Последний бой
Уже второй час идёт совещание. Собрались все уцелевшие командиры. Однако из тех, у кого был боевой опыт, здесь был только Ювелир. Остальное командование группировки на чеканах было уничтожено утренним обстрелом 19 марта. И как итог, сейчас в этой квартире идёт совещание, где люди, не умеющие воевать, обсуждают войну.
Стёпа, с Саней и Олегом наблюдали за всем этим из угла комнаты
– Призраки переправились через реку? – Спросил загорелый мужик среднего роста.
– Данных об этом у нас нет. Из-за отсутствия связи мы как слепые котята, не знаем, что происходит в соседнем дворе от нас. – Сказал Ювелир, который фактически стал здесь главным. – Даже если они не переправились, план остаётся тот же. Нам некуда отступать. – Сказал мрачно Ювелир.
– Почему же некуда? Окружения же нет. – Возразил тот же загорелый мужик.
– Вчера две машины пытались вырваться из города по Вадул-луй-водской. Дезертиры. Украли два внедорожника и пытались выехать. Их расхерачили барражирующими боеприпасами, как только они выехали. Единственная дорога, которую они не взяли под непосредственный контроль, находится под огневым контролем американских войск. Мы в окружении, и всё, что нам остаётся – окапываться и обороняться.
– Да у нас гранатомётов не хватит, чтобы отбиваться от американских танков и БМП – Сказал мужик.
– А у нас есть варианты? – Спросил Саня, сидящий рядом со Стёпой.
Олег, как всегда не подавал виду, что что-то произошло. На Стёпу после того инцидента он не обижался, видимо понимает, что кукуха постепенно на войне у всех едет.
В дверь постучали. Стёпа, лениво поднялся на ноги, и побрёл к двери. Когда он открыл её, выражения удивления и счастья застыло на его лице. Там стоял Серёга. Грязный, потный, воняющий порохом, потом и кровью, но живой.
Теперь удивление повисло на лице у всех находящихся в комнате офицеров, которые в миг замолчали.
– Мужики, пиздец грядёт! – Коротко выпалил Серёга, тяжело дыша.
– Так, Исаев, успокойся и присядь. – Сказал Ювелир, глядя на Серого, как завороженный.
Серёга сел на стул, отдышался, и начал рассказывать. Рассказывал всё, что произошло с ним. Про диверсию, про Адама Смэшера, про свою силу, про ребят, которые сейчас в центре находятся в окружении, про плен, и про прорыв.
– То есть…Рем погиб? – Спросил Ювелир, опустив взгляд.
– Да. – Мрачно ответил Серёга.
– И я правильно понял, что у тебя и твоего друга есть “сила”, благодаря которой вы способны драться наравне с боевыми машинами для убийств, которые являются секретной разработкой американцев?
– Да! – Уверенно сказал Серёга
– Доказать это можешь как-то? – Спросил спокойно Ювелир.
– Отойди от стенки. – Сказал Серый поднимаясь на ноги.
“Как там Мира говорила? Направь силы в ноги? Значит сейчас нужно в руки.” – Подумал Серёга, глубоко вдохнул, выдохнул, закрыл в глаза и ударил в направлении стенки.
Тряхунло не по-детски. С потолка посыпалась штукатурка, а по стене пошли трещины.
– Ну нихрена ж ты себе! – Проговорил Саня, очарованно глядя на трещины, идущие по стене.
– Так, и какой у тебя план? – Спросил Ювелир, хорошо оценив способности Серого.
– Эти баррикады, что стоят на главных автодорогах, они их не остановят! Если Смэшер вступит в бой, эти баррикады он разнесёт минуты за две, если не за одну. Нам нужна засадная тактика!
– Какая же? – Спросил Ювелир.
– У нас есть два сверхчеловека. – Начал Серёга. – Я и Мишаня. Мишаня выманит Смэшера к себе, а я его перехвачу. Единственный момент – нам нужно его заманить на Чеканы.
– Исключено! – Возразил загорелый мужик. – Ты что, хочешь смерти половины сопротивления?
– В жилой застройке у нас больше шансов. Нужно выдать всем гранатомёты. Только они могу ему нанести хоть какой-то урон. Пули его не берут, даже из КПВТ.
– А что, если заманить его ко въезду на Чеканы со стороны Рышкановки, и там на него устроить засаду? – Предложил Саня.
– Одобряю. – Сказал Ювелир, после чего обернулся к офицерам. – Подготовьте оборону. Снарядите солдат гранатомётами. Подготовьте засады на всех ключевых автодорогах.
– В какие сроки? – Спросил один из офицеров.
– Максимум 4 часа. Американцы ещё вчера начали стягивать огромное кол-во техники к мостам. – Влез в разговор Серёга.
– Все всё слышали! Вперёд! – Приказал Ювелир. – Мужики. Вы свободны.
***
– Ну как он? – Спросил Серёга, глядя на Мишаню, который уже был в сознании.
На против Серого стояла молодая, фигуристая медсестра, которая отвечала живо и заинтересованно:
– Судя по синякам, кровоизлияниям и гематомам по всему телу, у него должны быть сломаны как минимум три ребра. Но на удивление кости и суставы целые, мышцы и внутренние органы тоже. Он абсолютно здоров. – Сказала медсестра.
Госпиталь располагался внутри здания бывшей частной поликлиники, стены в которой были покрашены в жёлтый цвет. В палате Мишаня был один, и услышав про своё идеальное здоровье, он тут же вскочил с койки.
– Идите, бойцы. И постарайтесь не умереть. – Девушка улыбнулась, и подмигнула Мишане.
Бойцы вышли из палаты. Спускаясь с лестницы, Серый сказал:
– А ты ей понравился.
– А то! Я всем нравлюсь. – Рассмеялся Мишаня.
– По тебе даже не скажешь, что несколько часов назад ты умирал. – Усмехнулся Серый
– И благодаря тебе я жив. Спасибо тебе, Серёг. – Сказал теперь уже абсолютно серьёзно Мишаня.
– Призраки своих не бросают. – Сказал Серёга, и пожал Мишане руку.
– Призраки? – Удивлённо спросил Мишаня.
– Так в народе теперь нас именуют. – Усмехнулся Серёга.
Они вышли на улицу, где их уже ждали Стёпка с Олегом и Саней.
– Рад, что вы живы, пацаны! – Сказал Стёпа, после обмена всеми любезностями, которые только существуют.
– Мы тоже. А где Женя? – Спросил Серёга.
Все, кроме Мишани опустили взгляды и как-то заметно поникли.
– Так где Женя то, блять?! Вы же не хотите сказать, что…
– Её убили, Серёг. – Коротко ответил Стёпа.
Серёга поник. На душе пустота. Пустота, за исключением злости, переполняющей его.
– Сука! – Крикнул Серёга, после чего начал стучать по стене здания поликлиники, всё также крича: Сука, сука, сука, сука!
– Серёг, успокойся! – Одёрнул его Мишаня.
На глаза Серому наворачиваются слёзы, в горле застывает ком.
– Я убью их. Убью всех нахуй! – Крикнул Серый.
– А ГРУшники где? – Спросил Мишаня.
– Дезертировали. – Коротко ответил Стёпа. – Сегодня ночью. Убили двух дозорных на восточном выезде, и ушли.
– Вот суки, выходит они пиздели, что для них эта война, это личное? – Спросил сам у себя Серёга
– А ты им типа поверил? Они из спецназа ГРУ! У них эмоций вообще нет. Они изначально не скрывали, что они здесь для того, чтобы разжечь конфликт, а потом съебались, как только поняли, что ситуация безнадёжная, и оставили нас здесь подыхать. Походу решили, что если до сих пор на помощь никто не пришёл, то уже и не придёт.
– Ну, что сказать… – Встрял в разговор Олег. – Раз так, то, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. В конце концов, у нас есть целых два сверхчеловека.
И вдруг вдали раздались раскаты, а вслед за ними и взрывы. Началось.
– Пошли! – Крикнул Мишаня и бросился в бег на максимальной своей возможной скорости, направляя энергию в ноги, как его и учила Мира. Серёга бросился за ним, прыжками преодолевая отрезки в 20-30 метров. Остальные же пацаны смешались с общей массовкой бойцов, которые десятками направлялись к западному и южному выезду с чекан, которые автоматически расценивались, как самые опасные направления.
На место они прибыли через несколько минут. У баррикад уже собрались десятки солдат. На ком-то были бронежилеты, кто-то был одет в обычные армейские бушлаты. Кто-то был с “калашами”, кто-то с АКСУ, кто-то с ПК. Все заняли позиции, и укрылись за баррикадами. Засады с гранатомётчиками и крупнокалиберными пулемётами уже были расположены на верхних этажах двадцатиэтажных домов, стоящих на въезде на чеканы.
Взрывы гремели ещё около получаса, после чего они внезапно прекратились. А через, минут 20 началась стрельба. Перестрелка была долгая и ожесточённая, однако решение превратить Чеканы в крепость сделала остальные районы под контролем повстанцев фактически без защиты. И вот, у подножья холма, на автодороге возникает колонна бронетехники, которая прикрывается с воздуха ударным вертолётом. Во главе колонны идёт БМП “Брэдли”. Смэшера нигде не видно.
– Командир, какие приказы? – Спросил Стёпа, прикладывая руку к ремешку гранатомёта, полученного перед атакой.
– Подпустим их поближе. – Сказал коротко Ювелир, а сам тем временем приложил руку к сигнальной ракетнице.
Автодорога, соединяющая Чеканы и Рышкановку, находится между двумя лесополосами. В пасмурную погоду, когда город кажется особенно серым, а деревья ещё серее, эта картина выглядит ещё более депрессивной. Колонна продолжает подниматься вверх, по холму.
И вдруг Ювелир хватает в руки сигнальную ракетницу, и жмёт спусковой крючок. Красная сигнальная ракета поднимается в воздух. Впереди раздаются взрывы.
В первую очередь, из лесополосы, в верх устремляется ракета, которая подбивает вертолёт. Закручиваясь в вихре, вертолёт падает на дорогу, преграждая колонне путь. Впереди начинается стрельба. Гремят взрывы, трещат автоматы.
С верхних этажей домов по колонне начинают шить крупнокалиберные пулемёты. Гранатомётчики с земли поддерживают их огнём.
Всё предрешено. Первый прорыв не удался. Упавший вертолёт, и уничтоженная головная машина закрывают собой скрывающиеся в сторону Рышкановки уцелевшие единицы бронетехники.
Отбились.
***
Примерно 3 раза за 4 часа к баррикадам пытались подлететь разведывательные БПЛА, однако тут же встречались огнём автоматического оружия, из-за чего были вынуждены отдаляться, в следствие чего разведданных противник не получил.
Пока было спокойно, было приказано есть и заряжаться. Просьба выдать бойцам максимум гранатомётов была услышана полевыми командирами, поэтому у каждого бойца был при себе как минимум один РПГ, а иногда и два. Гранаты всё равно выдали, на всякий случай. Бесполезное оружие лучше, чем вообще без оружия.
К костру, вокруг которого сидели пацаны, подсели ещё два человека. У одного был позывной “Кабан”, из-за его полноты. Второго же в начале войны прозвали ВДВшником из-за опыта службы ещё в ВДВ СССР. Было ВДВшнику уже, наверное, лет 60, но выглядел он тем не менее очень хорошо, и силы у него было хоть отбавляй. И к тому же, как любой человек, заставший советскую эпоху, он очень любил пофилосовствовать.
– Скажите мужики, за что воюете? – Внезапно спросил Стёпа.
– У меня Жена с ребёнком погибли тогда, 19 марта. Когда ты мыслишь о войне чисто политически, то ты начинаешь задумываться: а зачем нам это? А когда ты вспоминаешь, что эти суки твоих родных убили, то тебя внезапно так злость переполняет. У всех бывает по-разному. Я тебе могу назвать десятка два человек, которые, увидев первую смерть, или убив своего первого человека, сейчас бухают как мрази, или пустили себе пулю в башку. Один пацан девушку свою потерял в первый день войны. И он сейчас сидит где-то в своей квартире, отказывается есть и пить, пускает слюни и бормочет ерунду. Многие сломались, многих убило горе, но я не такой. От того, что я ужрусь, как скотина, война не кончится, люди умирать не перестанут, а родные не будут отомщены. Каким бы ты не был пацифистом до войны, когда ты лишаешься родных, то ты начинаешь мыслить по-другому. Я сделал свой выбор. Я буду драться, пока не сдохну, а прежде чем отправлюсь в ад, заберу с собой как можно больше этих сучар. – Задвинул целую речь Кабан. – А вы пацаны, за что?
– 16 числа я бы тебе сказал, что за родину, и за свободу. А сейчас? Свободы нет, а родины тоже скоро не будет. Остаётся только мстить. Мстить за пацанов, за близких нам людей, которые погибли ещё тогда, в 2025. В нашем клубе по боевому Самбо было под 50 человек. Всех тогда убили, только мы впятером остались. – Серёга обвёл рукой пацанов вместе с Саней. – К нам тогда ещё одна девчонка прибилась. 19 марта и её убили. Мы буквально идём по головам. А сейчас, выходит, что кроме мести, у нас ничего и не осталось. – Сказал Серёга
Повисло молчание.
– Знаете, мужики. Каждый день я думаю о том, почему же всё-таки началась эта война. И не важно, кто её начал. Важно то, почему она началась. – Начал ВДВшник. – Ведь из-за чего вообще было первое восстание, и из-за чего было создано сопротивление? Высокие цены, низкие зарплаты, идеологические чистки, отсутствие свободы? А почему всё это случилось? А это, мужики, блага того самого капитализма, который мы “строили” все эти 35 лет. Только вот для кого мы его строили? Для себя? И что мы, лучше жить стали, чем жили до 1991 года? Нет, не стали! А всё потому, что капитализм мы строили не для себя. Мы стоили его для олигархов, для людей, которые все эти 35 лет зарабатывали с нас деньги, и переводили их в офшоры, которые обменивали предприятия тяжёлой металлургии на виллы в Маями. И которые съебали отсюда в первый день войны. Вот, для кого мы Советский союз разваливали! Для тех, кто будущего здесь не видел, для тех, кто планировал наворовать как можно больше денег, и потом свалить в США, жить там в своей вилле в Маями, пить виски ценой в четверть нашей зарплаты, ебаться с элитными проститутками, час с которыми стоит таких денег, которых мы в жизни своей не видели и жрать лобстеров на завтрак, обед и ужин. Сейчас эти уебаны лежат на пляже, пьют вискарь и смотрят на эти голодные игры с экранов своих планшетов и телевизоров! Ради них мы развалили СССР, параллельно хавая сказки, про свободу и демократию. И что мы сейчас, ахуенно живём? Свободно, богато? Капитализм счастье, говорили они! Вот оно, наше счастье! Это всё, что мы достойны получить от капитализма! А почему так? Да потому что он не для нас создан. Он создан для этих, там, небожителей, которые на протяжение последних 10 лет принимали всё более и более дебильные законы, которые из гаубиц и миномётов приказали нас расхерачить в 2025. Для них, не для нас. Они заработали, и когда начался замес, свалили оставив нас здесь жрать друг друга. И что? Каков итог этого капитализма? Молдоване жрут друг друга, просто одни под знамёнами военных гербов, а вторые вообще без знамён. И не мы единственные так закончили. Все войны на постсоветском пространстве: Грузия, Чечня, Украина, Карабах и так далее по списку – это результат. Результат того, что мы как дебилы, рвали на куски свою же страну, приговаривая: за то теперь мы свободны, за то теперь будем жить богато. А теперь жрём то дерьмо, которое сами и заварили.
Слушали молча. А потом переваривали, тоже молча. ВДВшник говорил то, что все вроде бы и так знали. Но когда начинаешь об этом размышлять, на душе становится пусто, навевает тоску.
И вдруг, звук, так знакомый всем ещё с первого дня войны. Канонада.
– Ложись! – Крикнул кто-то. Всё, что успели сделать пацаны – это лишь упасть лицом вниз, и прикрыть голову руками. На войне нет ничего страшнее чем попасть под обстрел. И вот сейчас, происходит этот страшный момент.
Начался грохот. Вблизи рвались снаряды. Серёга лишь молился, даже не зная какому богу, и всё сильнее вжимал голову в плечи. Ни в одном стрелковом бою он не паниковал так, как сейчас.
Взрывы грохотали один за другим. Кричали люди. У кого-то это были крики о помощи, у кого-то крики боли, у кого-то слёзы. Из-за пыли и дыма становится трудно дышать. Чувствуется запах горелого. Что-горит. Звучат повторные взрывы, уже поменьше, и звучат откуда-то сверху. Походу детонация БК.
Канонада стихает, взрывы тоже.
Серёга поднимает голову. Верхние этажи новых двадцатиэтажек горят, вечернее небо заволокло дымом. Везде трупы, воняет кровью и порохом. Где-то метрах в двадцати от баррикады разворотило БТР. Выживших немало, но трупов ещё больше. Некоторые пытаются оттащить раненных за баррикады, те кричат, от боли, от страха. Серёга оглядывается вокруг, видит труп ВДВшника, растерзанный осколками. Где-то рядом с трупом ВДВшника, лежит Кабан, кричащий от боли. Ноги оторвало. Серёга, пытается встать и помочь, однако его опережает Стёпа с пистолетом. Он стреляет в голову Кабану, без особого сочувствия?
– Ты что творишь? – Просипел Серый, с трудом поднявшись на ноги.
– А ты как ему помогать собрался? Если не от болевого шока, так всё равно от потери крови умрёт! – Сказал Стёпа.
В глубине души Серёга это понимал. Но с расчётливостью, всегда ему свойственной, сейчас боролась жалость. Жалость за то, что Кабан так и не успел отомстить за семью тем, кто забрал её у него ради политических амбиций. Наверняка, это были невинные люди, которые к восстанию даже никакого отношения не имели.
Такова реальность войны. Пока обыватель, будь он американцем, или русским, смотрит на это всё с экранов компьютеров или телевизоров, высказывая в интернете свою безусловно “важную” политическую позицию, на этой богом забытой земле сотнями гибнут люди. Если ад есть, то сегодня он находится здесь. Там, где небо заволочено чёрным дымом, там, где дома превратились в руины, там, где пахнет кровью, потом и порохом. Где не стихает канонада и бесконечно звучат выстрелы. Где отцы со слезами хоронят погибших под обстрелами детей. Где тела рядами укладывают вдоль подъездов, чтобы потом сжечь. Здесь, в Кишинёве.
Серёга взглядом пытается найти Мишаню. Его нигде нет. Вдруг, сверху раздаётся грохот. Что-то врезалось в верхний этаж здания.
– Исаев! – Раздаётся рёв сервоприводов сверху, после чего металлический скелет всем своим весом обрушивается на землю.
Настал этот момент. Как бы Серый не пытался от него бежать, он всё равно настал. Бежать некуда, назад пути нет. Только принять бой.
– Наконец-то мы с тобой встретились, малыш! Бежать теперь уже некуда! – Сказал Смэшер.
– А ты не сдох до сих пор, как я поглажу? – Проревел Серёга, уже превращающийся в демона.
– Если я и сдохну, то только забрав тебя с собой! – Сказал Смешер, а на месте его руки появился пулемёт.
Однако прицелиться он не успел. Его планы разрушил Стёпа с гранатомётом. Хоть урона никакого и не было, однако наводка была сбита, что дало Серому время. Совершив рывок, он нанёс два удара, которые для робота были явно не из приятных. Однако он даже не обратил на это никакого внимания, а вместо этого ещё уверенней шёл в атаку на Серого, нанося редкие, но очень больные удары.
И тут, отголосок сознания Серёги вспомнил про то, что он знает боевое самбо. И вместо ударов тот провернул то, чего от него ожидал Адам меньше всего – бросок через плечо.
Оказавшись выше противника, он придавливает тому шею, и кричит:
– Гранатомётчики, огонь, блять!
***
Наблюдать просто так за тем, как Смэшер одерживает верх над Серым, Мишаня не хотел, а потому уже хотел броситься на робота со второго этажа двадцатиэтажки. Однако вдруг что-то врезалось в него.
Мишаня отлетает на пару метров и валится на землю, а над ним нависает боевой робот, похожий на Смэшера.
– А ты, кто нахер такой? – Спросил Мишаня, поднимаясь на ноги.
Но робот ничего не ответил, а вместо этого бросился на Мишню. Миша успел заметить лишь РПГ, лежащий в 20 метрах, за спиной у робота.
Направив силу в ноги, Мишаня рвётся к гранатомёту, однако робот на скорости звука сбивает его с ног.
– Чё за… – Удивляется Мишаня, однако робот хватает его за горло, и начинает душить.
– Прощай, малой. – Без эмоционально говорит робот, и почти ломает Мишане шею.
Однако вдруг сзади в него прилетает ракета из РПГ. Робот пошатывается, и разжимает свою тяжёлую металлическую руку, и Мишаня успевает вырваться. Робот оборачивается. Перед ним стоит Олег с гранатомётом. Выбрасывая гранатомёт, Олег снимает с плеч свой ПК и начинает без остановки стрелять в робота, выпуская одну пулю за другой.
Мишаня понимает, что сейчас будет. Роботу же всё равно на пули, и он бросается на Олега. Мишаня же со всех сил бежит к гранатомёту, чтобы успеть помочь другу, у которого, несмотря на его физическую форму, нет никаких шансов победить против машины убийств.
Первую атаку робота Олег умудряется отбить самим пулемётом. Но робот не пощадит никого. Он наносит Олегу один удар, затем второй, затем третий. Олега рвёт кровью, а робот всё продолжает его бить с огромной скоростью. И вот, Олег, без дыхания, валится навзничь, в лужу крови, которой его же и рвало, пока его внутренниt органы превращались в кровавую кашу.
Технологии победили. Мишаня не успел помочь. Удары робота быстрее убили Олега, чем Мишаня успел бы выстрелить из гранатомёта.
– Сука! – Кричит Мишаня, надрывая гортань, и стреляет в робота с РПГ, понимая, что теперь это уже не имеет никакого значения. Отбрасывая гранатомёт, он бежит с голыми кулаками на робота. Он наносит один удар, и ещё, и ещё. От понимания своей беспомощности ему хочется бить ещё, и ещё, однако робот утихомиривает Мишаню ударом по голове, от которого тот валится на землю.
***
– Гранатомётчики, огонь, блять! – Кричит Серёга, пытаясь изо всех сил удержать робота.
Но никто не стреляет. Засадные позиции были уничтожены ещё при обстреле. На помощь никто не придёт.
Смэшер вырывается из захвата, и начинает наносить удары по Серому, у которого и так кончаются силы. Тело заливается болью. Никто так и не стреляет по Смэшеру. И вот, уже Серёга оказывается на земле, а его шея сдавлена тяжёлой металлической ногой.
“Неужели всё вот так вот закончится?” – Усмехнулся про себя Серый.
И вдруг, прямо в голову Смэшера прилетает термобарическая ракета из гранатомёта. Взрыв заливает всё вокруг пламенем. Тот пошатывается, и, с треском сервоприводов и искрящимися контактами, валится на землю.
Серёга выдыхает с облегчением, однако сил больше не остаётся. Он не может встать.
– Серёга, живой? – Подбегает к нему Стёпа.
– Почти! – С улыбкой на лице отвечает Серый.
– Ух, ещё бы ты не был живой. – Успокаивая себя, Стёпа садится на землю.
Ещё ничего не закончено. Где-то впереди сейчас, в сторону разрушенных баррикад, движется танковая колонна армии США, которую никто не сможет остановить. Вокруг только трупы.
Но похоже, что Бог окончательно отвернулся от этого города. Вдруг Смэшер начинает подниматься на ноги.
– Какого хера? – Спрашивает Стёпа, осознавая всю свою беспомощность.
Гремит выстрел из крупнокалиберного пулемёта. В теле Серого, в районе груди появляется пулевое отверстие, и начинает хлестать кровь
В момент рядом со Смэшером появляется ещё один робот, который бросает Стёпе под ноги избитого, израненного и измученного Мишаню.
– Ты конечно молодец, что блок питания мне снёс, хвалю за изобретательность. Но вот незадача, у меня ещё есть биологические системы, которые способны обеспечивать моё существование даже при критических повреждениях систем электроники. Но мне стоит признать, что сражались вы достойно, тут я снимаю перед вами шляпу. – Сказал Смэшер. – Твои последние слова?
– Мои последние слова? Пошли вы нахуй! – Вот мои последние слова! – Крикнул Стёпа, а по его щекам потекли слёзы.
И прямо, когда он их крикнул, позади громыхнула короткая очередь, похожая на крупнокалиберную автоматическую пушку. Стёпка оборачивается. Внутри всё сжимается, по телу бегут мурашки.
Российский БТР. А за ним ещё, и ещё. Российская армия.
Стёпа оборачивается в сторону Смэшера, а на лице у него звериный оскал:
– Чё, суки, обосрались? – Проговаривает Стёпа. – Мы ещё вас всех уничтожим нахуй! – Кричит Стёпа.
Адам же понимает: надо отступать.
– Уотерс! Отходим! – Говорит Адам.
– Но, сэр!
– Отходим, я сказал!
– Есть!
Оба робота скрываются в сторону Рышкановки, оставляя Стёпу наедине с колонной армии России.
***
Этот день войдёт в историю. Сегодня, впервые с 1999 года, войска двух сверхдержав встретились в горячей точке. И нет, это не то же самое, что и в Сирии. Сегодня, вечером 21 марта 2026 года, в Кишинёв въехали российские войска. Кишинёвский котёл – теперь не просто контртеррористическая операция союзников простив местных сопротивленцев, теперь это конфликт интересов двух сверхдержав.
Информационное поле просто взорвалось. Десятки, сотни статей были выпущены за вечер 21 марта. Десятки политиков сделали свои заявления касательно ситуации в мире. Кто-то выразил протест против ввода российских войск, кто-то ответил протестом на протест, кто-то назвал Россию пособником терроризма, кто-то вменял России вину за начало войны.
Однако был во всей этой истории для запада один неприятный момент. Информационное поле больше не закрыто. Завтра утром появятся десятки репортажей с улиц, усеянных трупами и сгоревшей бронетехникой, появятся интервью с повстанцами, появятся статьи об обстрелах. Ад, который будет происходить в информационном поле, будет сравним с тем, что был 24 февраля 2022 года.
Это больше не маленькая, никому не известная война. Теперь это арена противоречий мировых сверхдержав.
И как бы кто как не преподносил это, как бы кто не переворачивал, факт остаётся фактом. Сегодня, вечером, 21 марта 2023 года, новость по всему миру разорвалась, как гром: Армия России вошла в Кишинёв.