***
Боевое возбуждение ещё не спáло. Неизрасходованный стакан адреналина не спешил распадаться на маленькие биохимические кусочки, и теребил каждую мышцу каждого из молодых тел. Люди и фейны судорожно сжимали рукоятки винтовок, или просто кулаки, нервно оглядывались на мнимые опасности, замирали адамантовой статуей в позе стрелка при каждом подозрительном цоканье и лязге. Одним словом, группа была ещё на взводе, не веря, что битва уже закончилась, и их главный враг уже повержен. Но что-то всё равно было не так.
Магор лихорадочно осматривал останки разрушенных нападением зданий, не выпуская из рук плазменного виброкинжала, которым он только что славно поработал. Целые и более-менее уцелевшие сооружения разведчик уже осмотрел, остались лишь выжженные пятна с у́гольными и треугольными зубами остатков стройконструкций, торчащими из земли. Пара из них и вовсе не поддавалась идентификации, однако почти все в отряде уже сообразили, что ни одно здание не подходит под параметры самого главного сооружения – репликатора.
– Его здесь нет! Есть лишь завод, но самого репликатора нет!! Вайд, что у тебя??
– Обследовал базу по внутреннему периметру. В пределах кольца репликатор, либо его останки, не обнаружены! Дееспособных вражеских единиц нет!
Вайд был таким же штурмовиком, что и Лайя с Каро, но он шел в третьей волне атаки, так как… кто-то же должен был в ней атаковать. И такая тактика явилась оправданной: именно Вайд успел уничтожить недобитую турель, что наводилась куда-то вниз, и жука с огромным плазменным резаком, который уже был занесен над головой Каро. И все это он сделал за тот прыжок, который перенес его через стену. Бот вообще коварно себя повел: учитывая, что ни Каро ни Лайя его не заметили, изначально он где-то прятался. Да вот, хотя бы под толщей грязи, которая была разворочена невдалеке от трупа инжа! Конечно, это могла быть и воронка от взрыва, но что-то подсказывало штурмовику, что не нагревались её края от жара экзотермических реакций.
Теперь же, после того, как все движущиеся цели были уничтожены, Магор направил всех троих в патруль вокруг базы. А, спустя еще четверть минуты, приказал Вайду искать репликатор. Которого он не нашел. И это была первая плохая новость за сегодня. А в остальном, всё складывалось очень даже ладно.
Тот дождик, что сопровождал их всю дорогу, вплоть до «темного» леса, действительно оказался хорошей приметой. В бою никто не погиб, и даже не был серьёзно ранен. Более того, на территории вражеской базы не было обнаружено ни одного военного робота, которые, по идее, должны были пастись здесь стадами. Но они отсутствовали, и это было удачей… подозрительной такой удачей. Как и всё то место, которое они восемь минут назад с боем заняли.
Вообще, база вокруг не была похожа на крепость хотя бы шестого уровня – она едва дотягивала до второго! Несмотря на излишнее количество довольно слабых турелей, она была неспособна организовать сколь-нибудь серьёзную оборону от такого подразделения, как отряд Магора. Можно сказать, что люди и фейны даже перестарались в применении своих сил. И сильно перестарались. Налицо «превышение допустимой самообороны», так сказать. Назначение данной крепости все меньше и меньше становилось ясным для озадаченных умов победителей.
Головы остывали, и в них упорно лезли вопросы, навстречу которым никто из ответов не выходил… Например, для чего вообще нужна была эта база, если она не заточена ни под войну, ни под сколь-нибудь серьёзное производство? И почему её стены были настолько слабо укреплены, что даже один шальной выстрел из гранатомета сумел-таки развалить одну секцию забора, который и зиял сейчас несуразным проломом?
А в пролом, который Аэс всё-таки сделал, в данный момент входил он же со своим напарником – Вирулием. Оба уничтожили по нескольку киберплантов, которые действительно явились на шум драки, как и предсказывал командир. И сейчас, весьма довольные собой, а также радостные за всю группу, они шли на её усиление, деловито обживая единственную брешь в стене. Больше незваным гостям ломиться было некуда, кроме как сюда, поэтому стражами тут и был устроен первый рубеж обороны. И лишь потом обоим этим воинам передался тот вирус беспокойства, который стремительно овладевал всем отрядом.
– Командир! Докладываю: в зоне патрулирования обнаружен один вражеский бот – инженер четвертого-пятого уровня! Ему удалось отступить на 310 глубоко в лес! На данный момент отслеживается уверенно, но контакт с целью будет прерван ориентировочно через двадцать секунд! Цвет бота – глубокий синий!
– Репликатор и другие строения за пределами базы и в прилегающем лесу не обнаружены! Продолжаем облёт!
– Жду указаний на предмет удаляющегося инженера.
– Синий!!! – Магор был попросту ошеломлен сообщением обеих штурмовиков, которые сейчас были разведчицами.
Синий цвет оставшегося в живого трусливого робота означал только одно: репликатор совершенно точно не был уничтожен, так как любой цвет, отличный от серого, обозначал прямую принадлежность к соответствующей группе. Если уничтожался последний репликатор, то цвет всех оставшихся в режиме функционирования юнитов сразу же менялся сперва на серый, а уж потом – на вражеский, светло-синий. Именно голубого цвета становился маркер врага, как только тот замечал опасность. Для людей такими врагами, как известно, были не только роботы, но и киберпланты. Те же киберпланты, которые состояли в одной стае и управлялись одним вожаком, приобретали маркер глубокого синего цвета. У одиночек – только голубой. Так же было и у роботов.
Темно-синий же цвет бота сообщал о том, что репликатор точно не был уничтожен, а проклятый юнит по-прежнему состоит в группе Тактика! А сам Тактик, получается, остался в живых и уже через пару часов снова будет в строю, воссоздавшись уже на своей родной и укрепленной базе. И это была очень плохая новость. Но тогда для чего нужно было тратить столько ресурсов, столько времени и столько усилий, чтобы построить эту бесполезную базу?! Или все же это неспроста? Нехорошее чувство жуткой опасности стремительно завоевывало душу того, кто сам привык завоевывать.
– Готовность-один!!! Лайя, Каро – живо на базу! Все, кто за периметром – на базу! Осмотреть здесь всё! Поднять каждый камень, каждую железку, в каждую дырку заглянуть! Нужно понять, для чего здесь ошивался сам Тактик и зачем он вообще обнаружил себя!
Ответ пришел через пару минут…
– Фьиууу! Ты посмотри только! Зачем он хранит столько топливн…?
– ЗАКРООЙ!!!! з-ЗАКРОЙ НЕМ-НЕМЕДЛЕННО!!!!
Заикающийся и бледный Магор рванулся к оторопевшему Санису, который только что нашёл и распахнул настежь, замаскированный прямо в небольшом земляном холмике люк, и сейчас с удивлением взирал на то, что тот под собой скрывал. Магор не успел ни с приказом, ни с его выполнением. Он увидел только, как прямо перед его носом в открытый проём стремительно пронырнул маленький силуэт четырехлапого роботика, который, шустро зарывшись в бледно-желтые цилиндры, противно завизжал, разогрелся и…
Ослепительно-белая мгла вновь накрыла сознание Магора. К сожалению, он был самым опытным из всех, кто сейчас видел точно такую же мглу, так как он намного чаще других посещал это место. Именно так выглядит Колыбель изнутри…
Глава 7. Вилка бытия
Сквозь мешающую глазу струйку крови Полковник смотрел на покидающего капсулу человека. Сил не было даже для того, чтобы стереть неугомонную красную речушку, берущую своё начало на вершине лба и разветвляющуюся где-то в устье шеи. Сил не было совсем, армис был на пределе, как и сам человек.
Нет.
Оба были уже за пределами, не расставаясь друг с другом, но взаимно мучая. Доспех даже скорее мешал, чем помогал, вися своей массой на плечах измождённого воина. Сам же воин тянул последние соки из не менее измождённого армиса. Но – тщетно. Восстановить силы мог помочь только сон, да техническая капсула. Но для этого нужно было время, а, судя по всему, с ним-то как раз и была основная проблема.
Борза сидел на краю стула, тяжело привалившись плечом к рядом стоящему длинному столу. Исцарапанные руки удерживали в равновесии изжеванную черную винтовку, которая опиралась прикладом на покрытие пола. Само оружие было измарано ошметками неопределенного цвета, соплями и другой слизью, вперемешку с подсохшими кусочками явно плоти и волосками явно проводков. Но в целом, хозяин базы был невредим, хотя и видом уныл:
– Знаешь, Магор… В эту минуту я тебе немного завидую. Даже не немного… Выспался, небось? У-фф. Как тяжко-то… голова болит… Полчаса назад последнюю атаку отбил… ипкисов обоих сожрали, с-суки… А руки до сих пор успокоиться не могут.
Магор, едва выбравшись из капсулы, молча обернулся на остальные одиннадцать. Горело только пять зеленых «глаз», остальные имели красный цвет. «Глаза» – сигнальные огни, обозначающие, что душа погибшего благополучно поймана, имели тот самый красный цвет. Те же, что постепенно зеленели, показывали прогресс создания находящегося внутри Колыбели живого существа. Из-под первого «глаза» только что вышел Магор, и тот сменил цвет на белый. Остальные пять капсул тоже начали шевелиться, сигнализируя о том, что скоро базу ждёт прибавление.
– Почему только шесть? Остальные выжили?! – со вспыхнувшей надеждой развернулся Воспитатель, хотя он ясно видел, что «глаза» те – именно красные, а не белые, а это значило, что души-то были всё-таки пойманы.
– Никто не выжил. Взрывная волна дошла аж досюда. Правда, в виде тёплого ветерка, но все же… «Клетка» ещё три часа успокоиться не могла. Чё за петарду вы там взорвали-то?
После этих слов и без того мрачное лицо Воспитателя помрачнело ещё больше. Не сказав ни слова, он прошел мимо Полковника и скрылся в раздевалке.
Когда Борза встретил остальных, то все вновь прошли в столовую, где начальник основательно подкрепился, хотя аппетита в его движениях не чувствовалось, и тут же начал держать военный совет:
– В 13:03 по координатам вероятного нахождения репликатора противника с территории базы выдвинулось подразделение, в составе 12-ти человек. В 16:58 командир подразделения Магор вышел на связь и сообщил, что подразделение закрепилось на позициях и готовится к атаке вражеских укреплений, которая запланирована на 17:15… В 17:59 по базе прошла тектоническая волна, а в Колыбели загорелось двенадцать красных «глаз»… опять. В 23:27 база подверглась атаке малой группой высокоуровневых киберов 6-9-го уровней, которая была успешно отбита в 23:43. В 04:55 началась вторая массированная атака киберов минимальный уровень которых равнялся восьмому, максимальный – десятому (одна особь зме́я). Бой продолжался почти час, в результате которого база была вновь отбита. Потери: ипкис мобильный – 2 штуки; турель плазменная, четвертого уровня – 1 штука; секции ограждения третьего уровня: повреждено девять, уничтожено две секции… ну и капитальный ремонт четырёх зданий тоже требуется, короче… Все подробности узнаете у… в Архиве. Укажу лишь самое печальное: материалами на строительство база обеспечена на 67% текущих нужд; боеприпасы израсходованы на 94%. Возможности пополнения огнестрельных боеприпасов не имеется. Боеприпасы для двух штурмовых плазмовинтовок будут пополнены на 50% в течение 6-ти ближайших часов… Боеприпасы для энергетических турелей пополнить возможности нет… Теперь – вы.
Ситуация с подавленной группой повторилась до мельчайших морщинок на молодых упругих лицах, за тем лишь исключением, что Борза теперь был тих и спокоен, а в группе не хватало уже шестерых. То, что сообщил их полковник, могло означать только одно: база обречена и им, вероятно, придется отправиться на резервную. На ту базу, где ситуация, конечно, получше, но было одно «но»:
– Борза, … сэр… А почему нас только шесть вышло?
Муфлону, задавшему этот вопрос, ответила инопланетянка Миала, в чьей компетенции медика и находился тот ответ:
– Мы слишком часто умираем… Слишком часто и в слишком большом количестве. То есть, все. Колыбель не успевает накопить достаточно органики и материалов для выращивания наших тел и армисов. Поэтому она идет по наиболее эффективному пути: восстанавливает как можно большее количество погибших за номинальный срок за счет тех, кто не успел. Когда выйдут остальные – неизвестно, но обычно…
– Часов через пятнадцать, не раньше, – вклинился молодой командующий. – А то и все двадцать. Но это при условии, если мы будем ей помогать. Состояние Колыбели зависит от состояния всей базы, и чем оно хуже, тем длительнее срок воскрешения.
– Значит…
– А это значит, что мы должны удержать наш лагерь в таком состоянии ещё пятнадцать-тире-двадцать пять часов. А по возможности – улучшить… Ладно, нечего время терять. Я отдохнул, и вам нехер тут рассиживаться – работы много. И первым пунктом идёт добыча ресурсов с убитых кимпов. Распотрошите, нарежьте и закиньте их туши в разлагатель. Следующая атака ожидается в районе десяти ноль-ноль! К этому времени мы должны быть готовы к её полному отражению. Встали, и – вперед! Потом вашу биографию неудачников послушаю! Марш!
Полковник резко встал и двинулся на выход, но тут же остановился, повернувшись к преследовавшим его голым людям:
– Да, и Миала…
Казалось бы, чего тут дергаться? База уже обречена и нечего было цепляться за руины, а, воспользовавшись перерывом между атаками, выдвинуться к резервному лагерю, который и укреплен был явно лучше и запасов имел побольше, чем здесь. Но здесь присутствовал важный нюанс.
По прибытии в только что активированную «клетку», группа выбирает одну из двух баз. Можно было бы занять и обе базы, но, во-первых, в таком случае люди оставались как раз без резерва, а во-вторых, банально силенок не хватит держать обе базы на младших уровнях обучения в Триере. Первая группа поселенцев насчитывала всего шесть человек, и постепенно, с ростом «клетки» это число удваивалось. Как раз сегодня ночью их должно было стать двадцать четыре, но все пошло не так. База была повреждена, а с ее потерей ни о каком пополнении личного состава вообще не могло быть и речи.
Была и еще одна причина, по которой нужно было удержать старую базу любой ценой: в случае утери Колыбели, в которой еще не успели сформироваться биосы, они покидают поля Триеры навсегда. Вторая база хоть и была активна, но, её Колыбелью никто не управлял. И из этого выходило, что она тоже не ловила души умерших солдат, так как Колыбель-1 до сих пор была в строю. Другой режим включался только вручную, а для этого требовалось активировать всю базу №2. Только в этом случае умерших ловили бы уже две Колыбели, а не одна, как это было сейчас.
Хотя и имелся способ, при которой, в случае отключения Колыбели №1, аналогичное сооружение на резервной базе автоматически включалось «в сеть», тем не менее, полноценной активацией базы это считать было нельзя. Колыбель-2 работала, но всё остальное вокруг нее было мертво. В такой ситуации было чревато потерять и вторую базу, возродившись на ней, но оставшись без обороны и производства.
В этом и заключался риск занятия только одной из двух баз – в случае действительно смертельной опасности активную Колыбель приходилось назначать принудительно, попутно отключая другую. Если же в Колыбели-1 уже начался процесс возрождения, то его нельзя было переключить на резервную Колыбель базы №2. Поэтому биосам и требовалось сидеть на руинах своей первой базы, и делать это почти сутки, а то и больше. Так как за эти сутки им не то что пополнения, им даже элементарного возвращения своих-то бойцов в строй не грозило.
Этот скользкий момент сейчас и хотел нивелировать Борза, отдавая единственному медику в поредевшем отряде важный приказ:
– Миала, настрой Колыбель-1 на… заблокируй, короче, входящие ей. Ну, ты поняла, чё я тебе объясняю?
– Так точно, сэр! Есть заблокировать модуль улавливания душ Колыбели-1!
– Да… вот его и заблокируй. А то еще подохнет кто ненароком до атаки киберов еще…
Теперь те, кто успел бы выйти из капсул и тут же погибнуть во вполне сформированном теле, попадут в Колыбель базы-2. Именно этот момент и имел в виду Борза, намекая на то, что они должны теперь анусы свои в клочки изорвать, но колыбель-1 в течение светового дня отстоять. И самим не погибнуть, при этом.
Было видно, что командиру нелегко оставаться на ногах. Он устал настолько, что начал даже заговариваться.
Как уже выяснили бойцы, оказывается с момента их ухода в «прославленный поход», он не останавливался ни на минуту, всё время контролируя, регулируя, мастеря различные системы и собирая ресурсы в одном строю с быстро выращенными ипкисами. И уже когда было все более-менее налажено, в шесть часов вечера грянул гром. Который означал взрыв, что распылил всех славных воинов на мелкодисперсные облачка. Уже догадываясь о том, что его ждет, Борза побежал по второму кругу, инспектируя обороноспособность базы. И бег этот он прекратил только полчаса назад…
– Отдохните, командир. Вы и так уже сделали больше, чем необходимо. А обессиленный вы ещё и опасный.
Глит, которому тоже «посчастливилось» родиться в первой шестёрке, с нескрываемым беспокойством смотрел в лицо Полковника, ожидая негативной реакции того. Борза красными глазами, не мигая как кобра, уставился на обнаглевшего скаута. Глубоко вдохнул… и выдохнул. Затем вдохнул еще раз, чтобы проговорить:
– А знаешь что? Знаешь, ты прав… Миала, блокируй этот… модуль, мать его. А я и вправду спать пошёл. Надоело, нахер, всё… Найдёте Магора, передайте ему, что я приказал ему быть главным. И пусть эта-аа… пусть снова группу не угробит. Сами же вы знаете что делать: копать, собирать, пополнять… пополнять, да. Божешь… Как же башка болит! У вас когда-нибудь башка болела? Я и не помню такого уже… я у себя.
И Полковник, который за последние сутки оказался очень даже бравым, поплелся по коридору к своей комнате.
Он не ошибся: ровно в 10:01 на стену полезли первые чудовища. По счастью, самые страшные из них бежали в первых рядах, и первыми же легли под шквальным, но точным огнем защитников крепости. На них нападали рогачи – не самые опасные из киберплантов, но довольно толстые в плане защиты. Похожие на шестиногих туров, эти быки, с полными ртами клыков, были всеядны. А еще они не любили препятствий.
Вот таким препятствием и явилась для небольшого стада рогачей большая база людей. И они рванули в атаку. Два самых больших самца зарылись носами в землю, даже не пробежав половины пути. Все заряды защитников угодили каждому точно в голову, взорвав тамошний мозг. Компьютерный его близнец, который был расположен в спине, еще некоторое время тупил в перезагрузке, но и ему не дали шансов на восстановление контроля: четыре выстрела со стен – и туши быков успокоились навсегда.
Остальные семь особей, придя в ярость, ещё чаще замолотили когтистыми копытами по грязи с намерением снести человеческую халупу к чертям. Но тут заработали молчавшие до этого турели, которым удалось все-таки собрать по паре десятков зарядов на ствол. Наземь упало ещё четыре туши, и атака прекратилась: животные резко развернулись и кинулись отступать. Будь у биосов неограниченный боезапас, не ушёл бы никто, но вдогонку боевым коровам не прозвучало ни одного выстрела. Потому как кончились.
На них напали кимпы «всего лишь» седьмого уровня, и не самым большим числом. Так что можно считать, что людям и фейнам, у которых уровень едва достигал шестого, крупно повезло, и до следующей атаки можно жить спокойно. Да и самые серьезные нападения Борза уже отбил, выпотрошив всю базу без остатка. Но все-таки её он удержал. Однако не стоило думать, что дальше будет легче: следующей атаки можно ожидать как через шесть часов, так и через сутки, но вот как раз тех, кто придет через сутки, база точно не отобьёт.
Причину этому знал каждый, но проснувшийся и тут же созвавший совет в режиме «Конференции» Борза лишний раз упомянул об этом:
– То, что вы взорвали… ну не вы, не вы… Робот взорвал. Так вот: тот запас «пышек», который был взорван на базе Тактика, высвободил огромное количество энергии в окружающую среду. А, как вы знаете, развитие «клетки» напрямую зависит от энергонасыщенности её содержимого: чем больше активных действий внутри неё происходит, тем активнее она и растет… По некоторым прикидкам, один взорванный килограмм тротила, на начальных этапах формирования локации дает энергии на рост клетки на один дециметр во всех направлениях. В той бомбе, которая убила вас всех разом, было очень много килограммов тротила. Конечно сейчас клетка не является начальной, но и энергии от взрыва выплеснулось запредельное количество. И вся она полностью ушла в «клетку». Взрыв насытил её безмерно, да так, что новые кимпы сразу скакнули, минимум, на два уровня вверх, а почва под нашими ногами раздалась на, бог знает сколько, километров вширь. Так как координаты взорванной базы роботов мы и раньше-то не знали, то теперь они нам и вовсе неизвестны. И теперь же в «клетке» бурно идет переделка сфер влияния. Между зверьми, я имею в виду. Что и является причиной их одиночных и разрозненных нападений. Однако, чувствую, скоро всё изменится: через день-два можно будет ожидать согласованные атаки с их стороны, то есть, с применением авиации и оружия дальнего действия.
Борза обратился по связи к сумрачному Магору и спросил:
– Готовы ли мы к отражению подобных атак? И насколько частыми они будут?
– Редкими, – тут же откликнулся старший. – Хотя, с другой стороны, до этого мы же всегда опережали на один уровень, а в худшем случае, шли одновременно с киберплантами ноздря в ноздрю. Поэтому у нас всегда были средства и возможности к отражению любой их атаки – согласованная она там или нет. А вот готовы ли мы сейчас?.. Не могу ответить.
Магор ненадолго замолчал, потом продолжил:
– Думаю, что нет. Такого, чтобы они опережали нас чуть ли не на три уровня, еще ни разу не было. Если бы на базе были б достаточные запасы сырья и материалов, мы бы смогли организовать хоть какую-то более-менее грамотную оборону… Хотя, с другой стороны, мы можем получать ресурсы из поверженных врагов. Чем больше их придет – тем больше мы убьем. А чем больше мы убьем – тем быстрее разовьемся… Да, при определенных обстоятельствах мы сможем выкарабкаться.
Он все-таки смог ответить, хотя двадцать три секунды назад утверждал обратное. Но его ответ защитникам базы особой надежды не вселил. Прошло шесть часов из вероятно необходимых пятнадцати, они отбили одно нападение, причем, даже не особо напрягаясь. Но напрягаться все равно пришлось после, в авральном режиме собирая добычу и выковыривая всякий мусор вокруг базы.
Да и саму базу пришлось потихоньку разбирать, жертвуя не самыми важными зданиями. Собственно, важными из них оставались только три: электростанция, конвертер, сборка. Ну и, разумеется, Колыбель, а также система обороны. Конвертера было два, но только один из них можно было загрузить работой, да и то – на восемьдесят-девяносто процентов. Второй угрюмо молчал. Однако его разбирать тоже не стали, так как стали разбирать другие здания: люди и фейны уже смирились с тем, что базу в любом случае придется сдать. Это осознание душило их изнутри своей неизбежностью и категоричностью, отчего слов в обычно многоголосом эфире перелетало мало. Да и те, в основном, служебного характера – приказы, распоряжения, рапорта.
Под слом шли те здания, которые уже точно были не нужны. Под эту категорию подпадали склады, что уже два дня как пустовали; транспортеры, которые ничего никуда не транспортировали те же два дня; инженерные коммуникации, так как на базе фактически никто не проживал – все бегали и рыли носом землю. Носов катастрофически не хватало – семь биосов без единого ипкиса попросту сбивались с ног в поисках средств для выживания. И это были не просто громкие слова, каждый килограмм, да что там – килограмм! Каждый моль ценного вещества повышал их шансы задержаться в Триере ещё хотя бы на день. Всё шло в топку, выплавляясь, в основном, в оружие и защиту. Но больше в боеприпасы – они заканчивались очень быстро.
Люди были вымотаны до предела, так как их доспехи еще не окрепли после двух смертей подряд и даже не успели набрать необходимого количества зерен для повышения выносливости, самовосстановления и поддержания жизни носителя. Поэтому, хотя все биосы в доспехах были сейчас намного выносливее тех, кто доспехов не носил, тем не менее, они уже шесть часов находились в авральном режиме, и режим этот темпов сбавлять не собирался. Да еще этот дождь!
Он снова пришел к своим знакомым в гости и остался с ними надолго. Плюс еще и туман с собой приволок. Бледно-молочная взвесь провисела всего-то около часа, но за это время каждый из людей и фейнов набил по десять шишек, падая в ямы и воронки, и сталкиваясь друг с другом. А также просто потеряли уйму сил, постоянно выбирая не ту скользкую дорожку на этой вехе своего жизненного пути: дорожное покрытие базы также пошло на переплавку и конвертацию. Системы навигации в таких условиях были малопригодны, тем более, если учитывать, что никаких систем у людей не было и в помине. Сейчас они снова были просто новобранцами, какими они и пришли в эту «клетку» двенадцать дней назад. Зет попросту негде и некогда было набрать, так как даже для шестерых новорожденных их требовались десятки, если не сотни, чтобы вернуть свой изначальный уровень.
Еще меньше суток назад они прекрасно ориентировались в РЭБ-дыму, что стоял на базе у Тактика, а вот сейчас не могли даже в простом тумане двух шагов без спотыканий сделать.
Зеты первого уровня подходили всем, но их главным недостатком было то, что уже на втором уровне их требовалось для развития в количестве один к десяти. На третьем и четвертом уровне эта пропорция принимала вид «один к восьми» зерен второго уровня; на пятом – «один к пяти» четвертого уровня, и, наконец, на десятом она останавливалась на «два зерна(9) за одно улучшение(10)». Тем не менее, чем выше был уровень у зерна, тем реже оно попадалось. Как рассказывал Магор, десятого уровня зерна в «клетке» он не видел вообще никогда, так как такой зверь – его носитель – как правило, уничтожался полностью, и даже узел с него какой сорвать считалось невероятной удачей, не то, что зерно(10). В «мантии» – видел, но там оно уже не считалось большой ценностью. А вот в «клетке» – считалось. Да ещё как считалось!
Такое зерно – зерно со зверя последнего уровня локации – носило статус «элитного», и добывалось с невероятными трудностями. Причиной тому было состояние останков кимпа или кибера после его убийства: это был фарш. Или пережаренный бифштекс без намека на надежду поживиться с него хоть какой-нибудь вкусняшкой. Многие твари десятого уровня, то есть, последней ступени развития на ярусе Ядра, были действительно ужасами ночи. По сути, они являлись этакими боссами локации: были свирепы, агрессивны, хорошо защищены, и с зубами даже в подмышках. И это ещё в тех случаях, если с ними не встречаться.
А вот столкновение с ними вообще не сулило ничего хорошего, так как в этом случае они были еще более сильны, свирепы, коварны, опасны и чрезвычайно живучи. Такую бестию требовалось убить незамедлительно и сделать это всем, чем было возможным, даже каким-нибудь ядерным атомометом класса «Армагеддец», разрывающим межмолекулярные связи без остатка и не оставляющим от цели даже пара. Но такого оружия, понятно, в Ядре не было.
Хотя Воспитатель слышал, что некоторым удавалось критануть такого зверя, а затем, тоже удачно, добить его без нанесения немыслимых телесных повреждений. Но даже в этих случаях зерно редко выпадало из трупа. Тем не менее, на его памяти был случай-исключение, когда один из бойцов его бывшей группы смог добыть столь бесценное для «клетки» сокровище. Да и не только для «клетки».
Такую неимоверную редкость зерно десятого уровня имело, благодаря тому, что оно, как последняя по уровню зета давала не только возможность за один раз увеличить любую характеристику до максимума, но иногда и получить дополнительную модификацию к армису. И оно никогда не выбивалось из армиса после смерти солдата. А это было ценнее любой другой цацки, снятой со столь драгоценного трупа.
И вот про такие модификации Магор как раз слышал. И даже видел. Потому как один раз, будучи уже в Мантии, к нему пришел новобранец из только что переродившейся «клетки». И у того новобранца была особенность исчезать не только в воздухе, но и на дисплеях приборов обнаружения. А это позволяло ему проходить через любые охранные заслоны, воздвигнутые как людьми и роботами, так и логовами киберплантов, что в Мантии жили уже полноценными сообществами. Понятно было, от кого он эту способность получил, да он и сам этого не скрывал: стоя на посту около дезинтегратора на стене, он заметил, как по полу базы ползёт световое пятно. Постовой сразу догадался, кто посетил их с визитом: про мимикров на Триере не знал разве что ленивый – их ненавидели все, даже «свои» парни с чешуйчатыми телами. Мимикры были ворами, которые любили всё энергетическое. То есть, батарейки и топливо. Не чурались и биоаккумуляторы воровать, что в телах их сородичей-кимпов были установлены. Но больше – батарейки, и их-то они могли своровать даже из еще живого тела другого киберпланта. Они вообще ничего не чурались ради этих батарей, наркоманы чертовы.
Вот батарейки сейчас этот негодяй и тащил, спрятав их во рту, чтобы те не демаскировали его. Но толи у этого воришки зубы были выбиты, толи губы разорваны, толи просто от природы он был жаден и туп, а только свет, излучаемый «энергетиками», пробивался сквозь его пасть и попадал на грунт, тусклые отсветы на котором и заметил герой рассказа.
Мимикры по своему внешнему виду напоминали плоскоголовых ящериц. Или лучше тритонов, саламандр7 и прочих лопатоголовых чудиков. Только имели не четыре лапы, а шесть, или иногда – десять. Также у них был длинный узкий и жесткий хвост, который после седьмого уровня превращался у него в довольно грозное оружие. И, наконец, основной орган мимикра – кожа. По структуре она напоминала живые доспехи людей, и на спине была такой же прочной, жесткой и гибкой одновременно. Но главное – это ее свойства в плане невидимости: исчезая из виду, мимикр исчезал совсем: с глаз – долой, с радара – вон. Причем, с любого радара, который оснащен самыми разнообразными сенсорами. Нет, тварей более мелкого уровня можно было засечь, не особо напрягаясь, главное иметь соответствующего уровня комплектующие. Но, судя по тому, что этот шнырь с батарейками во рту прошёл все охранки, которые стояли на базе(10), он имел очень высокий уровень. И драться с таким смысла большого не имело. Однако отдавать ему столь ценные энергоэлементы тоже было нельзя.