В сто миллионов раз больше

Глава 7. Моя золотая курочка

История Дугласа

После смерти Саши я уехал жить в другую страну. С деньгами нет преград. Можно уехать куда угодно и где захочешь жить. Визы, разрешения на въезд, время пребывания на территории другого государства – все эти проблемы отходят на задний план, если ты миллионер.

Престижный клуб со странным названием «Коза» свел меня с человеком по имени Джамал, который обыграл меня многократно. Он был каким-то заговоренным. Я выигрывал у него небольшие суммы и проигрывал огромные. Однажды я слишком сильно проигрался ему. Нет, я не побежал в тот же день ставить на кон все свое имущество, как это делают в фильмах, у меня холодный рассудок, и я трезво умею оценивать ситуацию, но урок я усвоил. Не надо зарываться и строить из себя бога покера. Вместо того чтобы отступиться, я стал ходить в «Козу» чаще. Во мне появился азарт обыграть Джамала.

Джамал – очень хитрый змей. Играет только на крупные ставки. Выиграв несколько крупных раздач, сдает фишки, забирает выигрыш и уходит. Я оказался находкой для Джамала, поскольку денег имел бездонную бочку. Проигрывая ему раз за разом, мой внутренний голос говорил мне: «Остановись, Дуглас! Кому ты доказываешь свою крутизну? Признай поражение и оставь „Козу“. В мире есть множество других клубов и казино, где ты сможешь выигрывать!» Но я не отступил. Чувство глубокой обиды, остро приправленное желанием мести, заставляло меня играть, чтобы отыграться. Поражение за поражением привело к потере половины моего состояния. Я по-прежнему был миллионером. Но депрессия не давала мне нормально есть и спать. Казалось бы, много ли для счастья надо? Езжай в любой город, выигрывай турниры, играй против сильных игроков, побеждай и наслаждайся жизнью! Но – нет. Мне нужны были деньги Джамала.

Стояла дождливая осень. В помещении тепло и, как всегда, уютно. Расслабляющая музыка, мягкие кресла, в одном из которых восседал Джамал.

– Ас-саляму алейка! – именно так отвечал он на мое приветствие с неизменной интонацией и всегда улыбался мне широкой белозубой улыбкой.

– И тебе не хворать, – ответил я, плюхнувшись в кресло.

– Садись-садись… – неспешно заговорил он снова, – садись, моя золотая курочка. Ты принес мне новые золотые яйца?

Джамал погладил аккуратную черную бороду. Ароматный дым кальяна, подобно сказочному джину, вылетел из его рта и поплыл над столом в мою сторону.

Этот снисходительный тон заранее выбил меня из равновесия. Он прекрасно это понимал. То, что произошло в тот вечер, сложно было назвать игрой. Он просто издевался надо мной, а когда фортуна улыбалась мне и я очень аккуратно поднимал ставку, он тут же сбрасывал, не давая мне шанса увеличить сумму выигрыша. Будто бы насквозь видел карты. Вокруг не было зеркал. За моей спиной никто не стоял. В чем его секрет, я никак не мог понять.

Я проиграл за один вечер столько, сколько не проигрывал никогда в жизни. В какой-то момент я услышал голос: «Остановись!» Это произнес какой-то человек за другим столом, и фраза адресована не мне, но она послужила триггером – нужно остановиться. Я встал из-за стола и вышел.

– Ты никак не научишься проигрывать? – крикнул Джамал. – Привык только побеждать? Привык смотреть на разорение других людей и никогда не испытывал этих чувств? Как говорят в тех землях, где я родился: «Легко быть смелым, если это не твои страхи».

Ничего не ответил я Джамалу. Вышел на улицу, купил две бутылки пива, зашел на задворки клуба, сел у стены и чуть не заплакал от бессилия. Я был жалок. Мне было жалко не денег, мне было жалко себя. Выпив почти литр пива, я пошел по улице в желании утопиться. В завершение картины пошел дождь. Я даже не торопился от него убежать. Мой дорогой костюм стал намокать. Вдруг кто-то взял меня за руку. Я удивленно обернулся.

– Проходи, согреешься, выпьешь чаю, – обратилась ко мне с легким акцентом красивая черноглазая женщина в платке, из-под которого выбивались черные как смола волосы. И хотя она была невысока ростом, ее развернутые плечи и прямая спина придавали ей вид уверенной в себе сильной женщины. Милая улыбка в изгибе ее полных губ выражала все, ради чего мужчина должен восхищаться и боготворить ее. На ней была надета яркая синяя кофточка с рукавами и черная юбка до земли с большими красными маками. Эта прекрасная женщина имела тонкий изящный носик, словно подчеркивающий некую аристократичность, очень ухоженный внешний вид, идеальное лицо. Прикосновение ее тонкой руки к моей вызвало внутри меня легкий трепет. Будто время остановилось. Замерли проезжающие автомобили. Прохожие замерли как на фотоснимке, и капельки дождя недвижимо зависли в воздухе.

– Проходи, хватит мокнуть! – Она увлекла меня с улицы в дверь, за которой оказался небольшой коридор с поворотом и еще одна дверь.

Мы вошли в слабо освещенную комнату. Окон здесь не было, но горело несколько свечей, и играла интересная восточная музыка. Женщина предложила мне расположиться в кожаном кресле, а сама вышла за чаем. Антураж комнаты очень приятный. Здесь пахло комфортом, уединением. Легкий запах сандала и еще какого-то эфирного масла расслаблял и освобождал разум. До сегодняшнего дня, когда я встречался с цыганами, каждый раз из меня хотели вытащить деньги, но сегодня наличных с собой не было, только карточка.

Скрипнула дверь и на подносе передо мной оказались две чашки чая. Я взял ту, которая дальше от меня, сделал глоток. Умеренно сладкий черный чай с долькой лимона приятным теплом разлился в глубине моего тела. Женщина молчала.

– Чем обязан такому гостеприимству?

– Вижу я, как хороший парень, дорого одетый, идет под дождем, убитый горем. Я могу помочь твоему горю. Выкладывай проблемы, все подскажу и расскажу. Как правильно поступить, что надо сделать. Отведу неудачи от тебя в одно мгновение.

– Неудачи отведешь? Я не могу выиграть в покер никак, притом что я – профессиональный игрок.

– У Джамала? – она улыбнулась. Ее ровные белые зубы на смуглой коже в свете свечи казались еще белее. – У Джамала не выиграет даже Всевышний! Наивный ты.

– Как зовут тебя, красавица?

– Мирела. А тебя?

– Дуглас.

– Значит, твоя проблема только в выигрышах, Дуглас?

– Я просто хочу знать секрет. Как он выигрывает? Ты знаешь ответ?

Она придвинулась ближе к столу и вдохнула воздуха, чтобы начать говорить. Я весь превратился в слух, глядя на огоньки свечи в ее черных глазах.

– Я скажу, конечно. Но ты должен отблагодарить меня. Я скажу тебе его секрет.

– Но если ты сама знаешь секрет, почему не используешь его?

– Карты и так приносят мне деньги. Я не играюсь картами. Я направляю людей к их будущему, подсказывая нужную тропу. Играться картами – удел игроков. Таких, как ты.

– Но почему я проигрываю? Уверен, что никто не знает ответа, и даже сейчас мы с тобой напрасно тратим время. Может, лучше просто уйти, не морочить друг другу голову.

– Тебе только что пришел козырь – глупо возвращать его в колоду, – она достала мягкую пачку сигарет и, щелкнув пальцами снизу, ловко выбила одну в отверстие в пачке. Закурила, наклонив голову. На фильтре остался темный след вишневой помады.

– Ты говоришь загадками… А мне нужна помощь, – я попытался направить разговор к истине.

– Тебе нужна помощь? Я что-то не вижу твоего стремления получить ее. Хочешь получить услугу – оплати ее.

– Сколько?

– Сколько не жалко. Я не вымогательница. И тем более не обманщица. Заплати сколько считаешь нужным, за то, что я скажу тебе причину выигрышей Джамала.

– Откуда ты знаешь Джамала?

– Джамала каждая собака знает…

– Я готов многое отдать за его секрет.

– Что готов отдать?

– Все. Я готов отдать все.

– То есть ты отдаешь все, а взамен получаешь знания о том, как выигрывает Джамал.

– Да!

– Договорились, – Мирела перестала улыбаться. Но я все равно был очарован ею. В памяти всплывали цыганки, которых я видел в юности на улицах нашего города. Они пытались гадать, просили монетку, говорили, что в жизни ждет меня счастье, но могут рассказать и подробности, нужно лишь протянуть руку. Конечно же, Мирела была одна из таких же, но я не мог противостоять ее обаянию.

– Я сейчас кое-что покажу тебе. Подожди, пожалуйста, – она снова прикоснулась к моей руке, и в этом прикосновении была вся нежность Вселенной. Она отпустила руку, а я продолжал тянуть свою еще несколько секунд.

Мирела вернулась. В ее руках была бумага с мелким текстом странной письменности.

– Что это?

– Документ, Дуглас. Документ. Я решила, что мне не нужны твои деньги. Мне нужна твоя кровь.

– Ты принесешь меня в жертву? – я улыбнулся.

– Да, – она тоже улыбнулась мне в ответ. Ради этой улыбки я был готов стать ягненком на алтаре.

– Мне понадобится немного твоей крови. Совсем чуть-чуть, – она ловким движением распечатала маленькую бумажную упаковку и достала одноразовый инструмент для взятия крови из пальца в виде пластинки с острием. Сжала мой указательный палец. Игла скарификатора погрузилась в подушечку пальца. Оказалось больнее, чем я ожидал. Дернулся нерв на правой щеке.

– Теперь приложи палец к бумаге. Вот так.

– Я только что расписался кровью?

– Ты только что помог мне. А я тебе. Твой Джамал совсем не умеет играть. Каждое утро он идет к оракулу и получает четкие инструкции. Человек говорит ему порядок карт, которые лягут на стол в каждом раунде. Джамал записывает себе мелким почерком на ладонь левой руки. Человека зовут Истматулла. Его можно найти в мечети Эль-Джаиш, в конце этой улицы, в молитве с первыми лучами солнца.

– Спасибо большое! Как тебя зовут, говоришь?

– Мирела.

– Красивое имя, Мирела. Что я должен тебе?

– Заплати, сколько считаешь нужным.

– У меня нет с собой наличных, но я могу занести.

– Тогда не нужно. Мы уже рассчитались, – она посмотрела на меня. В свете свечи ее зрачки расширились, и глаза показались еще чернее. Даже во взмахах ее ресниц, как в замедленной видеосъемке, я видел красоту.

– Тогда пока-пока, Мирела?

– Прощай-прощай.

– Мы еще увидимся, – сказал я с уверенностью в голосе.

Я вышел на мокрую улицу. Свет ночного города отражался в лужах разноцветным блеском витрин и фонарей. Спустя несколько минут я уже был в такси. Я расположился полулежа на заднем сидении по дороге в свой гостиничный номер. Мне не хотелось спать. В голове созревал план такой чудовищности, о которой я раньше не мог бы допустить и мысли.

Глава 8. Хирург

Весна, 5-й день. Оскар

Как тащила меня эта великолепная девушка! Я столько раз спотыкался и падал. Долгое время не мог подняться, но она упиралась и продолжала меня поднимать. Иногда было видно, что у нее больше нет сил, чтобы тянуть меня дальше. Казалось, мы ляжем там, в этом лесу, нас покроет снегом, и никто нас не найдет. Она не могла бросить меня, тащила пока были силы, а когда сил не хватало – она останавливалась, отдыхала и тащила дальше. Дуглас пришел на помощь, когда я уже не верил в спасение.

Вчера ребята закатили вечеринку по случаю моей персоны. Теона открыла несколько аптечек, и мы, размешав спирт с водой, напились и пели песни в пещере со столом и стульями. Я лежал на кровати. И хотя был очень измучен, я улыбался и начал потихоньку разговаривать.

Теона никогда не говорила им, что замужем. По словам Дугласа, их старшего, такая строгая женщина, как Теона, вряд ли могла быть замужней.

Я жил с ней почти шесть лет, но детей у нас не было. Теона говорила мне, что работает на оружейном заводе, который является дочерней компанией крупнейшего оружейного производителя в мире. Меня не смущал тот факт, что я никогда не был у нее на работе, ведь это производство оружия. Кроме этого, у меня не было времени сомневаться в том, где работает жена, поскольку сам увлечен своей работой. Не просто увлечен, а поглощен ею целиком.

Я был генеральным директором крупной клиники пластической хирургии. Я основал компанию девять лет назад. Через три года деньги пошли рекой, я женился на рыжей красавице Теоне, которая тоже немало зарабатывала, была очень заводной, веселой и интересной девушкой. Теона пришла в клинику пластической хирургии с подругой, недовольной формой своего носа.

Там мы впервые встретились. Помню, как я удивился, что подружка, имея небольшую горбинку на носу, комплексует, а по поводу кривых плеч и сутулой спины не комплексует.

Когда Теона была арестована и приговорена, я до последнего считал, что это чудовищная ошибка. Я не мог себе представить, что моя жена – убийца по найму. Пару раз я видел у нее оружие. Она говорила, что это не оружие, а инженерные разработки. И домой она их берет, чтобы провести кое-какие замеры, сделать записи, выводы, исследования. На работе аврал, просто не хватает времени, а руководитель требует результаты в срок.

Я тогда нанял лучшего адвоката, но не смог помочь жене. Она приговорена на пожизненный срок. Я снова и снова требовал от адвоката заявления на пересмотр дела, чтобы дать возможность новым разбирательствам внести ясность и добиться справедливости, полагая, что все в этом мире можно купить за деньги, но не в этот раз. Спустя год тщетных попыток вытащить жену я стал пить. Пил беспробудно, прекратив ходить на работу. Жизнь для меня остановилась полностью. Ни друзей, ни знакомых, ни коллег я не слушал и не отвечал на звонки. Совет директоров клиники выдвинул другую кандидатуру на должность генерального директора, поскольку я уже был не способен принимать решения. Когда я получил письмо Теоны о том, что она планирует участвовать в знаменитом шоу Криггса, сознание прояснилось, и я понял, что нужно делать.

Я привел себя в порядок и устроился на работу в медслужбу космодрома. У сотрудников я выяснил, что полет от Земли до Арка занимает всего семь дней. А заключенных вводят в состояние криогенного сна, чтобы они думали, что Арк находится на расстоянии нескольких лет полета.

Метеорологические спутники Арка показали, что зима затянется и будет холодной. В этом году снег выпал даже в тропической зоне планеты. На этой неделе с Земли на Арк отправлялся грузовой корабль с компонентами для буровой платформы, и Мэтт Криггс договорился о доставке своих контейнеров на шоу. Не то чтобы он сильно беспокоился за их здоровье, но если они быстро замерзнут, то проект не отобьет вложенных денег, а зрителям уже пообещали невероятной зрелищности шоу.

В одном из длинных офисных коридоров я лично видел Криггса. Я свернул за ним по коридору и прислушался к его разговору по мобильному телефону. Криггс говорил об управляемых роботах, которых необходимо отправить на Арк вместе с видеокамерами. Также из разговора я слышал, что один из участников шоу умер при посадке, а еще один – тайно размещает камеры в нужных для съемки местах. За это ему полагаются какие-то вознаграждения и привилегии.

Я заплатил немалые деньги работнику службы погрузки, который управлял подъемно-установочным агрегатом грузового космического корабля «Лодер», разработанного специально для миссий на Арк. Кроме контейнеров с шерстью, было еще много контейнеров с компонентами для буровой платформы, и еще один из них с логотипом Криггса был наполнен оборудованием. К этому контейнеру прикреплен большой парашют. Я не знал, что в нем, и решил, что это тот самый груз с видеооборудованием.

В день, когда произошла погрузка контейнеров, я оказался внутри космического корабля в фиолетовом костюме техника, делающего плановый осмотр. С умным видом и планшетом в руках я осматривал корабль, когда ко мне обратился другой техник.

– Эй, а что ты здесь делаешь? Ты кто такой?

– Я кто такой? Это ты кто такой? – дерзко ответил я.

– Не понял… Как тебя зовут? – удивился техник. – Ты новенький у нас?

– Да. Меня перевели к вам недавно, – стараясь сохранять спокойствие, ответил я, но почувствовал, как вспотели мои руки.

– Перевели? Откуда перевели? – На лице «коллеги» появилось какое-то замешательство. Я посмотрел на его костюм с вышитой надписью «А. Р. Рой».

– Послушай, Рой, я здесь, чтобы проверить реактивные двигатели, – я помахал отверткой, показывая какой я «работник».

– Какие реактивные двигатели? – снова с сомнением в голосе спросил Рой.

– Что значит «какие»?

– Какие реактивные двигатели ты проверял?

– Системы управления спуском, – сказал я, беззаботно подбросив и поймав отвертку.

– Но реактивные двигатели системы управления спуском не ты обязан проверять. Кроме того, они вообще-то находятся снаружи, а не внутри. Что-то ты темнишь…

– А ты сюда посмотри! – перебил я, указывая вглубь грузового отсека. Рой поднялся по выдвижному пандусу к входу в отсек. – Вот, смотри, смотри! – с этими словами я воткнул в «коллегу» длинную отвертку с небольшим смещением от центра грудины, она уперлась в ребро, и я с хирургической точностью повернул ее под нужным углом. Несколько секунд подержал агонизирующее тело, и, вынув отвертку из его сердца, опрокинул тело в грузовой контейнер. Еще некоторое время постоял над ним, раздумывая, нужен ли скотч, чтобы заклеить его рот, но бедолага Рой не кричал, а только моргал и беспомощно смотрел на меня из контейнера. Его одежда быстро наполнялась кровью.

Это очень тяжело – убивать человека. Я впервые это сделал. Шаг, после которого назад дороги нет. А Теона убивала людей регулярно. Ей оплачивали убийства. Это ее профессия. Если это можно назвать профессией. Неужели моя любимая жена – чудовище?

Иногда в криминальных новостях можно услышать фразу: «О нем говорили только в хорошем ключе. Приличный человек, семьянин…» Она приносила из кухни вкуснейшие бутерброды с кофе на подносе, мы смотрели глупые сериалы, ели и смеялись до слез. Она заботливо поправляла мой галстук, целовала, перед тем как я уходил на работу. Она внезапно прыгала мне на спину сзади и пыталась удержаться, пока мы не падали вместе на кровать. Но сейчас ее со мной нет. Потому что она – убийца. А убийца должна быть в тюрьме. А я до сих пор не могу это принять.

На борту грузового корабля я провел еще два дня до взлета. За это время я успел выйти один раз, незаметно вернувшись обратно на борт. Я тогда принес себе еду и воду. Риск полета колоссальный, но я решил, что несколько дней я продержусь. В момент взлета я потерял сознание, и когда пришел в себя, груз уже находился в состоянии невесомости. Я отцепил парашют вместе с маленькой зеленой коробочкой от контейнера с оборудованием и прикрепил к другому. Тому, в котором планировал приземление. В коробочке устройство, которое должно запустить механизм раскрытия парашюта на заданной высоте и распечатать контейнер после приземления.

Самой сложной задачей было захлопнуть контейнер изнутри. Нельзя никак отрепетировать это. Можно захлопнуться внутри и не вылезти до падения. Или наоборот. В последний момент влезть в контейнер, облажаться с его закрытием и иметь счастье прохождения атмосферных слоев в открытом контейнере. Любая ошибка могла стоить мне жизни. Также серьезной проблемой, нет, не серьезной, а просто лютой проблемой был запах мертвеца, распространявшийся по грузовому отсеку. Через несколько дней заточения мне стало сложно дышать, так как кислорода в грузовом отсеке становилось все меньше, а запах разлагающегося человека внутри ящика становился все более резким. Последние два дня я ничего не ел, только пил, чтобы не пришлось обделаться в штаны внутри контейнера. К тому времени у меня все равно уже закончилась еда.

Когда я был готов, я залез в контейнер и захлопнул крышку. Захлопнулась она с первого раза. В закрытом тесном контейнере я провел еще много времени. Сколько точно – не знаю. Может, около двух суток. Мочившись в пакеты с пробкой, я пил воду из подготовленных пластиковых бутылок с трубками, пережимая эту трубку, чтобы не расплескать воду в состоянии невесомости и случайно ее не вдохнуть. Время остановилось. Я уже решил, что ошибся, и мое тело составит компанию Рою в адском круизе на тот свет. Мне казалось, что сброс контейнеров не наступит никогда. Эти дни внутри стали вечностью. День или ночь? Сколько дней уже прошло? Я постепенно сходил с ума.

Сброс произошел внезапно. Послышался скрежет металла, затем звук работающих двигателей. Меня сильно прижало к стене контейнера. Контейнер находился в свободном падении, и меня прижимало к его верхней крышке. Уже привыкнув к запаху разложения и собственной мочи, я внезапно почувствовал свежий воздух. Он будто наполнял меня свежестью, пьянил своей чистотой. Внезапное повышение уровня кислорода вызвало состояние опьянения, схожее с алкогольным. Сейчас, когда нужно трястись от страха и испытывать разрывы сердца, меня накрыло неудержимым смехом. Легкие смешки перешли в дьявольский хохот, но тут меня очень сильно дернуло. Хрустнули шейные позвонки, и я больно ударился головой. Видимо, система раскрытия парашюта на заданной высоте развернула купол, и меня встряхнуло от изменившейся скорости падения. Я перестал смеяться, и через несколько минут меня настиг второй удар, от которого я потерял сознание.

Я очнулся от сильной боли. Меня кто-то тащил, сильно сжимая ногу. В глазах было мутно, и я не понимал, что происходит. Контейнер опрокинулся, и меня выволокли оттуда. Мое зрение прояснилось. Огромный рыжий пес с длинной мордой грыз меня за ногу. Нет, не пес. Скорее, это какое-то подобие лисицы, только гораздо большего размера. Я стал дергаться и попытался вытащить ногу из пасти животного. Нога вырвалась, но лисица еще держала в зубах штаны и, резко дергая головой в обе стороны, оторвала штанину. Я махал ногами, пытаясь отбиться. Схватив меня за другую ногу, она пропорола клыками две глубоких борозды в голени и потащила по траве. Я цеплялся руками за корни и землю, затем вспомнил об отвертке в кармане. Вынув отвертку, которая еще была в крови Роя, я попытался подняться и, дотянувшись до лисицы-монстра, с силой несколько раз воткнул отвертку в ее шею. Хватка ослабла. Она бросила меня и отбежала в сторону, заскулила и, внезапно ударившись головой в дерево, упала.

Пошел снег. Я попытался встать, но мышцы ног слишком ослабли. Несколько дней я пребывал в состоянии невесомости и вообще не ходил. Кроме того, моя левая нога изодрана зубами и сильно кровоточила. Я осмотрел ногу. Риск инфицирования ран голени высок, это связано с более слабым кровообращением в нижней части тела, кроме того, неизвестно, какие болезни может нести в себе зверь.

Если бы не Роза, я бы гарантированно умер. Место сброса контейнеров находится в непосредственной близости от места высадки колонистов, но в какую сторону мне надо двигаться, я даже примерно не представлял.

Роза появилась, как ангел-хранитель. Она тащила меня на себе из последних сил, пока не пришел Дуглас. Когда им удалось доставить меня к убежищу, я увидел Теону и почувствовал облегчение.

– Я же говорил, за тобой – хоть на край света, – попытался сказать я, но губы не шевелились.

Я слишком стремительно терял кровь. Рану необходимо было зашить, но я потерял сознание. Когда снова пришел в себя, я не чувствовал ногу. Кровь не текла. Возле меня сидела жена, которая вколола мне обезболивающее, обработала рану и приготовилась зашивать порезы. Теона впервые это делала. Я увидел, как дрожали ее руки.

– Ч-ч-ч, стоп, – тихо сказал я. – Нужно лучше прочистить рану.

– Да я прочистила, – волнуясь, сказала Теона.

– Вот это надо срезать. Вот, по краешку. Это уже омертвевшие ткани, видишь бурый… оттенок. Ты точно все прочистила?

– Да, конечно, и обработала перекисью водорода. Вот только руки дрожат.

– Сосредоточься и начинай от середины, – сказал я, и глаза закрылись. Я снова стал терять сознание, но вдруг разум прояснился, и я сказал:

– Следи, чтобы при стягивании стенки раны идеально подходили друг к другу. И не зашивай наглухо.

– Но почему?

По-видимому, я потерял много крови, потому что постоянно выключался.

– Оставь пару миллиметров для отхода гноя и омертвевших тканей. В любом случае в ране инфекция. Грамотно ты ее не обработаешь в этих условиях, тем более ты не врач. А в наглухо зашитой ране инфекция переходит в тяжелый сепсис.

– Оскар, я не могу вытянуть иглу.

– Тяни плоскогубцами, – успел ответить я и снова от бессилия потерял сознание.

Когда я пришел в себя, в пещере по-прежнему пахло спиртом. Две моих раны были зашиты. Более чем приемлемо. Это Дуглас постарался. Теона и Дуглас разводили спирт с водой, разливая в пластиковые стаканы.

– Он пришел в себя! – Теона подбежала и поцеловала меня. – За тебя, Оскар! – Они втроем подняли стаканы. У Розы в стакане была вода.