– Тань, – фыркает Максим, – ходи с бабушкой. Хотя пока не подрастешь, никто и не будет.
– Фи, ну и благодарность от спасенных, – несостоявшаяся миледи убегает в сторону подъезда.
Петя растерянно:
– И что же делать, Максим?
– Не знаю, Петя. Деньги есть?
– Нет.
– А как же нам теперь в школу ходить?
– Меня в сороковую записали.
– Здесь всех в сороковую зачисляют.
– Покажешь, как до неё добраться?
– Выйдешь минут за сорок до начала уроков. Встретимся в подвале. Внизу.
– Зачем?
– Обходной путь покажу.
Полнокровный сентябрь 1999 года
В автобусе едет Макс. Ему уже 24 лет. Он весьма пьян. Болтается по салону, подходит к другим пассажирам, что-то рассказывает, размахивая руками. Соседи иногда кивают ему, но большей частью отворачиваются. Автобус останавливается. Максим выходит на остановке и покупает в киоске, второго или третьего поколения периода первоначального накопления капитала, чекушку водки и пачку сигарет. Початую бутылку кладет во внутренний карман куртки. Идет к домам, пытаясь прикурить на ходу. Рядом с ним вырастает мужик в натянутой на уши черной шапочке – это выросший Жбан.
– Слышь, браток, притормози! Эй, слышь, который час?
– Нет часов.
– Что, что ты сказал?
– У меня сегодня сын родился!
– С-ы-ы-н…, а не гонишь?
Молодой Максим достает из внутреннего кармана куртки чекушку.
– Брат, давай отметим?!
– Не ссы, в натуре. Деньги давай, отметим.
– Жбан?! Это ж я, Макс!
– Брателло, в натуре. А чё, правда, сын?
– Правда, новоявленный отец отпивает из бутылька. Три шестьсот!
– А ты чё – заблудился? Здесь роддома нет.
– Да я отмечаю.
– А чё – деньги есть?
– Да, есть.
– Ну, давай.
Гопник протягивает руку, на его запястье в уличном свете блеснула стекляшка часов. Максим осматривается по сторонам. Никого нет. Тогда он нелепо размахивается и бьёт брателлу по протянутой руке чекушкой. Жбан от неожиданности пропускает удар, но тут же контратакует. На молодого папашу сыплются удары. Руками. Ногами.
– Бля-а, – напевно тянет грабитель. – Ну, сука, гнида..
Жертва ложится на землю и закрывает голову руками. Бандит присаживается рядом с ним на корточки, быстро обшаривает карманы, достает кошелек, вынимает деньги , кидает пустой кошелек на землю.
– Ты как там, брателло?
– Темно.
– Вот и отметил!
Жбан харкает на лежащего. А затем быстро уходит прочь. Молодой Макс приподнимается и начинает шарить возле себя в поисках кошелька. Находит часы со сломанным замком браслета, а затем и сам кошелек. Рассовывает их по карманам, нащупывает чекушку. Взбалтывает её, на донышке остались последние капли. Выпивает остатки и отбрасывает пустую бутылку в темноту. Встает. Идет вдоль домов.
Неожиданно загораются фары милицейского уазика. Молодой Максим жмурится. К нему приближаются два милиционера. Первый из них, если бы не форма, ничем бы не был похож на мента – улыбчивый такой дядечка с капитанскими погонами. Второй – начинающий матереть молодой волкодав – с колючим взглядом и сержантскими лычками.
– Кто такой? Что делаем?
– Прикурить не будет? – улыбается Максим.
– Когда вы только накуритесь?!
– Да у меня сегодня сын родился!
– Много сегодня выпили, молодой человек? – участливо интересуется капитан.
– Да меня ограбили только что!
– Сейчас сядем в машину, доедем до отделения, разберемся.
– Да мне в роддом надо!
– Стоять, командует волкодав. – Тихо, бля. А ну-ка – ноги врозь.
Второй милиционер начинает обыскивать Максима. Находит и передает часы и кошелек, найденные у него, первому. Тот начинает осматривать содержимое кошелька.
– Ну, что? – не терпится молодому. – Что там?
– Пустой.
Старший разглядывает часы, затем ищет свет, чтобы что-то прочитать на них. Показывает их Максиму.
– Твои?
– Я же говорю: меня ограбили. Неужели непонятно?
– Как зовут?
–Макс. Максим.
– Я всё понял. Позвольте представиться: капитан милиции Изотов. Мы задерживаем вас для выяснения личности и сейчас доставим вас в наше линейное отделение в Ингином переулке.
– Гражданин начальник, за что?
– Было бы за что, щерится сержант, – убили бы.
– Да мне в роддом…
Второй милиционер заламывает руки Максиму.
– Остынь, сынок, – успокаивает Изотов. – Имеем право задержать на 48 часов для выяснения. Будешь кобениться, наручники наденем. Понял?
– Да у меня паспорт с собой!
– Отлично, в отделении и посмотрим. Там светлее.
– Да, чёрт с вами. Везите.
Максима заталкивают в уазик. Второй милиционер садится за руль, заводит авто – тут же включается автомагнитола:
– Начинаем передачу «Кто вы, мистер Путин?», посвящённую назначению Ельциным своего преемника. У нас в гостях политолог…
Водитель переключает канал:
– И охота тебе, Михалыч, всякую муйню слушать.
Из автомагнитолы слышится шансон:
Прикрываясь улыбкою робкой,
Скромно вниз опустивши глаза,
Вы нахально махали зеленою соткой,
Покупая всю ночь, до утра.
Нас, построив в шеренгу по росту,
Обходили, тела теребя.
Подбирая в подарок партнеру-уродцу
Тех, что любят сейчас кореша.
Вы ходили слегка возбужденный,
Выбирая товар не спеша.
Я ж стояла, застывши столбом прокаженным,
Покрываяся краской стыда.
Я ж стояла последней в рядочке,
Тихо радуясь, что не верста.
Но, промямлив сквозь зубы: «Ну, сучкины дочки»,
Вы небрежно подняли глаза.
Кто же вас научил этим взглядам,
Что как током вздымают сердца.
Неужели же так – неожиданно, сразу –
Загорается раем душа?
Всё – попалась профессионалка –
Пятна крови покрыли лицо.
Ах, как хочется вновь стать лишь честной давалкой,
Разорвав роковое кольцо.
Сколько раз говорила мне мамка,
Что клиентам не смотрят в глаза.
Разве может по жизни продажная самка
В миг влюбиться в мальчонку-купца?
Водитель, выключает магнитолу.
– Эх, пивка бы сейчас.
– В чем проблема? – риторически восклицает старший – К Денису заверни.
– Смотри, там ещё кто-то копошится!
Машина останавливается. Милиционеры выбегают из машины. Наш герой остается в авто. Он в отсеке для задержанных, где дверь открывается только снаружи. Но через пару мгновений эту дверь открывает … Жбан.
– Что, брателло, киснешь?
Задержанный с ужасом смотрит на старого знакомца. А тот залезает к себе во внутренний карман и достает внушительную пачку баксов, а затем протягивает ее Максиму. Максим машинально берет деньги.
– На! – хохочет Жбан. – На памперсы! Поздравляю. Зла не держи, я тоже отмечал! ! Днюха у меня! И линяй, пока мусора у тебя бабки не заметили. Могут и прибить, чтобы про эти баксы у них больше никто не спрашивал. Не ссы, брателло, прорвемся!
Именинник испаряется. Макс с ужасом смотрит на деньги у себя в руках. Переводит взгляд на открытую дверь – опять на деньги, снова на дверь – на деньги. Вылезает наружу и бежит вдоль домов. Стоило ему остановиться и перевести дыхание, как кто-то схватил его сзади в замок. Максим дернулся и начал проваливаться в какую-то яму, по традиции вырытую городскими службами. Схвативший Максима сзади повис на нем, и они вместе покатились вниз. Клубок тел. Руки в захвате на шее у Максима. Дно ямы. Бетонный желоб для труб. Торчащая арматура. В лунном свете видна неестественно задранная голова милиционера-капитана.
Наверху включается сирена и мигалка. Шорох рации. Звук открывающейся двери. Звук шагов молодого мента.
– Михалыч, ты где?
Шаги наверху удаляются. Макс неумело, обрывая ногти, расстегивает кобуру на поясе у трупа. Вытаскивает пистолет. С трудом вылезает из ямы и бредёт, куда не зная. На улицах ни души.
Макс и сам не понял, как он здесь оказался. Наступает тишина. И в тишине слышно, как скрежещет дверь подъезда в доме на той стороне пустыря и гулко хлопает на ветру. Он бежит через пустырь. Заходит внутрь подъезда. Поднимается на пару этажей и садится на подоконник. Его трясет. Он хватается за уши руками и тихонько воет, раскачиваясь, как будто молится. Постепенно вой становится громче. Лязг железной двери секции – и компания поддатых людей обоего пола, шумя, выходит на площадку, к лифту. Компания смотрит на него. Он – на компанию. Меньше всех ему нравится тот, который вышел в тапочках. Вероятно, хозяин квартиры. Он брезгливо рассматривает чужака. Женщина из компании, напротив, смотрит на Максима, игриво улыбаясь. Приходит лифт, компания с веселым шумом заталкивается в кабину. Хозяин, оставшись один, делает шаг в сторону сидельца.
– Парень, это, конечно, не мое дело, но шел бы ты отсюда.
– Закурить не будет? – Максим не отводит глаза.
– Ну что, милицию вызвать? Шел бы ты домой. К бабе своей.
Жилец поворачивается. А наш беглец достает пистолет:
– К бабе?
Советчик усмехается, слыша, как Максим встает, и уходит в свою квартиру. Наш же герой прячет пистолет и поднимается на лестничную площадку выше. Люминесцентная лампа, находясь на последнем сроке жизни, тщится осветить площадку, мигая азбукой Морзе. Максим нажимает на кнопку дверного замка. За дверью слышатся шаги. Затем раздается Танин голос: