Пик из Эхтера. Цикл книг: «Эйриния». Книга первая. Том I

VI Последняя Надежда

Пик был так потрясен тем, что произошло на Площади что, обессилев от слез, невольно впал в тревожный сон, который продолжался довольно долго. Когда мышонок вдруг очнулся из-за резкого шума поблизости и вскочил на ноги, то подняв глаза к небу, осознал, что день клонится к вечеру.

– Пошел прочь, бродяга! – вдруг ни с того ни с сего получил он удар по хвосту метлой дворника.

Этот мышь и сам на вид походил на такого же бродягу, каким обозвал Пика – весь в рванье, черный как копоть, да еще и с душком. Но мышонок решил не спорить со сварливым дворником и поспешил удалиться.

Слова этого мужичонки не выходили из головы Пика. Но воспоминания о том, ради чего он сегодня вышел в город, заставляли позабыть все обиды и вернуться к выполнению намеченной цели. Но ему недоставало немаловажной детали, без которой нельзя было появиться в черте города, а именно верхней одежки.

На его счастье и удачу, Пик наткнулся в узких переулках на мусорную кучу, выброшенную еще совсем недавно какими-то состоятельными особами. Ему бросилась в глаза простая на вид, но строгая и почти новая рубаха, которую мышонок поднял и поспешил надеть через голову. Только он успел отряхнуться, как до слуха долетели чужие голоса:

– Я говорю вам, это здесь! Этот богатей выкинул всё, что считал ненужным и старым…

– Надеюсь, ты не ошибаешься – иначе я тебя крысам скормлю! – отвечал обладатель хриплого голоса.

Быстро сообразив, что с подобными мышами лучше не встречаться в темном переулке, Пик кинулся со всех ног бежать прочь. Вскоре позади послышалось хриплое сопение и удары тупым предметом.

– Обманывать меня вздумал!

– Не-е-е-т! – раздался сдавленный стон, после чего голоса стихли.

Вне себя от страха мышонок пустился бежать еще быстрее. Отыскав выход на главную улицу и сориентировавшись на местности, он быстрыми шагами направился к Бирже.

Паренек подоспел к парадному входу как раз к закрытию, когда уже вся очередь рассосалась. Не раздумывая, он кинулся в свободное окно Биржи, что располагались на улице.

– Имя!? – сухо спросила молодая работница Окна.

Она уже собиралась закрываться, как вдруг здесь появился этот мышонок. Явно раздраженная подобным обстоятельством, она желала как можно поскорее с ним развязаться.

– Мышонок Пик! – отвечал, запыхаясь Пик.

– Вижу, что не крыса! Полное Имя Отчество.

– Пик, из Семьи Марка! Пик Марк, можно просто Пик…

Сотрудница безразлично выслушала запутывавшегося мышонка. Затем без всяких эмоций раскрыла свой журнал, где каждый обращающийся был внесен в него в алфавитном порядке.

– Ищете работу!?

– Да, ищу!

– Что-то не очень видно, – обратила она внимание на дату обращения. – У вас сегодня последний день.

– Я знаю… Скажите, для меня есть что-нибудь?

– Не суетитесь, Гражданин. Какие все сегодня нетерпеливые, – буркнула себе под нос мышь и полезла в другой журнал, где были внесены доступные вакансии в алфавитном порядке, с указанием срока действия.

– Так, так, так… Нет, нет, нет, – проводила она пальцем по списку. – Кочегар, грузчик, строитель. Не то, не то, не то! Нет! К сожалению, для вас нет подходящей работы.

– Что!? Совсем! – вытянул шею Пик, ибо окно находилось довольно высоко от земли. – Пожалуйста, посмотрите еще раз! – взмолился мышонок.

– Нет, значит, нет! Я говорю вам, для вас ничего нет!

– Но как же так, я целый месяц… Мы заплатили Зерном, – крайне раздосадовано проговорил Пик, вешая нос.

– Слушайте, мне всё равно, как и чем вы заплатили за наши услуги! Для вас у нас ничего нет!

Видя, как сильно эти слова огорчили мышонка, который чуть ли не со слезами стоял перед её окошком, опустив глаза, девушка продолжила:

– Попробуйте заняться куплей-продажей…

– Для этого нужны Зерна!

– Ну, или хотя бы посмотрите вон там, на Доске объявлений. Может, что и найдете подходящее.

Потерявший Надежду Пик, готов был зацепиться за любую соломинку и подняв глаза в сторону Доски, стоявшей неподалеку от входа на Биржу, загорелся новой целью.

– Спасибо! – тихо молвил он, подняв голову.

Но Окно приема оказалось уже занавешенным черной занавеской, что означало: «Закрыто».

Поспешив к стенду, Пик еще долго и скрупулезно осматривал и перечитывал объявления частников, но ничего кроме клерков, да конторский служащих не нашел.

Жутко расстроившись, Пик просто сел на колени возле Доски и опустил взгляд, совершенно не зная, что ему делать и как сказать дома, что остался без работы, снова.

Паренек так глубоко ушел в себя, что и не приметил, как к Доске подошел еще совсем ребенок мышонок – местный расклейщик объявлений. Он повесил прямо в центр большое объявление с кармашком, в котором покоились листочки с адресами, куда обратиться, написанными на тонкой цветной бумаги. Один из них упал прямо перед Пиком. Мышонок поднял глаза на новое объявление и прочитал его. Не веря своим глазам, он вскочил с места и в упор приник к Доске, жадно читая каждое слово.

– Э-э-э, – захотел было задать юноша вопрос расклейщику, но оторвавшись от объявления, увидел, что того и след простыл.

Недолго думая Пик схватил один листочек и прижав к груди, кинулся в припрыжку в долгий путь домой с сердцем полным Надежды. Пусть и призрачной, но это лучше, чем ничего.

VII Страшная Болезнь

Путь домой был неблизким. Он отнял у Пика много сил и высосал остатки хорошего настроения. Оставалось лишь уверенное чувство голода и усталости, ведь с самого ухода из дома мышонок и крошки не съел.

О сегодняшнем злополучном происшествии напоминала лишь ноющая боль в голове, да тяжелые мысли, что перемешивались в одну общую кучу неразберихи и усталости, валившей с ног. Но несмотря на это, он уверенной поступью двигался в сторону родного дома.

Достигнув которого и уже стоя у порога, Пик осознал, что беды пережитым происшествием не закончились.

– Лик, ну сколько можно?! – доносился надрывный крик его матери.

– Сколько нужно, столько и можно! – отвечал невнятно голос старшего брата.

– Ты уже совсем на голову садишься! Это мы не едим, работать не хотим!

– Конечно, вас не прокормишь…

На этих словах Пик не выдержал и резко распахнул дверь. На глаза сразу попался старший брат – Лик, любитель заглянуть в бутылку. Одарив его презрительным взглядом, мышонок не в силах был скрыть своего презрения к парню, который был его старше на год. Но из-за страшного пристрастия казался зрелой мышью. Таким неопрятным, неумытым, с заплывшими бирюзовыми глазами, взъерошенными темно-русыми волосами и потрепанной одеждой, порванной в нескольких местах. Он еле мог стоять на ногах, но при этом продолжал «качать права», разговаривая с родителями на повышенных тонах.

– Со своими тремя классами образования… Не то, что мы, правда Пик!? -поприветствовал его брат.

Мышонок молча прошел к кастрюле с супом. Но не найдя там ничегошеньки, исподлобья взглянул на брата, который за минуту до этого вылил остатки еды себе в тарелку через край. И пока нес её до стола, пролил половину на пол.

– Слушай, собирай манатки и убирайся отсюда! – не выдержал тут отец семейства – средних лет светло-русый мышь, с крайне уставшим выражением лица.

Его синие глаза источали боль за сына, а руки тряслись. Он всячески старался скрыть свой мандраж, охвативший всё его тело.

Как и мать, он сидел на кровати, так как находится за столом было невозможно из-за запаха перегара.

– Я имею право здесь жить не меньше вашего! – высокомерно промямлил Лик и полез рукой в карман своей изрядно потрепанной рабочей спецовки.

После чего достал небольшой пузырек и поднес к губам.

– Юлий! – посмотрела на мужа мышь, тот встал, подошел к столу и грозно молвил:

– Сюда!

– Не-а! – сказал наигранно детским голоском парень и прижал к себе «лекарство» от всех болезней.

– Снова за старое!? Отдавай сюда! – повысил голос отец.

– Мало вам моей зарплаты?! Так еще и жить не даете! – проскрипел Лик, строя из себя жертву обстоятельств.

– Это мы тебе жить не даем!? Это ты, на протяжении трех лет нам покоя не даешь! Отдавай, говорю!

– Это вы! Вы во всем виноваты! Я говорил, что люблю её, а вы… Эх! – отмахнулся от него сын.

– Меньше пороть надо! И года не продержался на службе стражником, как сошелся с ней и начал бухать… Брось, говорю!

– А вы знаете, что у неё от меня сын!?

– Знаем, как и от всех в порту! «Уличная бабочка» вот кто она, твоя Вира!

– Сами вы «бабочки» – огрызнулся Лик на мать.

– Ты как с матерью разговариваешь?! – получил мощный подзатыльник от отца нерадивый сын.

– Как хочу, так и разговариваю! – начал орать грубым голосом парень.

– Со мной можешь говорить как хочешь, но не с матерью! Не будет её, кому ты нахрен нужен будешь такой?!

– Так выпьем за это! – раскрыл пузырек Лик и отхлебнул.

Не успел он его закрыть, как Юлий схватил руку сыну и попытался вырвать отраву.

– Не-е-е-ет! – завизжал диким визгом парень и схватился с отцом в рукопашную.

Завязалась потасовка, в которой Юлий отчаянно пытался вырвать у сына яд, отравляющий им всем жизнь. Но Лик и не собирался сдаваться. Вскоре в ход пошли кулаки.

– Пик, помоги отцу! – крикнула тут мать.

Мышонок, стоявший всё это в стороне, весь дрожа от отвращения и гнева, бросился на выручку отцу. Быстро обхватив ноги Лику, он потянув их на себя. Стол опрокинулся, а вместе с ним брат. Затем мужчина, придавил его мордой к полу.

– Ах ты сволочь! Убил бы тебя, да гнить на рудниках на старости лет из-за такого говна не охота! – ударял он Лика по лицу ладонью.

– Ну! Убей, убей, убей! А-а-а-а! – припадочно вопил диким хрипом пьянчуга, после чего стал пытаться вырваться, весь извиваясь и брыкаясь.

Пик со слезами на глазах, обнял обе ноги брата и не позволял их распускать.

– Гаденыш, вот ты кто! Мы тебя кормим, одеваем, обуваем, а ты… – весь содрогаясь проговорил отец. – Лилия, водички, дай водички!

Мать быстро подскочила к крану с водой, набрала пустую кастрюлю и вылила прямо на лицо сыну, который весь хрипел, рычал и пускал кровяные слюни.

– Я вас… Я вас…

– Ну, что, что?!

– Засужу, удавлю, ночью убью!

– Тебе мало? Еще, еще, еще!? – ударил его три раза по щеке мышь, стараясь бить не сильно, ведь он и вправду мог размазать сопляка по стене одним ударом.

Отец Пика отличался здоровыми плечами, за которыми было много лет нелегкой работы на заводе по изготовлению шестеренок, для крупных механизмов.

– А-а-а-а! Убивают! Соседи, спасите, вызовите стражу!

– Может еще королевских гвардейцев позовешь!?

– Да, да, их самых! Они вас быстро засадят в тюрьму и больше я вас не увижу!

– Дурак ты все-таки! – проговорил, утирая слезу Юлий и ослабил зажим. – А соседи и без тебя знают, что ты за мышь такая!

После недолгих мытарств Лика, в домике-норке воцарилась тишина. Вскоре виновник всего «торжества» засопел, и отец тихо молвил:

– Понесли его в комнату!

Вместе с Пиком они оторвали бедолагу от пола, и внесли в комнату, где совместными усилиями уложили на нижний ярус кровати. После чего отец, мать и младший сын ушли в переднюю комнату.

Мышонок поднял стол, затем стул и сел на него. Родители уместились на кровати. Царила гробовая тишина, все были на взводе, и никто не знал, что сказать, ведь слова были здесь неуместны.

– Как всё прошло?! – первой нарушила тишину мама мышонка.

– Завтра иду на собеседование, – проскрипел мальчик.

– Ну вот, наконец-то хоть одна хорошая новость за весь день! – проговорил отец, попытавшись встать, но в спину резко вступило, и он согнулся от боли.

– Опять!? – подскочила к нему мать.

– Усмирять его становиться всё сложнее, – тяжело дыша, проговорил Глава Семейства.

– Вовремя ты сынок, – прошептала мама, бросив взгляд на сына, который сидел на стуле сам не свой.

Опустив голову, шмыгая носом, Пик из последних сил старался успокоить свои дрожащие руки и выкинуть страшные мысли о Лике из головы. В такие минуты ему хотелось только одного – самому удавить родного брата. Да только на кого тогда он оставит своих родителей?! Именно эта мысль останавливала его всякий раз, как пьяный брат устраивал побоища дома, и ему с отцом раз за разом приходилось усмирять его силой.

– Позволь, посмотрю! – молвила мышь, взяв с полки баночку с мазью, собственного приготовления.

Отец снял рабочую и единственную рубаху из плотной шерстяной ткани. Стараясь скрыть свой испуг, женщина прикусила язык и стала намазывать во всю спину огромный синяк мужа, проступивший по вине старшего сына.

– Что сегодня… За причина? – чуть погодя тихо молвил Пик, утирая нос.

– Причина!? Таким как он, она не нужна. Они всегда найдут повод! Спроси отца, он знает, – отвечала мать.

– Ладно тебе! Я бросил, сразу же после твоего рождения, Пик… А ты нашла что вспомнить, Лилия!

– Конечно, ведь у тебя отнялись ноги. Если бы не они, ты бы не оставил эту дрянную привычку…

– У меня была – Ты! Ты помогла мне справиться с этой болезнью! А Лик, нашел какую-то вертихвостку, которая еще и подливала ему… Вот девки пошли – дуры!

– А мужики тряпки! Чуть что – сразу в стакан…

– Да-а-а, времена нынче нелегкие! С тех пор как Король заболел, а это лет так пять, всё пошло под откос. А еще этот промышленный Прогресс! Дышать от гари и дыма уже нечем! – закашлялся отец.

– Да-а-а, помнятся мне здешние горы, когда они были покрыты густыми лесами, – припомнились былые светлые деньки мышке.

– А нынче, вокруг одна сплошная безжизненная пустыня! Всё повырубали, остальное сожгли. И ради чего!? Чтобы у нас каждый день была грязная вода, которую надо кипятить прежде, чем пить. За которую еще и дерут три шкуры. Да газовая плитка, для работы которой нужен пар, который вырабатывается путем горения остатков лесов! – продолжил сетовать на современные условия жизни простых мышей Юлий.

– Да еще эти газетенки, которые и читать страшно! Не новости, а сводки ужасов! Вот, например, сегодняшние: «Маньяк-насильник хотел похитить ребенка прямо на площади на глазах матери, перед зданием Биржи…»

Услыхав это, Пика всего передернуло, и он вскочил на месте.

– Или еще: «Избалованная Принцесса, нанесла оскорбление троим заморским Принцам, которые прибыли свататься…» – не договорила мать, как паренек воскликнул в голос, оскорбленный до глубины души, первой новостью:

– Всё это ложь!

– Тише сынок, – шепнула на него мышка, бросив беспокойный взгляд на дверь в соседнюю комнату.

– Нет, вот здесь так написано… А Принцы и вправду сегодня приехали. Их многие соседи видели, сами рассказывали…

Пик, не желая больше слышать этих лживых новостей из этих грязных низких газетенок, что каждый день доставлялись бесплатно каждому жителю города ближе к вечеру, дабы тем было чем себя занять после работы, направился к себе в комнату.

– Ладно, завтра рано вставать, – прохрипел он и захлопнул за собой дверь.

Оказавшись в комнате, наедине со своим дурно мерзко пахнувшем от перегара братом, Пик не желая видеть его лица, быстро поднялся на второй ярус и уставился широко раскрытыми глазами в потолок.

Стены и дверь были тонкими и как бы тихо не разговаривали родители, обсуждая новости и собственную жизнь, мышонок всё слышал. Спустя некоторое время дверь раскрылась. В комнату вошла мама, держа в руке свечу, так как на улице уже совсем стемнело.

– Сынок, Пик?! Прости, со всем этим я позабыла спросить – есть хочешь?! Я приготовлю. Отец, конечно, лег спать, но ничего…

– Спасибо, мама, аппетита нет, – отвечал тихо юноша, а у самого живот сводил от голода. – Да и папа спать лег, ни к чему шуметь…

– Хорошо, я завтра приготовлю. Спокойной ночи, Пик.

– Спокойной ночи, Мама.

Дверь захлопнулась, шаги стихли, за стеной воцарилась тишина.

Сна не было ни в одном глазу. Не зная куда деться, мышонок тихо привстал на кровати и потянул ручку на потолке. С тихим скрипом открылся небольшой люк на крышу.

После чего, подтянувшись на руках, он вылез на свежий воздух. Подобрав ноги под себя, Пик устремил свой взор наверх, на звезды, на полумесяц, на бесконечный простор ночного неба – такого успокаивающего и отвлекающего от всего земного, суетного и наболевшего.

Через несколько минут молчаливых мечтаний, внимание мышонка переключилось на фейерверк, который запускали из Королевского Дворца, наверняка по случаю приезда Гостей. Не успел он закончиться, как где-то неподалеку раздался чей-то хмельной голосок, горланивший какую-ту песню.

 
«Мы уедем с тобой, подальше от всех бед…»
 

Голос был столь протяжный, что Пик снова поднял очи в сторону Небесных Огней. Вся праздничность, красочность и веселость которых, очень контрастно смотрелась на фоне бедности, серости и пьянства, царившими повсюду. И не было видно этому конца и края.

Тяжело вздохнув, паренек узнал голос горланившего на всю улицу прохожего.

– И ты мой друг, не устоял, – тихо прошептал мышонок.

В полной темноте заведя свой «будильник» на раннее утро, он направился обратно к себе, чтобы наконец лечь спать.

VIII По дороге на работу

Всю ночь Пик изо всех сил пытался уснуть, шевыряясь из стороны в сторону. Затыкал простыней уши, клал голову под подушку, но шум оркестра, играющего во Дворце всю ночь, эхом проносился по всему городу. Он даже долетел до Пригорода. Вместе с пьяными криками на улице, невыносимым храпом и стонами на нижнем ярусе – всё это вместе сделали эту ночь совершенно бессонной.

А когда Лик, ко всему прочему, стал истошно кричать и вопить, выкрикивая имя Виры и кучу неприличных слов, Пик окончательно сдался и просто лег на спину с открытыми глазами.

Шло время…

Потихоньку стихли крики на улице, праздник во Дворце стал подходить к своему завершению. И к концу ночи мышонку удалось погрузиться в сон.

Но не успел он закрыть глаза и как следует разоспаться, как пришло время пробуждения. Наступило ранее утро, а вместе с ним в комнату вошел отец и громко молвил:

– Лик, ты собираешься вставать!? Время идти на работу! Или ты думаешь, мы будем кормить тебя вечно?! Вставай, давай!

– Да-да, сейчас, – отмахнувшись, проскрипел Лик в ответ и повернулся на другой бок.

После чего Глава Семейства вышел.

Поддавшись жуткой усталости, Пик прикрыл глаза и снова вырубился. Но ненадолго. Спустя некоторое время в комнату вошли оба родителя.

– Я не собираюсь повторять тебе дважды! Вставай!

– Вста-а-ю, – лениво промямлил Лик.

– Сейчас я его водичкой, – ушла в соседнюю комнату мышь.

– Лучше вставай сам, если не хочешь принять холодный душ…

– Хо-ро-шо-о, – проскрипел парень не в силах и рукой пошевелить.

– Ну как знаешь! – предупредил его отец, и мать вылила на голову сына полную кастрюлю холодной воды.

– А-а, что такое!? – вскочил на кровати мышь, и замер в полном недоумении.

– Пить меньше надо! Посмотри, на кого ты похож?!

– Похож на тебя, – начал потягиватся Лик.

– Я нашел в себе силы бросить! А ты… – громко говорил ему отец.

– Снова обоссался! – заметила мокрую простыню мать.

– Ты посмотри, посмотри…

– Мы не пили, – отвечал Лик, еле шевеля языком.

– Организм не обманешь! Всю ночь орал, и вот тебе результат.

– Это вам приснилось…

– И это тоже?! – ткнул мужчина сына носом в мокрую кровать.

– Конечно! Обливаетесь тут водой, еще спрашиваете, откуда сыро…

– Помяни мои слова – до добра это не доведет!

– Понял, я понял, – отмахнулся от родителей парень и начал подниматься.

Мать и отец посмотрели на родного сына с невыносимой жалостью и болью. Не зная, что и сказать ему, они покинули комнату.

– Ну ладно, мне пора! – чуть погодя прошептал Юлий уже стоя на пороге.

– Удачи дорогой! – проводила его Лилия, чмокнув в щеку.

Отец напоследок бросил взгляд на сына, который еле держался на ногах, но всё же смог дойти до сюда.

– Дурак! Глаза бы мои тебя не видели, – с этими словами вышел мужчина из дому.

Жена, захлопнув за ним дверь, легла на кровати, лицом к стене.

– Жрать, где жрать!? – сев на стул, начал требовать еду Лик.

– Нету!? Снова! Ну ладно! Спасибо всем вам, пойду работать! Зарабатывать Зерно, чтобы после работы снова пойти к своему сыночку. Не желаю счастливо оставаться, просто уйду. До вечера! – хлопнул он с силой дверью.

У Пика оставалось еще немного времени. Но как тут можно было уснуть, когда в доме царило такое?! Самое ужасное, подобное происходило не только у них. Эта беда постигла многих и стала настоящим бичом, наряду с бедностью и воровством.

Мышонок слышал, как тихо плачет мама, которая боялась его разбудить своими слезами. С высоты второго яруса, видя сквозь распахнутую дверь, как тяжело она дышит и часто вздрагивают её плечи, он не в силах был сдержать своих горьких слез отчаяния.

Ему стало так больно и тяжко на сердце, отчего жутко захотелось что-то изменить в этой беспросветной Жизни. Он взял с себя обещание, во что бы то ни стало получить сегодня работу. Решив для этого раньше остальных прийти, мышонок быстро слез с кровати и поспешил в переднюю комнату.

– Доброе утро, мам! – тихо молвил юноша, боясь потревожить её.

Он сам подошел к плите, но поискав взглядом, понял, что ничего нет. Быстро поставив воду на плиту, мышонок включил её, побросал туда сухую траву, что была на полке в баночках и через минуту суп был уже «готов». Наложив себе в тарелку, паренек принялся ждать, пока тот остынет и немного заварится. Обычно для варки подобного завтрака требовалось не менее часа, но у него не было столько времени.

– Прости сынок, всю ночь орали, а еще Лик… Голова раскалывается и сил нет, – тихо прошептала мама.

– Ничего мам, я уже заварил себе суп.

– Вот и гоже! – повернулась мышь лицом к сыну. – Так куда тебя берут?

– На полиграфический Комбинат!

– По образованию, по профессии?

– Пока не знаю…

– Только сейчас заметила на тебе другую рубашку, – вздохнула мышка.

– Да, – зажался Пик, не зная, что и ответить.

– Там выдали?

Пик нервно закивал и принялся хлебать суп.

«Помню, когда я работала там в горячем цеху, на отливе букв из свинца, а затем в печатном цеху, нам тоже выдавали одежку.

Да-а, раньше было лучше. К работникам относились с уважением. Платили вовремя. На пенсию по вредности позволяли выйти раньше…»

– Но ничего, ты парень молодой, может повезет и попадешь в наборный цех, там лучше, чем в горячем, – закашлялась мама и Пик опустил глаза.

– Слава Королю, образование тебе дали хорошее. Может быть всё еще наладиться! – проговорила она последние слова закрывая глаза.

Пик не желая тревожить её, тихо быстро дохлебал суп, помыл тарелку и, взглянув на маму, тихо молвил:

– Да, всё наладиться, вот увидите, – подошел он ближе и нежно, с любовью в сердце, поцеловал её в лобик.

Затем тихонько вышел из дому, тихо прикрыв за собой дверь.

– Удачи тебе! – приободрил тихо сам себе Пик.

– Она никогда не лишняя, – ответил он и, засунув руки в карманы штанишек, поспешил в город.

Каждый из нас достоин шанса изменить свою Жизнь к лучшему. Самое главное не упустить этого Момента. Но порой так трудно понять, наступил ли он или еще не время. Всех нас мучает вопрос: «Что подает нам Надежды и принесет ли это Плоды? Или это просто Мечта и ничего более».

Еще труднее осмыслить все «За» и «Против», когда в доме, в котором ты вырос и живешь, происходит нечто подобное, как у Пика в Семье. Тем труднее осознать, что никому кроме тебя и твоей Семьи совершенно нет дела до твоих забот. Ведь у каждого есть подобные Проблемы, о которых они предпочитают умалчивать.

Так что остаётся лишь стиснуть зубы, собрать остатки сил в кулак и продолжать бороться за своё Счастье, каким бы неуловимым оно не казалось…

Понимая, что ему никуда не деться из колеи обычного мышонка, созданной Системой, в которой он жил, Пик, как и все, решил на время отбросить тяжелые мысли и двигаться дальше. Но, как и всем в подобных ситуациях, ему это не очень удавалось.

Слишком свежи были раны на сердце и сильна невыносимая боль. Уже не в первый раз ему приходилось поднимать руку на собственного брата, пусть и заслуженно, но от этого ему не становилось легче.

Если кто скажет, что он переживает больше нужного – серьезно ошибается. Пик чувствовал всю тягость боли родителей в те минуты, а также каким-то немыслимым образом злость и гнев самого Лика. На следующее утро и весь последующий день он объяснял это просто – родительские и братские узы, которые были сильнее всего, даже самых дальних расстояний.

Одолеваемый необъяснимой злостью, на всё и вся, а также непомерной усталостью от всего, Пик вскоре добрался до города. Вместо обычного пути на север, на первой же развилке дорог, он направился направо – на восток. Где ему не приходилось еще бывать из-за ограниченности кругозора и жизненного пути, обходившегося лишь школой и домом.

Но теперь, он стал старше, получил Образование. Пришло время двигаться вперед. Если бы только знать, туда ли ведет его Судьба и не ждет ли его впереди новые разочарования и беды.

Всю жизнь Пик привык сомневаться в себе и в своих силах. Как и все простые мыши он был воспитан тем образом жизни, что царил в округе. С самого детства каждому мышонку внушали, что он лишь крупица, песчинка, в огромном Механизме Города. Каждый из них должен занять своё место в нем, дабы обеспечить правильную работу всей Машине. Так говорили в начальной школе, так и после, в профессиональных учреждениях. Детей учили, что вся Власть идет свыше и что нет никого достойнее её, чем сам Король.

Тем страннее и непонятнее было то, на что Пик вскоре наткнулся, следуя направлению монорельса, в самую глубь Производственных кварталов.

– Долой Короля! Долой Тирана! Хватит уже так жить! Мы достойны большего! – стали доноситься зазывные крики впереди.

Где вокруг кричавшего собралась толпа зевак – простых мышей, решивших послушать уличного крикуна, прежде чем разойтись по работам. Этот мышь, кричавший так громко уверенным в своей правоте голосом, стоял на небольшом помосте. Возвышаясь над всей толпой, он раздавал всем желающим некие листовки.

– Возьмите, возьмите! Важна подпись каждого из вас! Только все вместе Мы сможем остановить распущенного Короля! Берите, подписывайте Петицию, и вот увидите – каждый наш Голос да будет услышан Королем! Он должен знать, что о нем думает Народ…

– Нет, спасибо! – отмахнулся Пик от одного из помощников глашатая, который силком впихивал листовки каждому, кто был здесь или просто проходил мимо.

– Вас что, всё устраивает!? И вы довольны жизнью!? – не отставал помощник от Пика, когда тот пристально взглянул на кричавшего и заметил в его горящих глазах огонек, вовсе не робости, а нечто другое, чему он еще не знал названия.

– Я сказал, не надо! – твердо ответил паренек, повысив голос.

Мужчина в темном плаще вопросительно взглянув на старшего и получив кивок, поспешил доставать других.

Почувствовав на себе пристальный взгляд Скандалиста, Пик напоследок обернулся и увидел, как тот взял в руки тетрадь и сделал в ней какие-то записи, при этом не сводя с него пристального взгляда. После чего вновь продолжил агитировать Народ.

Это показалось крайне странным. Особенно поразило мышонка то, что ничего подобного он никогда не видел и не слышал призывов против Власти и Короля в живых кварталах города.

Постепенно Пик стал понимать – здесь царила совсем другая жизнь, со своими правилами, которые только предстояло познать мышонку.

Оставив без внимания подобных крикунов, Пик устремил свой взор на небо, которое здесь было куда мрачнее, чем за городом из-за обильных выбросов копоти и гари множества труб. Возвышаясь на горизонте, они казались густым лесом, за которым не было видно света солнца. Также здесь оказалось очень трудно дышать полной грудью, а от едкого дыма с непривычки глаза слезились.

Опустив взгляд, Пик приметил, что дорога под ногами лежала разбитая и многие годы не ремонтировалась. А всюду возвышались, ни жилые дома с большими окнами, просторными улицами и перекрестками, а гигантские монолитные здания, с небольшими окошечками на каждом этаже. С торчащими во все стороны трубами, уходившими в небо или землю, большим количеством пристроек и высокими каменными заборами вдоль всей площади Заводов и Фабрик.

Ступив сюда, Пик осознал, что подобным крепостным стенам не было конца и они тянулись сплошной линией далеко на восток. Каждый завод и фабрика, были по-своему снаружи схожи. Отличались лишь внутренним содержанием и вывесками с названиями, что висели над каждой проходной.

Ткацкая фабрика, Деревообрабатывающий комбинат, Пищевой комбинат, Сталелитейный завод, Механико-технологический комбинат, Филиал инженерно-строительного управления, Филиал Оружейной Палаты, Издательский Филиал Королевских средств массовых информаций, Полиграфический комбинат, Резиново-каучуковая фабрика, Завод по изготовлению изделий из кожи и меха, Завод по изготовлению шестерней, Горюче-смазочный комбинат, Филиал и Депо Королевского транспорта, Завод по изготовлению котлов, Завод по изготовлению скобяных изделий, Завод по сборке и проектированию карет.

Дальше шли различные филиалы: Мебельный, Обувной, Дорожный, Хлебопекарный, Винный, Портной, Черепичный, Кирпичный, Цементный, Газовый, Водонапорный и многие другие.

Все эти фабрики и заводы, мануфактуры, филиалы были связаны общей цепью газовых и водяных труб, что находились друг от друга по соседству, а иногда и вовсе располагались на одной территории.

От самых крупных фабрик и комбинатов вели свои монорельсы в общую колею. По которым, ночами развозили готовую продукцию и сырье на другие заводы. Вся эта Цепь зданий походила на один, гигантских по площади размеров с четверть города, а то и больше, Живой Механизм. Работающий как часы, и днем, и ночью, никогда не прекращающий свой Цикл «жизни».

Больше всего удивило Пика то, что у каждой проходной завода или фабрики, комбината или филиала, располагались чуть в стороне подобные тому крикуну, странные типы, агитирующему против действующей Власти.

Располагались здесь и псевдоврачи, продающие за бесценок панацею от всех болезней. Сумасшедшие ученые, предвещающие конец света и собирающие пожертвования на строительство убежища для всех, включившихся в эту затею. И те, кто продавал задаром книги о псевдоучении и всякой другой ахинеи.

Именно на них заострил внимание Пик. Обычно он видел книги лишь в дорогих лавках города, где каждая из них стоила целое состояние, а эти отдавались за ползерна.

Пробиваясь в толпе назад к дороге, мышонку на глаза попался один длинный тип, худощавого телосложения с покрытой головою капюшоном, в длинном плаще и черного окраса когтистыми руками. Его ловкие движения не остались незамеченными мышонком, когда этот тип запустил свои загребущие ручонки в сумочку впереди идущей женщине. Недолго думая, Пик кинулся к нему и схватил за локоть.

Но не успел он и слова молвить, как воришка, не оборачиваясь, сильно ударил локтем ему в живот. Затем быстро выдернув руки из сумки, оставшись ни с чем, скрылся в толпе. Хозяйка, почувствовав копошение позади себя, обернулась и увидела Пика, у которого от удара дыхание перехватило, и он замер на месте с вытянутой рукой.