Филипп – парень мыслящий, на слово не верил, чудеса считал, вероятно, фокусами, потому что он на фоне всего творящегося от рук Иисуса попросил Его показать ему Его Отца. Иисус тут же отбрил сомневающегося (см. Иоан. 14:9):
«…Сколько времени Я с вами, и ты не знаешь меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь: «покажи нам Отца?» Разве ты не веришь, что Я в Отце, и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам».
Упрёк, конечно, справедливый. Понятно, Иисусу обидно, что ничем было не пронять эту набранную Им группу, никакими чудесами. Никак не мог доказать, Кто Он такой.
Легенды говорят, что Филипп двадцать лет проповедовал в Скифии. Но нашлись ещё необращённые язычники, которые схватили Филиппа, подвели к статуе Марса (а был ли языческий бог Марс в Скифии? – С.Ч.) и приказали ему принести богу жертву. Филипп забеспокоился было, но из-под статуи вылез огромный и противный дракон (он, она, оно) и убил сына жреца, разжигавшего огонь в жертвеннике, а заодно убил и двух трибунов. Остальных дракон убивать не стал, но дыхнул на них своим перегаром, и они все заболели. Филипп понял, к чему дело клонится от помощи свыше, и сказал, что всех вылечит, если они статую Марса разрушат, а сами обратятся в христианство. Те, конечно, с радостью согласились и, опять же, конечно, тут же и вылечились. А Филипп уж совсем разошёлся, что самостоятельно воскресил убитых драконом троих язычников. А дракона Филипп трогать не стал, он его в пустыню отправил. Наверно для заклания, для ожидания Георгия Победоносца, считающегося, почему-то, покровителем Москвы.
Мученическую смерть Филипп принял на кресте вместе с апостолом Варфоломеем. Варфоломей спасся, а Филипп из-за преклонного возраста не выдержал пыток. Но перед смертью он, естественно, просил Бога не наказывать убийц. Похоронен Варфоломеем во фригийском городе Иераполе.
Фома. В народе, в легендах о Фоме, его прозвали Неверующим. Даже стишок такой есть детский тоже про Фому, который ничему не верил и пропал в пасти аллигатора. Помните: «Я не ве…»? Во всяком случае, Фома в этом стишке имел прототип.
Арамейское имя «Фома» означает – «близнец». И были версии, что Фома – близнец Иисуса, хотя Гавриил однозначно сказал Марии, что родится только один Сын Божий, про двойню не говорил. На греческом языке «близнец» – «дидим». Такое имя тоже встречается в Евангелии от Иоанна, в котором сохранились наиболее полные сведения о Фоме. В частности, такой вопиющий случай, когда Фома не поверил, что Иисус воскрес. Иисус после воскрешения явился к Своим ученикам, но не всем Он явился, отсутствовал, как обычно, по каким-то надобностям Фома. Фома вообще не очень был обязательный во времени. Он опоздал потом, например, к похоронам Богородицы, хотя его, как и всех Апостолов, приглашали на это мероприятие, по просьбе Самой Богородицы. Описывается случай, когда Фома не поверил своим коллегам, что был у них в гостях воскресший Иисус (Иоан. 20:25):
«Если не увижу на руках Его ран от гвоздей, и не вложу перста моего в раны от гвоздей, и не вложу руки моей в рёбра Его, не поверю».
А всего-то коллеги Фомы сказали, что видели Господа, ни о каких ранах речи не было. И вот из-за этого прид…, простите, умника, Иисусу пришлось возвратиться через восемь дней к Своим избранникам, естественно, когда и Фома был с ними, и говорит Фоме (Иоан. 20:27):
«Подай перст свой сюда и посмотри руки Мои; подай руку твою и положи в рёбра Мои; и не будь неверующим, но верующим».
Тут уж никуда не денешься. Обидно было, конечно, Иисусу видеть такое неверие. Да Он и возвратился, чтобы ещё побаловать Своих неверующих учеников чудесами. Так и сказано одним из учеников, Иоанном, в Евангелии (20:30):
«Много сотворил Иисус пред учениками Своими и других чудес, о которых не написано в книге сей».
Ничего тут не прибавляется и не выдумывается о неверии учеников. Именно только для них и творил чудеса Иисус. Да, видно, не на тех напал.
То, что Фома является близнецом Иисуса, говорится только в апокрифических «Деяниях Фомы». Первоначально даже художники изображали Иисуса и Фому близнецами, изображали его юным. А потом уже стали изображать его с бородой. Да и почему Иуда Искариот должен был поцеловать Иисуса? Для того именно, чтобы не ошиблись стражники и арестовали именно Иисуса, а не похожего на него Фому. Правда, похож на Иисуса был и Его сводный племянник Иоанн. И раньше говорили, что поцелуй Иуды был оговорен для отличия Иисуса от Иоанна. Но и о Фоме тоже так говорили, во всяком случае «Деяния Фомы» – известное произведение.
Фома является уроженцем Галилеи, родился в Галилейском городе Пансаде.
По легенде Фома примерно с 45-46 г. проповедовал в Эдессе, Персии и Индии (опять по прежним путям Иисуса в этой стране), покровительствовал Ост-Индии, Гоа и Португалии, занимался зодчеством в Индии (кстати, Фома считается покровителем архитекторов). По легенде же, он руками и ногами был против посылки его с целью миссионерской деятельности в Индию. В Индии он почитается как мученик (был пронзён копьём). Произошло это 19 декабря 72 г. в городе Мелипуле, недалеко от Мадраса, а умер – 21 декабря. По другим источникам – проповедовал в Палестине, Месопотамии и других странах, указанных, вероятно, выше. Иоанн Златоуст говорил о нём, что он, «бывший некогда слабее других апостолов в вере, сделался, по благодати Божией, мужественнее, ревностнее и неутомимее всех их, так что обошёл с своею проповедью почти всю землю, не убоявшись возвещать слово Божие народам свирепым, диким и кровожадным».
Не только этого «не убоявшись». Ещё он не убоялся нарушить одну из заповедей Божьих, в том числе и своего Учителя. Ниже об этом как раз и говорится.
Как похвальба Фоме христианство превозносит его хитрость в восточных, вероятно, – кровожадных, странах. Об этом, в соответствии с «Житиями святых», здесь приводится рассказ об архитектурной деятельности Фомы в Индии.
Но предварительно один небольшой рассказ о событии ещё до приезда Фомы в Индию.
По пути в те края пришлось остановиться в каком-то городе. А там как раз свадьба была, на которую путешественников и пригласили. Фома сидит, не пьёт, не ест, хмурый весь из себя, поскольку не хотел ехать в Индию. На себя, вероятно, и злился: сам ведь поехал, никто не заставлял. Его не раз спрашивали, что это он так относится к такому веселью? Но он молчал. Тогда виночерпий стукнул его по голове. Поделом, вероятно, и стукнул. Действительно, на свадьбе сидит и хмурится, ничего не говорит, на вопросы не отвечает. И вот, ученик Иисуса, которому Он втолковывал, что если тебя ударили, подставь себя для следующего удара, поступил совсем наоборот, как, в своё время, апостол Павел, нелицеприятно выразился в отношении медника Александра. Фома, как и Павел, тоже выразился нелицеприятно, но его нелицеприятность скоро преобразовалась в физическое действие. Фома сказал, что, мол, ты получишь за это своё рукоприкладство по заслугам, и руку твою, ударившую меня, все скоро увидят. Так всё и произошло. Пошёл виночерпий к колодцу за водой, а у колодца на него напал лев, откуда-то взявшийся (теперь даже и понятно откуда: оттуда же и известно от Кого), помял его до смерти, а кружившиеся неподалёку собаки (эти уж были точно местными) разорвали тело на части. Ишь, размахался! Одна из собак, наевшись до отвала, взяла руку этого несчастного, впрочем, бывшего несчастного, виночерпия и принесла за свадебный стол, угостить желающих. Как и было напророчено Фомой. Это, действительно, чудо расчудесное! На самом высоком уровне. Достойное для помещения в жития этого святого, естественно, апостола.
Надо думать, что после этих событий свадебка-то и расстроилась. Понятно, что все после этого стали как Фома – хмурыми и не очень радостными.
А дальше – следующее чудо, случившееся уже непосредственно в Индии, за чем он туда и ехал.
Как Фома строил дома
(небольшая перефразировка легенды из рассказа «Житие Апостола Фомы»)
Понадобилось царю Индийскому дворец построить. Своих архитектурных дел мастеров, почему-то, не нашлось. Разослал он записки с индийскими купцами по разным странам, ищу, мол, толкового архитектора, который построил бы мне дворец невиданной красоты.
Фома работал в Иерусалиме, когда приехал купец из Индии по своим торговым делам, а также и в розысках архитектора. Фома узнал об этом и напросился в архитекторы, предъявил, вероятно, диплом Иерусалимского Архитектурного института (а то и университета). Уехал в Индию, был принят царём. И спросил царь Фому:
– Ну, чужеземец, на каком языке говорить будем. По-индийски ты, говорят, не кумекаешь!
– По-английски, Ваша божественная светлость. Тем более, что придётся твоему народу в будущем познать этот язык.
Позвал царь толмача англичанина.
– Ты какого роду-племени будешь? – обратился он к Фоме.
– Фома я, Иерусалимский, архитектурный университет закончил с отличием. Могу даже показать диплом, мне это ничего не стоит.
– Да не надо мне ничего показывать, я верю твоим словам. Ну, Фома Иерусалимский, построишь мне дворец, чтобы нигде такого не было во веки?
– А чем чёрт не шутит! Построю, удивлю всю Индию и страны сопредельные!
– Благословляю. Вот тебе неделя сроку, рисуй мне дворец и смету давай, всё оплачу.
Фома нарисовал (как мог) контуры дворца, смету составил, представил всё царю на подпись. Разрешил царь строительство и велел казначею денег дать согласно смете расходов.
Строить Фома ничего не стал, а раздал эти деньги больным и беднякам.
Прошло положенное время, позвал царь Фому для отчёта и спросил:
– Ну, Фома Иерусалимович, дорогой ты наш архитектор, как дело движется с моим прекрасным дворцом?
– Да всё нормально Ваше распрекраснейшее величество, – отвечает, не моргнув, Фома, – прошибся я немножко в смете, на крышу не хватает.
– Это дело поправимое, – говорит царь, – прикажу я казначею добавить и на крышу. Вишну тебе в помощь вместе с Кришной и Шивой!
Фома опять деньги употребил на нищих и больных.
Понятно, сколько шилу в мешке не мотаться, а покажет оно иголочку на улицу. Прознал царь про такое воровство, приказал посадить Фому в тюрьму и предать смертной казни. Вполне справедливое решение, в том числе и за нарушение заповеди пусть ещё, возможно, и неизвестного в то время в Индии Иисуса Христа и такого же неизвестного Бога: «Не кради!»
Но как-то не совсем хочется писать о том, как Фома спасся. Довольно странно, даже для того времени. А большая ли помощь была нищим от этих денег? Каждому, вероятно, и пришлось по одной рупии. Так что и памяти, да и благодарности Фоме за это в истории Индии не осталось. Так же, как и насаждаемого им христианства.
Как бы то ни было, а Фома, несмотря на неспособность быть зодчим в прямом смысле этой специальности, является (или являлся какое-то время) покровителем каменщиков, каменотёсов и плотников в Индии.
После этого Фома продолжил свою деятельность в Индии. Находясь в восточной части полуострова, в Малипуре, он обратил в христианство Тертиану, жену местного начальника, и заодно её сестру Мигдонию. За это начальник приказал убить Фому. Что и было исполнено. Поскольку, как говорил Иоанн Златоуст, народ там был свирепый, дикий и кровожадный.
Через много лет тело апостола было перенесено в Сирийский город Эдессу. Что-то, возможно, здесь и не так, поскольку в Индии сжигают тела умерших. Ну, может быть, я и не совсем прав, не все удостаиваются такой чести. Только не понятно, где в Индии хранили это драгоценное тело, если оно через много лет оказалось в Сирийском городе Эдессе?
Но следы работы Фомы в Индии остались до сих пор. Похоже, что христианство там скоро будет процветать деяниями широко известного аватара Шри Сатьи Саи Баба.
А вот вам и другая Луна [23]:
«Изумляющийся апостол Фома – символическая фигура в философии. Ложное представление о нём, как о скептике, ибо в основе его духовного склада лежит отнюдь не маловерие, а удивление, поражённый которым, всякое дело он доводит до его наиболее глубоких корней… И Фома, обративший Индию, по житию, явил то, что требовалось: удивил, поразил, покорил, – о чём можете подробнее узнать из жития его».
Какое ловкое оправдание: сомнение = удивлению, маловерие = удивлению! Поэтому-то и говорят в церкви, что верующий не должен сомневаться. Как, впрочем, и удивляться.
Ну, если этого недостаточно о Фоме, то можно узнать в других местах и подробнее.
***
Информация об апостолах собиралась мной по нескольким источникам. Больший упор делался на их «Жития» канонического православного издания. Но что-то попало и из другой литературы. Поэтому, возможно, какие-то сведения не совсем согласуются с «Житиями». Вполне допускаю, что могут существовать и другие «Жития» этих апостолов. Они ведь такие же апостолы и у еретиков-католиков. Поэтому католическое видение на их жизнь и подвиги могут быть совсем отличными от того, что написано в «Житиях» от православия.
Нагорная проповедь (5)
Александр, медник, сделал мне много зла.
Да воздаст ему Господь по делам его!
Тим. 4:14.
Не пожелай себе визы ближнего твоего,
ни каюты его, ни валюты его.
Н.А.Тэффи, «Визы, каюты и валюты».
Каковы бы ни были наши знания, Нагорная проповедь Спасителя останется вечною правдою, к которой мы не перестанем прибегать, пока не престанем чувствовать горе и унижение, пока останемся людьми.
В.В.Розанов. «Место христианства в истории».
***
Пусть и не относится это к Нагорной проповеди, а я считаю, что относится, но сначала обратим внимание на нелепицу в цитате из Послания Павла к Тимофею (см. эпиграф). И это прозвучало из уст Павла! Не сам воздам, это запрещено религией, которую Павел разносил по земле, и которая говорит не отвечать злом на зло, а воздам руками Самого Бога. Пожелание достойное истинного христианина! Тем более, даже проводника христианства – апостола. Конечно, здесь действия Павла очень отличаются по их характеру и содержанию, чем действия на свадьбе по пути в Индию апостола Фомы (см. предыдущую главу), но и это по проповедуемой Павлом религии совсем недопустимо, тем более – апостолу, ученику Иисуса, хотя бы и из 70-ти. Практически подобная ситуация произошла в процессе диспута между Иоанном Кронштадтским и Львом Николаевичем Толстым. Я раньше об этом писал, но и здесь напомню. Иоанн очень бранил Льва Николаевича за его, как он полагал, безбожие. Даже и у Бога попросил Толстому смерти за такие дела. Чужими руками. Но жизнь распорядилась другим образом: первым умер Иоанн Кронштадтский (20 декабря 1908 г.), а Толстой после этого прожил ещё два года (умер 20 ноября 1910 г.).
Здесь рассказывается об одном из важных событий – Нагорной проповеди: «блаженны…» и первые заповеди. Содержание Нагорной проповеди, довольно полное, но немного разнесённое по главам, есть и у Луки. Полное содержание Нагорной проповеди у Луки приводится в главе 6 (20-46). Но при этом у него проповеди Иисуса были не на горе, а «на ровном месте». И хотя говорил Иисус Своим ученикам, но и народу там было много, желающих исцелиться. Частично говорит об этом и Марк, но ничего практически не говорит Иоанн, хотя Иоанн должен был слышать Иисуса, он был рядом с Ним, у этой Нагорной горы. Правда, гора не называлась Нагорной. Она была просто горой или небольшой горкой, даже, может, бугорочком. Не рядом с Иисусом был Иоанн, а у подножия этой горы (горки, бугорочка), поэтому, наверно, отвлёкся по своей молодости и не расслышал основного. У Луки эта не Нагорная проповедь является сравнительно такой же компактной проповедью, как и у Матфея. Вообще у Матфея в трёх последовательных главах (5, 6 и 7) даны основные положения учения Христа.
Пожалуй, одним из важных моментов Нагорной проповеди является проповедь «блаженств» (здесь «блаженства» даются по Матфею):
блаженны нищие по велению духа, ибо их есть Царствие Hебесное;
блаженны cкорбящие, ибо будут они утешены;
блаженны кроткие, ибо примут они в наследие землю;
блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо будут они насыщены;
блаженны милосердные, ибо будут они помилованы;
блаженны те, чьи сердца чисты, ибо увидят они Бога;
блаженны миротворцы, ибо наречены они будут сынами Божьими;
блаженны гонимые за правду, ибо их есть Царствие Небесное;
блаженны вы, когда воздвигнут на вас поношения и гонения, и лживо скажут про вас всякое худое слово, из-за Меня.
Нагорная-то она, повторюсь, у Матфея, и только. При этом проповедь эту Иисус у Матфея читал только избранным Своим ученикам: Симону, Андрею, Иакову и Иоанну (поскольку первой я читаю главу Евангелия от Матфея, то потому и указал только четырёх учеников Иисуса, которых Он к этому времени и призвал). Хотя тоже, как и у Луки, у подножия горы находились и другие люди. Заметьте, Иоанн присутствовал на проповеди. Лука не отмечает, что проповедь читалась на горе, но зато такие же слова произносились уже после того, как были избраны все двенадцать. Поэтому Иоанн и у Луки был на аналогичной проповеди. Быть-то был, да ничего не сказал об этом в своих воспоминаниях, которые, кстати говоря, ему помог вспомнить Бог. Я бы даже сказал, что он, Иоанн, довольно странно об этом промолчал. Марк-то не был там, чего же он будет выдумывать. И ещё, если у Матфея Нагорная проповедь, можно предположить, читается не только ученикам, но и народу, который там собрался, чтобы полечиться, то у Луки (6:20,22) прямо сказано, что слова проповеди относились только к ученикам:
«И Он, возвед очи Свои на учеников Своих (здесь и далее в цитате курсив мой – С.Ч.), говорил: блаженны нищие духом, ибо ваше есть царствие Божие… Блаженны вы, когда возненавидят вас люди и когда отлучат вас и будут поносить, и пронесут имя ваше, как бесчестное, за Сына Человеческого».
И так далее, по тексту. Хотя народ и мог что-то слышать, поскольку место было ровное, можно было подойти поближе. А у Матфея Иисусу надо было просто говорить погромче, поскольку народ стоял сравнительно далеко от Иисуса, окружённого учениками. Во всяком случае, нельзя отрицать того, что и народ слышал слова Иисуса.
Путаница не только у евангелистов. На рисунке художника фон Карольсфельда, иллюстрировавшего библейские сюжеты, есть изображение как раз Нагорной проповеди. А посмотрите-ка, сколько на этом рисунке учеников? Восемь насчитывается. Может быть, остальные за кадром остались. Но, всё-таки, никак не четыре. Тем более, что на левом плане, молоденький такой ученичок с длинными волосами, надо полагать – Иоанн-евангелист. Но это целиком на совести художника, и никак не авторов Евангелий.
«Блаженны», точно можно утверждать, относится только к ученикам, потому что и в конце проповеди, этого перечисления, Он обращается именно к ним:
«Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас… Вы – соль земли… Вы – свет мира…»
Заповеди – не откровения. Они ещё раньше были продиктованы Богом Моисею (см. Ветхий Завет). Поэтому заповеди у всех на виду. Можно и не повторять. Но нет. Может быть, кому-нибудь и не всё в них прозрачно, мне, например.
Слёзы горячие наши
Да одолеют броню!
Души незрячие наши
Да сподобятся вечного света!
Не обмани,
Не убей,
Пожалей,
Возлюби человек человека!
И простится тебе на земле,
И воздастся в раю…
Юлий Ким «Моление о мире».
Н е у б и й. Уж куда как хорошая заповедь! Но для нас, смертных. А для Бессмертного, Его, Отца Иисуса, она и не закон вовсе. Убивал он косяками, как Своими руками (ногами, головой и другими прочими местами, которые и у Него есть, надо полагать), так и руками других. Об этом тоже можно почитать в том же Ветхом Завете. Не к нам, но если относить эту заповедь к Богу, то её вполне можно продолжить: не убий в себе убийцу. И всё на своих местах. Исполнялось и исполняется Им чётко, по плану. Вот вам и слова Иисуса:
«Итак, будьте совершенны, как совершен Отец наш Небесный».
Боже упаси! Только какой? Нарушающий Свои же законы?
Н е п р о т и в ь с я з л о м у, то есть не исполняй – око за око, зуб за зуб.
А здесь и вовсе противоречие. Что такое зло? Это не только физическое насилие, как об этом далее говорит Иисус, примитивно определяя зло:
«Но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую».
Зло – это и слово, и мысли, и проступки с поступками против других, и многое, о чём мы хорошо знаем. Сами зло творили и творим, и на зло вряд ли добром отвечали и отвечаем. Как, впрочем, и Бог. Но как сюда приплести слова даже не Бога, о чём Он нас постоянно предупреждает в своих законах, а Его Посланника:
«Итак, кто нарушит одну из заповедей сих малейших и научит так людей, тот малейшим наречется в Царстве Небесном».
То есть, сотворивший зло будет наказан. Это ещё что! Вспомним историю с Лотом из Ветхого Завета (Быт. 19:24,25):
«И было, когда Бог истреблял города окрестности сей» (за неправедную жизнь – С.Ч.). «И пролил Господь на Содом и Гоморру дождем серу и огонь от Господа с неба, и ниспроверг города сии, и всю окрестность сию, и всех жителей городов сих (с детьми, конечно – С.Ч.), и произрастания земли (а их-то зачем? – С.Ч.)».
Вот тебе и не противься злу, не убий. А вы – цыц, злыдни, а то Мне мало достанется!
Исключительная простота! Тот самый прямой смысл, про который говорят католики и который подразумевает православная церковь. Действительно, если не хочешь, чтобы тебе подставили ножку, то и сам другому не подставляй. Хочешь, чтобы тебя конфеткой угостили, так купи и дай её другому, а то и полученную от кого-то отдай кому-нибудь из ближних. И никаких проблем, строго по указаниям Иисуса.
Но не так всё просто! Не так понятно! Есть ещё тайный и иносказательный смыслы во всём этом. Давайте переметнёмся к софистам и построим логическую цепочку иносказательного смысла, посмотрев субъективно на Луну, которая как раз над нашей головой:
– человек А ударил по щеке человека Б;
– человек Б, строго следуя указаниям Иисуса, должен подставить для оплеухи другую щёку;
– это должно означать, что человек Б не только полагает, что человеку А хочется продолжить свои действия, а также и то, что он сам хочет, чтобы ему добавили ещё одну (по крайней мере) оплеуху;
– если человек Б, строго следуя указаниям Иисуса, желает от человека А и другой оплеухи, то, по тем же высоким указаниям, он должен ответить оплеухой человеку А (ведь надо же как-то спровоцировать господина А);
– человек А, видя, что установленный Закон правильно воспринимается человеком Б, уже может обходиться не только оплеухами.
«Тут драка и подтвердилась», в строгом соответствии с Законом и с Михаилом Зощенко.
Эта другая Луна объяснима и в действиях Самого Иисуса, когда Он, например, изгонял торгующих из храма. Конечно, полагал Он, если бы Я торговал в храме, то и Меня надо было гнать в три шеи, что было бы правильно, и чего Я искренне желал бы Себе. «Тут драка и подтвердилась». Или когда Он желал, чтобы Его распяли. Это значит, что в другой ситуации, с другим Сыном Человеческим, Он вместе со всеми кричал бы те же слова: «Распни его!» Он и не скрывал этого, потому что направо и налево обещал устроить «плач и скрежет зубовный». Чего мы и ожидаем либо это нас ожидает (за всех, правда, не ручаюсь, но за себя – точно, по всем церковным уложениям). А если не по церковным, то меня, да и никого другого, ничего подобное не ожидает.
Вывод тут напрашивается один: кто-то видит прямой смысл в Писании, кто-то – иносказательный или тайный, но все действуют по своему разумению, в строгом соответствии с прозвучавшим Учением. Потому что всякое написанное для отношений человека с человеком имеет две стороны, чаще всего – противоположные. «Ты – мне, я – тебе» – понятия относительные. Вот так, например, воспринимает этот Закон настоятель Свято-Троицкой обители Милосердия, что в Оренбургской области, отец Николай («Российская газета», № 32, 2008). Он разделил возможность воздать другому по щеке на две категории. Одна из них является оправданием по Святому Писанию: «Блажен, кто положит душу свою за други своя». А про другую сказано им так: «А щеку подставлять надо, прежде всего, в семейных отношениях: уступить, смириться, чтобы сохранить мир». Ну что ж, о вкусах не спорят. Как говорится, ему, отцу Николаю, виднее, как, что и когда делать.
«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас», « …но кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую (см. выше про такие взаимоотношения человека А с человеком Б – С.Ч.); и кто захочет судиться с тобою и взять у тебя рубашку, отдай ему и верхнюю одежду; и кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним два».
И т.д. и т.п. Эта заповедь придумана определённо для рабов. А уж как Бог любит не любящих Его, не исполняющих законы Его – это мы хорошо знаем. Не стесняясь, через Моисея нам и поведал. Проклянет аж до седьмого колена, что и делал, как это отражено в правдивейшей Поваренной Книге – Ветхом Зевете.
«Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй», а Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём… Сказано также, что если кто разведётся с женою своею, пусть даст ей разводную. Я говорю вам: кто разведётся с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подаёт ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведённой, тот прелюбодействует».
А вы, слышали? Точно, было это у древних. Вот, например, в Исходе (20:14): не прелюбодействуй. И дальше, (20:17): не желай жены ближнего твоего. И дальше, о разводах, можно почитать у древних во Второзаконии (24:1–4). И ещё дальше, о том же можно почитать у пророка Малахии (2:14–16). Однако все запреты, все указания относятся только к мужчинам. Это ему говорят – не прелюбодействуй. Это ему говорят – не желай жены ближнего твоего. (Ведь нигде не записано: «Не желай мужа ближнего твоего».) Это ему говорят – дай разводную. Ну и хорошо. А то женщин совсем задолбали. То им нельзя, другое тоже нельзя. Хоть прелюбодеяние к ним не относится. Никакого греха. Был первый, первородный, и достаточно этого.
Это о прелюбодеянии. А вот в язычестве тоже на это обращали внимание, пусть и несколько в другом направлении. В «Повести временных лет», изданной для русского чтения в 1950 году, так и сказано, что «Сварог (языческое почитаемое божество – С.Ч.) устави единому мужу едину жену имети и жена за един мужь посягати».
Об этом, о прелюбодействии, как раз хорошо сказано у Аркадия Бартова («Об одном благородном и могущественном короле». Новелла I):
«Один благородный и могущественный король, явившись на исповедь к монаху, сказал: «Как-то раз пошёл я в покои одной придворной дамы, чтобы с ней согрешить, но дамы не было, постель её была пуста, и, стало быть, греха я не совершил». – «Напротив, мессир, – ответил ему монах, – это всё равно, как если бы дама была в постели». – «Но разница всё же есть», – сказал король».
«Возлюби ближнего своего, как самого себя».
Это совсем не ново, и слова эти совсем даже не Иисуса. Такие проповеди говорились ещё лет за пятьсот до Его рождения. Например, Лунь Юй (Конфуций): «Не делай другим того, чего не желаешь себе»; он же о человеколюбии: «Это значит любить людей».
Ещё слова философа примерно тех же времён, Мо Цзы:
«Беспорядки возникают оттого, что люди не любят друг друга»; он же: «Любить людей не значит исключать самого себя. [Любовь к] себе также и включает любовь к людям… Нужно одинаково любить и себя и других людей».
И ещё одного, Лао Цзы:
«Человеколюбие – это [любовь к] людям; высшим его проявлением является любовь к близким».
На что несколько возразил Заратустра:
«Братья мои, не подаю вам совет любить ближнего своего, – подаю вам совет любить наиотдаленнейшего своего»; он же: «Любовь к наиотдаленнейшему нашему и грядущему выше любви к ближнему нашему, и ещё выше любви к людям в моих глазах любовь к делам и призракам».
Надо прямо снова вернуться к словам Заратустры, внимательно осмыслить их, чтобы понять всю глубочайшую его философию «любви к наиотдаленнейшему». А вот как логично поясняет эту заповедь наш с Вами современник, В.Тендряков («Метаморфозы собственности»):
«Подавляющее большинство вступивших на путь христианства язычников наверняка искренне желали следовать идее – люби ближнего своего. Искренне желали, но попрежнему оставались внутри рабовладельческой системы, жизнедеятельность которой определялась её специфическим устройством – два противопоставленных лагеря, господ и рабов, одни принуждают других. Находясь в такой системе, человек должен совершать насилие, заставляя работать, или терпеть насилие. Люби?.. Где уж, не та обстановка».
И ещё (29, 30):
«Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну. И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки её и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не всё тело твоё было ввержено в геенну».
У Марка (9:43-48), у которого Матфей списывал текст, подобные наставления даны несколько иначе. Во-первых, Марк причисляет к соблазняющим частям ещё и ногу, которую Матфей упомянет (вспомнит, вероятно, и повторит) далее (18:8), вместе с соблазняющей рукой. Во-вторых, Марк не делил члены тела на правые и левые, просто любая из рук или ног, любой из глаз. А Матфей дал некоторую лазейку для соблазна со стороны левых членов тела.
Но если говорить в-третьих (это я уже от себя, поскольку мне как-то не нравятся эти странно соблазняющие руки-ноги-глаза), то можно выразить эти наставления так: «Если же разум твой соблазняет тебя, лишись его; ибо лучше быть неразумным в Царствии Божием, чем разумным ввергнуться в геенну огненную, в огонь негасимый».
Больше никто из евангелистов о таких соблазнах и их последствиях не говорил, хотя Лука определённо пользовался произведением Марка, как и Матфей. Поэтому, если у Луки что-то и совпадает с Матфеевским текстом, то это прямые следствия использования одного и того же произведения. А Иоанн не читал, вероятно, никого из великой тройки его предшественников.
Можно почитать и другие заповеди, подумать над ними, сопоставить, сравнить, соотнести. Не вольётся всё в Божественную логику. Только в логику господ, но не рабов, в логику власти, но не народа. Люби ближнего, поэтому и терпи от него зло. Для народа и писались эти законы, не исполнявшиеся законотворцем. И в литературе, и во многом другом, в том числе и в проповедях в церкви, всегда говорилось, что все наказания, все невзгоды и прочее надо терпеть, потому что они идут от Бога, то есть никак не от твоего хозяина – собственника твоей жизни. «Люби ближнего» – чистое поощрение рабства, развязывание рук рабовладельцу. И это не просто слова, ведь в нашем Российском государстве, в котором церковь занимала весьма господствующее положение, рабство было отменено примерно через 1830 лет после устной публикации Нагорной проповеди. Долго же думали! А в католическом мире в другой части Земли, американской, – и вообще думали ещё дольше, примерно на сто лет. А это значит, что церковь католическая и церковь православная никогда не считали рабов и крепостных ближними. Не государство, не владельцы, а именно указанные церкви, потому что не было от них слов, определяющих рабов ближними. Раньше мной об этом уже говорилось, повторю ещё: монастыри сами были отъявленными крепостниками. Вот и назови крепостного ближним – без хлеба и останешься. А на Бога в этом вопросе монастыри, как показала историческая практика их существования, никак не уповали.