– Вы предлагаете оставлять безнаказанным унижение девочки? – Вадим наслаждался разговором с молодой красивой учительницей.
– Я этого не говорила, но нельзя же так… жестоко.
– Нужно! Чтобы в следующий раз неповадно было!
Вероника Николаевна вдруг улыбнулась, сняла очки и внимательно посмотрела в глаза Вадиму:
– Между нами, Вадим Петрович, я – за вас! Но инцидент произошёл на глазах всего класса, и я просто была обязана отреагировать.
– Я всё понимаю, Вероника, – он специально опустил отчество, следя за реакцией учительницы.
Ресницы девушки дрогнули, она опять опустила глаза на журнал и тихо ответила:
– Я ещё слишком молодой учитель, и вы меня не воспринима…
– Нет, что вы! Просто отчество вам не идёт, оно вас старит, а это плохо! – перебил он. Голос Вадима звучал искренне-убеждённо. – А очки вас совершенно не портят, – добавил он.
Вадим любовался девушкой. Она ему напомнила Наташу, обе отдалённо были похожи друг на друга, только у учительницы лицо было немного покруглее. Но вот она – та же врождённая женственность, та же грация, та же чуть наивная непосредственность, ещё не успевшая огрубеть, исчезнуть под тяжестью превратностей жизни.
– Что вы такое говорите?! – она снова покраснела.
– Как там с успеваемостью, Вероника, ведь у Сашки тройка по вашему предмету, – перевёл разговор Вадим на другую тему.
– Да, у него две тройки: одна по ботанике, другая вот по моему предмету.
– Почему так произошло? – задал он вопрос.
– Понимаете, Вадим Петрович, Саша часто спорит со мной, доказывая, что некоторые слова я произношу неправильно.
– Он вас учит произносить английские слова!? – удивлению Вадима не было предела.
– Да! Вы только подумайте! А происходит это потому, что он много слушает зарубежной музыки. Понимаете, есть много рок-групп, у которых английский язык не родной. Взять ту же «АББУ»! Шведы, голландцы и другие представители европейских стран, чтобы пробиться на вершину славы, вынуждены петь свои произведения на английском, но это их не родной язык, они многие слова произносят неправильно, а ваш сын, наслушавшись пластинок, старается произносить слова так же, как он их слышит с проигрывателя. Это губит все мои старания научить его правильному произношению.
– Вот оно что, – сказал Вадим, – я проведу с ним профилактическую беседу, обещаю!
– Постарайтесь внушить Саше, что он не прав.
– Ну, раз у вас не получается, то придётся мне, – усмехнулся Вадим, с интересом наблюдая за молодым педагогом.
Вероника Николаевна кивнула головой, закрыла толстый журнал, давая понять, что разговор подошёл к концу.
– Я прошу вас отпустить Сашку в пятницу и субботу, мы с ним наметили съездить на рыбалку, другого случая у меня не представится, – поспешил сказать Вадим.
– Но с понедельника начнутся каникулы…
– А у меня начнутся горячие денёчки на работе. Поверьте, другого времени мне не выкроить!
– Хорошо, Вадим Петрович, пусть не приходит, но учебники пусть сдаст тогда в понедельник – учительская будет открыта.
Вадим встретился взглядом с Вероникой Николаевной. Огромные глаза девушки смотрели на него каким-то беззащитным, чего-то ждущим взором. Вадиму показалось, или это было на самом деле, но во взгляде учительницы он прочёл что-то большее, чем простой интерес классного руководителя к отцу своего ученика. Очки немного увеличивали глаза, и от этого казалось, что девушка удивляется его нерешительностью. Или Вадиму это просто почудилось?
– Хорошо, я ему скажу.
– Ещё постарайтесь внушить сыну, что драться не хорошо, и что в следующий раз он так легко не отделается, и…
– Непременно, – перебил снова учительницу Вадим, жадно пожирая глазами лицо Вероники Николаевны. Он вдруг почувствовал такое желание, с которым трудно было совладать. Вадима бросило в жар, он сделал шаг в направлении учительского стола, потом резко развернулся, и направился к двери. Повернув ключ, торчащий из замочной скважины, он вернулся и, не отдавая себе отчёта, взял за руку молодого педагога:
– Вероника, к чёрту все ваши учёбы, вы мне нравитесь!
Лицо учительницы залил ещё больший румянец, она встала со стула, и не отвечая на дерзкие слова мужчины, стала складывать в стопку тетради и журналы, лежащие на столе. Вадим уже еле сдерживался, он развернул к себе Веронику, и впился губами в уста учительницы. Стул с грохотом опрокинулся, девушка дёрнулась, пытаясь вырваться из железных объятий мужчины, но вдруг обмякла, Вадим почувствовал, что Вероника отвечает на поцелуй. Тогда он стал покрывать поцелуями шею девушки, пока не достиг грудной впадины. Дыхание у обоих участилось, Вадим запустил левую руку к груди Вероники и стал ею лихорадочно расстёгивать пуговицы на блузке. Упругая молодая грудь оказалась у него в руке, Вадим чуть склонил голову, и языком стал ласкать коричневый сосок. Вероника Николаевна застонала, руками она ещё пыталась сдержать напор Вадима, но это оказалось тщетно, он только ещё больше возбудился. Прижав к себе девушку правой рукой, левой он пытался добраться до подола юбки. Вскоре ему удалось достать до заветного треугольника Вероники. Вадим стал рукой делать движения вверх-вниз, лаская промежность. Через тонкую ткань трусиков, он нащупал выпуклость на треугольнике и ускорил движение рукой. Настал кульминационный момент: или сейчас всё прекратиться, или Вадим добьётся своего. Вдруг Вероника сама взяла руку Вадима и положила её к себе на грудь, свои же руки опустила вниз, стягивая трусики с бёдер. Вскоре поза стала настолько неудобной, что она прекратила попытки доделать задуманное до конца. Тогда Вадим сам ногой движением вниз придал трусикам ускорение, и они оказались на щиколотках Вероники. Сбивая все предметы со стола, он приподнял девушку и положил её спиной на столешницу. Не забывая ласкать промежность, Вадим не переставал целовать уста и шею Вероники. Через минуту он разогнулся и вошёл в неё! Активность обоих продолжалось довольно долго, Вадим старался доставить любимой как можно больше удовольствия, не форсируя событий. Но вот оба достигли апогея, Вероника изогнулась, на мгновение что-то взорвалось у них в головах, и опустошённые партнёры замерли, растягивая момент блаженства.
Вадим наклонился к лицу девушки и крепко поцеловал её в губы:
– Теперь ты можешь подать на меня в суд за изнасилование, – прошептал он.
Вероника смотрела на Вадима томным взглядом, не соображая, что он ей говорит. Но вот она стала приходить в себя, взгляд стал осмысленным, девушка пошевелилась под Вадимом, тоже шёпотом ответила:
– Ты воспользовался моей слабостью, но я не жалею.
Он вышел из неё, ещё раз поцеловал в губы и сказал:
– Я сейчас уйду, Вероника, но теперь мы связаны на всю жизнь, поэтому я не прощаюсь, а говорю: «до свидания». Я уезжаю на три дня, но потом нам надо обязательно встретиться! Я без тебя не могу! Давай сделаем так: вечером в воскресенье я приеду, и ты меня будешь ждать возле школы! Скажем, часов в восемь. Договорились?
Вероника соскользнула со стола, быстро нагнулась, подбирая трусики, и умчалась из класса. Вадим привёл себя в порядок, присел опять на парту и закурил сигарету. Курил он редко, в день сигарет десять в среднем, это происходило в основном тогда, когда он нервничал, или когда наоборот расслаблялся после проделанной работы. В данный момент он, конечно, нервничал, гадая, как поступит Вероника в создавшемся положении. Он подошёл к окну, открыл форточку, выпуская дым на улицу. Прошло минут пятнадцать, а Вероника всё не возвращалась. Вадим решил дождаться девушку, он собрал все упавшие на пол журналы и тетради, сел на учительское место, открыл первый попавшийся журнал на столе. Листая его, он прислушивался к звукам снаружи, но кроме визга малышей с улицы в аудиторию ничего не проникало. Через минут десять Вадима охватило беспокойство. Вероника могла отреагировать на то, что произошло по-разному. Вадим даже допускал появление милиционеров, хотя в глубине души не верил в подобный исход. Прошло ещё пять минут, и вот дверь заскрипела, и в класс вошла Вероника Николаевна. Очки она держала в руке, волосы были приведены в порядок, блузка застёгнута на все пуговицы – вид у Вероники был строгий, можно сказать, неприступный. Выдавали учительницу глаза: в них плескались нежность и удовлетворение. Вадим слез со стула, взял за руку Веронику и хотел что-то ласковое сказать, но девушка его опередила:
– Не надо ничего говорить Вадим Петрович, не портите… всё!
Вадим проглотил слюну и готовые сорваться с его губ слова. Он молча поклонился и пошёл к выходу из класса. Уже в дверях он остановился и промолвил:
– Вероника, я жду тебя около школы в восемь вечера в воскресенье.
Она ничего на это не ответила, после паузы сказала:
– Возьмите список книг, их Саше надо прочесть за время каникул, – она протянула ему листок.
Вадим взял протянутый лист, и молча вышел из класса.
Он шёл по гулким коридорам пустой школы и его душа пела. Такого с ним ещё не было! Не было не в плане секса, а в плане чувств. Впервые за многие годы эта девушка пробудила в нём мужчину, который готов для своей женщины на всё! После смерти жены у Вадима были женщины, с которыми он проводил определённый промежуток времени, но все они только удовлетворяли его мужские потребности, но не более. И вот сегодня он встретил ту, с которой готов был соединить свою судьбу до конца своих дней! Он даже не стал думать, что характер у его избранницы может быть скверным, он просто этого не допускал, приведя для себя довод, что учить оболтусов может человек только с хорошей, крепкой нервной системой. Немного настораживала та лёгкость, с которой он добился сейчас желаемого, но это он объяснял сексуальным голодом молодой женщины. Тут же, правда, ему возражал невидимый противник: как такая красивая молодая девушка может оставаться долго без мужского внимания!? Чтобы ответить на этот вопрос, надо поближе познакомиться с её родными и близкими, подумал Вадим.
Уже выходя из школы, его обожгла неприятная мысль: а что, если сама Вероника посчитает это просто эпизодом в своей жизни!? Что, если она даже не думает о продолжении их отношений!? Решив для себя добиваться Вероники любыми путями, Вадим немного успокоился. Потом он представил, как они с Вероникой будут обустраивать свою жизнь. Первым делом, конечно, надо расписаться, чтобы уже никогда и никуда не отпускать любимую, потом надо её уговорить переехать жить к нему – с Сашкой он всегда договорится. Потом… Приятные размышления прервала толстая тётка, стоявшая на остановке автобуса:
– Смотри куда прёшь, придурок.
Вадим не заметил, как ногой задел большой баул толстухи. Не среагировав на «придурка», он вежливо ответил:
– Извините, пожалуйста, я не хотел, право.
Толстуха, готовая было продолжить скандал, не нашлась, что ответить на такое вежливое извинение, она покрутила пальцем у виска, а счастливый Вадим продолжил шествие к магазину. Перейдя дорогу, он зашёл в булочную и купил две буханки хлеба, после чего направился в сторону школьного стадиона, где рассчитывал встретить сына. Сашки на стадионе не было. Пятеро пацанов гоняли мяч поперёк футбольного поля, пытаясь загнать спортивный снаряд между двумя портфелями, которые обозначали ворота. Немного понаблюдав за ребятами, Вадим решил вернуться домой, здраво рассудив, что Сашка ещё трудится над порученным ему заданием. Открыв дверь квартиры, он услышал шипение сдуваемой лодки – сын завершал проверку плавсредства.
– Привет, Вадим, – из-за угла комнаты вышла в коридор Анастасия Голубева. – Вы собираетесь на рыбалку? – полувопросительно сказала соседка. – Мне Саня сказал.
– Да, Настя, поедем на три дня! – ответил Вадим, улыбаясь.
– Я тоже сейчас смогла бы поехать – у нас на работе затишье, – с намёком сообщила Голубева.
Вадим пропустил мимо ушей сказанное соседкой.
– Сашка, как у тебя дела?
Сын появился в коридоре, держа в руках плоскую коробочку с крючками:
– Пришлось перебрать все крючки, – деловито сообщил Сашка, – там надо было ещё откусить старые обрезки лески.
– Отлично! – Вадим сиял.
– Как прошло с Веркой? – спросил после паузы сын.
– Великолепно! Она прекрасная девушка, друг, а вовсе не какая-то Верка! Ещё раз услышу, что ты так называешь Веронику – уши оборву, понял!
Сын удивлённо посмотрел на отца, почесал затылок и кивнул головой, не решаясь что-то возразить.
Анастасия подозрительно посмотрела на Вадима, делая для себя кое-какие выводы.
– Может вам помочь собираться? – спросила она.
– Настя, всё прекрасно, мы сами всё сделаем, правда друг?!
– Угу, – промычал Сашка, недоумевая, почему отец так вспылил.
Голубева прошла на кухню, заглянула в холодильник, делая ревизию, захлопнула его, и сказала:
– Приедете, и поесть нечего будет – готовых блюд нету.
– А мы, Настенька, купим по дороге в домовой кухне, – отозвался Вадим, помогая Сашке распутывать леску у крючка.
– Всё бы вам кушать всякую гадость! – воскликнула женщина. – Я бы вам сварила настоящий обед… сейчас.
– Не стоит беспокоиться, Настя, – ответил весело старший Каратов.
– Ну, как знаете, – вяло сказала соседка, поняв, что её вежливо выпроваживают.
После её ухода, Вадим спросил у сына:
– Сашка, как ты думаешь, женщина в нашем доме будет полезна?
Сын подошёл к вопросу с полной ответственностью:
– Если она будет приходить и готовить, то это – можно, а если жить будет здесь, то я – против.
– Даже, если эта женщина будет мне женой?
– А ты собираешься жениться, папа?
– Пока – нет, но теоретически – возможно.
Сашка помолчал, переваривая информацию, потом по-взрослому вздохнув, ответил:
– Когда-нибудь это случится, что я не понимаю, что ли. Только, пап, женись на не вредной тётке, а то нам будет плохо.
Вадим рассмеялся:
– Друг, я сам на такой не женюсь, поверь мне!
– А что, есть кандидатуры? – задал вопрос Сашка.
Сын действительно вырос ментально, подумал Вадим. Год назад, он бы такой вопрос не задал бы.
– Кандидатуры, как ты говоришь, рассматриваются, но это свершится ещё не завтра.
Сашка кивнул головой, и попросил передать ему ножницы. Каратов передал сыну ножницы, и сбежал в свою комнату, чтобы позвонить Олегу. Но домашний телефон друга не отвечал – скорее всего, Олег поехал на свидание прямо с работы, не заезжая к себе.
Тащиться на рандеву с сомнительными девицами после всего, что произошло в школе, Вадим категорически не хотел. Теперь кроме Вероники других девушек для него не существовало. Олег скоро сам позвонит, решил Вадим. Он прошёл на кухню и стал откладывать продукты, которые собирался взять с собой. Набралось довольно много: на свет божий с нижней полки холодильника были вытащены две палки полу-копчёной колбасы, три банки тушёнки перекочевали из кладовки в полиэтиленовый мешок, с буфетных полок были изъяты килограммовые пачки риса и гречневой каши. Ко всему этому богатству были добавлены две буханки хлеба и репчатый лук с пакетиками различных приправ. Оглядев все продукты, Вадим остался доволен – с голоду они с Сашкой точно не помрут!
– Ты так и не пошёл играть в футбол, друг? – спросил Каратов сына.
– Не-а, ещё наиграюсь – всё лето впереди, – ответил Сашка, и Вадим в который раз убедился, что его сын повзрослел.
– Тогда сносим потихоньку всё в машину, чтобы утром не носиться с пакетами.
Машину – светло-бежевые «Жигули» шестой модели – Вадим купил два года назад, продав свою старую «копейку». Пришлось изрядно добавить, но зато он стал обладателем добротной машины, которая котировалась у автолюбителей в те времена довольно высоко. Иномарки ещё были редкостью на российских дорогах, правда, «восьмерки» и «девятки» были по статусу выше, но Каратов их невзлюбил по двум причинам: во-первых, они напоминали внешне зубило – их так и прозвали, а во-вторых, электроника часто выходила из строя, что очень нервировало автолюбителей. Решив остановиться на классике, Вадим не прогадал, он был уверен в своей машине, и не боялся отправиться на ней в длительное путешествие.
Вадим достал из кладовки палатку, взвалил её на плечо, и известил сына:
– Друг, я взял палатку, а ты тащи вниз лодку.
Машина Вадима почти всегда стояла во дворе под окнами, в гараж он её ставил только тогда, когда уезжал на несколько дней в командировку. Таким образом автомобиль всегда был у него под рукой. У Каратова стояли мощные защиты от угона, поэтому он не очень переживал по этому поводу. Бывали, правда, случаи, когда ворьё пыталось вскрыть его машину, но, к счастью, эти попытки пресекались громким воем сирены, от которой злоумышленники бежали без оглядки – настолько сирена зловеще и очень шумно вопила на всю округу.
Вадим положил палатку в багажник, закрыл его и хотел уже пойти навстречу Сашке, как на его плечо легла чья-то рука. Каратов вздрогнул от неожиданности и повернул голову. Перед ним стоял Вовка Жмуркин – мужик лет тридцати, живущий в его парадной на втором этаже.
– Привет, Петрович, ты не послушаешь мою ласточку, а то там что-то появился какой-то подозрительный шум?
Вовка безобразно относился к своей машине, она всегда была грязной, обшарпанной, как будто её специально готовят к конкурсу за звание самого неухоженного автомобиля.
– Ты собираешься в поход? – спросил Жмуркин, кивнув на багажник машины.
– Привет, Вова. Да, собираемся с сыном на рыбалку. Что там у тебя?
Они подошли к «пятёрке» Жмуркина, которая стояла сразу за машиной Вадима, Владимир открыл капот, потом влез на водительское сиденье и повернул ключ зажигания. Двигатель не сразу, но завёлся. Послушав его работу с минуту, Вадим дал команду глушить.
– Вова, тебе надо поменять подшипник у помпы, или заменить всю помпу, отрегулируй так же натяжение цепи, и наконец, когда ты в последний раз регулировал клапана?! Так же нельзя ездить, Вова!
Жмуркин почесал курчавую голову, где уже намечалась изрядная плешь, вздохнул и сказал:
– Нет времени, Петрович, коммерция, сам понимаешь.
– Ты бы поменьше возил на своей «ласточке» дрова, может она тогда проживёт ещё немного!
– Да какие там дрова, Петрович, вожу иногда продукты, вот и всё! – ответил коммерсант-спекулянт.
Вадим хмыкнул и закурил сигарету:
– Володька, то, чем ты занимаешься называется спекуляцией и…
– А сейчас я предприниматель, Вадим, – перебил сосед. – Ты посмотри, весь запад этой штукой занимается, и ни у кого не возникает вопросов!
– Ну-ну, – выдавил из себя Каратов, помогая Сашке запихивать лодку в багажник. Кивнув на прощание «коммерсанту», Вадим вместе с сыном скрылись в подъезде.
Они сделали ещё одну ходку вниз, после чего Вадим сказал:
– Слушай, друг, а чего мы будем ждать до завтра? Давай сегодня и рванём!
Глаза сына загорелись:
– Точно, пап! Подумаешь поздно приедем, зато рано утром уже закинем удочки! – в восторге воскликнул Сашка.
Эта идея, только что пришедшая в голову Вадиму, ему самому понравилась – действительно, чего ждать, когда всё собрано! Каратов посмотрел на часы: девятнадцать тридцать пять.
– Часа через три будем на месте, Сашка! Белые ночи уже наступили, так что в полной темноте мы не будем, в случае чего, подсветим фарами! Айда переодеваться!
Они поднялись в квартиру и начали одевать походные костюмы, которые уже много лет служили им для этой цели. Облачившись в защитного цвета куртку и такие же прорезиненные штаны, Вадим на ноги напялил мягкие кроссовки – тяжёлые болотные сапоги уже были в машине. Сашку пришлось одевать подольше, так как те вещи, в которых он ездил на озеро в прошлом году, стали ему малы. Подумав, Вадим дал Сашке свой старый свитер, а вместо куртки надел ему свою старую брезентовую накидку с подкладкой, в которой выходил выбивать ковры, с сапогами повезло – нога хоть и выросла, но резиновые говнодавы, как их называл Каратов-старший, были заранее куплены на пару размеров больше. Когда они уже хотели выходить из квартиры, раздался телефонный звонок. Вадим догадывался, что звонит возмущённый Олег, и он не ошибся.
– Ну, и где вас черти носят, ваше величество? – хрипло-возмущённо спросила трубка голосом Олега.
– Олежек, извини, но я сегодня не приду, мы сейчас уезжаем с Сашкой на рыбалку.
– Без меня?!! – Голос Олега зашёлся от возмущения.
– Да пойми ты, дурья голова, у меня такой шанс выпадает не часто, вспомни о чём я тебе говорил!
Вадим и правда много раз сетовал Олегу, что не может сыну уделять много внимания, как хотелось бы, что мечтает вдвоём с сыном поехать на рыбалку – именно вдвоём. Олег был хорошим другом, он сразу сообразил, что к чему, и сразу дал задний ход:
– Ладно, на счёт рыбалки – принято. А вот на счёт девушек… Скажу девушкам, что ты заболел тропической лихорадкой!
– Вот и славно, Олег! Всё, мы поехали!
– В понедельник появишься на работе?
– Конечно!
– Щука с тебя! – и Олег повесил трубку.
Через десять минут светло-бежевая «шестёрка» неслась в северном направлении, в сторону красивого озера на Карельском перешейке.
2.
Негромкая музыка неслась из двух динамиков, расположенных на задней панели. Сашка наслаждался поездкой, сидя на переднем сиденье рядом с водителем. Ещё в прошлом году отец не разрешал ему находиться впереди, так как по правилам дорожного движения ребёнку до двенадцати лет там сидеть было нельзя. Но теперь сын полноправно занимал место спереди, и от этого Сашке было радостно, в его душе звучала песня, от ощущения счастья – ехать вдвоём с отцом, да ещё видеть, как капот подминает под себя километры тёмно-серого асфальта!
Они уже проехали Ольгино, с его знаменитой гостиницей-кемпингом, где часто любят останавливаться иностранные туристы. Дорога шла то по прямой, то делала плавные повороты, то шла вдоль леса, то вдоль красивых дачных домиков. Сашка во все глаза смотрел на ленту шоссе и на меняющуюся с каждым километром пройденного пути обстановку за окном. Вадим вёл машину спокойно и уверенно, как водят машину люди с приличным стажем вождения. Настроение у старшего Каратова было под стать Сашкиному – оно было великолепным. Когда они отъехали от Ленинграда на приличное расстояние, Вадим поинтересовался у сына:
– Послушай, друг, а почему ты сказал, что Веронике Николаевне сорок лет? Разве она выглядит на столько?
Сашка повернул к отцу голову и ответил:
– Мне так показалось, учителя все старые.
– Ты не прав оказался, ей от силы лет двадцать пять, а то и меньше.
– Ну-у, не знаю, может быть. … А почему ты спрашиваешь?
– Меня просто заинтересовала ваша классная руководительница, – туманно ответил Вадим. – Тем, как она отреагировала на то, что я тебя поддержал.
– А как она отреагировала? – спросил Сашка.
– Ты не поверишь, друг, она согласилась со мной!
– А чего тогда она тебя вызывала? – резонно спросил сын.
– Ну, … ей же надо было как-то показать другим ученикам, что драться в школе не положено.
– А, значит она сказала, что я всё-таки прав, что набил морду Мишке! – завопил Сашка от восторга.
– Ты не очень-то радуйся, драться всё равно нельзя. Но скажу тебе по секрету: я сразу после этого зауважал вашу учительницу. И ты, друг, относись к ней с должным уважением. Договорились?
– Легко, – ответил сын.
Вадим кивнул головой. Сашка сделал магнитолу погромче – оттуда неслась песня немецкой рок-группы, популярной в то время. Вадиму ничего не оставалось, как думать о прекрасном, то есть о Веронике Николаевне. Он всё никак не мог понять, почему эта красивая девушка в статусе учителя английского так отозвалась на его порыв. Нет, он, конечно, был этому несказанно рад, но, когда в нём вспыхнула страсть, необузданная страсть, он даже в мыслях не мог представить, что Вероника так легко пойдёт на близость! Да ещё при первой встрече! В чём здесь дело? Есть два варианта, рассуждал Вадим: или она так же без ума от него, как и он от неё, или она безрассудная блядь. Представив второй вариант, Вадим содрогнулся. Потом он стал вспоминать поэтапно, как всё произошло. Да, получилось грубовато, но некоторые девушки это любят, неужели Вероника относится к данной категории!? Хотя, – нет, он был не груб, а скорее, порывист. Он даже был через чур ласков для себя, но это объясняется тем, что он сразу и бесповоротно влюбился!
Вадим так увлёкся рассуждениями, что они чуть не привели к трагедии: большая грузовая машина оказалась в опасной близости от «Жигулей». Вадим прозевал момент торможения грузовика, но вовремя спохватился. Вытерев холодный пот со лба, Каратов покосился на сына. Сашка, как ни в чём ни бывало, смотрел в окно, не заметив смертельную опасность, грозившую им только что. Скорость на трассе всегда как-то скрадывается, вернее, к ней привыкаешь, и не замечаешь, что несёшься со страшной силой. Это становится заметно особенно тогда, когда проезжаешь населённые пункты. Скинув скорость до шестидесяти, ты вдруг ловишь себя на том, что тащишься, как черепаха! Вадим вспомнил, как Высоцкий сравнил бешеную скорость: «песчинка обретает силу пули». А ведь и правда!
Больше Каратов себе не позволял отвлекаться на трассе, и расслабился только после того, как они свернули на просёлочную дорогу. Здесь машину ждали испытания на прочность – устланная булыжниками якобы дорога подвергала автомобиль и находившихся в нём людей страшной тряске, которая напоминала Вадиму испытания приборов на вибрацию. Подвеска работала на износ, подвергаясь нешуточным испытаниям. Но вот и эта полоса препятствий пройдена, машина покатилась по мягкой грунтовой дороге, и вскоре Вадим нажал на тормоз и выключил зажигание. Приехали!
Выгрузившись, они сразу развели с сыном костёр. Теперь в обязанности Сашки входило поддержание огня, сам же Вадим занялся установкой палатки. Когда с этим было покончено, они сели у костра и занялись приготовлением ужина. Решили не особо заморачиваться, отварив макароны и открыв банку тушёнки. Солнце уже зашло, но было светло – можно даже без напряжения читать газету. Поужинав, они сели у костра и стали любоваться озером. Видимость из-за тумана над водой, правда, была не очень, но зато было тихо и спокойно – вокруг ни души.
– Сегодня людей здесь не будет, приедут завтра вечером, когда закончится трудовая неделя, – сказал Вадим, отгоняя злобного настырного комара. – Я сейчас.
Он вспомнил, что в «бардачке» у него лежит бутылка портвейна. Порывшись в рюкзаке, Вадим нашёл и бутылку пепси-колы. Принеся их к костру, он вручил Сашке одну с тёмно-коричневой жидкостью, другую – с более светлым напитком, поставил возле себя.
– Давай, друг, немного расслабимся, – Вадим сделал большой глоток прямо из горлышка.
Сашка, подражая отцу, тоже запрокинул голову, глотая терпкую жидкость прямо из бутылки.
– Может так случиться, Сашка, что в командировки я больше не поеду, – сказал Вадим.
– Так это здорово! – обрадовался сын.
– Не скажи. Денег будут меньше платить, но зато времени заниматься машинами прибавится, и, наверное, денег будет даже побольше. Хотя, сейчас трудно что-то прогнозировать, Сашка, начинается какая-то неразбериха. Я вот сегодня зашёл в булочную купить нам хлеба в дорогу, так на прилавках не увидел многих продуктов, которые раньше лежали себе спокойно, и никто их покупать не хотел. А вдруг их не стало! Это наводит меня на плохие мысли, сын.
– А почему ты тревожишься, папа? Ну, нет этих продуктов, можно купить другие, – Сашка наивно посмотрел на отца.
– В том-то вся и загвоздка, друг, что другие товары тоже пропадают. Если так дальше пойдёт, то работники торговли скоро будут царьками, а мы будем, высунув язык, за ними охотиться!
Вадим уже выпил половину своего портвейна, и его мысли потекли по оптимистическому руслу.
– Но не будем отчаиваться, сын! Не пропадём! А если я ещё женюсь, то будет совсем хорошо!
Вадим вдруг замолчал, поняв, что сболтнул что-то лишнее, не предназначенное ещё для ушей сына. Сашка же отреагировал сразу:
– Ты хочешь жениться? Ты же говорил, что у тебя даже кандидатуры нет!
– Ну, это я образно, Сашка. Рассуждаю так.
Сын сделал глоток пепси-колы и ответил:
– Папа, я думаешь ничего не понимаю? Женись на Насте Голубевой. Она и готовит вкусно и вообще… я к ней привык.
– Ну, что ты, друг, неужели женятся только из-за еды? А человеческие качества, а внешность, в конце концов… а любовь?
Сашка пожал плечами, не найдя что ответить. Подумал немного и сказал:
– Любовь, это когда мне нравится какая-то девочка?
– Вроде того, Сашка, только это не совсем то: «нравится»! Любовь, это, … как бы тебе сказать? Это надо чувствовать, друг. Любовь, это – … ну, представь, что ты умрёшь, если какого-то человека не будет рядом. Любовь мучает, если она без взаимности, но и окрыляет человека, заставляя его идти на такие поступки, на которые он не решится идти, будучи не влюблённым. Любовь, Сашка, такая штука, что без неё человек не может полностью себя реализовать в этом мире… Я не завидую тем людям, которые не познали это сильное чувство, они ущербны, по-моему. Каждый всё-таки когда-нибудь испытывал нечто подобное, но не каждому удавалось испытать настоящую любовь! Без любви человек – не человек, он не живёт, а существует, Сашка! Без любимого человека ты не проживёшь! Всё просто! Если ты чувствуешь, что без этого человека ты умрёшь, то это и есть настоящая любовь!
– Как это умру? – не мог понять смысл сын.
– Ну, вот умрёшь, потому что тебе будет так плохо без этого человека, что просто сдохнешь!
– Здорово! – воскликнул Сашка. – А ты без кого сейчас жить не можешь?
– Я? Без тебя не могу, … без ещё одного человека, но об этом я тебе как-нибудь в другой раз расскажу. Послушай, а какие книги ты прочёл за последнее время?
– Всего Гайдара, частично Кассиля, и этого, как его, ну про сыщика ещё пишет, про Шерлока Холмса.
– Его зовут Конан Дойль.
– Во, он самый.
– Тебе бы «Евгения Онегина» прочитать, но боюсь, что тебе рановато.
– Мы его будем проходить через три года, – сказал Сашка.
– Да, сейчас рановато. Но у Гайдара тоже есть про любовь.
– Мне так хотелось, чтобы Женя была вместе с Тимуром, – ответил сын. – Они всё время как-то не вместе всё делают, а видно, что хотят вместе, – не очень связно объяснил Сашка.
– Да, приходят на ум эти моменты, – подтвердил Вадим. – Помнишь, как он ей помог встретиться с отцом, а она за это его поцеловала?
– Ага, помню! Это и есть любовь?
– Понимаешь, Сашка, в твоём возрасте это ещё влюбчивость, она проходит со временем, а настоящая любовь застаёт тебя в более зрелом возрасте, – Вадим откинул пустую бутылку. – Ладно, давай ложиться спать, друг, а то мы утреннюю зорьку проспим.
Они затушили костёр, залезли в палатку, и быстро заснули, утомлённые дорогой.
Утром Вадим проснулся от утренней свежести. Потянувшись, он вылез из спального мешка и посмотрел на сына. Судя по форме мешка Сашка спал, свернувшись калачиком, только нос торчал. Вадим не стал будить мальчика, решив дать поспать ему подольше. Каратов разжёг костёр, набрал воды в походный котелок и подвесил его над костром. Пока вода закипала, Вадим осмотрелся: над озером стелился туман, ветра не было, сырость ощущалась в воздухе. Прислушавшись, он услышал первые аккорды только что проснувшихся птиц. Чириканье с каждой минутой нарастало, и грозило перейти в полноценный концерт. На востоке вдруг стало светлее. Вадим снял с костра котелок и разлил воду по кружкам, опустив в каждую по чайному пакетику. Пока заваривался напиток, он решил накачать лодку. Вынув её из резинового мешка, Вадим приладил к лодке насос-лягушку, и стал интенсивно работать ногой. Остановившись на мгновение, он вернулся в палатку и потряс сына за плечо. Сашка открыл глаза, улыбнулся отцу, и так же, как Вадим несколько минут назад потянулся. Каратов удивился на сколько все его движения в точности повторил Сашка. Вот и говори потом, что наука о генетике пустой звук!