, бабы, может, съездил бы куда, я вот в Австралии не был. В Австрии был, а в Австралии нет. Себя баловать нужно, тем более, напоследок. Зря мы, что ли жили, работали? Заслужили, поди!
– В Австралии сейчас зима, – задумчиво протянул Андрей.
– Ты сегодня, что ли помирать собрался? – Колян почти смеялся. – Вот ты подожди, пока в Австралии лето будет, съезди, посмотри, а там уже и панихиду заказывай. Может по пятьдесят? Исключительно за здравие и чокаясь.
Каждый раз, когда они «восстанавливали баланс», Николай после пары пива предлагал «по пятьдесят», и Андрей всегда отказывался. Он не пил крепкий алкоголь на буднях, к тому же после физических нагрузок. И само предложение товарища, и его, Андрея, отказ звучали всегда как часть ритуала вечера среды. Но сегодня, возможно, чтобы снизить градус разговора, а может быть, просто от усталости последних трёх дней Андрей ответил «а давай!», чем ввёл Николая в состояние крайнего удивления.
– Да что с тобой, братан? – Коля наклонился над столиком, чтобы быть чуть ближе к собеседнику. – По голове ему, видите ли, не бейте, теперь вот виски на буднях. Может, у тебя действительно проблемы какие? Так ты свистни, я же твой друг.
– Да нет, всё хорошо. Забей, братан, – Андрей допил виски до дна, – устал, наверное, просто.
– У тебя отпуск когда? В августе? Давай рванём куда-нибудь вместе!
Несмотря на статус женатого отца четверых детей, жизнь Николая Захватова была подчинена одному правилу, – Коля всегда поступал так, как было удобно лично ему. Жена и дети давно смирились с тем, что вечно занятый отец может запросто сорваться среди ночи и уехать на несколько дней или прийти домой ночью с оравой товарищей и просидеть до утра, гремя посудой и поднимая тосты. Такое поведение не укладывалось в картину жизни Андрея Дорохова, и он иногда жалел супругу Николая, но ту, по-видимому, всё устраивало, она всегда была идеально по моде одета, отдыхали они на лучших курортах, дети ходили в престижную школу и все очень любили отца, каждый приход которого домой превращался в праздник. Вот и сейчас Андрей не удивился, когда товарищ предложил ему съездить в отпуск вместе с ним.
– Куда, например? – спросил он, скорее для того, чтобы поддержать беседу, чем из реального интереса.
– А давай на Байкал. Или на Алтай. Места там красивые! Только ты уж будь добр, не помирай до отпуска, – подмигнул Коля, – вот съездим, оторвёмся, тогда – пожалуйста.
36. Четверг 4 июня
Подавляющее большинство людей проводит внушительную часть своей жизни на работе. Да что там говорить, – бо́льшую часть жизни, если рассматривать обычно человека, а не внука Рокфеллера или племянника Ротшильда. И люди, которых этот обычный человек, на своей работе видит вынужденно, занимают в его жизни больше времени, чем люди близкие, которых он выбрал добровольно. Конечно, общность профессиональных интересов часто сближает, но большая дружба среди коллег помимо работы является такой же большой редкостью. Ещё большей редкостью будут успешные романтические отношения. И пусть наличие служебных романов попытается с этим поспорить, но недолговечность этих самых романов, их непрочность и совсем нечастое исполнение в финале марша Мендельсона говорит само за себя.
В четверг Андрей работал с удвоенной энергией. На завтра был назначен медосмотр, а это означало, что из его размеренного плана выпадал рабочий день, который нужно было восполнить, поэтому до обеда Андрей почти не поднимал головы от монитора. Обычно он планировал своё время так, чтобы работу можно было выполнять размеренно, без рывков, но, когда было нужно, мобилизовал внутренние силы и искусственно повышал эффективность. Это было его личным секретом, потому что если бы шеф узнал, что Андрей в принципе может работать в два раза быстрее, он нагрузил бы его таким образом, что эта скорость уже была бы нормой. Дорохов же старался во всём находить баланс, и отношение к работе было, скорее, правилом, чем исключением.
В двенадцать тридцать Андрей Юрьевич встал из-за своего рабочего стола и отправился на дневной приём пищи, как когда-то давно в армии называли обед. Столовая, обслуживающая огромное офисное здание, занимала его второй и третий этажи, и, учитывая количество компаний-арендаторов, затеряться в ней не составляло никакого труда. В отличие от большинства своих сотрудников, отправлявшихся в столовую группами, чтобы продолжить говорить о работе, или сплетничать об отсутствующих коллегах или начальнике, Андрей всегда обедал один. Во-первых, это позволяло отдохнуть от рабочих задач и переключиться на свои мысли, во-вторых, он, в принципе, считал трапезу делом исключительно личным, не требующим, и даже не допускавшим никакого постороннего участия. Конечно, это не относилось к запланированным встречам с товарищами вечером где-нибудь в ресторане, но это было уже другое дело, там компания собиралась добровольно, а не навязывалась волей случая, именуемого трудовыми отношениями. За четыре года работы Андрей наизусть выучил меню, которое менялось нечасто, и давно уже выработал для себя набор на каждый день. По привычке, приобретённой ещё в армии, обедал он очень быстро, почти молниеносно, что позволяло потом выйти на улицу, и за оставшиеся сорок минут совершить полноценную прогулку по округе. Иногда, под настроение, Дорохов даже ходил домой, благо, жил он совсем близко, где мог позволить себе спокойно полежать на кровати минут двадцать-двадцать пять, полностью отключаясь от внешнего мира. Но сегодня был не такой день. Лето вступало в свои полноценные права, и Андрей решил просто пройтись одним из своих любимых маршрутов.
Однако, на выходе из офиса, его ждал сюрприз. Первым, кого он увидел, выйдя на площадку перед зданием, облюбованную для своих целей многочисленными курильщиками, была Лида Кунц. Андрей увидел Лиду раньше, чем она заметила его, и, по тому, как изменился её взгляд, Дорохов сразу понял, что ждала она именно его. Это также подтверждал уже сам факт того, что Лида была здесь. Учитывая, что Андрей принимал пищу очень быстро, почти наверняка она ещё не обедала.
– Скучаешь? – начал Андрей, доставая из пачки две сигареты, и протягивая одну Лиде. – А что не в столовой?
– Да вот, решила разгрузочный день себе устроить. В ужин доберу.
Это было совсем не похоже на коллегу Андрея. Все, кто находился в её окружении на работе, знали, да она сама это часто рассказывала, что Лида ведёт здоровый образ жизни, питается правильно, бегает по утрам и активно занимается спортом. Если и позволяет себе выпить, то исключительно красное вино, и, естественно, только для здоровья. Об этом говорила и её подтянутая фигура, выделявшая Лиду среди многих коллег – заложниц сидячего образа жизни. Так что фраза «в ужин доберу» звучала, как минимум, странно.
– Что нового? – на их перекурах Андрей всегда отдавал инициативу коллеге, лишь вовремя вставляя правильные реплики. Лида находила в нём благодарного слушателя, в десятый раз пересказывая события своей семейной жизни.
– Радик вчера в школе конкурс чтецов выиграл.
Сына Лиды, который учился во втором классе, в дань моде на редкие имена звали Радомир. Правда, благодаря той же самой моде, имя теперь было не таким уж и редким, и в классе, где блистал талантами чтеца юный Радомир Кунц, учились ещё два его тёзки.
– Поздравляю, – искренне ответил Андрей, – сразу видно – мамины гены.
– А Виталик сегодня на рыбалку с друзьями уехал, – продолжила Лида, приободренная комплиментом.
Муж Лиды, безработный дизайнер Виталий иногда позволял себе отдыхать отдельно от семьи, время от времени он выезжал на рыбалку, ходил с друзьями в походы или ездил с ночёвкой на их дачи. Будучи старше и опытнее, Андрей был уверен, что такие выходы имеют более простое объяснение, чем встречи с друзьями и обычный отдых. Он в принципе не понимал, от чего может отдыхать человек, который ничем не занимается. По мнению Дорохова, Виталик почти наверняка нашёл себе утешительницу, которая понимала его недооценённый талант и одаривала женским теплом. Лида же, безоговорочно уверенная в своей красоте и неотразимости, не допускала даже мысли о возможной конкуренции, и, отпуская мужа на очередную «рыбалку», давала ему с собой денег, чтобы тот не выглядел ущербным в глазах друзей.
– Улов привозит? – поинтересовался Андрей.
– Нечасто, – ответила Лида, – да разве в улове дело? Мужчину нужно отпускать с друзьями пообщаться, а то он совсем одичает дома.
Андрей про себя усмехнулся, но ничего не ответил. Лида докурила сигарету и потянулась за жевательной резинкой.
– А зачем ты постоянно жвачку берёшь после курения?
– Так ведь запах табачный, а я же для домашних не курю.
– Так может вообще не стоит курить? Ведь если ты можешь ограничиться двумя сигаретами в день, значит, зависимости нет особо – с завистью сказал Дорохов.
– Нет, наверное. А как же мы тогда с тобой будем общаться? Одно дело, – на перекур выйти, вроде повод есть, другое, – просто так в рабочее время по улицам болтаться. Сразу кто-нибудь шефу настучит.
Андрей ещё раз усмехнулся про себя. Вот ведь на какие жертвы приходится идти коллеге ради общения, представлявшего по его, Андрея, мнению весьма сомнительную ценность. Работали они пусть в смежных, но всё-таки в разных областях, так что продвижения по карьерной лестнице с его стороны Лиде ждать не приходилось. В силу своего мужского обаяния Андрей не верил, – Лида была замужем и создавала впечатление умной женщины, которая не будет заводить личные отношения на работе на глазах у склочного дамского коллектива. Андрей был заинтригован и следующий вопрос коллеги развил эту интригу ещё больше.
– А какие у тебя планы на сегодняшний вечер? – два раза моргнув, спросила Лида и с деланной детской открытостью посмотрела в глаза Дорохову. – У тебя же бокс вчера был?
– Вчера, – согласился Андрей, – на сегодня пока ничего не планировал.
– Может, прогуляемся после работы, погода вон какая! Или посидим где-нибудь?
– А как же Виталик? – улыбнувшись, спросил Андрей.
– Виталик съел рогалик! – засмеялась Лида. – Он же проводит время со своими друзьями, почему я со своими не могу?
– Ну, мне кажется, это не совсем одно и то же … – снова улыбнулся Дорохов.
– Да брось, мы же просто коллеги, работаем фактически за одним столом четыре года, что мы не можем в ресторане разок посидеть? – голос Лиды был делано возмущён, но глаза при этом хитровато прищурились.
– А как же сын один вечером останется?
– Ой, ему не привыкать, я часто на работе допоздна засиживаюсь, а сегодня просто уйду с неё вовремя, он разницы и не заметит, и потом, только рад будет, что ему никто не помешает весь вечер в телефон играть.
Остаток рабочего дня Лида кидала на Андрея через стеклянную перегородку многозначительные взгляды и ровно в восемнадцать ноль пять они вместе вышли из здания офиса и двинулись в сторону центра. Погода, действительно, была отличной и какое-то время, двигаясь по Новокузнецкой улице, они беззаботно болтали, обсуждая, по привычке, семейные дела Лиды. Она традиционно жаловалась на свекровь и хвасталась успехами сына в школе. Андрей больше молчал и поддакивал в нужные моменты. Его интересовала причина сегодняшней прогулки, и пока он её не понимал.
Но вот в небольшом переулке перед метро «Третьяковская» Лида настойчиво предложила спуститься в маленький полуподвальный итальянский ресторанчик.
– Заглянем, посидим, – естественным тоном предложила она, – а то ноги немного устали. Если что, не загружайся, я заплачу за себя сама.
– Подозревать джентльмена в несостоятельности оскорбительно, – Андрей комично шаркнул ножкой и чуть поклонился, – я нормально воспитан. Дело, в другом, мне алкоголь сегодня нельзя, у меня завтра медосмотр.
– И дался тебе этот медосмотр? Ты же никогда их не любил! Или что-то серьёзное? – спросила она, быстро посмотрев ему в глаза.
– Да нет, серьёзное только отношение к своему здоровью накануне большого проекта, как у любого ответственного человека должно быть.
– Ну ладно, не пей, я за двоих могу выпить, – подмигнула Лида, и, схватив его под руку, увлекла в полуподвал.
Заведение было довольно милым, оно идеально подходило для любителей нешумных бесед в спокойной обстановке. По тому, как уверенно Лида выбрала дальний столик, огороженный полутораметровой деревянной стенкой, Андрей понял, что она здесь не в первый раз, и попали они сегодня сюда не случайно.
Андрей заказал нехитрую закуску и бутылку минеральной воды, Лида попросила бокал красного «Мерло», но официант убедил, что если она захочет второй, то дешевле будет сразу взять бутылку, такая у них сегодня акция. Лида спорить не стала, сказались небогатые детство и юность в Рязани, научившее её практичности с малых лет. После того, как Лидия Кунц отпила треть бокала, за первый тост Андрея в её честь, она заговорила.
– В жару здесь, наверное, хорошо, – начала она отвлечённо. – На улице пекло, а здесь полуподвал, прохладно. Мы когда с Виталиком в Турцию ездили, раньше вечера вообще из номера не выходили, только на обед. Вот интересно, на юге России так же жарко как в Турции?
– Да нет, – ответил Андрей, – всё-таки севернее километров на тысячу. Хотя, летом тоже жарко бывает, да и влажность немного другая.
– Интересно. А я вот на нашем юге никогда не была. Здорово было бы посмотреть, – Лида сделала ещё пару глотков вина.
– Так возьми отпуск, да съезди, – ответил Андрей, начиная понимать, к чему клонит собеседница, – это совсем несложно.
– На отпуск у меня уже другие планы и билеты куплены. Ты лучше скажи, тебе в ставропольской командировке помощник не нужен?
Андрей посмотрел на Лиду. Его расчёт оказался верен, эта девушка никогда ничего не делала просто так, и цель сегодняшней прогулки оказалась ясной как погода в Кисловодске.
– Ты же знаешь, я работаю один. Всегда справлялся, думаю, и сейчас справлюсь.
– Это, конечно, да, – Лида мизинцем пододвинула к Дорохову пустой бокал, и он снова его наполнил, – но всегда же есть менее квалифицированная работа, бумаги разобрать, несложные расчёты сделать, да мало ли. И потом, есть же ещё вечера, – Лида многозначительно подняла чуть захмелевшие глаза, – вдвоём в чужом городе уж мы нашли бы чем заняться, чтобы скучно не было.
Андрей на секунду задумался. Проблемы взять с собой Лиду Кунц не было вообще никакой, шеф сам вчера предложил ему это открытым текстом. Но вот интересно будет, он ей сделает командировку, а сам накануне вылета от инсульта умрёт, как Палыч обещал, вот как она тогда выкручиваться будет? Проект она не потянет ни в малой части, тематика не её, а у хозяина времени на подмену не останется. Забавно. Правда, изучив всю информацию, Андрей решил от инсульта не умирать, по крайней мере, в обозримом будущем, и уж точно не десятого июля, но всё-таки. Как сказал классик, человек внезапно смертен. В то же время, Дорохов понимал, что вряд ли недвусмысленные авансы раздавались Лидой только из-за командировки. Проект хоть и был крупным и интересным, но такие проекты у компании появлялись время от времени, и уникальным он не являлся. Здесь было что-то другое. Может он, Андрей, действительно, ей симпатичен? Он посмотрел ей в глаза. Было видно, что Лида чуть захмелела, но не более того.
– Хорошо, я обещаю подумать, – улыбнулся он.
– Какой же ты хороший, – Лида сделала ещё глоток.
– Может достаточно? – вежливо поинтересовался Андрей.
– С хорошим собеседником время летит незаметно и алкоголь не пьянит, – взгляд Лиды вдруг стал совершенно осмысленным. – А правда, что Глозман уходит?
Наконец-то пазл сложился окончательно. Лида Кунц как умная женщина поддерживала хорошие отношения со Светочкой, секретаршей шефа. И, естественно, эта болтушка, наверняка под большим секретом, рассказала Лиде про предстоящие перемены в питерском офисе.
– Да, я слышал, – уклончиво ответил Андрей.
– Тебе же наверняка в Питере понадобится толковый и надёжный заместитель? – спросила Лида уже без обиняков.
Карты были выложены на стол, и препираться Андрей не стал.
– Но у тебя же ипотека в Москве, – разумно напомнил он коллеге. Детали Лидиных кредитов, как и прочие подробности её жизни на работе знали все.
– А я её раньше закрою. Вот бонус годовой получу, и закрою. В Питере же всё равно компания руководителям жильё арендует, – эту деталь Лида тоже знала.
– А как же Виталик?
– Виталик съел рогалик, – повторила Лида свою утреннюю шутку, которая, по-видимому, казалась ей очень смешной. – С собой возьму, если сыну школу нормальную найдём, а нет, так в Москве останутся, по выходным буду к ним приезжать, или они ко мне.
– Ты так всё рассказываешь, как будто много об этом размышляла, – сказал Андрей, внимательно глядя на коллегу, – Я сам узнал о питерских новостях только в понедельник, и о заместителе пока не думал, времени не было.
– Я тоже в понедельник, но я-то думала, – Лида подмигнула Андрею, снова входя в роль захмелевшей женщины. – А теперь и ты подумай. А в Ставрополь меня возьми, не пожалеешь, обкатаем, так сказать, сотрудничество.
Лида сделала глоток из уже третьего по счёту бокала. Андрей посмотрел на часы.
– Хорошо, я обещаю подумать, – повторил он с улыбкой. – А теперь, извини, тебе не кажется, что по домам пора?
– Может, ко мне? – спросила Лида, посмотрев на него снизу вверх, поскольку он уже привстал из-за стола, подзывая официанта.
– У тебя сын дома один, – напомнил Андрей.
– Тогда к тебе?
– Лида, извини, ты славная девушка, и ты знаешь, как отлично я к тебе отношусь. Мы обязательно продолжим наш сегодняшний разговор, и так как ты захочешь, но давай в другой раз. Завтра у меня день важный, а твой сын всё равно один дома, несмотря ни на какие «к тебе» или «ко мне».
– Даже не проводишь? – Лида обиженно надула губки.
– Я посажу тебя на лучшее такси уровня премиум-класса. Извини, но сегодня, действительно, не могу, завтра важный день.
Как обещал, Дорохов вызвал коллеге серебристый «Мерседес», который укатил её на юго-восток Москвы, где Лиза Кунц и проживала со своей семьёй в ипотечной квартире, и где её сегодня ждал юный победитель конкурса чтецов среди второклассников с редким именем Радомир.
Андрей шёл по Новокузнецкой улице и дышал полной грудью. Была половина десятого, солнце уже закатилось в сторону Звенигорода, на город опускались медленные летние сумерки. Кое-где в окнах загорались огни, за занавесками угадывались силуэты. Кто они, все эти люди? Москвичи или приезжие, отдающие последние деньги за аренду, за право жить в столице и тоже именоваться «москвичом» в своём родном городе и даже иногда считать себя таковым. Там, за этими занавесками проходит какая-то другая, параллельная жизнь, люди ужинают, разговаривают о том, как прошёл день, ругаются и мирятся, кричат на детей-двоечников и хвалят детей-отличников. А может за каким-то окном живёт влюблённая пара, или уже молодожёны, живут, притираются друг к другу, примеряя на себя новые роли, как солдат-новобранец примеряет военную форму, понимая, что выбор уже сделан и в этой одежде ему придётся какое-то время пожить. Или пенсионеры, которым посчастливилось дожить до времени, когда на работу ходить уже не нужно, сидят, взявшись за руки, на диване и смотрят старый фильм с актёрами, которые в их молодость были ещё живы. Андрей фиксировал в своей голове такие моменты. Чувство невольной сопричастности к чужой жизни делало его собственную жизнь чуть интереснее, а его самого немного счастливее. Сейчас он действительно был счастлив.
Дорога до дома заняла полчаса неспешной прогулки. Андрей Юрьевич с сожалением зашёл в подъезд, чудной мир вечерней Москвы остался за спиной и теперь был наглухо закрыт железной дверью.
Завтра Андрею предстоял важный день, – на утро был назначен комплексный медицинский осмотр.