Шум магнитофона прервался и раздался щелчок остановленной кассеты. Следом за ним еще один щелчок, вместе с которым в зале включился свет.
От ярких фонарей, которые были установлены у потолка, под ногами Май расцвел цветок. Множество теней, отбрасываемых девушкой, собрались в круг лепестков. Она была в его соцветии.
Май прикрыла глаза рукой, чтобы свет не слепил ее и шагнула в лужу. Мигрень отступила, головокружение сбежало вниз по пищеводу и растворилось в желудке. Холодные капли били в затылок девушки. Поверхность лужи постепенно успокоилась и Май смогла увидеть в ней себя. Она посмотрела на свое лицо, потом на цветок теней. Волна пробежала по луже и вышла за ее пределы. Она прокатилась по полу, стенам и потолку, захлестнула Май и понесла ее туда, где больше не должно быть страшно. Прямо перед тем, как темные волны сомкнулись на ее головой, Май почувствовала
что капли падали на ее затылок, но она и не думала уходить. Последний аргумент в пользу ее реальности еще не был найден, поэтому Май утопала в холоде. В поверхности луж она заметила человеческую фигуру и с готовностью протянула руки, чтобы принять чашку с чаем.
– Спасибо, – сказала она и потерла глаза, залитые дождем.
Размытый силуэт обрел очертания и Май увидела, что перед ней стоит она сама. С зонтом над головой, в клетчатой рубашке с закатанными рукавами, над девушкой склонялась ее точная копия. Над нагрудным карманом у реплики была нашивка с именем «Аманогава». Она протянула Май руку. Ладонь и предплечья девушки были покрыты мелкими царапинами.
– Поднимайся. Идем. Быстрее.
Девушка схватила протянутую ей руку и поднялась с порога.
– Ты – это я? Когда-то я была тобой?
– Пошли. Времени нет. Меня звери ждут. Я с ними работаю уже полгода. С тех пор как пришла к этим людям. Люблю их. Особенно лис. Я говорю им, что они хорошие, хорошие, хорошие.
Голоса девушек были так похожи, что со стороны их разговор мог показаться монологом.
– Я все еще плохо понимаю, что происходит.
Аманогава повела Май прочь от дома книжника.
– Как всегда, это случилось ночью. Двигай давай. Ушла, когда никто не видел. Может быть, только звери в загонах видели меня. Дальше. Дождь и темнота. Беги, прытче. Темнота и дождь. Нужно идти быстрее. Потом ничего. Убегай. Ничего потом.
– Ты расскажешь мне обо всем? Как меня на самом деле зовут?
– Иди. Я появилась у того моста поздним вечером. Мне сказали, что еще чуть-чуть и я могла бы опять пропала. Быстрее. Сторожевая собака залаяла, но я ее не испугалась. Они сказали, что это хороший знак. Не останавливайся. Никогда.
– Что же тогда? Подожди…
Аманогава остановилась и опустила зонт. Еле поспевавшая за ней Май смогла чуть отдышаться и осмотреться. Они не отошли от дома книжника ни на метр и стояли у все той же лужи на каменной дорожке. В двух шагах от порога.
– Давай, – сказала Аманогава. – Тебе нужно. Всегда бежать. Даже если не хочешь. Я не хотела.
Она опустила зонт, схватила Май за запястье. Сделала шаг назад и начала падать, утягивая спутницу за собой. От испуга Май закрыла глаза. Она провалилась в ртутную бездну и
рядом не было никого. Она плыла в потоке серых облаков. Лежать на них было совсем не мягко и, к тому же, очень холодно. Май поворочалась, чтобы найти подходящую позу. Как только она смогла устроиться с удобством, по тучам пробежала рябь. Облака исказились, стали плоскими как отражение в тусклом зеркале. Спустя мгновение Май прорвала серую вату и рухнула вниз. Ей открылась гладь моря и проступающие под ней крыши небоскребов. Потом показалась полоса берега, волнорезы и аккуратные домики. Ветер толкнул девушку ближе к Колыбели приливов. Поверхность воды, будто покрытая глубокими морщинами, становилась все ближе.
– Спасибо!
Растрепанные волосы Май почти коснулись воды, но время будто замерло. Она повернула голову на голос и увидела саму себя, сидящую у домика. Ее копия приветливо помахала рукой.
– Спасибо!
Еще один поворот головы. Май вновь увидела саму себя у другого домика.
– Спасибо!
– Спасибо!
– Спасибо!
Хор одинаковых голосов раздавался со всех сторон. Каждая из копий кричала ей и махала рукой. Май махнула им в ответ и тут же упала в море, подняв фонтан брызг, которые
плеснули ей в лицо. Пришлось перестать грести и отложить весло. Вытеревшись рукавом, Май подняла глаза. Напротив нее в лодке вновь сидела она сама. В легком платье и белых кроссовках. Длинные темные волосы были рассыпаны на плечах. Девушки плыли по реке, которая привела Май и книжника в «Страну фантазий».
– Мар-га-ри-та, – нараспев произнесла копия и погрузила руку в воду.
Поток принес ей в ладонь речную лилию.
– Как этот или другой цветок… Каждая как лепесток. После очередной ночи, полной дождя и темноты, вырастает новый, а остальные… – она подняла лилию и стала вырывать из нее лепестки.
– Любит. Доброй ночи всем неспящим, с вами Маргарита. Мар-га-ри-та. Слышали наши новости? Ночь обещает быть дождливой. Не любит. Поэтому не покидайте ваших домов. Я знаю о чем говорю, ведь многие из вас помнят, как привели меня в общину. Когда-то Маргарита была еще одной жертвой сезона дождей, но теперь я с вами. Любит. Для всех, кто не может уснуть. Для всех, кто хочет провести эту ночь не в одиночестве. Маргарита будет с вами до рассвета и никуда не уйдет. Не любит. Спасибо всем, кто дал мне кров и еду. Спасибо всем, кто помогал мне. Спасибо всем, кто заплачет, когда я опять уйду. Спасибо всем, кого я никогда больше не увижу. Спасибо всем, кого я люблю и не люблю. Люблю. Не люблю. Люблю. Не люблю. Люблю. Не люблю.
В лилии остался всего один лепесток.
– Это ты, – сказала Маргарита.
Май не успела ответить. Лодка на что-то натолкнулась. Ее дно затрещало. Через пробоину начала хлестать вода. Она заполнила почти половину
деревянной купели, в которой не так много места для двоих. Май закашлялась, когда в ее лицо ударила струя сигаретного дыма. Рядом с ней в купели вновь сидела она сама. Несмотря на проливной дождь, который постепенно заполнял деревянный резервуар, ее копия спокойно курила. Она поправила вязаную шапку, на который белыми нитками было вышито «Ноэль» и подмигнула.
– Мне говорили, что в ванну надо забираться без одежды, – сказала Май.
– А тебе не кажется, что не нужно слушать, что говорят другие? – ответила Ноэль.
Их купель стояла на железной дороге, прямо на рельсах. Рядом были такие же пути, а чуть дальше сквозь ливень проступала скупая геометрия привокзальных строений.
– Что происходит? Где я? Почему опять идет дождь?
– А ты еще не догадалась? Уже смыла с ног грязь от ночных прогулок?
Ноэль выпустила в лицо Май клуб дыма.
– Я ничего не узнаю от тебя, правильно? Потому что мы один человек.
Сквозь серую завесу Ноэль улыбалась.
– Один? Уверена?
– Мы же почти одинаковые. Ты – это прошлая я.
– Прошлая?
– Разве это не так?
– «Так» это как?
Линия воды в их купели все поднималась.
– Ты не расскажешь мне свою историю?
– А у меня есть история? Какую историю ты хочешь услышать?
По купели прошли ритмичные вибрации. Они продолжались и становились сильнее. Вдали раздался гудок.
– Что это?
– Это?
– К нам едет поезд… Я могу спросить тебя?
– Разве для вопросов не всегда есть время?
– Кто я? Кем я была в прошлом?
Прозвучал еще один гудок. Горящие фары приближались к купели сквозь дождь.
– А что можно считать тобой? А прошлым? Как понять, что прошлое принадлежит тебе, а не кому-то еще?
Гул поезда становился громче. Ноэль не кричала, но каждое ее слово было отчетливо слышно.
– Сколько было напрасных знакомств? Сколько на пороге дома, на автобусной остановке, на пустой дороге? Сколько раз всего на день или два, может быть, на неделю? Сколько новых жизней, начинаний с начала, белых листов?
Грохот поезда стал оглушающим, свет фар слепил. На полной скорости локомотив врезался в купель. Май почувствовала толчок, а потом что-то дернуло ее
чтобы она не попала под трамвай. Чья-то рука схватила девушку за локоть и потащила прочь от путей.
– Нет, нет, нет. Пожалуйста, не надо. Не заставляй меня переживать. Не делай мне плохо. Я и так боюсь.
Очередная копия Май без конца причитала, пока вела ее по оживленной улице. Она была одета в джинсовый костюм, покрытый пятнами от чего-то масляного. Длинные волосы были заплетены в косу. На шее висел потрепанный бейдж с именем «Юлия».
– Выхожу к людям из леса. Почти голая. Не знаю почему. Они смотрят, долго что-то обсуждают, но потом берут с собой. Страшно. Не нравятся они мне, поэтому я убегаю. Почти весь день, у меня болят ноги, они исколоты камнями и ветками. Попадаю в город прямо перед ночью. Опять страшно, но опять бежать нет сил. Меня лечат, обо мне заботятся. Я работаю на поезде, помогаю машинисту. Влюбляюсь в него. Такой хороший, отзывчивый. Всегда знал, что сказать, чтобы я перестала бояться. Сильный и смелый. Потом он пропадает ночью сезона дождей. Я просыпаюсь в кабине, а его нет. Опять страшно. И очень больно. Его не находят, а потом находят. На станции, у трансформатора. Тяжелое поражение электрическим током, сказали они. Больше не говорил со мной, не говорил ни с кем. Глаза пустые. Чужая ухмылка. Раньше он так не улыбался. Я с ним. Он не со мной. Потом…
Юлия завела Май в узкий переулок. Они прошли через пустые дворы к домику со стеклянной витриной. Над входной дверью была надпись, но Май не успела ее прочитать. Распахнув дверь, Юлия толкнула ее внутрь.
– Смотри, она знает. Она знает. Она знает.
Интерьер оказался знакомым. Май была в этом кафе, уже после того, как обрушился кусок потолка и треснуло стекло в витрине. За одним из столиков она увидела другую себя. Моложе лет на пять или семь. Реплика что-то писала, прикрывая глаза рукой. Рядом лежало несколько листков, скомканных и влажных от слез. Май отвернулась, чтобы найти источник странного звука, похожего на ритмичный дребезг. Его источником оказалась Юлия. Она стояла на улице, прислонившись лицом к стеклу. Широко раскрытые глаза наблюдали за происходящим в кафе, а рука выбивала нервную дробь на стекле.
Безымянная поднялась с места и прикрепила бумагу у барной стойки. Май подошла ближе, чтобы прочитать написанное.
«Прошу прощения, если Вы нашли меня в петле».
К дребезжанию стекла прибавился еще один звук. Это Безымянная тащила стул, не отрывая его от пола. Она поставила его под потолочной балкой, над которой уже висела петля из сетевого фильтра. Сняла обувь, в дырявых носках встала на стул и просунула голову в удавку. Теперь Май смогла увидеть лицо молодой себя. Искусанные губы, покрасневшие глаза и большие темные круги под ними, печати бессонниц.
Безымянная замерла с петлей на шее и Май не стала ждать продолжения. Она вышла из кафе. У стекла уже никого не было. Потом витрины не стало. Исчез и переулок. На асфальт упали первые капли дождя. Город вокруг начал мерцать. Через минуту он исчез без следа. Осталась только
голая степь, в которой не было ничего, кроме двух розовых диванов. Легкий хлопок по плечу заставил Май обернуться. Ее очередная копия жестом предложила ей присесть. Они устроились на диванах, друг напротив друга.
– Давай предположим, что меня зовут Диана… И я не знаю, как выглядит солнце.
– Я тоже, – ответила Май. – Сколько тебе лет?
– Не знаю. Мне кажется, около двадцати четырех.
– Когда ты родилась?
– Мастер гадания сказал, что весной.
– Какой у тебя рост?
– Наверное, метр семьдесят три.
– Сколько весишь?
– Пятьдесят килограмм. Еды немного, зато работы всегда навалом. Я сильно похудела.
– У тебя есть особые приметы?
– Два маленьких шрама. Змея укусила. Я нашлась случайно, на заправке. Меня ужалила змея и я несколько дней болела. Хорошие люди ухаживали за мной, пока я не пришла в порядок. Делились водой и едой.
– В какую ногу тебя укусила змея?
– Правую.
Май закатала штанину своих джинсов. С трудом она нашла над щиколоткой две еле видные точки.
– Каким словом ты могла бы себя охарактеризовать?
– Ответственная. Меня привели в общину и со мной пришел дождь. В их краях давно не было дождя. Говорили, что я благословенна. Но я честно работала со всеми. Потом бесконечные ливни чуть не убили урожай, который раньше спасли. Вечером я вышла в поле, чтобы проверить теплицы и укрыть рассаду от воды. Ночь включилась как по щелчку и опять…
– Как тебя зовут?
– Не помню. А тебя?
– Май… Тебе страшно?
Пока ее собеседница молчала, Май разглядывала горизонт. Прошло много времени, прежде чем она услышала ответ.
– Да.
Диана сползла с дивана на землю. Ее одежда выцвела, лицо осунулось и побледнело. Будто она провела в поисках ответа десятки дней и все это время ее пищей была только роса. Май легла рядом с Дианой и взяла ее за руку.
– Можешь не бояться. Если я здесь, значит, ты выжила. Скоро тебя кто-то найдет. Накормит и согреет. Я останусь с тобой, пока тебя не спасут. Ты не умрешь. Хочешь, расскажу историю, пока мы ждем?
Диана лишь легко сжала ладонь Май.
– Это история о девушке. Такой же, как ты и я. История с секретом. Однажды эта девушка, назовем ее Лилиана, попала ночью под дождь и забыла себя. Ее нашли, а может она сама вышла к людям. Начала новую жизнь и забыла, что когда-то была другой. Потом Лилиана опять пропала ночью сезона дождей. Ей пришлось начинать жизнь заново. А потом еще раз, и еще… Сколько раз? Никто не знает. Как ты думаешь, почему это происходило раз за разом? Почему она покидала свою постель ночью и шла туда, где ее ждал дождь?
По степи пробежал холодный ветер и принес с собой мелкие капли влаги. Диана задрожала, из ее приоткрытых губ вылетел стон. Май придвинулась ближе, обняла ее. Новый порыв ветра принес в горсти другие звуки. Эхо голосов, шум дождя и низкий гул. Стараясь отдать умирающей больше тепла, Май обняла Диану крепче. Голоса приближались, они ругались из-за сломавшегося магнитофона, который только гудел. Шум становился громче. Май закрыла глаза и услышала щелчок
полена в костре. Ее руки коснулась чашка с чаем. Еще не погасшее, знакомое ощущение тепла. Май подтянула рукава к ладоням, чтобы не обжечься и сделала глоток. Отпив, она опустила кружку и увидела, что сидит у костра. Рядом с ней сидели Аманогава, Маргарита, Юлия, Ноэль и многие другие. Сложно было сосчитать, сколько копий Май собралось у небольшого огня.
Они сидели неподалеку от магазина, в котором Май, Ольвия и книжник когда-то ночевали. Одна из реплик порой подбрасывала в пламя палку или сломанную доску. Огню нужно было быть сильным, чтобы отгонять вечернюю темноту.
Собравшиеся негромко говорили, но не разговаривали. Прошлые жизни Май будто не желали быть услышанными.
– Можно бежать не останавливаясь. Всегда уходить, нигде не оставаться.
– Замолчите, хватит. Разве я виновата?
– Из одной ночи в другую. Раз за разом.
– Надо искать способ. Наверняка, но не больно.
– Я ничего не хотела, ничего не сделала.
– Ты не я не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я…
– Оно помнит мое лицо, запоминает привычки.
– На север, наверное. Куда-нибудь далеко, где не перестает идти снег.
– Не привязываться. Не ради себя, а других.
– Как хищник. Следует за моим запахом, за мной.
– Реальность – в длительности.
– У кого нужно спросить разрешения, чтобы поговорить с собой?
– Пусть это закончится. Навсегда. Я больше не хочу. Пожалуйста.
– Никто не узнал. Почему? Неужели я никому не нужна? Никто не соскучился, никто не ждет.
– Кто-то может притвориться мной? Пусть кто-нибудь будет мной вместо меня.
– Я даже никогда не видела солнца. Не знаю, на что оно похоже.
– Это будет долгая дождливая ночь, но никто не будет одинок.
– Может, наоборот, пустыня? Станет цветущим садом. Или горы, в которых точно никого нет.
– Не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я не ты не я…
– Потом опять ухожу. Ночь, дождь и темнота. Что из этого настоящее?
– Никого и ничего. Умру я там или выживу, невелика разница.
– Куда мне идти? Зачем? Для кого? Для других? Для меня? Какой меня?
– Нельзя. Что-то придумать, обмануть. Спастись. Хотя спасения нет.
– Несколько часов. Пара дней. Неделя. Месяцы или годы. Сколько нужно, чтобы стать настоящей? Слишком мало, каждый раз слишком мало.
– Есть вещи, которые лучше не знать, милая, что ты будешь делать с этим знанием?
Остался всего один глоток чая. Май допила его и поставила чашку на землю.
– Спасибо вам всем, – сказала она, а потом встала и покинула круг.
От пляшущего огня тени ее прошлых жизней казались цветком, изгибающимся и трепещущим. Тень Май походила на лепесток, который вырвал и подхватил ветер. Девушка повернулась, чтобы помахать оставшимся, но позади уже никого не было. А когда Май посмотрела вперед, вокруг была ночь, полная дождя. Рука девушки потянулась к подарку Ольвии. Пальцы сжали металлический корпус. От нахлынувшего страха Май дернула часы. Цепочка не выдержала и порвалась. Амулет выпал из мокрой ладони и укатился куда-то. В полной темноте Май присела и ощупала руками мокрый асфальт. Ничего.
Вспышка молнии озарила улицу. Часов нигде не было видно. Май пробиралась на ощупь, цепляясь за стены домов и проверяя землю носком кроссовок. Так она прошла в темноте несколько минут и уткнулась в большую лужу. Она опустила ногу, чтобы проверить глубину и мгновенно зачерпнула воды в обувь. Округу осветили новые молнии и Май увидела то, что искала.
Из лужи поднималась рука. Вокруг ладони была обмотана цепочка, а у запястья висели пустые часы. Оказавшись в центре лужи, где вода доходила ей до щиколоток, Май наклонилась. С новой вспышкой молнии она коснулась амулета. Пальцы руки немедленно схватили ее за запястье. Рука потянула Май вниз. В нос и рот хлынула вода. Девушка падала все глубже, будто это была не лужа, а бездонный колодец. Когда в легких кончился кислород, Май попыталась вырваться. Она закричала. Рука утянула ее за собой и…
…вытащила на землю. Май долго откашливалась и выплевывала воду. Кто-то аккуратно похлопал ее по спине, а потом помог подняться. Чужая ладонь протерла ее глаза и Май увидела пейзаж, границы которого были размыты водной рябью. Единственной четкой линией была дорожка, уходящая в даль.
Под капюшоном дождевика Май в очередной раз увидела себя. Короткие волосы, узкие губы, сложенные в легкую улыбку. На рукаве дождевика, под надписью «поисково-спасательная служба» было напечатано имя «Вероника». Она взяла Май за руку и повела за собой. По каменной дорожке, иногда прерываемой лужами, девушки подошли к дому книжника.
– Не уходи, пожалуйста. Хоть ты останься.
Вероника усадила Май на порог и присела на корточки рядом. Улыбка не сходила с ее лица. Проверив карманы, она нашла пустые часы и повесила их на шею Май. Взяла корпус в руки и чуть дернула. В этот раз цепочка не порвалась.
Спустя мгновение Май почувствовала, как Вероника провела рукой по ее волосам, убирая их со лба. Потом узкие губы оставили над левой бровью поцелуй. Спустя еще мгновение Май осталась одна. Она долго рассматривала небо, которые было серым, тоскливым, и никак не могло опустеть. Скоро должна была появиться фигура, знакомая своей неправильностью. Май не дождалась момента, когда занавеска дождя отдернется. Она оттянула рукава кофты, чтобы согреть ладони, и закрыла глаза.
Ткань облаков рвется прямо над домом, на крыше которого лежит Май. Девушка жмурится и прячет глаза от света солнца. Она снимает перевязь, разминает затекшую руку. Больше нет необходимости в обмане, дождь остался над «Страной фантазий». Вряд ли это продлится долго… Май спускается с крыши и начинает собираться в дорогу.
Сезон дождей
Книжник ждет на вокзале почти неделю. Он помогал разбирать содержимое вагонов только первые два дня. На третий Николаек ушел и увез с собой полную тележку находок. Пообещал, что вернется на следующий неделе. Книжник сказал ему, что останется на вокзале еще некоторое время по причинам, о которых все еще не хочет говорить.
Еще два дня он перетаскивал оставшиеся ящики внутрь зала ожидания и расставлял у стены. По вечерам состригал выросшие на руке-ветви почки. От многих часов на улице под дождем, она обрастала новыми побегами чуть ли не каждый день. Ночи он проводил, разглядывая рябь в телевизоре. Засыпал под особо мелодичный белый шум одиннадцатого канала.
Оставшиеся дни книжник вспоминает свое ремесло, от которого уже успел отвыкнуть. В комнате отдыха он находит стопки флаеров, стеллажи с туристическими буклетами и путеводителями по далеким городам. Поступает с ними так же, как и с книгами. Разрезает на листы и пробует собрать что-то внятное. Пол зала ожидания устлан разноцветными страницами и книжнику приходится почти танцевать между ними, чтобы не потревожить выстроенную схему возможных связей и отношений. Попытка реконструкции была единственным изъяном в поведении, который он себе позволил. Остальное время книжник старается подражать Май. Даже спит, привязывая себя за руку к ножке кресла, и внимательно рассматривает собственное отражение в чашке чая, как это делает она.
После третьего заваривания пакетик не может придать воде даже золотистый цвет. Отставив чашку в сторону, книжник возвращается к странице. Чтобы не сойти с ума в многообразии и хаосе, у него есть проверенный прием: ухватиться за одну страницу и работать от нее, постепенно выращивая книгу, как бонсай, из маленького ростка. Выбор книжника падает на страницу с подробной картой города на берегу моря. На обратной стороне листа красуется крупная надпись Yokohama Visitor’s Guide. Судя по множеству отметок на карте, легенда для которых не уместилась на странице, это достаточно подробный путеводитель. Не для простой поездки за покупками, а для тщательного и вдумчивого знакомства с городом. Значит, и книга объемная.
Пройдя в очередной раз между разложенных страниц и подобрав подходящие, книжник садится за стол. Большинство листов явно не из путеводителя по Йокогаме. Скорее всего, они из книг той же серии, но о других городах: отличаются пейзажи на фотографиях, формы зданий, звучание названий и прочее. Разброс большой и подходящие страницы не складываются в рассказ об одном из районов города или отрезке его истории.
Книжник тянется за последним листом, но не находит его на столе. Поднимает глаза. Май разглядывает страницу с фотографией сада Санкей-эн.
– Красиво.
– Давно ты здесь?
– Несколько минут. Ты увлекся чтением, я не стала тебе мешать… Мне стоит кое-что тебе рассказать и обсудить, что делать дальше.
Она снимает истекающий водой дождевик. Растирает правое плечо. Эта привычка должна была остаться на крыше, вместе с пластиковой рукой и перевязью, но почему-то привязалась.
– Подожди. Сначала главное. Как мне называть тебя? Скажешь мне свое настоящее имя?
– Для удобства оставим пока Май… Я все объясню. Приготовишь мне чай? Я замерзла.