Алиане с грустью смотрел, как сидящий перед ним человек захлёбывается в истерическом смехе. Видимо шутка и впрямь вызывала у него неподдельный восторг. Единственное, о чем подумал в тот момент Алиане, так это о том, что это в принципе ценный дар – придумывать шутки, от которых ты сам можешь впадать в такую эйфорию.
Дальше они о чем-то еще поговорили, но Алиане плохо помнил, о чем, вроде как жена отправилась с детьми в какую-то баню, и он тоже сейчас пойдет и что-то еще в таком же духе. Единственно на что Алиане тратил оставшуюся толику своего внимания, так это на то, чтобы остаться не раскрытым. Хотя он чувствовал, что, если бы сказал Александру правду, тот повел бы себя точно также, а весьма может быть был бы даже более общителен. Такие они, обитатели 3202…
Уже очутившись на улице Алиане пришел в себя и засеменил подальше от жилых построек, напоминавших детский городок для игры в активный шутер. «Он просто ударил его по лицу! Притча века! Как один человек бьёт по лицу другого человека… Мудрость далекой отсталой планеты» – думал он, попутно выплёвывая в руку порядком надоевший электронный валик.
Он шел и вдруг внезапно осознал, что тоска не появляется. Куда-то пропала, то ли от заполнившего его разочарования, то ли от того, что все закончилось и можно возвращаться. Но даже без этой попутчицы, нежданно прицепившейся в этом походе, он понимал, что это был последний заброс. Тут только появились силы признаться себе, что с самого начала он задумывался как последний. И это странное последнее задание, за которое он взялся скорее из честолюбия, как будто хотел что-то оставить после себя. Добавить в культурную память вселенной пару строчек заблудившейся мысли. Поставить своеобразную точку в своих долгих скитаниях по отдаленным уголкам. Но получалась эта точка какой-то неожиданно смазанной.
Покинув пределы видимости, исследователь стал готовиться к прыжку. В какой-то момент он замер и его взгляд задержался на снежных холмах, поблескивающих в неверном свете ночного светила. «А ведь это тоже все вода, в кристаллической форме». Потом Алиане вскинул голову и посмотрел на россыпь звезд. В его голове вдруг ясно нарисовался и образ мудреца, который он представит Совету по культуре и окончание истории. Он улыбнулся, прощаясь с 3202, с ее «мудростью» и приготовился возвращаться к себе в Улей, с готовой «притчей века».