– Отделение не способно вызвать огонь всех точек. Обнаружена скрытая турель предположительно седьмого уровня. Тип урона – энергетический. Данный вид вооружения способен уничтожить боевого бота за одно-два попадания. Предположение#1: турель не будет стрелять до определенного момента. Предположение#2: высока вероятность наличия других тайных турелей, которые на данный момент не обнаружены, следовательно – не учтены.

– Пояснения приняты. Ожидай.

Раптор вновь напряг и без того уже нагревшиеся кластеры. Новые данные сводили на «нет» получение полной разведывательной информации насчет возможности противника сопротивляться. Скрытая турель означала, что она уничтожит всё отделение за восемь-двенадцать выстрелов. То есть, за те же восемь-двенадцать секунд. Это было плохо.

– Скаут-один – Раптору.

– На приеме Раптор, слушаю Скаут-один.

– Наблюдается бронетехника противника. Одна единица. Классификации не поддается. Описание: бипод. Физические параметры: высота – 3 метра; длина – 3-3,5 метра: ширина – 2-2,7 метра (лоб), 3 метра (корма). Бронированный, имеются две огневые точки подвеса. Скорость: 2.8; мобильность: 12; огневая мощь: не определено; защита: не определено; количество пилотов: не полностью определено. Вероятно, управляется одним биосом. Принадлежность единицы киберплантам – 0%. Скаут-один доклад закончил.

– Доклад принял, Скаут-один.

Значит, всё-таки имеется у них бронетехника… Небитые биты дружной многомиллионной толпой капнули в соответствующий стек памяти.

Разведчиков Раптор тоже разделил на две части, каждая из которых наблюдала базу с разных сторон. Стороны те были ближе к тылу врага, что оказалось вполне оправданным, ведь именно там и был замечен вражеский бипод. Раптор пошёл на подобный выбор маршрутов для разведчиков, также сильно рискуя. По-прежнему полагаясь, что блокпосты скорее мертвы, чем активны, он протащил скаутов буквально под их стенами. Ни одного выстрела с тех не раздалось. Старшая машина уже более уверенно пометила в своём блокноте: внешние бункера имеют строго оборонительное назначение и с вероятностью в 65% активируются только при нападении на них.

Но одновременно с этим они же активировались и при нападении на основную базу. При этом, имели все возможности истрепать нападающих ещё на подступах к цитадели.

Обстановка осложнялась. Раптор физически чувствовал, что не способен спланировать всю операцию так, чтобы получить максимально возможную пользу. Его «либертас» уже дважды пытался отключиться, благо в обоих случаях сработал предохранитель, разработанный и внедрённый Тактиком-1. Но тот же предохранитель не позволял теперь Раптору просчитать ситуацию в большем количестве вариантов развития. У робота вновь загорело в груди. Вычислительных мощностей явно не хватало, и эту проблему требовалось решить сразу же по возвращению на базу. С другой стороны, его не особо заботило то, что он задачу выполнит плохо. Это не его вина, да и слова такого Раптор, собственно, не знал. Понятие это ему было совершенно не знакомо. Он просто исходил из тех фактов, что всплывали сейчас перед ним некрасивой и непоследовательной цепью.

Итак, итоги: атаковать в лоб было нельзя, так как турель седьмого уровня попросту перестреляет атакующих в одиночку. Не такой уж секретной она была, раз её смог засечь Центурион-один. Если бы они шли только на нее да по чистому полю, то у данной турели не было бы шансов. Но в том-то и дело, что отделение будет атаковать не по чистому полю. У них на пути будут ловушки, много ловушек и преград. Да ещё блокпосты эти… А в такой ситуации турель даже не нагреется толком. Для нее наверняка проделаны свои огневые рубежи, которые позволят стрелять сквозь линию преград. Биосам даже не придется задействовать остальные скрытые точки, а в этом случае предполагаемая разведка боем лишалась всякого смысла. Роботов перебьет одна-единственная турель, которую и так видно.

Кроме всего прочего, атаковать с флангов означало нарваться на этого бипода, который совершенно не вписывался в рисунок предстоящего боя. Как он защищен? Что он может? Насколько он функционален? Один ли он вообще? На все эти вопросы не было ни одного ответа. Но, с другой стороны, его миссия и заключается в том, чтобы эти ответы получить. Поэтому, спустя девять секунд, Раптор загружал подкорректированный план атаки в модули каждого из командных ботов.

– Скаут-1 – Раптору.

– На приеме Раптор, слушаю Скаут-1.

– Зафиксировано движение с восточного выхода. Группа биосов в количестве 10-ти единиц. Техника: бипод из предыдущего доклада, условно именуемый «бипод-1». Следует в арьергарде. Остальные юниты – пехота. Направление движения группы противника: 126 градусов. Скорость передвижения: 2.8. Порядок построения – походный. Скаут-1 доклад закончил.

– Принято, Скаут-1. Продолжать наблюдение за группой противника.

События менялись крайне стремительно. Скаут опередил Раптора буквально на несколько долей секунды перед тем, как главный командный бот собирался отдать приказ об атаке. Теперь вылазка вражеского отряда снова меняла тактический рисунок ситуации.

Вектор атаки его роботов пролегал с севера, с направления в 162 градуса. Люди шли на 126… Что ж, их маршрут пролегал не так и далеко от места засады. Тем более что биосы двигались явно не с целью дать бой роботам, так как первоначальный их строй был походным. Отсюда следовал вывод, что роботы до сих пор не были обнаружены, а значит, имеют неплохие шансы на внезапность атаки. После трех секунд планирования Раптор собрался, наконец, отдать приказ…

– Скаут-1 – Раптору.

Раптор перевел приказ в режим ожидания.

– На приеме Раптор, слушаю Скаут-1.

– Противник прекратил движение. Причина: техническая неисправность бипода-1.

– Центурион-1, прекратить выполнение боевой задачи 1.3. Отделение перевести в охранный режим, – окончательно распрощался с приказом об атаке 018-й.

– Центурион-1, приказ принят и распознан. Выполнение боевой задачи 1.3 прекращено. Отделение переведено в охранный режим.

Раптор уже был недалеко от позиции разведчика, поэтому мог видеть всё сам. Он обладал несколько худшей сенсорикой, чем была у Скаута-1, однако и она позволяла увидеть, что бипод ведет себя явно некорректно: тот лежал на боку и дрыгал лапками. Звуки сквозь хмарь доносились приглушенные, однако по ним можно было понять, что биосам эта ситуация очень не нравилась. Они бегали вокруг взбесившегося танка и, по всей видимости, пытались его отключить, так как то один, то другой из них дергал за обшивку позади кабины дрыгавшегося в конвульсиях аппарата. Наконец, одному кожаному ублюдку это удалось – он явно открыл какую-то панель в корпусе и, спустя пару секунд, мех застыл в неподвижности.

Раптор создал нужный файлик по этому поводу в папке «Противник. Слабые места обороны».

Биосы действовали очень слаженно. За то время, пока они выплясывали вокруг забузившего бипода, из ворот уже выехала другая механизированная телега, подкатила к поверженному меху, размотала трос с гаком и, бесцеремонно зацепив «больного» за пятую точку, поволокла его в открытый свор ворот базы. На все ушло тридцать две секунды. За это время роботы не успели бы ворваться на базу, воспользовавшись моментом. Раптор это уже просчитал.

Оставшаяся без бипода группа, тем не менее, возвращаться на базу не стала, а, перегруппировавшись, продолжила движение, но уже ввосьмером, так как один из них (предположительно, техник) исчез за воротами вместе с танком. Следовательно, вражеский отряд от выполнения задачи не отказался, а – снова, следовательно – свою задачу они особо опасной не считают. Хотя и считают ее важной, раз продолжили движение.

Спустя семьдесят три секунды отделение Центуриона-1 вышло из режима охраны.

Глава 15. Полевой тир

Шесть целей. И немного позади – ещё две. У пяти врагов армисы были относительно пропорциональными и чистыми. Трое же остальных имели доспехи тёмного цвета и довольно необычной текстуры: поверхность брони покрывала короткая поросль, как будто биосы обросли мехом. Но поросль шевелилась, и время от времени меняла цвет, да так, что на мгновение его подчинённые машины теряли свои цели из виду. Да к тому же с них сбрасывался прицел, наведённый ранее.

«Вражеские юниты достигли индивидуальной маскировки высокого уровня. Степень маскировки юнитов (по переменной «количество») неравномерна. Большинство вражеских единиц оснащены низкоуровневой системой маскировки. Предположение#1: степень маскировки зависит от неустановленных факторов. Предположение#2: наиболее вероятный фактор – опыт вражеского бойца».

Выведя данную справку на оперативный экран и отредактировав её в некоторых местах, Раптор быстро сохранил файл в соответствующей папочке. При этом он ни на миллисекунду не отвлекался от наблюдения за вражеским строем.

А вражеский строй медленно, осторожно, но уверенно входил в зону гарантированного поражения целей, выставленных Раптором боевых машин. Они находились на опушке леса, в 627-ми метрах от ближайшей секции крепостной стены. Биосы приближались к ним цепочкой с поля, до сих пор не обнаруживая засады.

Впереди шёл мясной враг в довольно массивном доспехе. Система определила его, как «тяжёлый штурмовик». Ну или, возможно, страж. В любом случае, Раптор решил, что толстокожий юнит должен будет принять на себя сразу три выстрела.

Следом за ним, крадучись и, как будто перетекая с ноги на ногу, стелился худоватый силуэт. И сразу, едва Раптор сконцентрировал внимание на нём, над шлемом врага красная плашка тревожно замигала. Потому как «худой» очень подозрительно себя вёл. Блок боевого анализа вдруг взвыл на предельных оборотах:

«Ассоциация....

Ассоциация…

Ассоциация подобрана. Достоверность: 94%.

Достоверность ассоциации подтверждена.

Внимание! Обнаружен вражеский разведчик! Степень соответствия поведению разведывательного юнита – 94%. Степень опасности – высокая! При ведении боевых действий рекомендуется к уничтожению первым!

Внимание!

Принять меры к уменьшению заметности!

Внимание!

В случае неудачи ликвидации разведчика сменить текущие позиции!

Внимание!..».

Раптор мигом просмотрел все девять рекомендаций по противодействию столь опасному дрищу, что вертел своей головой в сотне метров от затаившегося в кустах металлического рыцаря. Позади головы «худого», высовываясь из небольшого ранца, бесшумно крутилось темное веретено импульсной антенны, при этом сигналы её никаким оборудованием из группы Раптора не фиксировались. Но в том, что эта крутящаяся шишка волны точно излучает – в этом боевой блок был уверен просто железно. И ранец тот тоже следовало поразить незамедлительно, если не удастся уничтожить самого разведчика быстро. Без ранца этот разведчик уже не разведчик.

Остальные нафаршированные доспехи особо тревожных сообщений не вызывали, за исключением подсвеченного жёлтым контуром «интереса» последнего врага. Тот тоже был не особо крупным, но тот факт, что он держался позади всех, и при этом явно отставал специально, и вызвало вокруг него жёлтый ореол. «Предположение #2.1: заместитель командного юнита. Вероятность: 77%. Командный юнит движется предпоследним. Вероятность: 92%. Рекомендован к первостепенному уничтожению. Первостепенное уничтожение затруднено. Командный юнит не находится на линии огня ни одного союзного юнита. Уничтожить при первой возможности. Анализ завершён».

Жёлтого он убьёт тоже, но только после разведчика и командира. То есть, через девять секунд. Потому что через восемь он откроет огонь.

– Навести главные стволы на следующие зоны! – полетел первый приказ по неподвижному строю. – Скорость наведения – один миллиметр в две секунды. Время наведения – восемь секунд. После наведения доложить о статусе синхронизации. Доклад в личном порядке от каждой машины. Огонь открывать по команде. К наведению – приступить! Разблокировать внутреннюю связь. Передать приказ по строю.

Это была предпоследняя команда. Последней будет «Огонь!», если ни один из бойцов не засбоит. А они не засбоят – в этом Раптор был абсолютно уверен.

Один миллиметр в две секунды – этой скорости было вполне достаточно. Центурионы и легионеры и без этого неотступно вели стволами каждую из своих целей, а после того, как к ним прилетел файл с новыми точками прицеливания, им всего-то требовалось довести прицелы на 2-4 миллиметра по курсу движения цели. Старшая командная машина Раптор рассчитала текущие скорость и направления врагов и выдала новые красные точки ведения огня. Как раз в тех местах, где через восемь секунд и появятся вражеские объекты.

Срезы воронёных цилиндров неумолимо задвигались по воздуху со скоростью полмиллиметра в секунду…

– Синхронизация: успешно.

– Огонь!

Двенадцать докладов прилетели одновременно и вовремя. Двенадцать винтовок изрыгнули энергию и металл безупречно. С некоторым запозданием с правого фланга затараторил скорострельный плазмомёт группы прикрытия. Раптор и её решил ввести в бой, едва увидел результаты первого залпа.

«Произведено выстрелов: 126.

Поражено целей: 6.

Уверенно поражено: 6.

Уничтожено целей: 5.

Небоеспособных целей: 6.

Уничтожено высокоприоритетных целей: 1 (3).

Боеспособных высокоприоритетных целей: 2.

Оценка ситуации… покидают район боевых действий цели: 2.

Оценка ситуации… покидают район боевых действий высокоприоритетных целей: 2.

Рекомендовано уничтожить высокоприоритетные цели в количестве 2 шт.

Анализ завершён».

Раптор уже наводил своё основное орудие вслед стремительно удаляющимся командиру и его заместителю. Однако же стоит отметить в соответствующем файле скорость реакции этих двоих на нападение. Неожиданное нападение. Ещё заряды до их строя не долетели, а эти двое уже уходили в прыжок. И сейчас, после первой истекшей секунды боя, они настолько интенсивно маневрируют, что наведение затруднено на 69%. Если накинуть ещё проценты неудачного выстрела, то вероятность поражения цели и вовсе выходила какой-то… некрасивой. Трёхзначной и некрасивой.

Но Раптор о некрасивых цифрах не думал. У него была настоятельная рекомендация к уничтожению левого и «жёлтого», так что он не будет обращать внимания на какие-то некрасивые числа.

«Выстрел произведён… Промах. Заряжание. Цель №2 не поражена. Цель №2 покинет зону поражения через 4,451 секунды. Корректировка… Вычисление… Наведение… Сброс… Наведение… Захват… Выстрел произведён… Промах. Заряжание. Цель №2 не поражена. Цель №2 покинет зону поражения через 2,538 секунды. Корректировка… наведение… корректировка… наведение… сброс… Цель №2 покинет зону поражения через 1,868 секунды. Наведение… сброс… Цель №2 покинет зону поражения через…».

У Раптора как будто Тактик в голове поселился. Такое совмещение оборудования, конечно, было невозможно на столь огромном расстоянии, но боевой мех буквально всеми электронами ощущал влияние мощного и непонятного воздействия, выразившемся в длинном и нераспознаваемом фрагменте речи, типа «датысукаплятьвонючаящасятебядостанугнильтошнотная».

Именно этот звуковой фрагмент Раптор неожиданно перехватил сорок два часа назад, будучи ещё на базе и находясь в режиме активной обороны этой самой базы. В тот момент он находился рядом с Тактиком, который вёл огонь на уничтожение членов стаи очень прыгучих ларгов девятого уровня. И при этом активно фонил в атмосферу непонятными сигналами, один из которых Раптор и перехватил. Перехватил и зачем-то зафиксировал его в памяти.

Тогда же Раптор услышал невозможный приказ, отданный Тактиком самому себе в форме «Нахер пошёл со своим упреждением!» буквально вслух, и после именно этой команды следующим же выстрелом срезал царя летучих обезьян. Значение словоформы «нахер» железному центуриону как раз было отлично известно. Особенно в союзе с глаголом «пошёл»…

По необъяснимым причинам Раптор решил испробовать ту же тактику. Тем более, времени на это имелось – вагон и ещё два вагона: за полсекунды вселенные взрываются, а тут – почти целая секунда. И всего-то требуется запечь чью-то задницу вместе с содержащимся в ней…

На прицельной панели основного орудия, вторя резким манёврам цели, метался круг упреждения, старательно рассчитываемый и любезно отображаемый блоком боевого анализа «либертаса». Предыдущие два выстрела хозяин того «либертаса» по этому маркеру и делал. И оба – промазал.

Следовательно – «Инициировать процедуру «нахер пошёл»»…

Механизм Раптора кряжисто присел на целый микрон, монументально замер, и…

«Наведение… отключено. Выстрел произведён… Заряжание. Цель №2 поражена. Цель №2 покинула зону поражения. Наведение на цель №3… Ошибка. Цель №3 покинула зону поражения. Процедура «Нахер пошёл» завершила работу. Процедура ведения огня орудия №1 завершила работу».

Командный мех повторно вызвал из памяти момент с мигнувшим на экране «иксом» попадания заряда по «Цели №2». На таком расстоянии ещё можно было разглядеть, как, сперва сгруппированный силуэт вражеского командира, нелепо мотнулся в сторону и чуть не влетел со всего размаху в равнодушную стену базы. Следом за ним порхнула лёгкая фигурка «жёлтого».

Больше в ту сторону смотреть смысла не было, так как новой информации из последней стрельбы всё равно уже не почерпнёшь.

Зато её можно было черпать прямо здесь, куда подчинённые машины тащили результаты стрельбы первой. Шесть дымящихся тел. Три из них безнадёжно развалены мощными выстрелами с близкого расстояния. Двое – без голов, а вот последний ещё шевелится, что говорит о том, что враг не добит и представляет некоторую опасность.

Впрочем, Раптор отменил приказ на его добивание, так как точно знал степень той опасности в процентах: ноль целых одна десятая. Да и то, вся эта доля относилась на момент неожиданности. То есть, на обыкновенное чудо, которого никто не ждёт. Высшая командная машина сочла данную возможность ничтожной.

– Раптор Центуриону-2.

– Раптор на связи. Слушаю тебя, Центурион-2.

– Зафиксированы фрагменты передачи данных во вражеский лагерь. Источник данных – цель №5. Центурион-2 доклад закончил. Жду дальнейших указаний.

– Доклад принял и распознал. Вскрыть доспех цели №5. Распознать характер сообщения.

– Приказ принят и распознан. Приступаю к исполнению.

– Уточнение: приказ не ликвидировать цель №5 актуален до особого указания.

– Уточнение принято и распознано. Подтверждаю приказ на сохранение жизни цели №5.

Раптор между тем, наблюдал уже другую картину: легионер № 228 978 потрошил цель №1, под которой и скрывался тот самый вражеский разведчик, голова которого сейчас безвольно опиралась на ту самую импульсную антенну, что он так и не успел спрятать в свой ранец. По разведчику стреляли сразу два боевых меха, одним из которых был сам Раптор. Вторым – центурион №1, который должен был ту голову скауту снести. Не снёс.

А заряд Раптора попал врагу чуть ниже груди и выжег там приличного размера яму с маслянистыми чёрными краями. Но не эта яма интересовала сейчас старшую машину. Рядом с обрывами той ямы, в которую как раз в этот момент наступил ногой один из легионеров, виднелся зазор, где чётко фиксировалось движение чего-то. Даже движениЯ – там много чего шевелилось, что шевелиться сейчас не могло по определению – вражеский разведчик был стопроцентно мёртв.

Стоящий же внутри тела разведчика легионер, слегка развернулся, хищно наклонился, выпустил из свободной руки боевой клинок, поддел, и очень мощным и резким движением располовинил грудной отдел брони биоса, явив взору весь этот бутерброд в разрезе.

От чудовищной температуры попавшего в разведчика заряда его верхняя часть туловища до самой шеи буквально запеклась и сварилась одновременно. Кстати, Раптор оказался прав: только что Система подтвердила, что им уничтожен биос Глит, уровень – 7; класс – разведчик. Так вот, почти весь он превратился в один огромный чебурек, однако шея, да и сама голова оставались вполне себе целыми частями этого нелепого организма. И они до сих пор жили.

Нет, враг по-прежнему числился уничтоженным – Раптор это перепроверил. Дважды. Врага он считал абсолютно ликвидированным. Но таковым разведчика не считал его личный доспех, который изо всех оставшихся сил старался восстановить бесполезное тело мёртвого хоста.

Вокруг разрезанного поперёк «ошейника» шевелились многочисленные полипы, которые тянулись из армиса к телу своего хозяина. Те, что смогли дотянуться, тут же наливались сочным вишнёвым цветом и явно что-то прокачивали сквозь себя.

Процессорный модуль Раптора ничего не понимал во всей этой процедуре, но старательно записывал всё происходящее себе в хранилище. Он отогнал легионера и взялся за мертвеца сам. Командный мех то разрезал все эти ниточки жизни между костюмом и недоваренным мясом, то вновь прижимал его края поплотнее. В результате этих действий он наблюдал, как мелкие повреждения на трупе затягиваются и исчезают, а крупные покрываются защитной, и довольно прочной плёнкой. И единственное, в чём Раптор смог самостоятельно разобраться – армис очень хорошо ремонтирует труп. Многих других операций Раптор не понимал, однако продолжал старательно записывать весь процесс. Всё шло в стек.

По итогу, спустя 38 секунд, армис Глита прощально пискнул и резко опал, теперь уже точно зафиксировав смерть хозяина и свою собственную смерть. Ниточки-полипы вмиг потеряли свои цвета, а само тело разведчика начало оплывать и растекаться. Но Раптор всё равно просчитал эту ситуацию, как удачную: данных было собрано просто огромное количество. И это несмотря на то, что напротив почти каждого пункта той информации стояло неприятное «Назначение: неизвестно», тем не менее, Раптор знал, что уж одна-то машина в их мире точно разберётся со всем этим. Не могла не разобраться. Она же – прайм-приор.

– Раптор Центуриону-2.

– Раптор на связи. Слушаю тебя, Центурион-2.

– Работа по сбору данных, согласно введённой директиве № 4-0013-01, завершена. Пересылаю файл с результатами.

– Файл принят и распознан. Перейти к выполнению процедуры действий по восстановлению боеспособности подразделения. Условия: боевые. Выполнять.

– Приказ принят и распознан. Подразделение приступает к выполнению процедуры № 2.2.2.

Согласно этому алгоритму действий, сейчас все бойцы в его отряде примутся к обнаружению и исправлению возможных повреждений и неисправностей, и при этом, учитывая боевые (а не лагерные) условия, будут непрерывно следить за периметром.

Раптор вскрыл файл, полученный только что. В принципе, там ничего нового не было: описания уничтоженных врагов, старательно зафиксированные посмертные действия ещё двух доспехов, да типы и характеристики образцов захваченного оборудования и вооружения. По крайней мере, всего того, что получилось как-то активировать и использовать.

Единственным интересным докладом был перехват радиопередачи из «врага №5»: «Мед-коммандер Миала – Вайнеру. Мед-коммандер… я – ранен… пожалуйста… Прошу, помогите… пожалуйста! Я серьёзно ранен… запрашиваю срочную помощь… мед-коммандер Миала…». И всё в таком духе. Техники робота выяснили, что передача велась по внутреннему диапазону, который охватывал не более 1200 метров, что, в принципе, говорило о том, что человек запрашивал помощь прямо из базы.

Но Раптор точно знал, что с базы к ним никто не прилетит. Потому что Раптор был уверен, что Медик, которого звал Вайнер, в момент ранения солдата находился не на базе. Он шёл в строю. Где-то позади.

Раптор ещё раз выкатил список уничтоженных врагов и с высокой степенью вероятности вычислил: медик шёл в самом конце строя. Окружённый жёлтым ореолом «интереса». Могучий Раптор, против своей электрической воли, максимально сфокусировал камеры на отстоящей в шестистах тридцати девяти метрах крепости. Бывший легионер с недавних пор сильно доверял своему «интересу».

***

– Выстроить отмеченные единицы в атакующий строй по форме 3-7. Отмеченные единицы объединить в группу «Атака». Принять изменения по переименованию. Командирам «Атаки» принять новые боевые алгоритмы. Командирам «Атаки» принять новые боевые задачи. Получение подтвердить.

– Центурион №2 боевые алгоритмы и боевые задачи получил, принял и распознал.

– Центурион №3 боевые алгоритмы и боевые задачи получил, принял и распознал.

– По завершению построения – доложить и ожидать дальнейших приказаний.

– Приказ принят и распознан.

– Группе «Атака» – отбой по связи. Внимание единицам, не включённым в группу «Атака». Отмеченные единицы объединить в группу «Отход». Принять изменения по переименованию. Отделению «Отхода» – выстроиться в походный порядок. Отмеченным разведъюнитам – выдвинуться на разведку.

– Приказ принят и распознан.

Раптор вновь посмотрел в сторону настороженно притихшей базы биосов. Сколько их там всего есть – он, конечно же, не знал наверняка. Но зато он наверняка знал, что их там точно на шесть единиц меньше. Опираясь на это (ну ещё и на то, что наиглавнейшей его задачей было проведение разведки боем), заместитель Тактика по войне принял решение ту войну развязать по полной.

Сам же он, с одним неполным отделением и с шестью разведчиками, отправится обратно, на доклад к своему хозяину – тому самому Тактику, который ему наиглавнейшую задачу и поставил. И ориентировочно через восемь часов Раптор предоставит прайму полный доклад. Надо только посмотреть, как пройдёт штурм вражеской крепости. Раптор сомневался, что тот затянется на долгое время. Но всё-таки на кое-что он, можно сказать, надеялся.

В его обновлённых алгоритмах ведения боя, что он скинул командирам «Атаки», были изменены приоритеты самого боя. Теперь приоритетом в них стояла не задача уничтожить как можно больше сил и огневых средств противника, а задача быстро достичь стен крепости, и при этом оставаться максимально неповреждённым.

Раптор выкрутил мобильность своих войск на максимум и прописал каждому бойцу траекторию движения при штурме. Он облегчил их механизмы, сбросив лишний боекомплект, клинки, обвесы и даже несколько десятков килограмм брони с некоторых легионеров. Наручные щиты у обоих центурионов он отбирать не стал, впрочем, как и баклеры у легионеров, что встраивались в их предплечья вместо клинков.

И вот, прилетел последний доклад о готовности группы, пересчитаны последние данные по ситуации, и Раптор отдал, наконец, свой самый фаворитный приказ:

– Атаковать!

Роботы молча снялись со своих мест, вырывая целые заросли своими сверкающими пятками, и понеслись на максимальной скорости к потемневшим от грязи и крови стенам. Через 1,3 секунды все девятнадцать роботов синхронно дёрнулись в своей атаке, и сменили позиции в строю. До открытия базой огня на поражение, весь строй менял те позиции по рандомному счётчику, который давал команду на манёвр уклонения в диапазоне от нуля до полутора секунд. Это вносило некоторый элемент непредсказуемости, что, как казалось Раптору, было полезным.

Пушки со стен заговорили все и разом. Старшая командная машина даже не напрягалась, когда зафиксировала 87 огневых точек на этом участке. И параллельно она же отметила отрицательную динамику потерь среди её личного состава: по сравнению с предыдущими тактиками ведения боя та динамика действительно была отрицательной. И даже очень.

С первым выстрелом врага рандомный счётчик манёвров завершил работу, и в дело вступил следующий алгоритм, предписывающий отслеживать движение вражеских орудий и просчитывать те места, которые они могли бы поразить. Понятно, что те места алгоритм категорически запрещал посещать. И эту мысль старшей машине также подсказали её враги.

Накануне Раптор был впечатлён тем, как те две приоритетные цели среагировали на засаду. У робота аж весь механизм нагрелся, пока тот тужился в непосильном анализе. Но единственное предположение, которое имело хоть какой-то логический смысл, гласило о том, что боевые доспехи настороженных биосов попросту увидели в какую сторону летели энергетические сгустки. И, мгновенно всё просчитав, цели смогли определить позиции стрелков, их огневые сектора с допустимыми углами обстрела, и уйти от наиболее вероятного вектора поражения. И, что было важно: основывались они при всём при этом лишь на предполагаемых позициях роботов. Невозможные исходные данные! Раптор никогда бы не осилил такую задачу за столь короткое время – а они смогли! Не было никаких предпосылок, и всё-таки они просчитали весь свой манёвр поразительно верно.

Раптор четыре минуты силился состряпать хотя бы примерный аналог биологического программного обеспечения для таких ситуаций. И чего-то там даже накодил… Теперь тот же софт Раптор впихнул своим атакующим юнитам, и ждал результатов этого эксперимента. Кривого эксперимента, надо сказать. Чего старшая машина, в принципе, и не отрицала.

Но всё равно, по результатам первых пятнадцати секунд атаки, Раптор мог лицезреть в своём строю девятнадцать из девятнадцати машин. Конечно, дальше огонь будет только плотнее, но и это являлось прекрасным результатом.

Результаты его откровенно радовали… правда, не всегда. Например, центурионы, обладая более быстрыми процессорами, абсолютно успешно либо избегали попадания, либо попросту подставляли свой щит под удар. А вот более слабенькие в умственном развитии легионеры порой ошибочно принимали какой-нибудь отросток стены за пушку и старательно его избегали… попадая под огонь из другого «отростка», которого им буквально не хватило ума обсчитать.

Ещё через двадцать секунд роботы достигнут полосы препятствий и, естественно, будут полностью уничтожены, но досматривать это Раптор будет уже через камеры одного из атакующих роботов. Он и так уже насобирал достаточно интереснейших данных, на которые даже не рассчитывал ни он, ни его хост. Железный генерал шёл и даже слышались мурлыкающие звуки из его механизма. Строчка выполнения главного задания горела самым любимым синим цветом самого любимого сочного оттенка. Машина была по-компьютерному довольна.

Будет что рассказать Тактику. И даже имеется почти стопроцентный шанс не услышать в ответ ремарку с обязательной словоформой «нахер».

***

Борза вновь видел перед собой красные «глаза». Взор Полковника был суров, печален и растерян одновременно. Позади него стоял весь личный состав базы, который остался в живых после, не сказать, чтобы массированной атаки роботов. Тем не менее, в Колыбели сейчас горели восемь красных ламп… Восемь! Борза уже начинал потихоньку ненавидеть это число «бесконечности», потому как видел его в такой «красноглазой» форме уже не в первый раз.

21. Ремарки – они же – пояснения. В программном ремесле зачастую объясняют простым русским языком, для чего написана та или иная строчка кода.