Владимир Аркадьевич привык к слезам и упрекам жены и равнодушно к ним относился. Но его удивила весть о смерти сапожника, жившего к соседнем доме. Удивила тем более, что только вчера вечером он Мирошку видел на улице.
– Мирошка, ты говоришь?.. Повесился?.. Да не может этого быть!..
– Сегодня в ночь! – ответила, всхлипывая, жена. – Полиция-то там и по сию пору сидит!
И вдруг какая-то мысль, словно свалившаяся с неба, несущая с собой надежду, стрелой вонзилась в мозг Левшина, и он лихорадочно стал одеваться… Жена посмотрела сначала на него с испугом, затем махнула рукой и вышла из кабинета. А Владимир Аркадьевич, накинув па плечи меховое пальто, побежал на соседний двор, где, в лачужке, жил Мирошка.
Жена сказала правду: сапожник в ночь повесился, и его тело отвезли в часовню при участке. Но у домовладельца Левшин нашел околоточного, сидевшего за графинчиком водочки и закусками и писавшего протокол.
Ловко сунутая околоточному трешница сделала то, что через пять минут в кармане у Владимира Аркадьевича лежал кусок веревки, на которой повесился сапожник.
И с этим талисманом Левшин не шел, а летел домой…
* * *
В клуб Владимир Аркадьевич приехал позднее, правильно рассчитав, что нужно пробовать счастье только в крупной игре. Он был весело и уверенно настроен: в кармане лежал «талисман», а в бумажнике – четыре сотни рублей, нашедшиеся у Анны Власьевны, когда муж рассказал ей, какое счастье ему привалило.
– Смотри… – сказала жена, – отдаю последнее! Копила столько времени на послезавтрашний день!
За большим столом сидело человек пятнадцать, игравших в «железку». Левшин выждал, когда один из игроков «очистился», и сел на освободившееся место. Но понтировать не хотел, ожидая, когда можно будет заложить банк.
«Заложу все четыреста! – думал Левшин, пока узкий лоток с картами путешествовал по зеленому сукну. – Все равно: пан, или пропал! И не буду снимать, пока не пройдет пять карт! Не Бог весть сколько: пять карт!.. Вон вчера у Хохрикова семь карт прошло, и заложил он всего двадцать рублей… А снял с лишком две тысячи! Раз у меня теперь такой талисман… – не пять… пятнадцать карт пройти может!»